Ингушский праздничный костюм

EGOSHKA, браво! Костюм - загляденье!

Спасибо за оценки! Почему-то ингушечка очень легко получилась. Словно бы кукла знала, какой наряд ей предстоит надеть, и с нетерпением его ждала. А я с удовольствием его делала.

EGOSHKA, чудесная солнечная девочка у Вас. И фото очень тёплые получились...
Сразу фрезии вспомнились. Благо, им сейчас как раз сезон.

Спасибо за красоту!

EGOSHKA, спасибо за воплощение! Прекрасно получилось!

Кукольных ингушских красавиц у нас уже две, надо бы добавить материал о самом народе.
Почитала, законспектировала, начинаю делиться.

Этноним

Ингуши́, самоназвание — галга́й (ингуш. "ГIалгIа́й" - приблизительное звучание [халхай]) — народ на Северном Кавказе, коренное население современной республики Ингушетия. Исторически также проживают в Сунженском районе Чечни и Пригородном районе Северной Осетии - в конце XIX века все эти территории административно относились к Сунженскому отделу Терской области.

О происхождении самоназвания «гIалгIай» существуют различные мнения: от слова «гIала» = «башня», от «гIал» = «щит», от имени древнего ингушского бога Солнца «ГIал».
В этнографии XVII-XIXвв. использовался термин "кисты" или "кистин(ц)ы", заимствованный из грузинского языка.
«2 марта 1770 г. я вместе с вышеупомянутым офицером приступил к поездке от Моздока к горному народу, который называется ингуши , или кисты. Их места обитания находятся у подножья Кавказских снежных гор, на юге от Моздока. ... Кисты, или кистинцы, – это название я выбрал потому, что оно грузинское, легче для русских и более обычное. ... Они называют себя также гIалгIа (галга)... Грузины называют жителей большинства уездов или округов кисти или кистинцы, поэтому провинцию очень удобно называть Кистия или Кистетия.» (Дневник И.А. Гюльденштедта, 1770г.)
Этноним «ингуши» произошел от названия ингушского селения Ангушт.
Иногда эти термины взаимозаменялись или употреблялись вместе: «Ингуши, кистины и галгаи, для празднования нового года собираются в горы ... ». (Газета «Кавказ», 1846г.)

Краткая историческая справка от древности до начала XX века

Древнюю кобанскую культуру (XII-IV вв. до н.э), к которой относят предков ингушей (как и предков соседних народов Северного Кавказа), в Средневековье сменяет аланская.

Музей "Крепость", г.Кисловодск




Знаменитый немецкий и русский учёный-энциклопедист, естествоиспытатель, географ и путешественник XVIII—XIX веков Петер Симон Паллас, побывавший в конце XVIII века на Кавказе, писал, что ингуши "являются остатками собственно алан". (П.С. Паллас "Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам Русского государства"). Другой исследователь XIX века Эдмунд Спенсер отмечал, что ингуши являются "самым настоящим, ныне существующим племенем алан". (Эдмунд Спеснсер "Описание поездок по Западному Кавказу в 1836 году", Нальчик, 2008г.)

Споры о том, кто из сегодняшних народов Северного Кавказа является прямым наследником древних алан, не утихают и по сей день, хотя большинство современных этнографов и историков относят к аланской культуре многие народы, включая предков ингушей, чеченцев, карачаевцев, балкарцев, осетин.

В XIII-XIV веках Северный Кавказ был завоеван татаро-монголами, Алания пала, уцелевшее население переселилось в труднодоступные горные районы.
В XV веке ингуши предпринимают попытку возвращения на равнины, но спустя 100 лет в результате похода кабардинского князя Темрюка в декабре 1562 года, поддержанного ногайцами и царём Иваном Грозным, были вынуждены вновь уйти в горы.
Ингуши во второй половине XVI-XVII вв. закрепились в горах. "В Горной Ингушетии и происходило складывание территориальных единиц — "шахаров" (ингуш. "ша́хьар" = «общество, область, объединение, район»). ... В различные периоды количество шахаров и их границы менялись. В легендах говорится о 12 шахарах. В более поздние времена их было меньше. Шахары включали несколько населенных пунктов. Управляли ими советы старейшин."(Н.Д.Кодзоев "История Ингушетии", Магас-Нальчик, 2011г.)
На протяжении всего XVII века и вплоть до середины XIX некоторые ингушские роды переселялись в свои старинные равнинные посёлки.
Ингуши вошли в состав России в 1770 году (одними из первых среди народов Кавказа и задолго до Кавказских войн), когда в местечке Барта-Бос старейшинами самых влиятельных родов был подписан "Договор о единении основной части Ингушетии с Российским государством". В дальнейшем этот договор был перезакреплен новым "Актом о единении Ингушетии с Россией" в 1810 году.
В конце 40-х годов XIX века началось строительство цепи казачьих станиц на равнинной части Терской области. Зачастую это приводило к тому, что ингуши снова вытеснялись из своих сел, расположенных на плодородных землях, в горы и предгорья. "Так, 1845 году на месте ингушского села Эбарг-Юрт была основана станица Троицкая, в 1847 году Вознесенская на месте села Махьмад-Хите, в 1850 году Слепцовская на месте села Курай-Юрт, в 1859 году Карабулакская на месте села Ильдархагала, в 1860 году Фельдмаршальская на месте села Алхасты, Тарская на месте села Ангушт, Сунженская на месте села Ахки-Юрт, в 1861 году Нестеровская на месте села Гажар-Юрт, Воронцово-Дашковская на месте села Тоузен-Юрт, в 1867 году хутор Тарский на месте села Шолхи, а также непереименованные станицы на месте ингушских сел - Галашевская, Даттыхская и Мужичий. Cтаницы Сунженская и Воронцово-Дашковская и ряд других разделили ингушский народ на две части, отделили горную и плоскостную части друг от друга." (А.Ужахов журнал "Кавказский горец" №1, 1924г.)

Ингуши служили в Ингушском дивизионе Терско-Горского конно-иррегулярного полка во время русско-турецкой войны 1877—1878гг., в Первой Мировой войне - в составе Ингушского конного полка Дикой Дивизии.

Офицеры Дикой Дивизии на станции Дзвиняч-Жежава.
Крайний справа — командир Ингушского конного полка с 1917 года Асланбек Бейтиевич Костоев.

В период Кавказской войны первым кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени стал офицер Императорской армии, подполковник Мочко Базоркин.
Бунахо Базоркин (герой Шипки) стал первым генералом кавказского происхождения.
Среди героев Первой мировой войны — участников легендарной Дикой дивизии, награжденных за храбрость и отвагу, 26 полных Георгиевских кавалеров – ингушей; кавалерами золотого Георгиевского оружия стали 10 ингушских офицеров Российской императорской армии, более того, три офицера – генерал-майор Сосламбек Бекбузаров, генерал-майор Тонт Укуров и поручик Хаджи-Мурад Богатырев – были удостоены самой почетной боевой награды российского офицерства — ордена Святого Георгия 4-й степени (указом императора Николая I от 1844г. был учрежден в Русской императорской армии специальный Георгиевский крест для магометан (мусульман) и лиц нехристианского исповедания, где вместо Святого Георгия изображался двуглавый орёл).

Бекбузаров Сосланбек Сосаркиевич, генерал–майор Российской Императорской армии, участник Первой мировой войны

За мужество и храбрость, многократно проявленные в боях на австро-германском фронте, был награжден самыми почетными боевыми наградами российского офицерства: Георгиевским оружием с надписью «За храбрость» и орденом Святого Георгия 4-й степени, Святой Анны 2-й степени с мечами, Святой Анны 3-й степени с мечами, Святого Владимира 3-й степени с мечами, Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, солдатского Георгиевского креста «За личную храбрость» с лавровой ветвью.

Дахкильгов Магомед-Султан Эльберд-Хаджиевич, поручик Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии

В сентябре 1914 года добровольцем-всадником вступил в Ингушский конный полк Кавказской Туземной конной дивизии. Вместе с полком прошел всю Первую Мировую войну. За мужество и храбрость, проявленные в боях, был награжден Георгиевскими крестами всех 4-х степеней – полный Георгиевский кавалер.
Участник Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Воевал на Ленинградском фронте. Скончался в 1943 г. от ран в военном госпитале в г.Черновцы.

Численность ингушей в России на рубеже XIX-XX вв. - более 47 тыс.человек.

Продолжение следует.

Общественные отношения

«Над князем князь не нужен».
Ингушская поговорка.

Главным отличием общественного устройства ингушей как от соседних кавказских народов, так и от многих других в рассматриваемый период времени (до конца XIX века), этнографы и историки считают то, что у них не сложился феодализм с чётким разделением на сословия и характерной для него системой взаимоотношений (как правило, в виде угнетения и даже прямого владения знатью бедняками и подчинении феодалов верховному правителю).
Общественные отношения регулировались советами старейшин, принимавших решения на основе "адатов" (=совокупность обычаев и народной юридической практики в самых разнообразных сферах: имущественных, семейных и т.п. отношений).
Специалисты видят в этом не только ряд плюсов: невозможность вражды по классовому признаку внутри общества, равные перспективы для любого человека вне зависимости от происхождения, отсутствие сословных преград для желаемых брачных союзов и т.д., но и минусы, выражавшиеся, главным образом, в неспособности действовать сообща и координировать действия всех родов при необходимости дать отпор врагу, заключить мирный договор, решить верховной властью правителя взаимные разногласия (имущественные, личные и т.д.), неизбежно возникающие в любом обществе.

Этому необычному для Средневековья и Новой истории устройству общества сохранилось множество документальных свидетельств, оно описано в очерках и худ.произведениях.

"Эта нация...совершенно свободна и не подчиняется никакому князю, а управляют ею несколько выборных старшин. ....У них нет знати, но имеются некоторые издавна известные роды Боза, Мацеки, Чев и Пшанув, из которых они, как свободный народ, выбирают себе говорящего старшину и судью." (Дневник И.А.Гюльденштедта, 1770г.)

"Главы родов у них не обладают реальной властью. Красноречие и уверенность – это единственное, что может иметь влияние над ними. Законы и повиновение им неведомы, все у них решается в соответствии с древними обычаями".
(И.Ф.Бларамберг "Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа", Нальчик, 1999г.)

"Недалеко от народной святыни всех галгаев, храма Тхаба-Ерды, на поляне, где установлены каменные кресла-троны от каждого тухума (=союз тейпов, не связанных между собой кровным родством) по одному (всего 32), на которых восседали почтенные старейшины родов, каждый раз, когда решались судьбоносные важные дела, собирался весь народ.

Старейшины родов говорили о том, что у всех народов земли имеются свои князья и падишахи, и только у нас, у галгаев, нет ни князя, ни падишаха. Поэтому, говорили они, мы не можем, как другие народы, выступать под единым началом всей мощью всего народа, защищать себя от нападения внешних врагов. Значит, нам надо избрать своего князя, который был бы достойным нашим мехка-да (=верховный правитель). Во времена нашествия монголов уничтожены наши крепости, лежавшие на просторах Гарман-аре, Нана-Наьсаре, по рекам Солса-хий и Асса. Теперь монголов нет. Земли наших отцов заросли лесом и кустарником.
Слово народу говорил почтенный старец всей округи Мухлой БаIашк – могучий и стройный, огромного роста (когда он стоял среди людской толпы, его голова и широкие плечи возвышались над всеми остальными, широкая окладистая борода и такие же длинные волосы делали его чем-то похожим на библейского Авраама).
Он обратился к народу: «Вероятно, что мы последний раз по обычаю наших предков собрались на это кхетаче (=сход), чтобы решить очень значимый для нас всех вопрос. Жизнь меняется. Все народы давно объединились в княжества, имеют своих выборных князей, а другие более многочисленные с древнейших времен, имеют своих падишахов. Они под единым их началом ведут войны, покоряют других и успешно отстаивают себя и свои интересы, а мы, разделившись на тейповые дворы, ругаемся и воюем между собой. Дальше так жить нельзя. Народ должен иметь свой мехка-да, свой аьла. Самый достойный из нас на это почетное место – Эжи Эхк. Он поведет наш народ через любые трудности и преграды». Одобрительные возгласы неслись со всех сторон. Слово взял прославленный сын тайпа Эги Ауша Элмарза: "Наступило такое время, что мы должны все наши тейпы (=род) и тухумы объединить под одним началом одного человека, как это сделано давно у других народов. Не кривя душой скажу, что Эжи Эхк достойно возглавит наш народ и от этого нам все будет легче одолеть все наши беды. Даю свой совет всему нашему народу–галгаям: дать свое согласие избрать Эжи Эхка князем – Мехка-да".
Все его поддержали и тогда почтенный старец из тех, кто восседал на каменных креслах, воздел руки кверху и начал произносить языческую молитву верховному богу Гал-Ерда, чтобы он благословил и послал удачу Мехка-да Эжи Эхку и осчастливил народ на долгие годы.
Когда закончились эти торжественные языческие моления, на всенародное вече явился почтеннейший муж рода Эги Ивизда Газд. Поверх дорогой белой шелковой черкески он был подпоясан грязной подпругой седла. Всех удивило, почему это он, почтеннейший и уважаемый всеми Ивизда Газд на такое вече явился в таком странном наряде, да еще с таким опозданием. Его, конечно, спросили об этом. Газд встал на лобное место, чтобы все его видели и сказал:
– Смотрите все хорошенько и скажите, идет ли эта грязная ишачья подпруга поверх такой белой шелковой черкески?
– Нет! – закричали все.
– Вот точно также, для ингушей не идет князь. Мы все вольные князья.
– Правильно, – закричали все и отменили выборы князя навсегда.
(М.Аушев "Легендарные сыновья ингушского народа")

"Среди горских племен Северного Кавказа ингуши являются единственной народностью, у которой никогда не было никаких сословных разделений. В то самое время, когда соседние с ними кабардинцы и осетины имели у себя князей, узденей и алдаров, малочисленные, но свободолюбивые ингуши не знали над собой князей и дворян, – легко и просто управляя собою через совет старейшин ингушского народа. Еще и поныне, гордые этим высоким прошлым, ингуши рассказывают старинную повесть о том, как в далекие от нас времена к одному ингушу заехал из Дагестана проезжий. Во время ужина ингуш, слыша несколько раз от гостя слово «бек», спросил его о значении этого слова.
Гость объяснил и в свою очередь спросил ингуша об их беках и князьях. Услышав гордый ответ о том, что среди ингушей господ нет, гость весьма удивился и взволнованно спросил:
– Кто же вы такие, если живете без господ?
– Мы? – переспросил ингуш, – сейчас объясню. Есть у вас кто-либо выше бека?
– Как же, есть… – пролепетал удивленный лезгин.
– Кто?
– У-у-у… Большой человек. Сам хан.
– Ну, а выше его, еще кто есть?
– Есть. Но только далеко… Сам падишах
– Та-ак… - протянул удовлетворенный ингуш. – Ну а выше падишаха кто-нибудь есть?
– Кто же может быть выше падишаха? – один только Аллах и пророк Магомет (С.А.В.).
– А-а-а… Ну вот ваш падишах нам равный человек. У нас тоже, как и у него, кроме Аллаха никого нет старше…".
(Х.-М.Мугуев "Ингушетия. Очерки." М., 1931г.)

"По исследованию комиссии 1865 года по разбору личных и поземельных прав туземного населения Терской области, Назрановское общество (ингуши) устроено на началах демократических; привилегированных сословий нет, все свободны, пользуются одинаковыми правами, рабов нет; землею пользуются на правах общинного владения, и хотя между ними существуют известные фамилии, но все они выдвинулись из толпы заслугами гражданскими или военными доблестями, не пользуются никакими другими правами, кроме уважения, приобретенного исключительно умом и личными достоинствами каждого члена. Основываясь на этом, все ингуши наделены землею на праве общинного владения, а если и были примеры награждения в собственность участками земли, то лишь за личные заслуги, а не за потерю прав над подвластным народом, как это делалось в Кабарде, Осетии и на Кумыкской плоскости." (П. Беспристрастный "Историческая справка", Терские ведомости, 1907г., 6 января, № 5.)

Во второй половине XIX века с принятием (довольно поздним по сравнению с другими народами региона) ислама значительная часть правовых, семейных и личных вопросов стала решаться в соответствии с религиозными нормами. Зачастую наблюдались разногласия между обычаями предков, отраженных в "адатах", и новшествами, пришедшими с мусульманскими проповедниками (к примеру, их усилия по ограничению "кровной мести").
Несмотря на присоединение ингушских земель к Российской империи ещё в XVIII веке, светская власть мало вмешивалась в дела местного населения и не препятствовала традиционному укладу жизни, иногда даже узаконивая его (например, размер выкупа за невесту был зафиксирован в рублях и подтверждался выдаваемым местными чиновниками документом), если только речь не шла о безопасности движения по стратегически важной (по сути, являлась единственным обустроенным путём с Кавказа в Закавказье, не потеряла своего значения и сегодня) Военно-Грузинской дороге, проходившей по ингушским землям.

В целом, интеграция ингушей в российское общество XVIII-XIX вв. проходила довольно сложно - народ, никогда не знавший феодальной зависимости и не покорившийся ни одному завоевателю, зачастую отказывался подчиняться представителям военной администрации и соблюдать унижающие человеческое достоинство правовые нормы (сохранились свидетельства о крайне отрицательном отношении ингушей к крепостному праву и системам наказаний в армии).

С другой стороны, имелись и положительные тенденции - некоторые представители ингушской молодёжи (как правило, служившие проводниками и переводчиками при российских военных и учёных-исследователях) проявляли интерес и способности к изучению русского языка, учились грамоте (ингушский язык был бесписьменным до начала ХХ века). "Скоро мы достигли аула Гули, где тамошние люди нас встретили с большими почестями. Среди них выделялся молодой ингуш с живым умом. Он хорошо говорил по-русски, был грамотен и стремился усовершенствовать свои знания. Он упрашивал нас, чтобы мы непременно прислали ему книг для чтения, что нами и было исполнено по приезде во Владикавказ." (К.Ган. "Путешествие в страну пшавов, хевсур, кистин и ингушей летом 1897г.") Служившее в крепостях военные врачи пользовались огромным уважением среди местного населения. Нередки были браки между терскими казаками и ингушками и отношения "куначества" (род побратимства) казаков и горцев. Ингуши, похвально проявившие себя на службе в российской армии, получали образование в кадетских корпусах, училищах. Из военной прослойки в дальнейшем формировалась техническая и творческая интеллигенция.


Продолжение следует

Религия

Как уже отмечалось выше, ислам утвердился среди ингушей достаточно поздно (по сравнению с соседними народами региона) - только во второй половине XIX века. До этого времени - хотя данные и весьма обрывочны, т.к. ингушский язык был бесписьменным до ХХ века, а этнографы попали сюда только в XVIII веке - среди ингушей было распространены языческие верования с некоторым влиянием раннего христианства. Этот факт историки объясняют контактами ингушей, проживавших в горных областях, с православными народами грузинских княжеств.

Поклонялись ли ингуши в древности единому божеству или у них существовал развитый пантеон - на этот счёт однозначного мнения у современных учёных нет. Вполне вероятно, что в разных районах мог иметь место и тот, и другой вариант - наравне с культами предков и духов природы.

"Ингуши ислам приняли всего около двух столетий назад. До этого они молились силам природы, просили помощи у единого бога - Даьла." (А.И.Базоркина "Неизвестная Ингушетия")

"Их религия крайне проста, но несет в себе явные следы христианства. Они верят в бога, которого называют Дяла, но в их религии нет святых или каких-либо достопримечательных персон. В воскресенье у них нет богослужения, они только отдыхают от работы. Весной у них большой, а летом – меньший пост. ...
Все-таки у них есть в обыкновении один вид жертвоприношений. В определенное время они велят зарезать баранов специально для этого выбранному человеку. Этот человек, которого они называют «цани стаг», т.е. чистый человек, по-видимому, принадлежит к жрецам; он должен быть неженатым и жить у старой каменной церкви, стоящей глубоко в горах" (Дневник И.А.Гюльденштедта, 1770г.)

"Ингуши, кистины* и галгаи**, для празднования нового года собираются в горы, и там приносят жертвы Гальерду, почитаемому ими за святого". (Газета «Кавказ», 1846г.)
* Собирательное наименование всех нахских народов (гл.образом, чеченцев и ингушей), использовавшееся некоторыми писателями и исследователями Кавказа в XVIII—XIX веках.
** Самоназвание ингушей.
В XIX веке эти этнографические термины нередко взаимозаменялись или употреблялись вместе.

Упоминаемый Гальерд (ингуш. ГIал-Ерда) являлся, по всей видимости, божеством (верховным или одним из них) солнца и солнечного света. В мифологии других народов Северного Кавказа (адыгов, осетин, балкарцев и карачаевцев) также существовали божества-покровители воинов или плодородия, которые имели созвучные ГIал-Ерда имена.

"Они соблюдают большие посты греческой церкви, только это и все что они знают о христианстве. Они имеют много прекрасных сказаний об этих святынях и среди других о склепе в долине Шолха, который заложен камнями. Здесь нужно пройти через девять дверей в могилу, где сохраняются большие книги, золотой подсвечник, нетленные мужчина и женщина, и ящик с драгоценностями. ...
Для погибших от молний воздвигают они шесты с натянутой козлиной кожей и головой [козла] ...
Искусство писать ингуши принимают за чудо, которое постоянно используется христианством и исламом для блага своих сторонников. Тем не менее, они остаются нерасположенными к обеим религиям несмотря на то, что русские миссионеры из Осетинской комиссии потратили много усилий обратить их в греческую церковь. ...
В конце ущелья, на скале, выстроено каменное святилище, где они молятся и приносят жертвы." (Юлиус Генрих Клапрот "Записки при путешествии на Кавказ и Грузию", 1807 и 1808гг., "Архивный вестник II", Назрань, 2005г.)

Храм Тхаба-Ерды


Тхаба-Ерды — древний христианский храм в Джейрахском районе Ингушетии, неподалёку от границы с Грузией.
Среди историков, археологов и искусствоведов нет согласия в вопросе о том, кто и когда точно построил горный храм Тхаба-Ерды.
По одной из версий, строительство началось в VIII — IX веках, что даёт основание считать его одним из древнейших христианских храмов на территории современной России.
Единого мнения у учёных относительно значения названия памятника нет. Одними исследователями название выводится от ингушского "ТкъобIa–Ерды" = «Наша вера» или «Храм веры», другие исследователи склоняются к значению «Две тысячи святых», третья группа учёных склоняется к версии, что Тхаба-Ерды — это искаженное от "Тома-Ерды", то есть храм Святого Фомы.
Первое описание храма составил в 1787 году военный квартирмейстер Штедер.
Рисунок-реконструкция - вид храма Тхаба-Ерды в начале XIX-го века

Архитектура храма представляет собой синтез черт грузинского и ингушского средневекового зодчества. Древнейший строительный период, как предполагают, относится к VIII веку. На фундаменте этой постройки в XII веке была возведена христианская церковь. Не исключено, что строительство инициировали миссионеры грузинской царицы и просветительницы Тамары. Современный вид церковь Тхаба-Ерды приобрела в XIV—XVI веках, сильно пострадав в ХХ веке.

С принятием мусульманства храм не был заброшен - напротив, он почитался ингушскими родами как святое место, ещё в конце XIX-начале ХХ века у Тхаба-Ерды собирался совет старейшин (инг. "мехк-кхел"), созывались общенародные сходы.
"По преданию, в определенные дни для совершения обрядов, религиозных отправлении и разрешения спорных вопросов к храму стекались жители обществ Галгай, Чулхой, Цхьорой и Фяппий. ... При этом храме постоянно проживали избранные народом умудренные опытом старики. Их содержал народ.
Кроме того, близ храма Тхаба-Ерды на земле были начертаны два круга – один в другом. Молодожены должны были в присутствии судей станцевать в той полоске, что находилась между двумя кругами. В двух кругах из камней, специально выложенных на площади перед святилищем, они танцевали, стараясь не заступить за отведенную окружность. Если кто-то из танцующих хотя бы слегка задел линию одного из кругов, внутреннего или внешнего, то старики восклицали: «Э-э, Нарто!». Это значило, что кто-то из танцующих нарушил линию. Если обряд выполнялся согласно традиции, то юноша и девушка получали одобрение на брак, если нет, то испытание повторялось вновь через год. Такое могло повторяться ежегодно, пока пара не станцует безупречно. После совершения свадебного обряда, каждый жених обязан был обеспечить содержание стариков на три дня." (Б.Мальсагов "В стране башен и легенд", Ростов-на-Дону, 2011г.)

Левая фигура барельефа много лет считалась утерянной, но случайным образом некоторое время назад была обнаружена в одном из окрестных сел и обследована. Это изображение бородатого мужчины с епитрахилью (=лента, носимая на шее, часть облачения православного священника). По сторонам от головы есть горизонтальные выступы, с которых свисают крупные виноградные грозди. По сторонам от головы фигуры сохранилась надпись из восьми букв грузинского церковного письма асомтаврули, которая в переводе гласит «Георгий епископ». Надпись датируется второй половиной X века — первой половиной XI века, то есть ей не менее 1000 лет.

В 2008 году Археологическим центром при министерстве культуры Республики Ингушетия, совместно с сотрудниками Московского архитектурного института, на территории памятника проводились археологические исследования, в ходе которых были найдены новые каменные плиты с резным декором и выявлены не учтенные ранее переделки деталей храма в разные хронологические периоды.
Кроме того были открыты, предположительно, остатки поперечных стен ещё более древнего храма, стоявшего, по версии ученых, на месте храма Тхаба-Ерды.
В 1969-71гг. храм, как памятник всесоюзного значения, был отреставрирован. В недавнее время снова была проведена реставрация кровли. Средневековые барельефы на фасадах, к счастью, более не пострадали.
10 ноября 2012 года в храме впервые за сто лет состоялось православное богослужение.

10 ФАКТОВ О ГОРНОМ ХРАМЕ ТХАБА-ЕРДЫ

Д.В.Белецкий, А.Ю.Казарян «Храм Тхаба-Ерды. Переплетение архитектурных традиций в Горной Ингушетии», 2009
М.Озиев «Памятники Ингушетии: Храм Тхаба-Ерды»
Г.Г.Гамбашидзе «Из истории связей Грузии Ингушетии в Средние века»

Храм Тхаба-Ерды является сегодня самым известным древним культовым сооружением Ингушетии, но он, конечно, не единственный - сохранилось довольно много уникальных образцов средневековой обрядовой архитектуры (храмы, святилища, склепы).
Например, дошло до наших дней святилище Маьт-Цьели, расположенное на Столовой горе (ингуш. Маьт-Лоам). По древним религиозным воззрениям ингушей, божество Маьт-Цьели было покровителем земледелия и плодородия и приносило в дом общее благополучие. Это божество почиталось не только окрестным ингушским населением, но и многими жителями соседней Северной Осетии, Грузии и Чечни.
На горной вершине на высоте 2560 метров над уровнем моря проходили общественные моления о дожде, устраиваемые во время засухи и неурожаев. Специальные праздничные церемонии посвящались дням солнцестояния. По свидетельствам стариков, собранным в 1960-ые годы, древние языческие обряды и праздники (несмотря на распространение ислама) проводились на Столовой горе вплоть до начала XX-го века.
Святилище Маьт-Цьели, фото Тимура Агирова


Восхождение на гору Столовая от села Бейни (Ингушетия). Описание, карты, практическая информация.

Продолжение следует

Календарь и праздники

* Встречающийся в тексте термин "вайна́хи" обозначает группу народов Северного Кавказа - главным образом, ингушей и чеченцев, а также орстхойцев и бацбийцев.

Праздники были связаны с земледельческим календарем ингушей, многие обряды и обычаи, сохранявшиеся (несмотря на принятие ислама) до конца XIX - начала ХХ века, несли следы традиционных древних верований.
Год делился на 12 месяцев, но начинался - в наложении на современный календарь - в конце декабря, так что соответствие месяцев ингушского народного календаря ныне существующим двенадцати - достаточно условное. Отсчет времени велся от настоящего к прошлому или к будущему. Значительные отрезки времени группировались по 11 и 33 годам.
Во времена язычества бытовала пятидневная неделя, которая называлась – «шу». Дни назывались: "цхьара", "шинар", "кхаьра", "ера", "пхера". С проникновением христианства из Грузии проникла и семидневная неделя. Четыре дня имели грузинские названия: понедельник – "оршот", пятница – "пIаьраска", суббота – "шоатта", воскресенье – "кIиранди", остальные сохранили ингушские названия. Счёт недели начинался с пятницы. В одной неделе была одна пятница, в другой две пятницы. Следовательно, были семи и восьмидневные недели. Поговорка «Это будет, когда встретятся две пятницы» имела своё значение. В дни сдвоенных пятниц совершали сделки, проводили свадьбы, чинили суд, решали общественные дела. Постепенно две семидневные недели объединились в одну с добавлением одного дня, и получилась пятнадцатидневная неделя.

Народный ингушский календарь начинался с месяца Наджигонцарой (в сегодняшнем понимании 25 декабря - 20-ые числа января). Приход нового года предками ингушей ставился в зависимость от движения солнца по небосклону. Отсюда временем окончания старого года считался последний день перед зимним равноденствием, то есть 20-21 декабря. Новый год начинался после трехдневного периода зимнего равноденствия с выходом солнца утром 25 декабря, когда начинается увеличение долготы дня и сокращение долготы ночи. Если Новый год приходился на понедельник, в этом видели счастливое предзнаменование.
С 20 декабря жители переставали поддерживать огонь в очаге, три дня люди не ели горячего и жили на старых запасах. Этот период - время очищения и благословения. Ходили друг к другу, просили прощения и согласия.
В новогоднюю ночь после заката солнца детей из дома не выпускали – верили, что нечистая сила особенно опасна в это время. Для защиты от неё в домах и хлевах раскладывали железные предметы, колючие ветки шиповника. Ночь под Новый год считалась особенно благоприятной для гаданий. Чаще всего девушки клали под подушку «котама шалго» (раздвоенную кость курицы). Делали также три очень соленых маленьких хлебца «ольг», два из которых клали под подушку, а один съедали. Верили, что тот, кто подаст во сне девушке воду, и будет суженым. Другое новогоднее гадание устраивалось с помощью зеркала, которое клали в камин, а через трубу смотрели в него две-три минуты. Затем спускались, брали из каждого угла дома понемногу земли, которую завязывали, и клали под подушку. Некоторые девушки при таком гадании видели своего суженого в зеркале, другие во сне. Или девушка вечером шла по воду. Принеся воду домой, выливала в котел. Зеркало же помещала на трубе через платок старательно смотрела в воду, где и должен был появиться суженый.
В преддверии Нового года, вечером, жрец по три раза кричал на все четыре стороны, что завтра наступает Новый год. Наутро жрец, после совершения молитвы, рассылал детей и молодёжь в окрестные села для объявления начала Нового года.
Большое место в новогоднем празднике и обрядах в период язычества у ингушей занимало исполнение новогодних песен и благопожеланий. Толпы ряженых ходили из дома в дом, хозяева их щедро одаривали подарками и продуктами (обычно - яйцами, которые во многих культурах воспринимаются как символ новой жизни). Толпа ряженых появлялась во дворе очередного дома и нараспев произносила благопожелания:
"Пусть не исчезнет ваш род,
Пусть счастливым будет очаг,
Пусть размножится скот,
Пусть размножатся куры!"
Ряженые в шутливой форме напоминали хозяевам, что от их щедрости зависит благополучие и достаток семьи в Новом году.
У ингушей бытовал обряд "фар". Две девушки клали на плечи шест, на шест полотно белой материи. Это подобие знамени и называлась "фар". Неся его, девушки и дети ходили из дома в дом и собирали подарки.
Важным новогодним ритуалом было обновление огня в очаге. Именно на новом огне варили и пекли все необходимое для праздника. В очаг клали специально заготовленное дубовое «новогоднее бревно», такое длинное, что оно не помещалось внутри дома. Чтобы оградить себя в наступающем году от бед и болезней, и взрослые, и дети перепрыгивали через новогоднее бревно (этот обычай восходит к магии очищения огнем - некоторые этнографы усматривают в нём влияние зороастризма, проникавшего из Закавказья). Когда оно сгорало настолько, что можно было наконец прикрыть дверь, все шли в этот дом с поздравлениями и хозяин устраивал для гостей угощение. Считалось хорошим знамением, если огонь горел ярко и не гас. У всех жителей аула рано или поздно бревно укорачивалось, и праздник приходил в каждый дом. Зажжение нового огня в период «рождения нового солнца» было известно по всей горной Чечне и Ингушетии.

Каждая семья готовила праздничный стол с обильным угощением и напитками. Бытовало поверье: чем лучше новогоднее застолье, тем благополучней будет наступающий год. В эти дни подавалась разнообразная еда: пеклись всевозможные хлеба, пироги (c мясом, яйцами, сыром, фруктами), лепешки, мясные блюда, сладости. Также приготовлялись и различные напитки — арака, пиво, брага, квас и другие.
Обязательным угощением были обрядовые лепешки – одна треугольная и три круглые. Самым главным и почитаемым из новогодних блюд являлся большой ритуальный хлеб, имевший форму диска с лучеобразными линиями, идущими от центра, символизировавший "новорождённое солнце".
Вечером накануне праздника хозяйка клала в огонь кусочек сваренного в бульоне теста (составная часть многих блюд кавказской кухни), говоря: "Пусть огонь будет навеки сохранён". Ещё три клали в стенные ниши и утром проверяли: если их погрызли мыши – можно было ожидать хорошего урожая.
Вера в магию первого дня Нового года, известная почти всем народам мира, определяла поведение: в новогодние дни старались ничего не занимать у других, и ничего не оставлять вне дома. На себя и детей стремились надеть все самое новое и дорогое. Утром полагалось встать как можно раньше, будили даже грудных детей. Все члены семьи поздравляли друг друга, желая благополучно прожить наступивший год и всем вместе встретить следующий. Хорошей приметой считалось посмотреть на деньги – чтобы они водились круглый год; пересыпали из чаши в чашу зерно – чтобы хлеба было вдоволь.
Во время новогоднего праздника делали пожертвования бедным, больным, сиротам. Резко выделяться среди сородичей своим богатством у ингушей считалось не только недостойным, но и аморальным. Возможно, одной из причин, что у ингушей не прижился институт князей и княжения, является и это.
В праздник к засватанным девушкам могли приехать с поздравлениями братья и друзья жениха, традиционным подарком невесте было украшенное сувенирами деревце.
Главными божествами, к которым обращались люди в новогоднюю ночь, были Г1ора нана (Мать Холодов) и Г1ор дада (Дед Мороз).
На третий день новогоднего праздника проводились скачки - излюбленное занятие горцев.


Второй календарный месяц — Мархий бутт.
В этот месяц в прошлом вайнахи соблюдали христианский семидневный пост, который назывался «отцовским». Название месяца имеет очень древнее происхождение, но с распространением ислама оно закреплено за месяцем Рамазан по мусульманскому календарю, в том же значении.

Третий месяц — Бекарга бутт («месяц кукушки»). Назван так потому, что в это время прилетает кукушка, а раз она не создаёт своего гнезда, то в этот месяц не разрешалось жениться и выходить замуж.

Четвертый месяц — Тушоли бутт («месяц богини весны и плодородия»).
Начало сельскохозяйственного года приурочивали ко дню весеннего равноденствия, когда начинался четвёртый месяц календаря, посвящённый богине Тушоли.
В день равноденствия проводился Праздник Весны, чтобы «разбудить» заснувшие на зиму природные силы, небесные светила и, прежде всего, солнце.
Накануне весеннего равноденствия, как и накануне Нового года, дети ходили по селению с поздравлениями и собирали различные лакомства: яйца, орехи, груши, яблоки, блины, муку.
В этот день все старались навести в хозяйстве особую чистоту, чтобы все в доме сверкало. Всю бронзовую и медную посуду натирали до блеска и выставляли на солнце, считая, что красный цвет меди призывает солнце. Все поднимались рано и выходили во двор, навстречу восходящему солнцу. Праздники, как правило, предполагали обилие еды для всех. В этот праздник особое внимание уделялось сиротам и старикам, все должны были быть сытно накормлены.
Вечером у костров, символизировавших солнце, проходили развлечения. Костры могли быть семейные, для всей улицы и даже для всего села. Их разжигали молодые люди, старались сделать так, чтобы костер был побольше и поярче. С огнем была связана идея очищения.
Традиционно устраивалась игра – "бегашха зоахалол" (шуточное сватовство). Вопросы-загадки в виде головоломок, зажигательные танцы на фоне костров придавали особый колорит молодёжным гуляньям, во время которых юноши присматривали себе невест.

Праздник Выхода Плуга проходил обычно на четвертый день Праздника Весны. Он отмечался в течение двух дней. Особое внимание уделяли выбору пахаря – он должен был быть обязательно «несущий изобилие» (=многодетный), «честно трудящийся человек», «человек легкой и счастливой руки» – всё это предвещало хороший рост хлебов, обильный урожай. Большое значение вайнахи придавали сытости пахаря и волов. Из соображения, что никакого дела нельзя начинать натощак, пахарь сытно ел, ибо в противном случае урожай будет плохой — "ялта меца хир ду" (буквально: «урожай будет голодный»). Из тех же соображений жена пахаря заводила в дом первого прохожего и кормила его досыта. Волов, участвовавших в пахоте, кормили всю ночь, рога и шею смазывали маслом, на рога и хвост привязывали красные ленточки, на правый рог вешали калач. Сев сопровождался магическими действиями: семена пропускали через шкуру ласки, бросали в них обереги – уголёк, металлические предметы, запахивали в борозду треугольные хлебцы с изображением креста. Взрослый мужчина, часто наиболее почитаемый в селении, засевал семена, жрец произносил при этом молитвы о даровании богатого урожая.

Хорошей приметой считалось встретить женщину, несущую воду, поэтому жена пахаря еще раньше процессии выходила из дому, чтобы встретить их с полными кувшинами. Всех участников обряда, возвращавшихся с поля, также старались обрызгать водой, высказывая пожелания хорошей погоды и обильного урожая. Перед началом пахоты собирались всем аулом. Каждый приносил по мере возможности продукты (муку, мясо), некоторые баранов – все это шло на общественную трапезу. На второй день праздника устраивались скачки и различные состязания.
Сигналом к началу пахоты и сева часто служил прилет весенних птиц. Существовал и ряд других примет. Например, пахать можно после того, как «листья на деревьях станут с мышиное ушко», а заканчивать пахоту нужно до цветения мушмулы и кизила, приблизительно около середины мая. В это же время рекомендовалось закончить и сев.
Перед началом основной пахоты и сева каждое семейство устраивало "малую жертву" (раздавали в три дома различные продукты растительного происхождения).

Главным праздником весеннего цикла был Праздник Тушоли, посвященный богине весны, плодородия и деторождения.
Ежегодно празднование в честь Тушоли проходило в конце одноименного месяца, начало которого совпадало с весенним равноденствием. С ним связывался и такой важный момент годового круга скотоводческого хозяйства, как выгон скота на летние пастбища. Время выгона колебалось от одной до двух недель, в зависимости от местных природных условий, но происходил он обязательно в месяц Тушоли.
Праздник совпадал с прилетом удода – священной для вайнахов птицы, вестницы весны. По-чеченски удод называется «курица Тушоли», убийство удода считалось большим грехом. Вайнахи считали хорошим признаком, если удод вил гнездо на чердаке или где-либо во дворе. Подобные представления бытуют и в настоящее время.
Празднование в честь богини Тушоли проводилось в последнее воскресенье месяца Тушоли. К празднику заготавливали в большом количестве мясо, пекли обрядовые лепешки. Готовили и различные приношения: оленьи рога, пули, восковые свечи - все это приносили в святилище, а свечи зажигали и ставили в ниши святилищ.
Во время праздника юноши обычно выбирали себе невест, а старшие члены семьи всячески содействовали удачному сватовству, веря, что выбор, сделанный под покровительством весенней богини, не может быть несчастливым. Благоприятным для свадеб считался весь месяц Тушоли.
Женщины называли богиню "божьей дочерью". Обращаясь к ней во время молитвы, говорили: "Мы просим у тебя, а ты проси у Бога". Основные функции Тушоли, как покровительницы плодородия и чадородия, отражены в следующей молитве: "Тушоли, дай мне благодать свою. Мы, почитая твой день, являемся к тебе, дай нам благополучия, чтобы мы могли приходить к тебе. Сделай так, чтобы не родившие родили, а родившихся оставь в живых. Пошли нам обильный урожай, пошли дождь масляной, солнце лекарственное!.." (эта молитва зафиксирована Баширом Далгатом в конце XIX века).
Широкое почитание Тушоли среде ингушей сохранилось вплоть до 1882 года, когда в связи с распространением ислама культ Тушоли был официально запрещен мусульманским духовенством. Однако праздник в честь Тушоли не был оставлен и широко отмечался еще в 20–30 гг. ХХ столетия, когда дети и девушки ходили к развалинам святилищ Тушоли. Праздник постепенно трансформировался в детский праздник.

Пятый — Села бутт («месяц бога грома и молнии»).
Особым почитанием у ингушей, как и у многих других народов, пользовались гром и молния, что проявилось в культе бога Села.

Его именем был назван месяц, завершавший весну и начинавший лето - время грозовых дождей. Села принадлежала среда. В этот день запрещалось давать из дома кому-нибудь даже один уголек, нельзя было выкидывать золу из очага.
В народе бога Села называли "благочестивый Села". По преданию, во время мироздания огонь был только в одном очаге, а хозяином этого очага являлся Села. Однажды один вор пробрался к нему, чтобы украсть огонь. Разозлившись, Села бросил в него головешку, угольки от которой попали на землю. И если бы не эти угольки, земля осталась бы вечно холодной. Поэтому и молнии вайнахские народы называют "Села/Стела хаыптиг" = факел Селы, а радугу — лук Селы.
Место, где был убит молнией человек или животное, считалось священным; туда ежегодно ходили совершать жертвоприношение могущественному Села. Священными считались также места и предметы, куда ударила молния.
Для празднования в честь Села отводилась одна из сред месяца, когда появлялась первая весенняя радуга.

Во время празднования ингуши отправлялись к святилищу и, сделав здесь приношения, молились вслед за жрецом, который просил: "Небо часто заставь греметь. Тучней спустись на землю. Заставь солнце целительно смотреть, пролей дождь маслом, возрасти посеянное, не дай нам грубой пищи. Моли Бога за нас". Другой вариант молитвы богу Сели, записанный в 1978 году, гласит: "Сели, сбереги людей от бед, вреда, сбереги наши посевы от града, потопа, дай нам богатого урожая". Нередко и сегодня в этот месяц можно услышать на улице детей, поющих песню вызывания дождя, только теперь она приняла значение считалочки.
По свидетельству Шегрена, описывавшего праздники вайнахов, еще в середине XIX века праздник в честь Святого Ильи, имя которого слилось у вайнахов с культом божества Сели, был одним из главных у ингушей и осетин, принявших в свое время христианство. Он почитался также хевсурами, кабардинцами и другими горцами Северного Кавказа и Закавказья.

Шестой — Мангала бутт («месяц сенокоса»), назывался также Оасара бутт («месяц прополки»), Цанарой бутт («месяц косарей»).
Празднование Маги-Ерды - летнего солнцестояния считалось началом летнего периода по вайнахскому календарю, которое называлось «время, когда солнце достигло дома». Его наступление определялось с помощью естественных или искусственных ориентиров, и наступало, когда солнце в полдень достигало высочайшей точки на небе. Повсеместно делались жертвоприношения, разжигались костры, устраивалась общественная трапеза, различные состязания и др. Но к концу XIX в. под влиянием ислама вайнахи ограничивались лишь принесением жертвы солнцу, сопровождавшейся обязательной раздачей мяса и общественной трапезой. В связи с летним солнцестоянием широко было распространено представление, что в эту ночь разверзаются небеса, застывают реки, расплавляются камни, и все живое на земле засыпает.

О значительном распространении в прошлом празднования летнего солнцестояния свидетельствуют праздники в честь Маги-Ерды и Галь-Ерды, отмечаемые ингушами еще во второй половине XIX в.
Празднование Маги-Ерды (летнего солнцестояния) происходило так же, как и зимой, но в отличие от зимнего в летнем принимали участие и женщины. «Проводы солнца в зимний дом» сопровождались жертвоприношением откормленных баранов и обязательным приготовлением обрядовых хлебов (пекли круглые лепешки и одну треугольную с сыром). В молении просили избавления от засухи и болезней. В самый длинный день покосного месяца – Мангал бутт, в святилище Маго-Ерды собирались жители для молитвы. После окончания молитв шел трехдневный пир. В отличие от других праздников, где бывали различные игры, здесь были еще и соревнования по метанию палки. Бросалась она так, как бросалось копье, т.е. острым концом вперед. Все праздничные дни сопровождались танцами, весельем.
Более широкое распространение имел культ Галь-Ерды, почитаемый ингушами и кистинами еще в конце XIX в. В его честь было построено несколько святилищ в Хамхинском и Мецхальском обществах ингушей. Главным храмом было святилище возле села Эгенты.
Галь-Ерды летом праздновался следующим образом. К святилищу приводили животное, предназначенное для жертвы, — корову или козу, где забивали после соответствующей молитвы. Обязательно приносили с собой и обрядовые хлебы. На треугольной лепешке в середине и на трех углах делались какие-то изображения определенным деревянным штампом, но эти изображения не были в виде креста (как во время весенних праздников). Жрец брал в руки треугольную лепешку и произносил молитву, а затем участники действа ножом вырезали штампованные изображения, находящиеся в середине лепешки, и бросали на землю. Только после этого начинали есть.
Моление устраивалось мужчинами во главе со жрецом, который, обратившись лицом к солнцу, просил, прежде всего, размножения скота, а также избавления от бедности и болезней, градобития и удара молнии, ветра и лишения свободы. Гнев Галь-Ерды выражался в падеже скота или уносе ветром стогов сена, что подчеркивает связь данного божества со скотоводческим бытом вайнахов.

Седьмой — Маьт-Цьели бутт («месяц божества Маьт-Цьели»).
Праздник Маьт-Цьели начинали праздновать всегда в воскресный день в конце июня, поднимаясь на гору Столовая (Маьт-Лоам).

Сохранившееся до наших дней святилище Маьт-Цьели на Столовой горе

При выходе из дома все женщины, в том числе и девушки, пели обрядовые песни "гелой". Отойдя на несколько саженей от аула, они переставали петь, а девушки, отделившись от женщин, присоединялись к молодым людям, которые подгоняли навьюченных провизией (круглыми и треугольными лепешками, кашами, мелко нарезанным тестом - для варки в бульоне) ишаков и жертвенных животных (баранов и бычка, на рогах которого намотан кусок белой материи).
Все семейства, отправляющиеся на ночь на Столовую гору, собирались утром у часовни, посвящённой божеству Сели. Здесь закалывали баранов в жертву те семьи, у которых в продолжение года случилось что-нибудь хорошее. После молитвы и закуски жрец, в белом бешмете и черной бурке с белой шапкой на голове, входил в часовню и выносил оттуда шест, на конце которого привешены несколько колокольчиков и кусок белой материи. В этом шесте раньше ингуши видели олицетворение Маьт-Цьели и сам шест носил это имя. Жрец клал себе на плечо шест и поднимался на Столовую гору впереди всех, со звоном колокольчиков за ним двигался народ. Если в это время жрец уронит один из колокольчиков и его найдет кто-нибудь, то жрец платит трехлетним быком. Не доходя до вершины горы, жрец останавливался в одной из пещер и ставил шест так, чтобы никто не мог его уронить. Народ тоже останавливался в пещерах и целую ночь проводил в танцах. Чуть только рассветало, жрец брал свою святыню и направлялся к вершине горы, люди следовали за ним.
На Столовой горе были построены три часовни. Все они находились между собой на полуверстном расстоянии. На восточной стороне для бога Солнца, на южной - Маьт-Цьели, на севере - в честь бога Сусуол.
Остановившись около часовни Маьт-Цьели, жрец начинал читать молитву перед приношением в жертву баранов.
После приношения жертв, каждый член семейства входил в храм с восковой свечой. Жрец принимал свечку от каждого; помолившись, он зажигал ее и ставил в нишу, если она горела прямо, то, значит, Маьт-Цьели благоволил к семейству того, кто пожертвовал её - горцы верили, что семья эта целый год защищена от всякого несчастья.
Обыкновенно при церемониях присутствовали только пожилые люди, а молодежь проводила время в танцах и пении около храма Маьт-Цьели.

Восьмой — Мяцхали бутт («месяц божества Мяцхали»).
Праздник в честь божества Мяцхали отмечался во время покосов в месяц того же наименования, спустя три недели после празднества Маьт-Цьели (несмотря на созвучие - это разные божества). Праздник происходил в воскресенье около «эльгыца» (=святилища), находящегося на горе между селениями Мецхалъ и Гаркой.

Девятый — Тов бутт («месяц вторичного покоса»).

Десятый - Ардир бутт («месяц молотьбы»). Параллельно он именовался Михи-бутт («месяц ветров»), Муіаш бутт («месяц рогов»), Чкъиги бутт («месяц ворон»).
Наиболее торжественно справлялся осенний праздник по случаю окончания полевых работ, после уборки сена и хлеба – Праздник Сбора Урожая. В день праздника отлучаться из аула не разрешали - это считалось святотатством. Ужин ингуши в этот день устраивали в честь умерших родственников.
Застолье сопровождалось следующей церемонией: поставив возле очага ужин, самая старшая женщина в семействе брала в руки щипцы и, дотрагиваясь ими до каждого блюда, говорила: "Да будешь пищей такому-то (называлось имя покойника)." Обойдя таким образом, все яства, она выливала около очага брагу из чашки. Затем уже все члены семейства принимались за трапезу. Во время праздника каждый просил: "…чтобы в хлебе было плодородие, в скотоводстве изобилие, и в детях счастье". Празднество с песнями и танцами длилось сутки.
Подобно многим другим народам, ингуши обычно воздерживались от употребления хлеба из нового урожая до Праздника. Из зерен первых срезанных колосьев готовили бублик, который подвешивали в доме на самом почетном месте. Пищу, изготовленную из зерна нового урожая, должны были сначала попробовать либо хозяйка, либо первенец или наиболее удачливый член семьи: считалось, что это обеспечит благополучие всей семье. Кстати, подобное поверье бытует до настоящего времени.
У вайнахов, как и у других народов, к окончанию полевых работ обычно приурочивалось время свадеб, вечеринок, а также проведение различных видов работ, требующих помощи родственников, соседей, друзей (постройка дома, заготовка дров на зиму, чесание шерсти, изготовление сукна, войлока и войлочных изделий).

Одиннадцатый — Жа аренга лохку бутт («месяц перегона овец на плоскость»). Этот же месяц был известен и под другими названиями: Жа лоргу бутт («месяц стрижки овец, месяц стирки шерсти»), Аьрха бутт («месяц случки овец»).
События, связанные со скотоводством имели для ингушей ещё более важное, чем земледелие, значение - благополучное возвращение с летних пастбищ отмечалось как семейное торжество.

В каждой семье, в зависимости от состоятельности, старались сделать жертвоприношения. В жертву от каждого стада приносили лучшего барана или даже двух-трех. Оставшееся после трапезы мясо раздавали бедным и сиротам. Бытовал и такой обычай: встречать стадо, возвращающееся с летних пастбищ, с подносом, которыми угощали пастухов и присутствующих детей. Принесение жертвы и устраивание трапезы было обязательным. Несоблюдение этого обряда, по мнению народа, могло привести к падежу овец.
Обрядами сопровождали не только перегон животных, но и стрижку, а также выпуск баранов в отару. Утром для стригалей готовили завтрак, в обед давали мясную еду, а вечером устраивали общественную трапезу с приглашением ближайших родственников и соседей, сопровождаемую плясками и пением. К трапезе обязательно готовили обрядовые печенья, а если позволяли средства — резали и барана. Бытовал обычай сохранять первую срезанную шерсть до следующей стрижки. Перед началом обработки новой шерсти дарили соседям небольшое количество шерсти.

Двенадцатый — Оагой бутт («месяц забытого божества Оагой»). Последний месяц — назван по имени совершенно забытого вайнахского божества. Согласно народному преданию, месяц получил название от имени каких-то легендарных птиц, которые исчезли лет 300–400 назад. Они прилетали глубокой осенью вслед за отлетом журавлей. Птицы останавливались в горах, а через неделю улетали. Бытовало и название Лахьа ду бутт («месяц заготовки мяса»), связанное с основным - перед долгой зимой - видом работ.

Известны были четыре периода года: весна - «бIаьсти», лето - «ахка», осень - «гийре», зима - «Iа». В свою очередь, и времена года делились на периоды. Время с конца января до начала февраля называлось «чилла» = "период лёгкой, снежной пороши". Время, захватывающее конец февраля–начало марта называлось «берза Iазал» = наиболее холодный период, "время, когда наступает весна, а зима не хочет сдавать свои позиции". Начало марта - «истара муI яттIа ха» (= "время, когда лопается бычий рог") – время, когда на бычьих рогах происходит смена годовых колец. Конец сентября и середину октября ингуши в старину называли «мазаш тейса ха» (= "время, когда летает паутина"), считая его благоприятным для сбора шиповника, мушмулы и других даров леса.

З.М.-Т. Дзарахова "Национальное самосознание ингушей: этнокультурные факторы", Назрань, 2007г.
К.В.Кудасов- "Семья и семейный быт ингушей"
Старинные календарные праздники чеченцев и ингушей
Традиции и обычаи ингушей

Так вот почитаешь-почитаешь и в который раз убедишься, что общего у нас у всех намного больше, чем различий.

Продолжение следует

Жилище, башенные комплексы, замки

Неофициальное название Республики Ингушетия - Край Башен.

«При удивительной стройности, пропорциональности и довольно большой высоте, они устойчивы и прочны. Поражаешься мастерству строителей, их вкусу и умению так великолепно разрешить и воплотить в реальные формы свои замыслы и фантазии». (И.П.Щеблыкин - этнограф, археолог, реставратор и художник, кавказовед)

Какие же причины сподвигли ингушей на строительство в горах настоящих замков?..

"Ингушетия, находясь в средней части Северного Кавказа, замкнутая в глубоких ущельях, не была, однако, отрезана от культурного мира. Близ ее территории проходил путь, соединявший Северный Кавказ с Закавказьем (нынешняя Военно-Грузинская дорога). По этому пути шли караваны купцов, полчища завоевателей-арабов, монголов и других. Ингушетию связывали с Грузией вполне доступные перевальные тропы по рекам Армхи и Асса. Ингушетия имела торговые отношения с южной окраиной Древней Руси и с греческими колониями Причерноморья". (Л.П.Семенов "Известия Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы", Т.1. Вып. 1. История. Грозный, 1959г.)

"На территории Ингушетии участки трасс средневековых торговых путей можно определить по концентрации на этих участках: в горной зоне - башенных поселений, в предгорно-плоскостной зоне - укрепленных городищ. После того, как в послегуннский период перестал функционировать степной путь по Северному Прикаспию до устья Дона, торговля с Европой в основном шла через Черноморское побережье Северо-Западного Кавказа. С VI в. большое значение приобретают кавказские перевальные трассы Шелкового Пути.
В основном до причерноморских греческих колоний караваны проходили по перевалам Северо-Западного Кавказа. Но караваны к Черноморскому побережью шли также от Дербента по предгорно-плоскостной зоне Северного Кавказа. ... По территории современной Ингушетии основная трасса торгового пути шла по долине реки Сунжа. ...
На всем протяжении караванных путей возникали укрепленные городища - крепости, которые контролировали участки Великого Шелкового Пути. На плоскости и в предгорной части Ингушетии на сравнительно небольшой по площади территории их зафиксировано более 40. Стены городищ были укреплены башнями, аналогичными башням, известным в горах Ингушетии (башни были каменно-турлучные или турлучные (из шестов, переплетенных лозой или хворостом и обмазанных глиной - прим.Karmen); для каменного строительства не была пригодна мягкая почва). Большая группа городищ-крепостей расположена вдоль рек Сунжи, Назранки, Камбилеевки, Ачалуки. Возникновение этих укрепленных поселений было связано в основном с необходимостью контролировать территории, через которые проходили караванные пути. Местное население само участвовало в торговле, а также получало прибыль от охраны торговых путей. ...
В XIII в., когда Предкавказье было захвачено монголами, караванные пути на плоскости перестают функционировать. Городища на плоскости были уничтожены. Шелковый путь полностью перемещается в горы. В районе Дербента караваны уходили в горы и выходили на плоскость только у Черного моря". (Н.Кодзоев "К древней и средневековой истории ингушей")

Выбор строительства жилищ с несколькими этажами, вместо более лёгкой в воплощении горизонтальной планировки, учёные объясняют стремлением ингушей сохранить свободными максимально большие участки плодородной земли на равнинах (нехватка пахотных земель в регионе наряду с постоянным вытеснением ингушей в горы завоевателями оставалась главной проблемой на протяжении веков) и отсутствием достаточно широких ровных площадок в горной местности.
Исследователи делят ингушские башни на два вида - жилые "гала" и боевые "воув".

Наиболее древними из архитектурных памятников горной Ингушетии нужно считать жилые башни — «гала», непременную принадлежность каждого аула. По форме основания они делятся на две группы: квадратные и прямоугольные. Они обычно невысоки, в два-три этажа. Стены их постепенно суживаются кверху. Крыша плоская, прикрытая слоем земли и хорошо обмазанная глиной. Кладка стен из необработанных и грубообработанных плит и камней более примитивна по сравнению с кладкой боевых башен. Первый этаж башни использовался для содержания скота, второй и третий — для жилья. Иногда во втором этаже содержался мелкий рогатый скот, а в первом — крупный. Первоначально «гала» имели и оборонное значение. Полезная площадь жилой башни приближалась к 60—80 кв.м.
Ханикал - крупные жилые башни с бойницами в 3-4 этаже, с плоской крышей и высоким парапетом (руины)

По наблюдениям почти всех исследователей, жилые башни по площади, конструктивным особенностям, кладке следует считать более древними по сравнению с боевыми. И хотя их площадь обширнее боевых, по существу - жилые башни сегодня являются цоколями и первыми этажами боевых башен (последствие перестройки жилых башен в боевые). То, что жилые башни на Кавказе предшествовали появлению боевых, подтверждается всеми горными жителями, в том числе и ингушами. Все они согласно свидетельствуют, что «вначале строились жилые башни, а позднее — боевые».
Так, по словам жителя селения Ольгите старика Магомета Екурова, в сооружении башни участвовали «все члены данной фамилии, они помогали и живой силой и средствами... Построение башни должно было свидетельствовать о родовой сплоченности и мощи» (Л.П.Семенов. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1928—1929 гг. ИИНИИК, т. II—III. Орджоникидзе, 1930г.) Строительство должно было закончиться не позже, чем через год после начала, и если стройка не успевала закончится в положенный срок, то останавливалась, а род, строивший ее, считался слабым.
Имеющиеся данные позволяют считать жилые башни «гала» древнейшими ингушскими монументальными памятниками, а время сооружения наиболее архаичных «гала» из сохранившихся до сих пор определять XII — XIV вв. н. э.

Необходимость обороняться от всё новых волн завоевателей, теснивших ингушей выше в горы, привела к перестройке многих жилых башен в военно-оборонительные сооружения и строительству более высоких и приспособленных к осаде боевых башен. Ингушские боевые башни «воув», как правило, пятиэтажные, но встречаются и в четыре и даже шесть этажей. Первый этаж нередко служил тюрьмой для пленников, обычно же он являлся закромом для хранения зерна в особом угловом каменном мешке. На втором этаже находились защитники и стража во время осады, так как вход в «воув» был только здесь. На втором этаже находилось имущество осажденных. Третий этаж занимали защитники и их семьи и, наконец, все верхние этажи — защитники и наблюдатели.
В основании все башни квадратные, площадью 20—25 кв.м. Кверху стены сильно суживаются и достигают общей высоты 20—26 м. Крыши башен бывают нескольких видов: 1) плоская, с барьером; 2) плоская, с зубцами на углах, увенчанными камнями конической формы; 3) пирамидальная, ступенчатая, с коническим замковым камнем.

Обработка камней и кладка боевых башен производились тщательнее, нежели кладка жилых. Почти на всех боевых башнях сохранилась еще известковая облицовка, что указывает на относительно близкую дату их постройки; особенно свежий вид имеют башни третьего типа, с пирамидальной ступенчатой крышей: например, башня в селении Джерах, которая, кстати, является одной из наиболее крупных в Ингушетии.
Отличительными признаками многих чечено-ингушских боевых башен являются «машикули» (маленькие защитные балкончики на верхнем этаже), которые вместе с бойницами на всех этажах служат целям эффективной обороны.
Башенный комплекс Ний, крыша и "машикули", фото Тимура Агирова

Другую особенность этих башен составляют сквозные крупные кресты, сложенные почти на всех сторонах верхней части башен; на них давно уже было обращено внимание исследователей, которые видят в этих крестах влияние христианства, проникавшего в Средние Века из грузинских княжеств.

Приблизительно к этому же периоду относится и появление на ингушской территории замковых сооружений и разного рода заградительных стен. Эти оборонительные комплексы возникли в тех же исторических условиях, что и боевые башни.
Ингушские замки являются комбинированными сооружениями, состоящими из защитных стен, нескольких жилых, а нередко и двух-трех боевых башен. Уникальным объектом такого рода является башенный комплекс в ауле Эрзи, еще в 20-х годах ХХ столетия состоявший из 10 боевых башен. Башенный комплекс находится на оконечности горного кряжа в Джейрахском ущелье и включает в себя 8 боевых, 2 полубоевые и 47 жилых башен, опоясанных каменными оборонительными стенами. Боевые башни высотой до 30 метров, в своем основании квадратные (от 4,8 м до 5,8м), в основном в пять этажей (одна 6-ти этажная) с пирамидально-ступенчатыми крышами.
В одной из таких башен в XIX веке обнаружена бронзовая фигура орла, изготовленная в конце VIII века нашей эры, известная как «Орёл Сулеймана».
Замок аула Эрзи (="орлиное гнездо")

Естественно, замки сохраняли в себе характерные особенности как жилых, так и боевых башен. Исключением является один замок в ауле Эгикал, состоящий почти из одних жилых, но хорошо укрепленных башен.
Замок аула Эгикал

Воздвигались замки на площадках, имеющих стратегическое значение. Это были или утесы, круто обрывающиеся с трех сторон, к которым можно пробраться только по узкой тропе по хребту утеса (как в с.Горак), или оконечности небольших горных кряжей (как в с.Фалхан), где подступы к воздвигнутому замку прикрывались двумя боевыми башнями.
Нередко замки занимали огромную (по местным масштабам) площадь. Так, например, замок Точиевых в с.Мецхал расположен на площади, равной 795 кв.м. Такой замок, состоящий из шести башен жилых и одной боевой, мог вместить в себя не одну семью, а целую фамилию с многочисленными родственниками. Но замковое сооружение имело далеко не каждое горное селение.

Замок Вовнушки
Самым знаменитым ингушским замком сегодня считаются Во́внушки (от ингуш. "вIо́внашке" = "место оборонительных башен") — позднесредневековый (XVI-XVIIвв.) комплекс оборонно-сторожевых ингушских башен. Является уникальным памятником архитектуры, входящим в Джейрахско-Ассинский государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник. Расположен в высокогорном Джейрахском районе современной Ингушетии.
В 2008 году замковый комплекс Вовнушки стал финалистом конкурса "Семь чудес России".
Вовнушки традиционно являются родовыми башнями ингушского тейпа «Оздой» (фамилия - Оздоевы).
Памятник Вовнушки состоит из трёх основных башен, две из которых стоят на вершине одной скалы и одна на противоположной скале. Башни комплекса издалека привлекают к себе внимание, хотя и расположены в живописном ущелье реки Гулой-хи на фоне впечатляющих скал и хребтов Кавказа. Башни сложены из камня и выглядят как естественное продолжение скал, на вершинах которых они построены. Они представляют собой четырёхэтажные строения усеченной пирамидальной формы с плоскими крышами и узкими окнами-бойницами. Заградительные стены, перекрывающие доступ к башням, органично вписаны в естественный рельеф неприступных скал.
Замок Вовнушки, фото Тимура Агирова


Удивительно, но две массивные боевые башни были возведены безо всякого фундамента. Фактически они стоят на сланцевых скалах. Вполне распространенная строительная технология того времени: на предполагаемое место строительства, на землю, лили молоко. Весь грунт, сквозь который оно просачивалось, убирали и лили дальше ― до тех пор, пока молоко не переставало впитываться. После этого ставили первые камни огромных размеров, больше человеческого роста, которые обеспечивали устойчивость конструкции.
Помимо метода строительства удивляет и технология приготовления раствора для скрепления между собой камней на верхних ярусах башни. Одним из его главных компонентов, судя по результатам лабораторных исследований, является казеин (белок, который образуется при закисании молока). Фактически раствор представляет собой смесь извести, песка и молока. Он до сих пор держит кладку «намертво».
Раньше две башни соединялись подвесным мостом, и в случае осады женщины, старики и дети перебирались в более безопасную башню. Если говорить о высоте, то можно провести параллель с семиэтажным домом.
С Вовнушками связано множество легенд, но одна из них похожа на правдивую историю. Суть легенды проста: однажды во время осады башен вайнахская женщина спасла множество младенцев. Когда одна из башен была подожжена, она перетащила люльки с малышами, чудом сумев пробежать несколько раз по канату, оставшемуся от уничтоженного врагами подвесного моста между двумя башнями Вовнушек.

Виртуальный тур, фото и история замка Вовнушки на сайте министерства культуры РФ

И подборка цитат путешественников, историков и этнографов XVIII-XXвв. - как они видели архитектуру и природу Ингушетии, в качестве иллюстраций фото Тимура Агирова.

"Живут в селах приблизительно в 20-50 домов, но большей частью деревни близко расположены одна от другой, так что с одной высоты видно одновременно много деревень. В различных селах стоят каменные башни, в которых при нападении спасаются женщины и дети, и их с верхнего этажа защищают способные к обороне мужчины." (Дневника И.А.Гюльденштедта, 1770г.)

"...Жилища ингушей на плоскости - плохие деревянные сакли и, при нападении, оставляются, так как без башен. Они состоят в родственных отношениях с теми, кто в горах и стараются сохранить их как друзей, чтобы в случае нужды могли искать у них защиты. Свои оставленные в горах земли и дома они сдают в аренду своим родственникам, когда они переселяются на плоскость или передают их, как в безвозмездное пользование, бедным...
...Все высокие горные долины, в большинстве своем, без деревьев и нужно в некотором отдалении от высоких гор их терпеливо переносить. Это, я думаю, главная причина почему их дома возведены из камня, а крыши плоские и укреплены глиной. Дома и башни снаружи выбелены хотя внутри они сохраняют меньше чистоты. Они строят совместно семейными очагами и часто укрепляют свои деревни стеной и коническими башнями высотой от десяти до пятнадцати саженей. ...
Обнаруживаются такой очень приятный и романтический вид, так как повсюду, на скалах и возвышенностях, видны старые замки с конусообразными башнями, как пирамиды, зависшие поля на высочайших горах, между ними низвергающиеся вниз горные речки в пенящиеся водопады и зеленые луга, через которые проведены тысячи маленьких каналов для обводнения". ("Записки Юлиуса фон Клапрота при путешествие на Кавказ и Грузию 1807 и 1808 гг." - Б.Газиков "Архивный вестник II", Назрань, 2005г.)

"...Около версты от места нашего отдыха долина переходила в широкую чашу, которая ограничивалась высокими, тогда заснеженными горами. У их подножий, по сторонам ущелья и на склонах низменных гор, лежат ингушские деревни, которые издали похожи на маленькие города, потому что среди большинства закрашенных каменных домов поднимаются несколько высоких пирамидальных башен и частью окружаются стеной. ...
В некотором отдалении от дома, в котором мы должны были переночевать, я с переводчиком подождал, пока мой проводник сообщал своему родственнику о визите, затем нас с радушием встретили.
Между тем как нам была торжественно обещана полная безопасность и защита, у каждого гостя взяли лошадь и оружие, и нас вместо дома повели на плоскую крышу нижнего этажа, который составлял половину верхнего, как и тот другого.
Такое здание кажется составленным из трех нагроможденных друг на друга каменных кубиков, которые одной стороной образуют ступенчатую площадку, а другой - прямые и гладкие стены, от плоской крыши к другим ведут лестницы (ступени, которые переплетены прутьями), легкие мосты, которые можно убрать, чтобы защитить любую часть.
Рядом с домом стоит башня высотой от 8 до 10 саженей, куда во время вражеских нападений прячутся женщины, дети и запасы.
Она имеет бойницы, а к ее двери можно добраться только по лестнице. Среди нескольких домов также возвышается башня, которая обычно служит для зернового склада, но не обмолоченный хлеб, также как и сено и солому, я видел в особых ограждениях рядом с жилым зданием.
После того как мы полчаса посидели на крыше нижнего этажа, мы поднялись на второй, где в углублении каменного пола был разведен огонь и мне было приготовлено из соломы и войлочного одеяла подобие дивана". ("Путешествие в Крым и Кавказ Мориса фон Энгелъгардта и Фридриха Паррота", Берлин, 1815г.)

"...Мы теперь очутились в долине Аси-чая, но скоро, по кратчайшему пути поднявшись на невысокий перевал, приехали к его притоку Цори-хи, на правом берегу которого живописными террасами расположился аул Цори.
Многочисленные башни тут выбелены с наружной стороны сверху до низу и вследствие этого выглядят приветливее, чем мрачные, серые или черные башни других аулов, даже надгробные памятники все выбелены. Замечательно то, что на могиле впереди ограды из камней, расположенных в форме прямого четырехугольника в семь футов длины и три фута ширины, поставлен еще в головах плоский камень, вышиною в сажень.
Среди этих ящикообразных памятников красуется также несколько мавзолеев в арабском стиле, какие часто можно видетъ на Северном Кавказе, в Кабарде и в Осетии. Недалеко отсюда, у хутора Лиешти, мы опять приехали в долину Асичая. Как и всюду в этой местности, так и тут при соединении двух рек красуется на горе маленькая крепость. ...
Очень живописный характер долина принимает у аула Бирк. Тут река проложила себе путь в узкой теснине среди громадных скал, большие глыбы которых обвалились в русло, так что вода, пенясь, падает через них причудливыми водопадами, а по сторонам и на ближайшем холме, будто на страже, стоят хорошо сохранявшиеся башни. Уже стемнело, когда по узкой тропе, фланкированной высокими башнями, мы въехали в большой, когда-то сильно укрепленный аул Пуй. Тут, как и в Мусо, в чистой кунацкой мы нашли радушный прием и хороший ночлег. ...
В двух-трех верстах от аула Пуй речка Асичай впадает в реку Ассу, берущую начало в северо-западной Хевсурии. Река тут еще не отличается быстрым течением и имеет несколько футов глубины. По обеим сторонам расположены многочисленные аулы ингушей. Со своими высокими башнями среди зеленых лугов и пашен они представляют довольно живописную картину, на заднем фоне которой высокая цепь причудливых серых скал с красным отливом подымается высоко к небесному своду." (К.Ган "Путешествие в страну пшавов, хевсур, кистин и ингушей летом 1897 года")

"Важным элементом защиты городищ и крепостей являлись башни, которые существенно защищали и укрепляли углы и стены на их протяжении. Башни являлись основными узлами обороны в системе укреплений... Краткий анализ башен аланских крепостей показывает, что они были закрытого типа и, вероятно, состояли из нескольких этажей. К сожалению, сведения о бойницах в башнях у нас отсутствуют, но, безусловно, они были. Как нам представляется, их присутствие в древности подтверждается позднесредневековыми башнями, широко известными в горах Кавказа." (В.Б.Ковалевская "Кавказ и аланы", М., 1984г.)

"Ингушские боевые башни «воув» являются в подлинном смысле вершиной архитектурного и строительного мастерства древнего населения края. Они поражают простотой формы, монументальностью и строгим изяществом. Можно сказать, что ингушские башни для своего времени были подлинным чудом человеческого гения, как для нашего столетия новые шаги человека в небо." (Е.И.Крупнов - археолог, доктор исторических наук, профессор)


Средневековая материальная культура ингушей
Прогулка по горной Ингушетии

Продолжение следует

Семья, адаты

Встречающиеся в тексте этнографические термины:
"Вайна́хи" - группа народов Северного Кавказа - главным образом, ингуши и чеченцы, а также орстхойцы и бацбийцы.
"Тайп, тейп" (="род, племя") — единица организации нахских народов (ингушей и чеченцев), самоопределяющаяся общим происхождением входящих в неё людей.

До второй половины ХIX века, когда ислам и, соответственно, мусульманские правовые нормы распространились среди ингушей, общественные и семейные отношения регулировались на основе "адатов" (=совокупность обычаев и народной юридической практики). Не имея письменности, ингуши передавали адаты в устной форме из поколения в поколение. Для удобства запоминания они, как правило, формулировались в форме триады: "Торопись женить сына, выдать дочь и предать земле покойника." Носителем языка они произносятся легко, на одном дыхании. Адаты народов вайнахской группы были задокументированы в XIX веке на русском языке и изданы в 1882 году. Также многие адаты были записаны во время экспедиций Русского Географического Общества и Общества Любителей Естествознания (1889-1891гг.)
Адатами строго регламентировались взаимоотношения поколений в "малой семье" (родители, их взрослые сыновья с жёнами и детьми), обязанности каждого человека и семьи внутри тейпа (=рода), порядок заключения брака, примирение враждующих из-за "кровной мести", имущественные и личные отношения.

Огромное внимание уделялось уважению и почитанию старшего поколения, долгу младших заботиться о родителях и беспрекословно выполнять их волю.
- "... до сих пор у них родственники подчиняются главе – старшему (не выборному). Глава несет нравственную ответственность за поступки родственников; они все должны слушаться его, как блюстителя чести всей фамилии."
- "Теперь почти каждая семья имеет все свое, но главенство в роде старшего неизменно."
- "Главой рода (фактически) бывает умнейший родственник, хотя старший в роде пользуется внешним почетом. Умнейший в роде становится фактическим главой не по избранию, а потому что все в нем нуждаются и обращаются к нему за советом. ... За непослушание совету главы рода все родственники упрекают; он рискует вооружить против себя родню; вообще все старшие в роде влияют на младших, сдерживают их от дурных поступков."
- "Дети должны повиноваться (отцу) и кормить родителей в старости их. На детей возлагается обязанность честно похоронить и поминать родителей (особенно на сына). О времени, когда бы выбрасывали дети стариков-родителей, неспособных к работе, не помнят. Не было примера, чтобы дети не заботились о старых родителях. В случае преждевременной гибели сыновей на помощь немощным родителям является весь род." (Башир Далгат "Материалы по обычному праву ингушей", 1891г.)

Общество также обязывало родителей заботиться о малолетних детях, воспитывать их в соответствии с традициями, приучать к труду, играть свадьбу сыну и обеспечивать приданое дочери.
- "Иметь детей считается большим счастьем, а неимение – несчастьем и наказанием божьим."
- "Мальчик как мужчина и продолжатель рода, считается более желательным, нежели девочка."
- "Отец распоряжается более сыновьями, а мать - дочерьми. Отец – взрослыми, а мать – малолетними. Совершеннолетние сыновья уже не повинуются матери (напротив, она их слушается), но отцу должны повиноваться до самой смерти."
- "Родители обязаны кормить, учить всему, женить детей. Девушку, которая не хочет выйти замуж, родители уговаривают выйти, но при ее нежелании держат ее у себя как дочь, кормят и одевают."
- "Жена всецело переходит во власть мужа, родители ее не властны, но дочь-вдова подчиняется родительской власти и имеет право на их заботы наравне с дочерью-девушкой."
- "Сироту обыкновенно (даже всегда) принимают не чужие люди, а родственники, без которых редко кто бывает. " (Башир Далгат "Материалы по обычному праву ингушей", 1891г.)

Как и у других народов Северного Кавказа, у ингушей были распространены обычаи, в соответствии с которыми, отцу предписывалось демонстрировать строгость и сдержанность в отношении детей. Так, не принято было отцам брать младенцев на руки при посторонних, хвалиться их красотой, здоровьем и успехами, спрашивать о маленьких детях и т.д.

Имущественные отношения внутри семьи и рода описываются, например, следующими дошедшими до нас адатами:
- "Прежде (на памяти стариков) родственники жили вместе; теперь, если в родовой башне становится тесно жить, родственники уходят и строят дома себе поблизости... При совместной жизни родичей в одной башне недвижимое имущество – нераздельно, общее; при выделении члена рода и часть земли ему отделяется; но личная и родственная связь сохраняется с родом, хотя выделившаяся семья от главы рода уже менее зависит (в особенности, в делах личных, менее касающихся всего рода)."
- "У рода общее имущество и теперь составляет сенокосное (вероятно, пастбищное) место, пахотное место и вообще вся недвижимость. При выделении же одной семьи из рода ее доля пахотной земли выделяется."
- "Пока имущество нераздельно, ни отец и никто не может распоряжаться этим родовым имуществом без общего на то согласия всех родственников." (Башир Далгат "Материалы по обычному праву ингушей", 1891г.)

Выделение из "большой семьи", как правило, объяснялось крайне ограниченными ресурсами в горах, что заставляло молодые семьи перебираться на новое место. Но даже если один из родственников желал выделить свою часть имущества и жить самостоятельно по причине ссоры или какого-либо несогласия, он и его семья, как и прежде, являлись неотъемлемой частью рода. Изгнание и исключение из рода не практиковалось. За любой поступок ответственность ложилась на весь тейп (=род). С одной стороны, это давало каждому сородичу чувство поддержки и защищённости (помощь в случае неурожая или других бедствий, старики и сироты никогда не оставались без опеки, юношам помогали собрать выкуп за невесту и т.д.). С другой, общая ответственность приводила к многолетней вражде родов и "кровной мести".
"Каждое бранное слово ингуш считает для себя высочайшим оскорблением и нередко мстит обидчику смертью. Не дорожа до такой степени жизнью другого человека, он мало ценит и свою, а вследствие этого отличается удивительным геройством. Эта черта характера принадлежит не только мужчинам, но также и женщинам, из которых каждая решится пожертвовать жизнью, но никого не допустит оскорбить себя..."(В.Лядов "Кавказ в физическом и этнографическом отношениях", журнал "Рассвет",т. IV, СПб., 1859г.)
"Ругательное слово у них расценивается как большое оскорбление и часто искупается жизнью. Если для нас привычна дуэль ради защиты чести среди благородного сословия, то в местных племенах любой крестьянин или пастух станет преследовать обидчика с не меньшей горячностью, которая удивительна нам не сама по себе, а будучи встречена среди простолюдинов."(Юлиус Генрих Клапрот "Записки при путешествии на Кавказ и Грузию", 1807 и 1808гг.)
- "За кровь все родственники платят семье убитого (при несостоятельности виновного члена рода); ближайшие родственники платили по 8 коров, далее по 7 и т.д., и даже самые отдаленные платили ... Выплаты в сумме превышали сотню голов скота, что было разорительно для среднего хозяйства. Выплаты не были разовыми и продолжались из года в год. Этим все родичи, но не сам убийца, избавлялись на время от мести ... плата, по сути - не искупление и избавление от мести, а отсрочка. ... Убийцу бранили все родственники, упрекали за то, что он, убивши человека, нажил "кровников" и довёл до разорения всех родственников. Эта круговая порука и давление, оказываемое родом, сдерживали горячую натуру ингуша от убийства и уменьшали число кровных убийств."(Башир Далгат "Материалы по обычному праву ингушей", 1891г.)

Старейшины всячески старались способствовать примирению враждующих, отправляясь на переговоры, убеждали принять возмещение за погибшего, простить виновника и не обрекать последующие поколения на бесконечную распрю. В случае примирения, прежде враждовавшие роды проводили обряд побратимства, это событие широко праздновалось и считалось особой милостью богов.
С распространением в регионе ислама, запрещающего "кровную месть", а впоследствии и благодаря усилиям светских властей к началу ХХ века число связанных с этим обычаем преступлений значительно снизилось, но не исчезло вовсе. Тем не менее, стереотипное восприятие мести, как частого, почти повседневного явления в жизни горцев, достаточно далеко от реальности.

Таким же стереотипом о народах Северного Кавказа вообще и ингушах в частности является якобы повсеместно распространённый обычай похищения невест. На самом деле, ни в древности, ни - тем более! - сегодня заключение брака подобным способом не считалось ни нормальным, ни желательным. Похищение девушки или побег молодых происходили только в случае категорического многократного отказа сватам или при полной неспособности жениха нести связанные с женитьбой расходы. Вот, что говорят по этому поводу адаты, зафиксированные в конце XIX века:
- "Похищение не есть вовсе формальный способ заключения браков, а составляет действительное насилие, похищение в собственном смысле..."
-"Похищение невест среди ингушей практикуется довольно редко. Оно бывает в крайнем случае, когда девушка очень нравится парню, а ее не хотят за него отдать, или сама отказывается выйти за него. При похищении иногда похищаемая сговаривается с похитителями тайком сама или через третье лицо."
- "...похищение производится чаще всего для того, чтобы не заплатить самому калыма, так как в таких случаях, видя, что похититель не в состоянии заплатить, платят за него все родственники в складчину. Похищают еще и когда даже калым заплачен, если только невесту не дают ее родители вовсе или все откладывают день свадьбы. В этом случае похищение практикуется для ускорения брака. Похищают еще девушку, которую не хотят выдать вовсе."
- "Похищение практикуется, если кто хочет отбить чужую невесту, хотя это может кончиться смертью похитителя или настоящего жениха. Это последнее вообще очень рискованно, и редко кто на это отважится. Это делается, если рассчитывают на трусость настоящего жениха."(Башир Далгат "Материалы по обычному праву ингушей", 1891г.)
"Делается это частью из желания избегнуть лишних трат, необходимых при нормальном бракосочетании, а иногда и просто из удальства. Но люди, поступающие так будто из экономии, всегда жестоко ошибаются, потому что, кроме установленного калыма, они обязаны платить и за бесчестие, нанесённое семейству, из которого похищена девушка, если на то не было её согласия." (Н.Ф. Грабовский "Экономический и домашний быт жителей Горского участка Ингушского округа", 1870г.)

Как и во всех прочих делах, при заключении брака решающее слово оставалось за родителями молодых и за старейшинами рода.
- "Согласия на брак и теперь спрашивают у отца и всех других родственников во главе с старшим в роде. Дети обязаны исполнить волю родителей, и если они засватали невесту, то обыкновенно дети повинуются; но уже сами родители теперь отказываются настаивать на исполнении их воли, зная, что дети их могут быть несчастными. Сватанье родителями детей еще в младенчестве теперь случается реже, прежде было чаще. Опыт научил ингушей, что это к добру не ведет."
- "Девушки по адату должны выходить замуж не ранее 18 лет. Это делается для того, чтобы девушка выучилась самостоятельно вести хозяйство. Молодой человек может жениться не ранее 17 лет. Раньше может жениться (ему извинительно) только сирота, одинокий, о котором некому позаботиться (что, впрочем, при наличии большого числа родичей, с кем сирота может жить, случается редко). Выдать дочь до 18 лет, т.е. до ознакомления со всем хозяйством, могут только родители по своей глупости (мнение ингушей), т.к. они тем окажут плохую услугу ей лично и ее будущему мужу. ... в таких случаях ее родственники бывают недовольны этим, говоря: «Чего глупенькую еще отдали? На что она способна, бедняжка?»"
- "У ингушей многоженство было и до мусульманства, есть оно и теперь. Обыкновенно, в большинстве случаев, ингуши имеют по одной жене."
- "Чаще невесту берут из другого аула, ибо в том же ауле чаще всего все родственники."
- "Калым всецело принадлежит невесте, а не ее родителям. Иногда на приданое идет весь калым, иногда только часть калыма, а иногда даже больше идет на приданое, чем калым. Оставшаяся часть калыма остается на хранении у родителей."
- "Материальное благосостояние почти не оказывает никакого влияния на брак. Отсутствие выдающихся богачей, большая или меньшая равноправность в общественной и экономической жизни ингушей, по всей вероятности, были причиной такого почти незаметного влияния на выбор невесты или жениха богатства или бедности брачующихся. Зато ингуш обращает большое внимание на благородство родителей и фамилии, на хозяйственные способности самой девушки. Не останется, конечно, без должного внимания и красота девушки, которую ингуш старательно выглядывает на свадьбе или на других пирушках, торжествах, празднествах, на которых парни и девушки разных аулов только и могут встретиться."(Башир Далгат "Материалы по обычному праву ингушей", 1891г.)

Во время молодёжных гуляний "ловзар" (="игра"), если парень танцевал с девушкой, которая ему нравилась, то во время танца он мог снять папаху (сам по себе исключительный поступок, т.к. этикет предписывал горцу не снимать головного убора на людях) и, держа ее в одной руке, за спиной девушки перехватить папаху другой рукой - девушка на мгновение оказывалась почти в объятиях и была вынуждена кружиться в танце, не сходя с места. В этот момент родственники девушки вставали и наполовину обнажали кинжалы, демонстрируя готовность защищать честь семьи. Если во время своего кружения девушка задевала руку или папаху парня, то для смельчака ситуация могла закончиться весьма трагично. Казалось бы, крайне неразумно, но так парень давал девушке понять, что ради любви к ней он готов рискнуть жизнью.

По обычаю, девушке не полагалось демонстрировать свою благосклонность молодому человеку. Но во время свадеб, религиозных праздников и гуляний, девушка в иносказательной форме через песню могла признаться, что её сердце несвободно. В песнях высказывалось то сокровенное, о чём было не принято говорить:

"При восходе солнца говоря о тебе,
При закате солнца думая о тебе,
В ожидании тебя душу разъедая,
Оставила я мирские радости."

"Передайте милому:
До небес гора стоит.
Передайте милому:
На вершине лед лежит.
Передайте милому:
Босиком на льду стою.
Передайте милому:
Одного его люблю."

"Не твои ли глаза, - глаза, что жарче солнца,
Глаза, что светлее звезд,
Сердце мое украли, покоя меня лишили?"
(Перевод ингушских народных песен)

Молодые люди, как правило, знакомились весной - во время праздников и гуляний, посвящённых богине Тушоли. Впоследствии, в течении летних месяцев и осени, юноши во время полевых работ искали случайных встреч с понравившейся девушкой. Свидания наедине категорически не одобрялись обществом и могли нанести непоправимый урон репутации девушки, поэтому молодой человек, например, дожидался, когда группа женщин придёт за водой, и просил понравившуюся девушку подать ему напиться. Нередко у родников задавался вопрос: "Можно ли прислать к Вам в дом людей (=сватов)?"

"…Сватовство и затем самая свадьба происходят так. Один из родственников задумавшегося жениться отправляется к родным девушки, которую хотят сватать, и делает предложение выдать её замуж.
Если родные согласны выдать её за называемого человека, зовут девушку и спрашивают, согласна ли она, выйти за него. Это допрашивание ни больше и ни меньше как форма, которую обычай требует исполнить, и после этого, согласна или нет девушка, решают выдать её.
Конечно, бывают случаи, что на подобное решение являются протесты со стороны девушек, но они, как везде и всегда делается, вызываются только лишь тогда, когда девушка имеет в виду другого жениха или уж чересчур предубеждена против сватающегося человека; в большинстве же случаев они безропотно покоряются своей участи.
Когда таким образом соглашение состоится, призывается аульный мулла и два свидетеля, в присутствии которых делается формальное условие; затем вносится женихом в виде калыма 25 руб. (до 1863г. калым за невесту в Ингушском округе определялся 18 коровами) на приданое невесты и предоставляется право ему взять её в определённый срок. В этот срок являются к невесте молодые люди; в сопровождении их и подруг она под покрывалом доставляется в дом жениха; во время этого переезда девушки поют песни, а молодёжь занимается джигитовкою. По прибытии в дом жениха начинается настоящее веселье; пляшут, поют, едят и пьют. Всё это продолжается в течении трёх суток. Как во время переселения невесты, так и во все дни празднества жених не показывается и вступает в права супруга только по окончании этого веселья."(Н.Ф. Грабовский "Экономический и домашний быт жителей Горского участка Ингушского округа", 1870г.)

Ингушские пословицы и поговорки о любви и семье:
- С любимым (любимой) и в дикой степи проживешь.
- Что любо глазу, то до вечера; что любо сердцу, то на всю жизнь.
- Говорят, чтобы соединить судьбу мужчины и женщины, богу Дяле пришлось износить девять железных чувяк.
- Нет большего врага, чем плохая жена; нет большего несчастья, чем плохой муж.
- Хочешь узнать цену кого-то из мужчин – спроси о нем у жены.
- Конь и жена (лучше других) узнают (настоящего) мужчину.
- Трусливый мужчина перед женою храбрится.
- Против жены – храбрый лев, против мужчин – трусливый барашек.
- Про плохого мужчину говорят: "Дома – ты горе, на людях – посмешище".
- Лошадь сдерживают уздечкой, а жену – уважением к себе.
- Домосед и жене надоедает.
- Все, что в доме – заботы хозяйки, вне дома – хозяина.
- Голод и бедность – временная непогода; мужество и смелость – несокрушимый Казбек.
- Мать сына вскармливает, отец делает из него мужчину.
- Да не родит мать одного-единственного сына (=пусть будет много детей), но если он родится, пусть и он не живет, если он не мужественный и не гордый.
- Хороший сын – воздвигнутая башня, плохой сын – камень на шее.
- Самый большой подарок для родителей – гордый сын и скромная дочь.
- Богом любимы и сын, и дочь, если они почитают своих родителей.

М.М. Зязиков "Традиционная культура ингушей: история и современность", Ростов-на-Дону, 2004
З.М.-Т.Дзарахова "Традиционный свадебный обряд и этикет ингушей", Ростов-на-Дону, 2010
Антология ингушского фольклора, Нальчик, 2012

Karmen, ваши конспекты читать гораздо интереснее, чем ДеАшный журнал. Большое спасибо за такой подробный и познавательный материал.

Имена

В доисламский период (до середины XIX века) у ингушей были распространены собственно ингушские имена. Как и у других народов, они часто были созвучны названиям животных и птиц (неся пожелание новорожденному силы, выносливости, красоты и т.д.), явлениям природы (большое значение придавалось погодным условиям и времени году, когда родился ребёнок), говорили о внешности малыша и т.д. Присутствовали имена, заимствованные из грузинского (влияние средневековых грузинских проповедников-христиан), персидского, монгольского и тюркских языков (как следствие прохождения через регион Великого Шёлкового пути). Бытовал обычай давать имя в честь предков. Выбирали имя, как правило, старейшины рода.
После принятия мусульманства распространились единые для всего исламского мира имена (в целом, арабского и персидского происхождения). Женские имена в ингушском варианте произношения получили букву "т" на конце.
В конце XIX и - особенно - на протяжении всего ХХ века появились заимствования из русского и европейских языков (благозвучные - с точки зрения нахских народов, часто в уменьшительной форме - Лиза, Римма, Зина, Рая, Роза, Луиза, Лариса, Зоя, Рита).

На просторах инета в качестве ингушских обычно даётся просто список мусульманских имён без значения и без адаптации к местным нормам произношения, поэтому, в основном, ориентировалась на Справочник личных имён народов РСФСР, 1987 год. Ингушский и чеченский языки относятся к одной (нахской) группе языков, так что имена, в значительной степени, схожи, но в ингушских чаще встречается "аь" (произносится как [ä] в немецком) и реже шипящие [чх] и [цх].

Исконно ингушские: (ударение падает на первый слог корня, передача шипящих не совсем точна из-за несоответствия звуков русскому алфавиту)
Арагус
Арсамек
Атагис
Аьгози
Бедирги
Белакаи
Беллмасх
Дашау
Дети = серебро
Деши = золото
Дукхаяха = живи долго
Жовхар = жемчуг
Заза = цветущее дерево
Зез = лиственница
Зезальг = цветок
Кхокха = голубь
Къудас
Наси
Паха
Полла = бабочка
Салхат
Сата = иволга
Саувалирк
Сацийта - от "остановиться" (давалось, когда в семье рождались только дочери)
Соскейо
Тоийта - от "хватит" (давалось, когда в семье рождались только дочери)
Тхаус = павлин
Тума
Тутаи
Фаци
Холак
Хуттут = кукушка
Цаэш
Цяби
Чхегхаг = сорока
Чхегхардиг = ласточка
Човка = галка
Шаши
Ялий
Яха = живи (как и следующее, давалось слабенькой, болезненной девочке)
Яхийта = позволь жить

Популярные заимствованные: (возможны вариации гласных "а"-"е"-"э" из-за условности передачи русским алфавитом)
Аманат = верная, надёжная
Айшат = живущая
Айбика = подобная Луне
Заидат = превосходящая
Зайнап = здоровая
Замират = мечта
Зелиха(т) = благочестивая
Лайла = ночь
Мадинат - от святого для мусульман города Медина
Маликат = царица
Марем = госпожа (от Марьям)
Пятамат = мудрая, понимающая (от Фатима)
Ребиат = весенняя
Салимат = невредимая
Тамара - заимствование из грузинского языка
Тамила - заимствование из грузинского или из славянских языков
Фаризат = избранная
Хьава = дающая жизнь (от Ева)
Хади(д)жат = родившаяся раньше времени (имя жены Пророка Мухаммада в исламе)

Здорово бы раздобыть "Посемейные списки населенных пунктов Терской области, 1886 год" . Их переиздавали, попробую найти в библиотеке.

Ранее мы уже поговорили об ингушском женском костюме конца XVIII века, сохранившего много уникальных черт с самого Средневековья. Теперь хотелось бы добавить материал, описывающий костюм конца XIX - начала ХХ века, как и почему он изменялся, каким стал в наши дни.

Неоднократно вытесняемые завоевателями и соседями всё выше в горы ингуши не оставляли надежд вернуться на исконные земли предков и продолжали попытки переселения обратно на плодородные равнины. В конце XIX века уже очень многие семейства окончательно ушли из гор, обосновавшись в плоскостной части Сунженского (ранее - Ингушского, с 1871 года - Владикавказского) округа Терской области, где соседствовали с осетинами, кабардинцами, казаками и колонистами самых разных национальностей. Крупными городами Терской области, в которых происходило сближение народов, были Владикавказ, Моздок, Беслан, Назрань, Пятигорск, Нальчик.


Разумеется, изменение места проживания вело к переменам в образе жизни, более тесное взаимодействие с другими народами (особенно по сравнению с несколькими веками достаточно изолированной жизни в труднодоступных горных районах) ускорило культурный и материальный обмен. Ингуши служили в российской армии, похвально проявившие себя получали образование в Санкт-Петербурге и формировали, возвращаясь на малую Родину, военную интеллигенцию. Образ жизни их семей имел уже мало общего с традициями предков. Соответственно, изменения не могли не коснуться женского костюма, который на рубеже XIX-ХХ веков значительно сблизился с осетинским комплексом и городской светской модой.



Тем не менее, и в начале ХХ века большая часть ингушского народа проживала в горных аулах или в небольших посёлках на равнине. Вдали от городов жизнь всегда консервативна, и перемены хотя и происходили, но гораздо медленнее и не были такими заметными.
Ингушское село Верхний Ларс, фото начала ХХ века

Женщины редко (порой - вообще никогда) выезжали за пределы родного посёлка, и женский костюм дольше, чем в городах и пригородах, сохранил древние черты с минимальным количеством заимствований от других народов.



Таким образом, рассматривая ингушский женский костюм на рубеже XIX-XXвв., необходимо учитывать, что жизнь на равнинах (особенно в городах и пригородах) заметно отличалась от патриархального уклада в горах и удалённых посёлках, что сказывалось на всём, включая, конечно, и костюм.

Итак, в конце XIX века, как и в более ранний период, у вайнахских народов (ингуши и чеченцы) женская рубаха, штаны и головной убор продолжали считаться достаточной одеждой не только дома, но и за его пределами. Что, однако, не противоречит присутствию в гардеробе молодых девушек распашного платья, носимого поверх рубахи.
Ингуши называли женскую рубаху «коч» , этот термин перешёл и на современное платье, т.к. функции прежней рубахи и современного платья совпадают. Назначение рубахи как одновременно и верхней одежды влияло на выбор материала — так даже во второй половине XIX века у женщих вайнахских народов бытовали рубахи, сшитые из шерстяной домотканины (позднее — из покупной шерстяной материи), что в это время уже не было принято у соседних народов Кавказа. Летние рубахи шили из крашеного холста (позднее — ситца), праздничные — из шёлка. Цветовая гамма рубах ингушек и чеченок (в местах смешанного проживания — и у осетинок) была тёмной, обычно выбирали коричневый, синий, тёмно-красный, чёрный цвета. Ткань была одноцветная или с мелким неброским рисунком.

Вайнахский комплекс - одежда замужней женщины, чеченка (Е.Н.Студенецкая "Одежда народов Северного Кавказа XVIII-ХХвв.")

Туникообразная рубаха практически не претерпела изменений с течением времени. Она имела перекидное плечо, широкий и длинный рукав, пришитый к стану по прямой линии, с ластовицей. Книзу рубаха расширялась за счёт вшитых в боковые швы клиньев. На груди посередине делали вертикальный разрез с застёжкой на одну пуговицу. Воротник — круглый вырез по шее или стоечка. Ингушки вставляли на спине кусок другой ткани, которая отличалась цветом и качеством.
Рубаху не подпоясывли.
Эволюцию рубахи и её сближение с платьем у ингушек и чеченок относят к началу ХХ века. Появилась рубаха с сшивным плечом и выкройными проймами. Ширину рубахи, удобную при работе, хождении по горам, манере сидеть на полу, стремились сохранить. В начале ХХ века вайнахские девушки начали носить платье-рубаху, которое было спереди довольно узким, а сзади широким (в задний шов вшивался двойной клин). Спереди появилась застроченная складка, которая прикрывала вырез на груди. Рукава сохранились прямые до кисти, иногда — на обшлаге. Такую рубаху называли «гейш-коч», старшее поколение осуждало такой крой, называя «грешной рубахой».
Примерно с 1915 года стали шить платье-рубаху на кокетке, с оборками из-под неё. Кокетку оттеняли кружевом или строчкой. Рукав был выкройной, иногда — с буфом на плече.

Для ингушек были характерны штаны с более узкими, чем у других народов Кавказа, и книзу ещё суживающимися штанинами, между которыми вшивался небольшой трапециевидный клин. При желании сделать штаны более свободными к ним с внутренней стороны пришивали две полоски ткани (иногда другого цвета). Внизу обычно штанины висели свободно, реже — закладывались в сборку или складку на обшлаге. В XIX веке штаны шили из крашеного холста, ситца и других бумажных тканей. Нижнюю (видимую из-под рубахи) часть штанин девушки и молодые женщины наставляли шёлком, тонким кашемиром и даже парчой. Праздничные (особенно свадебные) штаны шили из алого или фиолетового шёлка. Повседневные были чёрными, коричневыми, синими. В начале ХХ века, когда повсеместно стали входить в обиход нижние штаны и эта часть костюма уже воспринималась как бельё, их начали шить из светлых бумажных тканей.


Распространённые у других народов Северного Кавказа девичий корсет и кафтанчик у вайнахских народов не встречались. Сведения об изредка носивших кафтанчики ингушках (в городах и пригородах) следует считать исключением.
В местах смешанного проживания с осетинами и в результате контактов с кабардинцами в конце XIX века среди молодых ингушек прижилась характерная для этих народов мода на ношение под распашным платьем нагрудника с нашитыми на него застёжками.


Распашное платье, типичное для разных народов Кавказа, у ингушек получило своё прочтение. У вайнахских народов на рубеже XIX-XXвв. такую распашную одежду носили только незамужние девушки, главным образом — по праздникам.
В ХХ веке в городской среде распашные платья начали носить и замужние ингушки.

Вайнахский комплекс - девичий праздничный костюм, ингушка (Е.Н.Студенецкая "Одежда народов Северного Кавказа XVIII-ХХвв.")

Чеченцы называли распашное платье «гIабали» или «полшу», ингуши - «чукъи». При возможности, платье шили из дорогих тканей (шёлка, бархата, парчи) ярких цветов. Лиф был прилегающим, отрезным. Юбка - спереди гладкая, на боках и сзади присборена. Рукав до локтя был зашит, а нижняя его часть представляла собой разрезную лопасть (прямую или закруглённую внизу). Лопасть закрывала кисть рук, иногда спускалась ещё ниже. В другом варианте рукав делали до кисти с небольшим разрезом внизу. На груди по сторонам от разреза нашивались серебряные застёжки (до 20 пар) того же типа, что у других народов на кафтанчиках. Из всех этих застёжек рабочими были только несколько пар, расположенных на талии, остальные (на груди) служили украшением. Кроме застёжек на платье нашивали грушевидные или миндалевидные металлические подвески. В более простом варианте, никаких украшений (фальшивые застёжки и подвески) на борта не нашивали, ограничивались лишь необходимыми застёжками (иногда на пуговицы) на талии. Разрез платья и низ рукавов обшивали широким галуном, украшали золотым шитьём. Распашные платья (вероятно, заимствованные у соседей-осетин, кабардинцев или пришедшие из грузинских княжеств) обычно не были у ингушек и чеченок такими длинными, как у соседних народов, — чаще всего спускались немного ниже колен, из-под платья была видна более длинная рубашка и штаны. В материалах того времени верхняя одежда ингушек фигурировала как "женский бешмет", "женская черкеска", "кафтан", что также указывает на длину не в пол.
Мода начала ХХ века, превращавшая местные распашные платья в цельные, не коснулась вайнахских народов - чеченские «гIабали» и ингушские «чукъи» так и остались распашными.

Поверх носили серебряный пояс, но исторически это не было строго обязательным. Металлические пояса пришли в женский костюм вайнахских народов от соседей — кабардинцев и осетин, повсеместно распространившись в самом конце XIX-начале ХХ века. У ингушек пояса представляли собой сравнительно неширокую (2,5-4см) изогнутую пряжку-пластину, охватывавшую талию до середины боков, остальная часть была из галуна или ткани с галуном. Место застёгивания выделено накладной фигурой (круг, квадрат, овал, ромб), выходящей за ширину пояса. Украшались такие пояса глубокой гравировкой с чернью или накладной филигранью, позолотой, цветными стёклами под бирюзу и рубин. Другой тип поясов состоял целиком из металла — прямоугольные металлические пластины были соединены с помощью шарниров. Пояса покупали в крупных городах (Владикавказ, Нальчик), заказывали дагестанским и армянским мастерам. Богато украшенный пояс становился семейной драгоценностью, передавался по наследству.

У ингушей, в отличие от других народов Кавказа, ингушки зимой носили шубы. Но наряду с шубами были распространены «капталы» (= верхняя распашная одежда по типу халата или кафтана, на подкладке или стёганая ватой) и тёплые шали, повязываемые на плечи и поясницу.

Основной частью повседневного девичьего головного убора являлся большой платок или шаль, в начале ХХ века в обиход входят шарфы (обычно в городах). Как правило, ингушки носили платок и шаль, сложив углом, накидывали на голову, забрасывали оба конца на спину, где они висели свободно. Несмотря на влияние мусульманства, девушки — согласно древним традициям предков - до замужества не прятали косы и волосы, видимые из-под платка надо лбом. Только в особенно религиозных семьях дочери начинали носить нижний головной убор, полностью скрывавший волосы, с 12-13 лет.
По праздникам девушки из зажиточных семей и невесты в день свадьбы надевали невысокие шапочки «ега кий» в форме усечённого конуса с плоским дном. Шапочка обтягивалась алым или бордовым бархатом, украшалась вышивкой.


Ингушская мастерица Зина Абоевна Инаркиева с созданной ею ингушской шапочкой

Её полная идентичность осетинской шапочке, определённое сходство с кабардинской и позднее появление в костюме ингушек дают право уверенно предположить, что она была заимствована в период последнего переселения в равнинные районы. Как у осетинок и кабардинок, шапочка покрывалась большим платком, шалью или шарфом.

Долгиев Кайсум Г1айриевич с семьёй, город Пятигорск, 1900г.


Характерно, что в костюме другого вайнахского народа - чеченцев, девичьи шапочки не отмечены вовсе. Вероятно, это объясняется меньшим взаимодействием с осетинами и кабардинцами и более тесными связями с народами Дагестана.

Замужние женщины непосредственно на волосы повязывали нижний платок или надевали специально сшитый нижний головной убор «чухта» (аналогичного дагестанским и закавказским вариантам)

Даже дома это не считалось достаточным головным убором - поверх «чухты» (или выполнявшего её роль небольшого нижнего платка) носили большой платок или шали (в горах, а пожилые — повсеместно - повязывали несколько платков).
Шали и платки были, как правило, привозными — из Закавказья и Центральной России. Ценились яркие (но не пёстрой расцветки) плотные шёлковые шали с тканным узором, украшенные бахромой. Часто готовую бахрому заменяли самодельной — более сложного рисунка, с нанизанными бусинами. В праздник девушка и молодая замужняя женщина могла накинуть на плечи ещё одну богато украшенную шаль. Невесту при выходе из дома с головы до ног покрывали большой белой шалью, чтобы уберечь от сглаза.

Ингушка в традиционном костюме, фотограф Д.А.Никитин, 1881г.


Причёска. "Вайнахские женщины разделяли волосы надвое («чкъор декъар») и, заплетая их в несколько кос, забрасывали за спину. С возрастом ограничивались двумя косами. Маленькие девочки не заплетали волосы в косы, а перевязывали их у корня и носили свободными, распущенными за спиной.
У вайнахских женщин не было традиции заплетать одну косу. Бытовало поверье, что заплетание волос в одну косу означало остаться в одиночестве. Бог в таком случае не дает суженого и оставляет обслуживать домашних." (Л.М.Гарсаев "Прически и головные уборы вайнахских женщин конец XIX - начало XX вв.")

На рубеже XIX-ХХ веков среди ингушек большое количество украшений не было принято, что объясняется и характером праздничного костюма — шали и большие платки закрывали уши и шею, основным нагрудным украшением были застёжки и вышивка бортов распашного платья, длинные рукава скрывали запястья и ладонь. Тем не менее, если отделка платья не была слишком богатой и шейные украшения не затерялись бы на её фоне, ингушские девушки и молодые женщины носили ожерелья и цепочки с различными подвесками. У жён офицеров и горожанок большой популярностью пользовались часы на цепочке и медальоны "с секретом".
Ингушки, проживавшие в горных районах, дольше других сохраняли старинный комплекс одежды из рубахи и штанов, носили на шее длинные серебряные цепочки с подвесками (бляшками, амулетами, монетами) — иногда такое украшение спускалось ниже талии. Девочки и девушки носили бусы, чередовавшиеся с раковинами каури, имевшими обереговое значение. Самым популярным украшением были кольца: старинные — гладкие, с камнями, цветным стеклом или печаткой.

Экспонаты Ингушского государственного музея краеведения, г.Назрань
(ссылка на сайт музея - ОЧЕНЬ советую! Можно даже покрутить колечки, рассмотрев со всех сторон. )

В ХХ веке распространились привозные и изготовленные местными ювелирными мастерскими.

В целом, в начале ХХ века происходило сближение ингушского костюма с комплексами соседних народов (особенно осетин и - в меньшей степени - кабардинцев) - распашное платье стало длинным, нагрудник с застёжками (имитирующий кафтанчик, который ингушки никогда не носили ) стал неотъемлемой частью костюма, шали и платки уступили место свободно наброшенным шарфам, обязательным стал металлический пояс. Исторически широкие рукава рубахи сузились, рукав же платья стал полностью распашным.

Для сравнения - осетинка, фото начала ХХв.


В таком виде ингушский костюм дошёл до конца ХХ века.



В последние годы возрос интерес к самобытным составляющим ингушского костюма.
Снова (как уже писали на первой странице темы) возродился старинный ингушский комплекс с уникальным головным убором "курхарс".
Празднование 20-летия республики Ингушетия, фото Тимура Агирова

"Курхарс" теперь часто сочетают и с длинным распашным платьем, гармонично соединяя разные эпохи из истории древнего народа Кавказа.

Произведения ингушской мастерицы Зины Абоевны Инаркиевой




Источники:

Е.Н.Студенецкая "Одежда народов Северного Кавказа XVIII-ХХвв.", М., Наука, 1989
М.С.-Г.Албогачиева, З.У.Махмудова "Ингуши", М., Наука, 2013

Прически и головные уборы вайнахских женщин (кон. XIX - нач. XX вв.) - интересные подробности причёсок и рецепты красоты горянок
Одежда и украшения ингушей. Эволюция костюма в XX-XXI вв.
В гостях у художницы-модельера Зины Абоевны Инаркиевой (29 фото)
Сайт Ингушского государственного музея краеведения Очень советую! Нажав кнопку "залы" можно очень-очень подробно рассмотреть экспонаты.
Под кнопкой "гид" доступен виртуальный тур по музею.

Karmen, спасибо большое за проделанную Вами работу! Читать, составленные Вами темы - огромное удовольствие!!!

Моя ингушская красавица Сата.

Ух, какая!!! Очень красиво!!!

Вот уж действительно красавица!
А горделивая какая!

Согласна!.. Красавица с характером, сразу видно!

Helgy, СПАСИБО за мою землячку!.. Чудесная проработка костюма - как всегда впрочем.
Но глубина взора завораживает... Всё же авторские куклы они совсем-совсем особенные.

Вот бы на общее фото Вашей коллекции полюбоваться...

Какая необыкновенная красавица у Вас получилась,Helgy!
Все так гармонично и ярко!
Меня всегда восхищяют костюмы сделанные" с нуля"... это так необыкновенно сложно, но так интересно!!!!!! Браво!

Спасибо всем за теплые слова. Девушка и правда с характером. Я ж её три дня пыталась сфотографировать, а она не поддавалась. Видимо, отыгрывалась за то, что почти год провела в режиме ожидания .