Куклы в народных костюмах №51 Кукла в чукотском зимнем костюме

Купила сегодня по дороге на работу, она очень славная! Фото выложу после праздников, т.к. с работы приду поздно, а завтра не до них будет!

Девочки всех поздравляю с наступающим Новым годом! Пусть он вам всем принесет только радость, пусть все желания исполнятся!

Alexandra6, здорово! Эксклюзивный комбинзончик получился! Просто прелесть!

И у меня перед праздником поселилась чудесная девочка, напомнившая о любимых в детстве мультиках про пингвиненка Лоло и Умку ^_^ К празднику она немножко прихорошилась и нашла себе друга :)

Вчера, 2 января до нас добрались представительницы Чукотки! Куколка замечательная, очень трогательная! Даже клей нигде не торчал, ну если не искать его. Переделывать не собиралась, даже не думала. Но! На улице -36. И вот унты - торбаса - чулочки показались мне не убедительными, при такой погоде... При новых обувках не убедительным стал комбинезон... И пошло . Сперва мы сняли комбинезон и надели как положено, мехом внутрь Надели новые торбаса Новый комбинезон, мехом наружу. Вот и готово!
А вот фотосессию на снегу придется отложить.

Боже мой! как убедительно у Вас получилось, Luboslava! Что же мне теперь делать? Думала обойтись одной татуировкой на лице

Даже и не знаю, что сказать. На меня мороз подействовал, так резко похолодало, что сработал материнский инстинкт: потеплее одеть кого-нибудь. Но мое семейство в такую погоду никуда не хочет, да и сама тоже на улицу не рвусь... А чукчаночка издалека да по морозу... Вот и получилось, а ведь вовсе не собиралась , хотела вообще марийке передник начать, заранее.

Luboslava, вот теперь Вашей чукчанке не то что -36, но и -56 не страшен! Вот это я понимаю - зимняя одежда, так зимняя одежда! Похоже, у Вас самый правильный рецепт переделки.
И шаман хорош! Такого бы размером 20см! А последнее фото мне очень напоминает сценку из какого-то колдовского ритуала - огромный дух шамана, а вокруг маленькие северяночки...

Купила! Две сестрички: Слева останется чукчей. а справа станет (надеюсь) японочкой. Как раз очень хотела куклу с босыми ножками чтобы сшить ей таби и сделать дзори. Я не первая и думаю не последняя, но вот захотелось. Сейчас зависаю на сайтах про Японию, благо канииикулыыы.

Как интересно! Я тоже сейчас купила, но думала об инд(уске)ианке, даже уже костюм продумала)) А костюм чукчи Д.А делали, наверное по понятиям "у русских по улицам медведи гуляют"!

Вот прямо сейчас показываю картинки с чукчами на работе, те же слова говорю, а потом вижу Вашу запись

Поздравляю еще раз всех с наступившим Новым годом
Куклу я купила давным давно, но всё руки до фото никак не доходили. Выпуск понравился сразу и безоговорочно, один из самых любимых в серии. А по дороге домой из киоска моя чукчанка чуть не пострадала из-за льда и моих поскользнувшихся ног, но всё обошлось
Luboslava, как чудесно преобразилась Ваша и так красавица кукла

Замечательные чукоточки у нас у всех поселились!!!
Мою зовут Чейко.Практически не трогала костюм,чуть-чуть украсила ,но торбаса мне показались тонковатыми.От эвенкийки оставался мех,он-то и пошел на утепление.И вот уже Леридо и Чейко вместе любуются красной елочкой,им она в диковинку.

Повторяю вчерашний пост с фотосессией в снегу.

Plyushka, какие у вас хорошенькие и дружные северяночки.
И с таким удивлением рассматривают непривычную для них природу: не тайга, не тундра... где это мы?

Plyushka, очаровательные фото!!! Мне кажется,прогулка удалась и девушки климатом довольны.

Моя чукча-кокетка :

У всех такие замечательные фотографии, а у меня страшненькая, с мобильного. К тому же, у нас то слишком темно, то слишком светло...

Позвольте вам представить мою Пыльмау, вдову чукотского охотника Токо, а теперь жену "канадского чукчи" Джона Макленнана. Как рассказал писатель Юрий Рэтхэу в своей книге "Сон в начале тумана", Джон из-за несчастного случая потерял обе руки, но был вылечен чукчами, снабжен самодельными протезами и остался жить в стойбище. Даже мать не смогла уговорить его вернуться обратно в Канаду.

Вот как вспоминает Джон первое знакомство с будущей женой:

"Пыльмау была молодая, очень здоровая женщина с круглым, румяным, лоснящимся от жира лицом. Она была вечно в хлопотах — варила еду, толкла в каменной ступе тюлений жир, выделывала шкуры, замачивая их в лохани с застоявшейся мочой и затем растягивая на снегу. На ней лежала забота о жилище, собаках и ребенке, которого она постоянно носила на спине, снимая его лишь изредка — покормить и сменить ему кусок мха, заменявший ему пеленки...

Первое время Джона возмущал домашний вид Токо, когда тот, вползши в полог, раздевался догола и символически прикрывался жалким лоскутом пыжика.

А Пыльмау разгуливала в тонкой набедренной повязке, и ее большие груди, налитые молоком до такой степени, что на кончиках темных, почти черных сосков всегда висела теплая белая капля, мерно и важно покачивались...


— В тебе что-то есть, — говорил Джон, обращаясь к Пыльмау. — И имя твое — Начало Тумана — сулит не только ненастье, но и какую-то перемену в погоде. И если тебя умыть как следует да нарядить в платье, вместо раскисших торбасов обуть в туфли, — будет не так уж плохо, и тебя даже можно будет назвать миловидной…"

Пыльмау, как и любая чукчанка, носит украшения: и бусы, и браслеты из бусин и кожанного ремешка с завязкой и бусиной на конце.

По традиции лицо женщины украшают татуировки - обереги. Минимальный "комплект" состоит из двух полосочек вдоль носа и нескольких - на подбородке.

У Пыльмау есть дети, поэтому ей не нужно делать способствующую деторождению татуировку на щеках.


Выходя из полога, Пыльмаю надевает меховые чулки (которые дало нам ДеА) и торбаса до колена с комбинезоном.



Занятая своими хлопотами, Пыльмау не сразу поняла, отчего на берегу кричали. А потом догадалась, это охотники возвращались с долгого промысла на байдарах. Она тоже побежала на берег, но сначала завязала комбинезон, чтобы не падал с плеч. И взяла большой кожаный мешок для добычи.




"Байдары причаливали к берегу, и десяток рук ухватились за причальные концы. Охотники выскочили на берег. К удивлению Джона, никаких объятий и поцелуев не было. Самое большое, что позволили себе охотники, — это потрепать по плечу малышей да перекинуться двумя-тремя словами с женами и стариками.

Джон сошел с байдары и, чувствуя неловкость от взгляда Пыльмау, подошел к ней, погладил по щеке маленького Яко и спросил:

— Как здоровье?

— Хорошо, — ответила Пыльмау и засмеялась.

Джон окончательно смутился и поспешил присоединиться к остальным охотникам, вытаскивавшим моржовые кожи и мясо на берег. А перед этим мясо тщательно мыли в морской воде.

Основная часть добычи осталась на берегу Берингова пролива, в природном хранилище-леднике. Летом ее постепенно перевезут в Энмын. А пока охотники привезли лишь самые лакомые кусочки и моржовые кожи, которые надо срочно сушить, пока солнце в силе и нет дождей.

Орво стоял на берегу и распоряжался, указывая, куда складывать мясо. На берегу росли кучки по числу охотников в байдаре — доля каждого. Все доли были равные, только возле одной лежали две моржовые кожи и десяток бивней. Джон решил, что это доля Орво, как владельца байдары.

Орво взял Джона за локоть и поставил как раз возле этой кучи. Затем кивнул остальным, и каждый охотник встал подле той доли, которая ему приглянулась.

— Ну зачем мне столько? — возразил Джон. — Человеку, который меньше всех работал?

— Бери и не разговаривай, — перебил его Орво. — Таков обычай. Сегодня тебе дали большую долю, потому что ты только начинаешь жить. Это вроде помощи от всех нас, и мы хотим, чтобы ты нам был добрый друг. Чем сердиться, лучше сказал бы — спасибо...

Пыльмау уже хлопотала возле доли Джона. Она резала на куски мясо и складывала его в огромный кожаный с лямками мешок, похожий на гигантский рюкзак". Для того, чтобы удобно было работать, она освободила одну руку.


"Пыльмау в кожаном мешке таскала мясо с берега в мясную яму. Джон предложил было помочь, но Пыльмау замотала головой.

— Люди будут смеяться, — объяснила она. — Смотри — мясо таскают только женщины.

— Пусть смеются, — махнул рукой Джон. — Не годится мужчине заставлять женщину таскать такую тяжесть.

— Не годится мужчине носить кожаный мешок, — терпеливо объясняла Пыльмау. В ее голосе звучали слезы. — Он женский.

— Лучше помоги мне взвалить его на плечи, — попросил Джон.

Мешок весил фунтов двести. Идти с ним по скользкой от жира и крови гальке было трудно. Ноги разъезжались, а мешок то и дело переваливался то на одну, то на другую сторону. И только толстые ременные лямки не давали ему окончательно свалиться со спины.

С трудом Джон дотащил мешок до ямы, вывалил мясо и опустился на землю передохнуть. Отдышавшись, вернулся на берег. Пыльмау сидела возле кучи мяса и плакала.

— Что с тобой, Мау? — встревоженно спросил Джон. — Почему ты плачешь? Обидели тебя?

— Да, обидели, — всхлипывая, ответила Пыльмау.

— Кто?

— Ты, — сказала Пыльмау и подняла залитое слезами лицо. Ты меня позоришь…

— Но тебе же тяжело! Я и то еле донес мешок до ямы, — ответил Джон.

— Позор снести труднее, — сказала Пыльмау"


"Пыльмау… Жена. Как же называется то чувство, которое соединяет их? Любовь? Какая любовь, если о ней между Пыльмау и Джоном не было ни разу сказано ни слова. Вот маленькую Джинни Джон любил, как это понимается в том мире. Он вздыхал по ней ночами, писал ей глупые записки, провожал по ночному Порт-Хоупу, гулял по парку, бегал по берегу Онтарио, говорил ей столько чепухи и клялся в верности на всю жизнь… А сколько нежных слов было сказано, прочитано стихов! И ничего этого не сказано Пыльмау. Ни одного слова, ни одного заверения… Разве только раз, когда он уезжал в Ном за вельботом. Тогда Джон сказал, что обязательно вернется. Но и то было сказано скорее буднично. Любовь ли это? Нет, это совершенно другое, ни на что не похожее. А может быть, такого вообще нет ни у кого больше? Даже отношения между Тынарахтыной и Антоном носили явно выраженный характер влюбленности, и они порой высказывали друг другу наивнейшие знаки внимания, видимо, очень дорогие для обоих. И все же никто другой, кого знает Джон Макленнан, не мог похвастаться такой самоотверженностью и преданностью, какие проявила Пыльмау на всем протяжении их нелегкой совместной жизни. Самоотверженность, не граничащая, а сливающаяся с самым искренним самопожертвованием. Джон вспомнил, какие слова сказала Пыльмау ему, когда в Энмын приехала Мери Макленнан, мать Джона. Было простое человеческое понимание, очищенное от всего наносного, притворного, чистое чувство, которое позволило ей сказать, преодолевая сердечную боль: «Жену человек может найти и другую, но мать бывает одна…» Да, жену человек может найти другую, но такой, как Пыльмау, больше нигде нет!"

Tatakri, вот это да!... Я как будто отрывок из фильма посмотрела - настолько всё достоверно!
Основная мысль от прочитанного и просмотренного - это то, что Настоящая Женщина всегда и везде остаётся Женщиной в полном смысле. Независимо оттого, где она выросла и где живёт сейчас, независимо от менталитета, своего воспитания и условий жизни, Женщина дарит свою любовь и нежность своим мужчине и детям, оберегает свой домашний очаг.
Прекрасная история! Спасибо!

elizabet, как Вы правы! И ведь в условиях трудной с бытовой точки зрения жизни, люди (если они нормальные, конечно), еще больше сплочаются, еще больше проявляют своих душевные качества.

Знаете, как интересно: по рассказам одного психологи, который возглавлял в советское время группу спихологического сопровождения чукчей, приехавших на учебу в Ленинград и в Анадырь, ВСЕ чукчи жутко хотели домой. НИКТО не мог доучиться без академического отпуска (который им по рекомендации психологов без проблем предоставлялся). Причина у всех была такая: мне надо пожить в тундре, я соскучился. По чему соскучился, по плохим условиям жизни что ли? Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что упомянутый психолог, зная тундру не по наслышке, отмечал, что тундра весной исключительно красива, так что он вполне понимает людей, которые просто соскучились по ней. Но мне кажется, что в большей степени скучали по тому психологическому климату, который у них был на родине. По людям, свой общине и семье. Какие хорошие тогда должны быть взаимоотношения среди людей ТАМ.

Еще мне было интересно, как при необходимости постоянно облачаться в безразмерные меховые балахоны женщина оставалась нежной и привлекательной? Но если посмотреть их танцы, то видно, что грации балахоны вообще не помеха, они только ее подчеркивают. Посмотрите, например, выступление такого ансамбля

http://www.youtube.com/watch?v=I4jsYDr9JkE

Вот как описывает впечатление о совместном празднике эскимосов и чукчей Рытхэу:

"Они входили в деревянную ярангу, оглядывались вокруг, трогали пальцами крашеные стены, оконные стекла и с удивлением посматривали себе под ноги, на деревянный пол, словно это был корабль.

Чукчи и эскимосы расселись прямо на полу, благо он был чист и сверкал краской, а певцы и танцоры пристроились на небольшом возвышении, образованном чуть приподнятым полом соседней комнаты, которая огораживалась съемными щитами-стенами.
Сначала пели сами уэленцы и показывали групповые женские танцы. Большие желтоватые круги бубнов закрыли лица певцов, которые пели прямо на туго натянутую кожу моржового желудка. Звук отражался и, усиливаясь, создавал впечатление горного эха.

Женщины танцевали самозабвенно, полузакрыв глаза. Джон смотрел на них, и волнение поднималось у него в груди. Он думал, что всего несколько лет назад, доведись ему увидеть эти танцы, услышать эти песни, так он в лучшем случае снисходительно признал бы за ними некоторый интерес для специалистов. Но сейчас его действительно трогали до глубин сердца и эти танцы, и эти песни, в которых почти не было слов – лишь мелодия, где слышались завывание зимнего ветра, шелест тундровой травы под ласковым движением летнего воздуха, гром водопада, тени угоняемых туч на поверхности моря, звон голубого льда и многое-многое другое, что называется просто жизнью в ее великом многообразии и в то же время великой простоте. Движения женщин – это невысказанная нежность, что они никогда не обнажают перед посторонним глазом. И они рады тому, что теперь движениями своих гибких тел они могут сказать о своем любящем сердце, о скрытом желании. Им чуть стыдно, поэтому глаза девушек полуприкрыты длинными ресницами.

Джон смотрел на танцующих женщин и вспоминал Пыльмау, ее длинные, уходящие вверх и в сторону глаза. Он вспомнил ее вкрадчивый нежный голос, ее заботу о нем, и ему вдруг показалось, что никто теперь не сможет сдвинуть его с этой земли, оторвать от этих людей, ставших ему настоящими друзьями и братьями.

Вот вышел стройный юноша, почти мальчик, знаменитый эскимосский танцор, сочинитель песен и мелодий Нутетеин. Он исполнял песню-танец о чайке, застигнутой бурей в море. Но это был рассказ не о птице, а о тех, чья неспокойная жизнь наполнена бурями, о тех, кто никогда не теряет надежды достичь желанного берега. В этой песне было всего лишь несколько слов, но это были именно те слова, которые были необходимы, и в этом была настоящая неподдельная поэзия. Поэзия – это когда выбираются самые необходимые слова, подумал Джон.

На смену Нутетеину вышел уэленский певец и танцор, поэт и музыкант юный Атык. Джон вгляделся в его лицо и поразился его красоте. Это была настоящая мужественная красота – красота умного, волевого и вдохновенного лица, озаренного поэзией и радостью жизни.

Аплодисменты не были приняты в этом зале, но Карпентер не привык считаться с обычаями и шумно хлопал в ладоши, выражая свое удовольствие и одобрение.

– В этом, честное слово, что-то есть! – громко говорил он рядом сидящему Джону, – Понимаете меня? Что-то в этом есть! Слушаешь эти бесхитростные простые песни, похожие на волчье завывание, и вдруг обнаруживаешь, что они тебя тоже волнуют, что-то трогают в твоем сердце.

– Потому что это настоящее искусство! Искусство! – повторил Джон Макленнан."