Генералы Наполеоновских войн

Ну в данном конкретном случае решение принимали чиновники большевики.

Невер тебе не страшно иногда от того, что ты оправдываешь скотские поступки только потому, что у них пентаграмма вырезана на лбу?

невер брейк тут не место совкосрачу в болталку .

Добавлено спустя 1 минуту 31 секунду:
мумус ну ты реально редкий кадр везде в любых ветках умудряешься насорить не нужной инфорамацией и пустой болтавней

Прошу прощения. Но мои сведения о захоронениях достаточно точны, тем более многие из героев или служили в моем городе или похоронены.
Действительно будем придерживаться фактов, оценку можно и во флудилке дать.

Сашь, Раевского пора бы опубликовать. Генирал от артиллерии

Имя генерала Раевского слышал каждый, кто хоть раз сталкивался с историей Отечественной войны 1812 года. Сам Наполеон отметил воинское искусство и несгибаемую волю Николая Николаевича, сказав о нем: «Этот русский генерал сделан из материала, из которого делаются маршала».

Раевский происходит из дворянского рода с польскими корнями, который поступил на службу к российским государям ещё при Василии III.

Родился он в 1771 году и получил отличное домашнее образование. В возрасте 3 лет был зачислен в Преображенский полк, а службу начал в возрасте 14 лет в чине прапорщика, в армии двоюродного деда – светлейшего князя Григория Потемкина. К 16 годам, 1787, отправился волонтером в действующую армию и был определен в казачий отряд Орлова, с наставлением от Потемкина «употреблять в службу как простого казака, и потом уж по чину поручика гвардии». Для юного офицера служба рядом с казаками стала отличной школой. Помимо огромного опыта действий в составе легкой кавалерии, Раевский научился наравне с низшими чинами выносить тяготы солдатской жизни. Первые годы службы, заложили в Раевском настолько глубокое понимание простых солдат, которое много позже позволит вдохновлять бойцов на подвиги в критические моменты сражения, переламывая его ход в свою пользу.
Воюя против турок, Раевский участвовал в походах в Молдавию, боях у рек Ларга и Кагул, в осадах крепостей Бендер и Аккерман. Потемкин успехи внучатого племенника без внимания не оставил и вверил ему командование казачьим полком Булавы великого гетмана. Турецкая война принесла Николаю Николаевичу чин подполковника.

Через год после завершения русско-турецкой войны – за участие в польской кампании – получает чин полковника.

В 1794 году Раевский отправлен на Кавказ, командовать Нижегородским драгунским полком. Дислоцировался полк в Георгиевске. В тот момент активных боевых действий не было, и Николай Николаевич берет отпуск и отбывает в столицу для предстоящей женитьбы.

Летом 1795 вместе с женой Софьей Алексеевной возвращается в Георгиевск. Меньше чем через год от прибытия в крепость Раевский, в составе корпуса Зубова, выступает в поход на Дербент. Полк Николая Николаевича защищает коммуникации, проводит разведку и охранение обозов. 23-х летний командир отлично справляется с поставленными перед ним задачами, сумев в продолжение долгого и изнурительного марша сохранить дисциплину и боеспособность отряда. С основными силами дошел до реки Куры.

Со смертью Екатерины внешняя политика Российской империи резко поменялась. 30-тысячный корпус Зубова, готовый к походу вглубь Ирана, был отозван.

Раевский, как и многие генералы екатерининской эпохи, отправлен в отставку. Павел крайне неприязненно относился к его родству с Потёмкиным, видя в князе ближайшего подвижника своей совсем нелюбимой матушки.

До 1801 года Николай Николаевич Раевский живет в своих имениях, совмещая дела по их обустройству с чтением военной литературы и анализом уже прошедших войн.

С воцарением Александра I поступает на службу и получает чин генерал-майора, однако всего через полгода возвращается к мирной жизни в семейном кругу.

В феврале 1807 года Раевский вновь отправляется в армию и участвует в войнах Четвертой коалиции.

Его определяют командовать егерской бригадой, прикрывавшей корпус Багратиона – близкого друга Николая Николаевича. В это лето Раевский побывал во всех крупных сражениях от Амштеттена до Фридланда. За кампанию 1807 год был представлен к орденам св. Владимира 3-й степени и св. Анны 1-й степени.

Тильзитский мир высвободил войска Российской империи для решения других стратегических задач.

В 1808-1809 война со Швецией, в которой генерал Раевский сражается на территории Финляндии: при Кумо и в боях за Ваасы, Кристинестада, Нормарка, Бьёрнеборга. Произведен в генерал-лейтенанты.

1810 год принес очередную войну с турками. Николай Николаевич был прикомандирован к Дунайской армии Н.М. Каменского. Здесь Раевский отличился при осаде крепости Силистрия. Его отряд под покровом темноты сумел подтянуть осадные орудия на короткую дистанцию, с которой крепость прекрасно простреливалась. Наутро была предпринята мощная артиллерийская подготовка по позициям турок. Крепость, в итоге, сдалась в течение недели. За проведение этой опасной операции Николай Николаевич награжден золотой шпагой с алмазами и надписью «За храбрость».

В 1812 году Раевский командует 7 пехотным корпусом 2-й армии генерала Багратиона.

Перейдя через Неман, Наполеон планировал не допустить соединения русских армий и разбить их поодиночке. Воспрепятствовать объединению должен был 50-тысячный корпус маршала Даву. Почти через месяц упорных арьергардных боев Даву удалось выйти к городу Могилев, опередив Багратиона. Последний вынужден был свернуть южней и для обеспечения безопасной переправы через Днепр отрядил корпус Раевского, который, по возможности, должен был отбить город или хотя бы задержать французов до того момента выхода 2-й армии на прямую дорогу к Витебску.

23 июля в 11 км от Могилева состоялось сражение под деревней Салтановкой. В течение 10-часов корпус Раевского сражался с 5 дивизиями французов. В момент, когда исход сражения висел на волоске, Раевский лично возглавил атаку Смоленского полка. Французы были опрокинуты. По легенде, рядом с Николаем Николаевичем в момент атаки были оба его сына, однако сам он позже говорил, что в то утро в бою они участия не принимали.
К ночи корпус Раевского сохранив боеспособность, сумел отступить, а Даву остался на позициях, ожидая основные силы армии Багратиона, которая в этот момент переправлялась через Днепр много южнее Могилева – у Нового Быхово.

Дальнейшие события также развивались бы опасно для русской армии, если бы не удачные действия дивизии генерала Неверовского под Красным, благодаря которым корпус Раевского оказался в Смоленске раньше французов. Тем не менее до подхода основных сил ему предстояло продержаться не меньше суток против 180-тысячной армии под командованием Наполеона.

За город развернулись ожесточенное сражение. 15-тысячный корпус Раевского стойко удерживал укрепления, возведенные ещё при Годунове, и не дал французам овладеть ключевой стратегической позицией.

На следующие сутки корпус Раевского сменила 3-я пехотная дивизия генерала Дохтурова.

Сражение под Смоленском позволило объединиться 1-й и 2-й русским армиям и продолжить организованное отступление вглубь страны, к Москве…
Бородино стало одним из самых кровопролитных сражений того времени, военные историки называют его «началом эпохи артиллерии». Неудивительно, ведь на фронте протяженностью всего 5 км с обеих сторон в бою сошлось почти 160 тысяч человек и порядка 700 орудий. Потери от артиллерийского огня в тот день были просто чудовищны.

Курганная высота (или батарея Раевского как её назвали позже) находилась в центре позиции русских и господствовала над всей местностью.
Понимая важность позиции, на ней целый день, накануне сражения, сооружались земляные укрепления, в дополнение был выкопан ров. К началу боя и без того выгодный холм превратился в небольшую крепость с 18 орудиями и храбрым гарнизоном. …В середине дня на Наполеон перенес основной удар с левого фланга в центр русской армии – на батарею Раевского. После мощной артподготовки французам удалось ненадолго занять высоту силами трех пехотных дивизий и нескольких кавалерийских полков. Положение выправил генерал Ермолов, следовавший по приказу Кутузова на левый фланг.

Быстро оценив серьезность положения, Ермолов, взяв всего один батальон Уфимского полка, атаковал французов. Это было бы чистой авантюрой без всякой надежде на успех, если бы по пути прославленный генерал не наткнулся на два егерских полка. Этими силами французы были выбиты с батареи. Позже, солдаты Великой Армии, назовут Курганную высоту «кладбищем французской кавалерии».

К концу дня от 10-тысячного корпуса, по оценкам самого Николая Николаевича, осталось едва ли 700 человек.

Около четырех часов вечера, французы ценой огромных потерь все-таки заняли батарею, но стратегического значения это уже не имело.

После Бородинского сражения – на совете в Филях – Раевский высказался за оставление Москвы, посчитав, что сохранить армию важней.

Когда Наполеон покинул разорённый город, перед русской армией встала задача преградить французам выход на Калужскую дорогу.

В сражение под Малоярославцами свежий корпус Раевского сменил изможденных солдат Дохтурова. К тому моменту, когда французам удалось завладеть развалинами городка, 70-тысячная русская армия уже укрепилась на позициях в 2-х километрах от города, перекрыв выходы к дороге. Атаковать изготовившегося противника со стороны Наполеона было бы чистым безумием. Французы отступили.

В ноябре корпус Николая Раевского, фактически, закончил истребление корпуса маршала Нея в трехдневном бою под Красным.

После сражения Николай Николаевич берет отпуск по болезни. Стали сказываться последствия многочисленных ранений и перенапряжения сил.
В действующую армию Раевский вернется уже в разгар Заграничного похода. Примет участие во многих сражениях, среди которых битва под Кульмом, бои за Дрезден и Париж… и многие другие.

Отдельно стоит сказать о «битве народов» под Лейпцигом, где благодаря отваге и доблести Гренадерского корпуса, под командованием Раевского, выстоял центр армии союзников.

С завершением войны Раевский отправился в Киев, где был расквартирован 4-й пехотный корпус. В это время часто путешествовал с семьей в Крым и на Кавказ.

В 1824 увольняется со службы «до излечения болезни».

Скончался Николай Николаевич Раевский в 1829 году в селе Болтышка Киевской губернии. Похоронен в фамильной усыпальнице в селе Разумовка.

На надгробной плите начертана надпись:
Он был в Смоленске щит,
В Париже меч России.

Добавлено спустя 1 минуту 2 секунды:

ха ха ха мистр ты читаешь мои мысли ?? я уже его держу дней 5 так как фото стали тут не вставлятся

Николай Николаевич Раевский был похоронен в рОдовом имении Болтышка, могила не сохранилась.

Имение было разграблено и разрушено большевиками, на развалинах старинной усадьбы сейчас современная школа.

Могила с плитой восстановлена, но естественно это новодел.

еще один славный артилерист коллега и друг моего Ермолова ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ
Генерал-лейтенант В.Г. Костенецкий (1769-1831) 1Именно так, с легкой руки цесаревича Константина Павловича, уважительно называли этого генерала все, кто хоть раз видел его в бою. Имя ему - Василий Григорьевич Костенецкий. По определению А.И. Михайловского-Данилевского, «рыцарская честность, невыразимая храбрость в бою, никакими опасностями неколебимое присутствие духа и истинная христианская добродетель составляли отличительные свойства Костенецкого, одного из доблестных мужей нашего Двенадцатого года».

Василий Григорьевич Костенецкий родился в 1769 г. и происходил из небогатых дворян Конотопского уезда Черниговской губернии. Десяти лет он поступил в Артиллерийский и Инженерный Шляхетный кадетский корпус, уже в юношеском возрасте заметно выделяясь среди сверстников богатырской статью и недюжинной физической силой. Среди кадет за ним прочно закрепилась слава первого корпусного силача. Вступать с Василием в выяснение отношений побаивались не только учившиеся вместе с ним братья Петр и Александр Аплечеевы, но и старшеклассники, такие, как три брата - три Дмитрия Друковцевы. Нередко крепко доставалось от него и одному из лучших воспитанников кадетского корпуса отличнику Алексею Аракчееву, обладателю серебряной медали «За прилежность и хорошее поведение».
Из кадетского корпуса Василий Костенецкий выпущен был 12 мая 1786 г. штык-юнкером в полевую артиллерию, во 2-й канонирский полк. Боевое крещение получил в 1787 г. при осаде и штурме Очакова, за что произведен в подпоручики. Последующие семь лет он провел в непрерывной боевой деятельности в Крыму и на Черноморском побережье Кавказа: брал крепость Хаджибей (ныне Одесса), командовал небольшим отрядом черноморских казаков и вместе с ними овладел двумя небольшими неприятельскими судами, находился при покорении крепости Бендеры.
В 1795 г. Василий Григорьевич был назначен командиром артиллерийской роты во вновь сформированном Черноморском артиллерийском батальоне и за короткое время создал в войске черноморских казаков пешую и конную артиллерию. В следующем году его переводят в одну из конно-артиллерийскихрот, а в 1799 г. полковник В. Г. Костенецкий становится командиром гвардейской конной роты.
Геройски проявил он себя под Аустерлицем, Гейльсбергом и Фридландом в войне 1805- 1807 гг. Так, в Аустерлицком сражении, обойденный французами, В. Г. Костенецкий, как вихрь, понесся впереди роты, расчищая путь огромной саблей. Необычной длины и тяжести старинная сабля была выписана из Московской Оружейной палаты специально для него и подарена цесаревичем Константином Павловичем. В результате конный полк неприятеля был опрокинут атакующими, а их командир за этот подвиг отмечен орденом св. Георгия 4-й степени. 2 июня 1807 г. при Фридланде, оставшись с одной только конной ротой, он остановил правый фланг неприятельской армии,за что был награжден орденом св. Владимира 3-й степени и произведен в генерал-майоры.
Нашествие французов генерал Костенецкий встретил начальником артиллерии 6-го пехотного корпуса Д. С. Дохтурова. В первом большом сражении под Смоленском был правой рукой командующего корпусом и за отличие удостоен ордена св. Анны 1-й степени. 24 и 26 августа при Бородине отражал огнем артиллерии атаки неприятеля на боевые порядки 1-й армии, в критический момент вступил в командование всей артиллерией вместо погибшего д И. Кутайсова и «благоразумием распоряжением оной делал неприятелю большой вред».

В ходе Бородинского сражения произошел эпизод, весьма характерный для В.Г. Костенецкого. В разгар боя на одну из батарей ворвались польские уланы и начали рубить канониров. Находившийся поблизости Костенецкий бросился на выручку последним и, не удовлетворившись саблей, начал валить врагов орудийным банником. Одним ударом он сбросил с лошади ближайшего улана, затем, ринувшись в толпу, повергал на землю одного неприятеля за другим до тех пор, пока банник не сломался. Следуя примеру начальника, артиллеристы кто чем мог отбивали атаку улан и через несколько минут уже вновь открыли огонь.

Удача в этой рукопашной схватке подсказала Костенецкому мысль предложить Александру I ввести в артиллерии железные банники вместо деревянных. «Железные банники у меня могут быть, - отвечал на это предложение император, - но откуда взять Костенецких, чтобы владели ими». За Бородинское сражение В. Г. Костенецкий стал кавалером ордена св. Георгия 3-й степени.
Прославленный в рукопашных схватках, В. Г. Костенецкий был не только лихим рубакой. В Тарутинском лагере он подал М. И. Кутузову докладную записку, в которой изложил свое мнение о необходимости заставить войска Наполеона отступать из России по старой Смоленской дороге.

При отходе к Москве Костенецкий был назначен начальником артиллерии арьергарда . Отличился в сражениях при Спас-Купле, у Малоярославца и Красного. В представлении на генерал-майора Костенецкого к награждению шпагой с алмазами «За храбрость» за дело при селении Чернишня у Спас-Купли 22 сентября 1812 г. М.И. Кутузов указывал: «Во все авангардные дела, равно и в сие сражение, командуя всеми батареями, хорошими своими распоряжениями устраивал оные на выгодных местах и, действуя с отличной неустрашимостью, наносил неприятелю великий вред».
В 1813 и 1814 гг. В. Г. Костенецкий принимал участие во всех значительных боях Главной армии. Особенно отличился под Дрезденом и Кульмом, получив за эти бои алмазные знаки к ордену св. Анны 1-й степени, за Лейпциг он был награжден орденом св. Владимира 2-й степени, трижды - за Калиш, Люцен и Бауцен - шпагой «За храбрость» и два раза орденом св. Анны 1-й степени. За бои в марте 1814г. за Париж награждение бриллиантовыми знаками к ордену св. Анны 1 -й степени было заменено благоволительным рескриптом.
В кампаниях 1812- 1814 гг. Василий Григорьевич пять раз был ранен. В 1826 г. произведен в генерал-лейтенанты. Помимо незаурядной физической силы - он один поднимал пушку, легко ломал подковы, рывком за хвост валил наземь любого коня - и храбрости, В. Г. Костенецкий был известен чисто спартанской строгостью житейского уклада. Он не признавал иной обстановки своей комнаты, кроме простого стола и лавок, на одной из которых спал. Обливание холодной водой в летнее время и обтирание снегом зимой составляли его утренний туалет. Простота и добродушие в обращении с подчиненными и редкостная щепетильная честность по отношению к казенным средствам дополняли характер этого незаурядного человека.

Уцелевший во многих сражениях, Василий Григорьевич сделался жертвой холеры. В 1831 г. он заразился вовремя эпидемии и скоропостижно скончался в возрасте шестидесяти двух лет.

Наверное - родовом. Понимаю, что опечатка.

артилерия то би континет Граф Александр Иванович Кутайсов (1784—1812, под Бородино 1
"...А ты, Кутайсов, вождь младой...
Где прелести? Где младость?
Увы! Он видим и душой
Прекрасен был, как радость;
В броне ли, грозный, выступал
Бросали смерть перуны;




Во струны ль арфы ударял
Одушевлялись струны..."
Это строки из поэмы "Певец во стане русских воинов",
написанной поручиком Московского ополчения Василием
Андреевичем Жуковским в сентябре 1812 года, во время
пребывания русской армии в Тарутинском лагере

К эпохе наполеоновских артиллерия стала родом войск, зачастую решавшим исход сражений. Понятно, сколь большая ответственность лежала на тех, кто командовал самым разрушительным оружием того времени. Граф Александр Иванович Кутайсов был командиром и администратором, талант которого безусловно признан и русскими, и французами.

Рассказ об Александре Кутайсове было бы неверно начать без краткого экскурса в биографию его отца.

Иван Павлович Кутайсов еще в детстве попал в плен при взятии турецкой крепости Бендеры. 11-летний турчонок был подарен Екатериной II своему сыну Павлу. При крещении он получил имя Иван. Впоследствии, взрослея, Иван Павлович Кутайсов стал приближенным взошедшего на престол Павла I и сделал за короткие четыре года головокружительную карьеру, дослужившись до II класса по Табели о рангах – действительного тайного советника. В течении 3 месяцев Кутайсов получает баронское, а затем и графское достоинство, а с ним и потомственное дворянство. За потоком орденов и чинов следовали и куда более материальные награды: имения, крепостные, денежные пожалования… К 1800 году Иван Павлович владел огромным состоянием в 5000 душ и более чем 50000 десятин земли в герцогстве Курляндия.
Разумеется, все это не могло не сказаться на карьере детей семьи Кутайсовых. 6 января 1793 года 9 летний Александр Иванович был зачислен в Лейб-гвардии конный полк, в 15, уже полковником, начал действительную службу в первом отдельном артиллерийском подразделении – Лейб-гвардии Артиллерийском батальоне. Скорее всего, назначение произошло не без участия дяди Кутайсова-младшего – Д. П. Резвого.

Александр Кутайсов, получив высокую должность в юном возрасте, повел себя совершенно нетипично для представителя дворянской (читай: «золотой») молодежи. Несмотря на протекцию, он начала активно постигать военную науку в целом и артиллерийское ремесло в частности, стремясь соответствовать посту.

Природный талан и любознательность позволили молодому Кутайсову в короткие сроки освоить необходимые знания. Безупречная служба адъютантом у самого Аракчеева, который любил говаривать, что его злейший враг тот, кто плохо исполняет свои обязанности, стала для Александра отличной школой. Кроме того, в пользу молодого офицера говорит и то, что он остался адъютантом нового инспектора по артиллерии (с 1799 Аракчеев был отстранен Павлом I) генерала А. И. Корсакова.

В 1801 году Александр Кутайсов введен в состав воинской комиссии, возглавляемой графом Аракчеевым. Она должна была наметить пути реформирование армии. Подкомиссия, в которой работал Кутайсов занималась, как нетрудно догадаться, артиллерией. При непосредственном участии Александра Ивановича была разработана комплексная система артиллерийского снабжения. От унифицированного производства орудий до обучения расчетов.

Через два года Кутайсов переводится во 2-й Артиллерийский полк, командовал которым Дмитрий Петрович Резвой – дядя Кутайсова. В 1805 полк прибыл в действующую армию, на несколько дней опоздав к Аустерлицкому сражению. Войска вернулись в Россию, но мир с наполеоновской Францией подписан не был.

11 сентября 1806 года Кутайсов получает чин генерал-майора и становится шефом артиллерийского полка, который в составе корпуса генерала Буксгевдена выступил в Пруссию. Здесь, под Голимином, граф Кутайсов получил боевое крещение. В первом же бою он проявил себя отличным командиром, хладнокровно и уверено направляя огонь артиллерии.

Следующим значительным, но местами неоднозначным эпизодом военной карьеры Кутайсова стало сражение при Прейсиш-Эйлау. Наблюдая за боем в центре, Кутайсов быстро сориентировался в обстановке и разгадал маневр Наполеона – связать центр боем, а основными силами ударить по левому флангу союзников, до того как подошел прусский корпус генерала Лестока. Превосходящие силы Даву быстро отбросили пехотный корпус Остермана-Толстого и практически вышли в тыл войскам союзников, однако вовремя подоспевшие три конноартиллерийских роты спасли положение, метким огнем остановив наступление французов. По итогам сражения, решение перебросить с правого фланга эти орудия приписали Кутайсову. Однако, Ермолов, в своих «Записках» утверждает, что его рота и рота генерал-майора Богданова прибыли по собственной инициативе, а Кутайсов заехал на его батарею «из чистого любопытства…». Наиболее нейтральная версия, думается, ближе всего к истине. Состоит она в том, что артиллерия Ермолова и Богданова прибыли по собственному разумению, а рота полковника Ямшвиля усилила их позиции уже по приказу Кутайсова. Из-за этой неразберихи Ермолов остался недоволен тем, что вместо него к ордену св. Георгия 3-й степени был представлен Александр Кутайсов, в то время как самого Ермолова наградили лишь орденом св. Владимира 3-й степени. Впоследствии, когда Кутайсов оказался в подчинении генерала Ермолова, их отношения наладились, и Алексей Петрович отзывался о молодом графе только положительно.

Военный талант Кутайсова еще не раз проявился в завершающих сражениях войны Четвертой коалиции. 24 мая 1807 года у Ломитена Александру Ивановичу удалось обеспечить эффективное артиллерийское прикрытие атакующим частям, общее руководство которыми лежало на Д. С. Дохтурове. 29 мая уже под Гейльсбергом, умело организованным огнем, графу Кутайсову удается остановить наступление французов на опасном участке. В последнем сражении Четвертой коалиции – битве под Фридландом – молодой граф командовал артиллерией всего правого фланга. Концентрированным огнем ему удалось подавить французские батареи, мешавшие развернуться войскам Дохтурова. А после того как стало ясно, что сражение проиграно, Кутайсов организованно и почти без потерь отвел свои войска за реку Алле.

Кампании 1805-1807 года принесли Александру Ивановичу не только чины и награды, но и заслуженный авторитет, как среди офицеров, так и среди простых солдат.

Европейские войны закончились подписанием Тильзитского мира, но всем было ясно, что «двум императорам тесно на одном континенте». Обе страны и оба монарха готовились к новой войне.

Александр I принялся за активное реформирование армии. Для артиллерии это означало окончательный переход на «систему 1805» или, как её ещё называли, «аракчеевскую» – результат работы комиссии 1801 года, в которую входил Кутайсов. Иллюстрирует масштаб действий и тот факт, что в 1808 году начал издаваться специальный "Артиллерийский журнал", постоянным подписчиком которого стал Александр Иванович.

В 1809 корпус С. П. Голицына, и состоявший в нем артиллерийский полк Кутайсова, отправляется воевать с Австрией, исполняя условия договора с Наполеоном. Однако, корпус был отозван до того как прозвучали первые выстрелы. С завершением этого похода Александр Иванович берет длительный отпуск и едет в Европу. За полгода в Вене Александр Иванович умудрился выучить турецкий и арабский язык Вторую половину 1810 год он провел во Франции, работая в библиотеках, слушая лекции ведущих профессоров парижских университетов, активно изучая баллистику и фортификацию. По вечерам же Кутайсов беседует с французскими офицерами от артиллерии, оценивая организацию и тактику прошлого и будущего противника.

Вернувшись на родину, Александр Иванович с энтузиазмом включается в работу комиссии по составлению военных уставов. Итогом напряженных трудов стал документ под названием «Учреждение для управления большой действующей армией». Знания и опыт Кутайсова отразились в параграфах о Полевом управлении артиллерией.

Перед самой войной 1812 года Кутайсов составил «Общие правила для артиллерии в полевом сражении». Фундаментальный труд давал рекомендации для молодых офицеров по наиболее эффективному расположению орудий, содержал информацию о прицельной дальности стрельбы и об оптимальном распределении снарядов между передком и снарядным ящиком и ещё много чего, что было важно знать артиллеристу начала XIX века. К сожалению, в офицерской среде труд прижиться не успел: помешала Отечественная война. Руководство окатывалось уже в боях.

К началу войны Кутайсов возглавлял артиллерию всей 1-й армии Барклая-де-Толли и провел огромную работу для обеспечения боеготовности вверенных частей. Как только началось отступление 1-й Западной армии, Кутайсов часто появлялся в арьергарде, лично командую батареями. Так, в бою у деревни Кочергищки орудия под командование графа не только задержали французов, но заставили их отступить. На следующий после сражения день Барклай-де-Толли в личном письме просил Кутайсова временно возглавить весь арьергард 1-й армии, не освобождая при этом последнего от должности начальника артиллерии. Под командованием Александра Ивановича арьергард 5 суток в упорных боях сдерживал французов.

В конце июня, в связи с переформированием, Кутайсов передает командование арьергардом. К штабу, однако, не спешит, предпочитая оставаться на линии боевых действий. 14 июля в бою при селе Какувячина Александр Иванович был ранен в ногу, но уже на другой день оказался в седле и участвовал в бою на речке Лучесе, что недалеко от Витебска.

При обороне Смоленска, действиями артиллерии также руководил Кутайсов, точный орудийный огонь позволил отбить все атаки французов. Кровопролитное 2-х дневное сражение за Смоленск не принесло убедительного успеха наполеоновской армии, хотя и оставило выгоревший город в её руках.

Примечательно, что Кутайсову и его артиллеристам при отступлении из города удалось спасти из огня одну главных православных святынь – образ Смоленской Божией Матери Одигитрии. Это событие имело большое значение для боевого духа отступающих войск.

В Бородинском сражении графу Кутайсову была поручена уже вся артиллерией русской армии. Понимая её роль в предстоящей битве, Александр Иванович предварительно отдал все необходимые распоряжения подчиненным. Во время сражения граф лично объезжал позиции и принимал командование на самых сложных участках.

На одной из батарей случился такой эпизод. Над головой прислуги просвистело ядро, люди пригнулись, тогда Кутайсов громко сказал: «Стыдно, ребята, кланяться». Но тут следующий ядро, выпущенное французами, заставило наклониться уже самого графа, но он тут же нашелся: «Это не в счет. Оно мое знакомое, его при мне отливали».

…К середине дня основной удар французы перенесли в центр – на батарею Раевского. Ценой огромных потерь французам удалось захватить курган, но в этот момент на левый фланг следовали Ермолов и Кутайсов. Ермолов остановил панику среди бегущих войск, и лично возглавил атаку. Кутайсов же в этот момент отправился левей и попытался отрезать путь французской коннице, которая пыталась помочь своей пехоте, занявшей высоту…

…В этой атаке граф Кутайсов погиб. Точно не известно, как это произошло. По одним данным, его поразило ядро, по другим - он был изрублен французскими всадниками.

Очевидно одно, русская армия и все Российское государство потеряли в этот день талантливого командира и по-настоящему достойного дворянина.

В статье не указано главное: приказ Кутайсова перед Бородиным: "Объявить во всех ротах и батареях, что артиллерия не должна покидать позиций, пока неприятель не сядет верхом на пушки... Артиллерия должна жертвовать собой!..."
До этого приказа за потерю пушек командира судили и наказывали: напоминаю эпизод из "Войны и мира" Л.Толстого, когда на капитана Тушина после боя "наезжает" Багратион, а князь Болконский его защищает, объясняя, что потеря пушек вызвана отсутствием пехотного прикрытия. После приказа артиллеристы не боялись потерять орудия и дрались на месте позиций до последнего (см. нижнюю картину статьи), чем была в огромной мере выиграна Бородинская битва. Если бы артиллеристы, подчиняясь ранее действующему приказу, снимались с позиций, спасая орудия, при малейшей угрозе, не было бы более десятка отбитых атак на Багратионовы флеши и батарею Раевского.

Тело героя не было найдено, его могилой стала священная Бородинская земля, но имя Кутайсова украшает Георгиевский зал Большого кремлевского дворца, главный памятник Бородинского поля, обелиск Бородинского моста, фасад Музея-панорамы "Бородинская битва", памятные доски храма Христа Спасителя, а скульптурное изображение по праву занимает достойное место среди портретов лучших военачальников Российской Императорской армии на памятнике "Славным сынам народа", что на Кутузовском проспекте Москвы.

оворя о русской артилерии нельзя не упомянуть Аракчеева . Алексей Андреевич Аракчеев 1769-1834 - Генерал от артиллерии. Со времен Пушкина, написавшего на А.А.Аракчеева язвительную эпиграмму, "аракчеевщина" вошла в отечественную историю как символ реакционности. Между тем знаменитый "реакционер", как свидетельствуют историки, имел несомненные государственные и военные заслуги, отличался необыкновенной честностью и трудолюбием. Полагают, что Аракчеев мог бы остаться в памяти потомков более привлекательной личностью, если бы самодержцы, которым он беззаветно служил, не использовали его способности односторонне.

На формировании его личности, возможно, сказались трудности и унижения, с которыми он столкнулся, приехав молодым юношей из Новгородской губернии в Петербург поступать в Артиллерийский и Инженерный кадетский корпус. Будучи сыном бедного помещика, не имея средств и связей, Алексей Аракчеев был принят туда лишь благодаря милости директора корпуса, сжалившегося над обнищавшими в негостеприимной столице юношей и его отцом. В корпусе Аракчеев быстро выдвинулся в число лучших кадет, по выпуску получил чин офицера и был оставлен при корпусе преподавателем-репетитором, вскоре стал там начальником гренадерской команды. Как способный офицер был рекомендован графу Н.Салтыкову, президенту Военной коллегии, который, в свою очередь, порекомендовал его помощником великому князю-наследнику Павлу, создававшему в Гатчине "для экзерциций" свои войска. В 1792 - 1796 гг. Аракчеев возглавлял у Павла артиллерию, а затем все сухопутные войска. В Гатчине навыки прусской системы обучения войск, перед которой преклонялся князь-наследник, стали и навыками Аракчеева.

При восшествии на престол (1796 г.) Павел 1 пожаловал своему помощнику чин генерал-майора, орден святой Анны 1-й степени, вотчину Грузине в Новгородской губернии и назначил его комендантом Петербурга. В следующем году он удостоил его титулом барона, орденом святого Александра Невского и поручил еще две должности - генерал- квартирмейстера всей армии и командира лейб-гвардии Преображенского полка. Отношения Аракчеева со вспыльчивым и неуравновешенным Павлом были все же неровными. В феврале 1798 г. он попал в опалу (когда застрелился обиженный им офицер) и отставлен от службы с пожалованием чина генерал-лейтенанта. Но уже в мае Павел возвращает его к себе, назначает на прежнюю должность генерал-квартирмейстера, поручает еще пост инспектора всей артиллерии, жалует графским титулом. Аракчеев помог Павлу провести ряд мероприятий, улучшивших организацию русской армии, особенно артиллерию, но, следуя примеру императора, усердствовал в насаждении суровых форм воинской дисциплины и прусских методов обучения войск. Он был педантично требовательным и взыскательным, но без садизма, который ему приписывала молва. "Знаю, что меня многие не любят, потому что я крут, - говорил Алексей Андреевич, - да что делать? Таким меня бог создал". В октябре 1799 г. он вновь попал в опалу (за попытку отвести от своего брата наказание по службе), получил отставку и уехал в свое имение Грузине.

Вступивший в 1801 г. на престол Александр Павлович окружил себя новыми людьми, но не забыл и Аракчеева, достоинства и недостатки которого он хорошо знал. В 1803 г. он вызвал его из отставки и назначил инспектором всей артиллерии. На этом посту генерал Аракчеев усердно внедрял новую организацию артиллерии и развивал систему ее снабжения. В военной кампании 1805 г. он сумел быстро наладить доставку в армию артиллерийских боеприпасов; находясь в свите царя, присутствовал при Аустерлицком сражении. После кампании сосредоточился на улучшении подготовки артиллерийских кадров, составил "Наставление батарейным командирам", способствовавшее совершенствованию тактики русской артиллерии в войне 1806 - 1807 гг. В 1807 г. Алексей Андреевич был произведен в генералы от артиллерии, в январе следующего года назначен военным министром, а также инспектором всей пехоты и артиллерии.

Военный министр Аракчеев принял деятельное участие в русско-шведской войне 1808 - 1809 гг. Много усилий он затратил на комплектование действующей армии и обеспечение ее всеми необходимыми средствами. В феврале 1809 г. Аракчеев выехал на финский театр войны и, несмотря на сопротивление главнокомандующего русской армией Кнорринга, организовал проведение труднейшего зимнего перехода войск через Ботнический залив с целью переноса боевых действий на территорию Швеции. Это решило исход войны. Военный министр отказался принять от царя высшую награду - орден святого Андрея Первозванного, сославшись на то, что непосредственного участия в походе не принимал. Александр нашел другой способ наградить его: повелел войскам отдавать военному министру положенные ему почести и в местах пребывания царя.

В 1808 - 1810 гг. Аракчеев активно участвовал в проведении военных реформ, что помогло русской армии успешно подготовиться к Отечественной войне 1812 г. Особенно много было сделано для артиллерии: она выделена в отдельный род войск, состоявший из рот и бригад, введена система экзаменов, учебных занятий и боевых стрельб, усовершенствована материальная часть, при артиллерийском управлении создан научно-технический отдел, положено начало изданию "Артиллерийского журнала".

Обиженный тем, что учреждение Государственного совета состоялось без всякого согласования с ним, Аракчеев в январе 1810 г. отпросился с поста военного министра, мотивируя это тем, что время требует "более просвещенных министров". Царь, приняв отставку, счел необходимым назначить Алексея Андреевича в Государственный совет председателем департамента военных дел.

В Отечественную войну 1812 г. Аракчеев неусыпно занимался вопросами подготовки резервов для армии и снабжения ее продовольствием. Выехав в декабре 1812 г. к армии, Александр 1 взял с собой Аракчеева и уже не расставался с ним до окончания военных действий в Европе. В Париже 31 марта 1814 г. он подготовил указ о производстве в генерал-фельдмаршалы вместе с Барклаем-де-Толли и Аракчеева, но тот отказался от такой почести, считая ее для себя слишком высокой.

В конце 1815 г. графу Аракчееву был поручен "надзор за ходом дел" в Комитете министров, и он фактически руководил внутренней политикой, оставаясь верным помощником царя, стараясь во всем исполнять его волю. Примером тому стала система военных поселений, создававшихся по инициативе Александра 1. Они устраивались, начиная с 1810 г. После войны для того, чтобы уменьшить военные расходы, такие поселения формировались по примеру казачьих полков и располагались вдоль западных границ. Назначенный начальником корпуса военных поселений, Алексей Андреевич снискал себе на этой должности печальную славу, поскольку затея царя с самого начала была нежизнеспособной и требовала принудительных мер. Система военных поселений все же пережила своих создателей и окончательно отмерла лишь при Александре II.

Суровый и грубый Аракчеев был строг к себе и берег свое честное имя. Примером этому однажды стала записка, приколотая к двери его приемной и предназначенная для чтения посетителями: "Я, Влас Васильев, камердинер Алексея Андреевича, сим сознаюсь, что в день Нового года я ходил с поздравлениями по многим господам, и они пожаловали мне в виде подарков..." и далее поименно перечислялось, кто именно и сколько дал Васильеву денег. Вслед за камердинером горько раскаиваться пришлось тем, кто попал в этот список.

В 1825 г. Аракчеев пережил два удара судьбы. Вначале он потерял свою ближайшую подругу, экономку Н.Минкину, являвшуюся его фавориткой более 25 лет (была убита дворовыми людьми). В ноябре в Таганроге неожиданно скончался Александр 1. Пребывая в депрессии, Алексей Андреевич не сделал никаких попыток сблизиться с новым императором Николаем 1. Тот, в свою очередь, не простил ему бездеятельности 14 декабря, когда мятеж декабристов поставил под угрозу судьбу престола. 20 декабря Аракчеев был освобожден от заведования делами Комитета министров и перестал быть членом Государственного совета, а в апреле следующего года отпущен и с должности главного над военными поселениями.

После смерти Александра 1 Аракчеев составил завещание на сумму 50 тыс. рублей для написания книги о жизни и деятельности своего покровителя, которую следовало издать через 100 лет, с тем чтобы эта книга была как можно правдивее.

В последние годы Алексей Андреевич занимался устройством своего имения, заботясь о его прибыльности. Умер он 21 апреля 1834 г. и был похоронен с отданием всех воинских почестей. Умирая, он сказал: "Теперь я все сделал и могу вернуться к императору Александру". Прямых наследников Аракчеев не оставил. Указом Николая 1 имение и капитал Алексея Андреевича были переданы в распоряжение Новгородского кадетского корпуса, сюда же отдана значительная часть богатой библиотеки умершего. На карте мира есть Аракчеевы острова (в составе Маршалльского архипелага), открытые в 1817 г. мореплавателем О.Е.Коцебу.
Алексей Андреевич Аракчеев 1769-1834 - Генерал от артиллерии. Со времен Пушкина, написавшего на А.А.Аракчеева язвительную эпиграмму, "аракчеевщина" вошла в отечественную историю как символ реакционности. Между тем знаменитый "реакционер", как свидетельствуют историки, имел несомненные государственные и военные заслуги, отличался необыкновенной честностью и трудолюбием. Полагают, что Аракчеев мог бы остаться в памяти потомков более привлекательной личностью, если бы самодержцы, которым он беззаветно служил, не использовали его способности односторонне.

На формировании его личности, возможно, сказались трудности и унижения, с которыми он столкнулся, приехав молодым юношей из Новгородской губернии в Петербург поступать в Артиллерийский и Инженерный кадетский корпус. Будучи сыном бедного помещика, не имея средств и связей, Алексей Аракчеев был принят туда лишь благодаря милости директора корпуса, сжалившегося над обнищавшими в негостеприимной столице юношей и его отцом. В корпусе Аракчеев быстро выдвинулся в число лучших кадет, по выпуску получил чин офицера и был оставлен при корпусе преподавателем-репетитором, вскоре стал там начальником гренадерской команды. Как способный офицер был рекомендован графу Н.Салтыкову, президенту Военной коллегии, который, в свою очередь, порекомендовал его помощником великому князю-наследнику Павлу, создававшему в Гатчине "для экзерциций" свои войска. В 1792 - 1796 гг. Аракчеев возглавлял у Павла артиллерию, а затем все сухопутные войска. В Гатчине навыки прусской системы обучения войск, перед которой преклонялся князь-наследник, стали и навыками Аракчеева.

При восшествии на престол (1796 г.) Павел 1 пожаловал своему помощнику чин генерал-майора, орден святой Анны 1-й степени, вотчину Грузине в Новгородской губернии и назначил его комендантом Петербурга. В следующем году он удостоил его титулом барона, орденом святого Александра Невского и поручил еще две должности - генерал- квартирмейстера всей армии и командира лейб-гвардии Преображенского полка. Отношения Аракчеева со вспыльчивым и неуравновешенным Павлом были все же неровными. В феврале 1798 г. он попал в опалу (когда застрелился обиженный им офицер) и отставлен от службы с пожалованием чина генерал-лейтенанта. Но уже в мае Павел возвращает его к себе, назначает на прежнюю должность генерал-квартирмейстера, поручает еще пост инспектора всей артиллерии, жалует графским титулом. Аракчеев помог Павлу провести ряд мероприятий, улучшивших организацию русской армии, особенно артиллерию, но, следуя примеру императора, усердствовал в насаждении суровых форм воинской дисциплины и прусских методов обучения войск. Он был педантично требовательным и взыскательным, но без садизма, который ему приписывала молва. "Знаю, что меня многие не любят, потому что я крут, - говорил Алексей Андреевич, - да что делать? Таким меня бог создал". В октябре 1799 г. он вновь попал в опалу (за попытку отвести от своего брата наказание по службе), получил отставку и уехал в свое имение Грузине.

Вступивший в 1801 г. на престол Александр Павлович окружил себя новыми людьми, но не забыл и Аракчеева, достоинства и недостатки которого он хорошо знал. В 1803 г. он вызвал его из отставки и назначил инспектором всей артиллерии. На этом посту генерал Аракчеев усердно внедрял новую организацию артиллерии и развивал систему ее снабжения. В военной кампании 1805 г. он сумел быстро наладить доставку в армию артиллерийских боеприпасов; находясь в свите царя, присутствовал при Аустерлицком сражении. После кампании сосредоточился на улучшении подготовки артиллерийских кадров, составил "Наставление батарейным командирам", способствовавшее совершенствованию тактики русской артиллерии в войне 1806 - 1807 гг. В 1807 г. Алексей Андреевич был произведен в генералы от артиллерии, в январе следующего года назначен военным министром, а также инспектором всей пехоты и артиллерии.

Военный министр Аракчеев принял деятельное участие в русско-шведской войне 1808 - 1809 гг. Много усилий он затратил на комплектование действующей армии и обеспечение ее всеми необходимыми средствами. В феврале 1809 г. Аракчеев выехал на финский театр войны и, несмотря на сопротивление главнокомандующего русской армией Кнорринга, организовал проведение труднейшего зимнего перехода войск через Ботнический залив с целью переноса боевых действий на территорию Швеции. Это решило исход войны. Военный министр отказался принять от царя высшую награду - орден святого Андрея Первозванного, сославшись на то, что непосредственного участия в походе не принимал. Александр нашел другой способ наградить его: повелел войскам отдавать военному министру положенные ему почести и в местах пребывания царя.

В 1808 - 1810 гг. Аракчеев активно участвовал в проведении военных реформ, что помогло русской армии успешно подготовиться к Отечественной войне 1812 г. Особенно много было сделано для артиллерии: она выделена в отдельный род войск, состоявший из рот и бригад, введена система экзаменов, учебных занятий и боевых стрельб, усовершенствована материальная часть, при артиллерийском управлении создан научно-технический отдел, положено начало изданию "Артиллерийского журнала".

Обиженный тем, что учреждение Государственного совета состоялось без всякого согласования с ним, Аракчеев в январе 1810 г. отпросился с поста военного министра, мотивируя это тем, что время требует "более просвещенных министров". Царь, приняв отставку, счел необходимым назначить Алексея Андреевича в Государственный совет председателем департамента военных дел.

В Отечественную войну 1812 г. Аракчеев неусыпно занимался вопросами подготовки резервов для армии и снабжения ее продовольствием. Выехав в декабре 1812 г. к армии, Александр 1 взял с собой Аракчеева и уже не расставался с ним до окончания военных действий в Европе. В Париже 31 марта 1814 г. он подготовил указ о производстве в генерал-фельдмаршалы вместе с Барклаем-де-Толли и Аракчеева, но тот отказался от такой почести, считая ее для себя слишком высокой.

В конце 1815 г. графу Аракчееву был поручен "надзор за ходом дел" в Комитете министров, и он фактически руководил внутренней политикой, оставаясь верным помощником царя, стараясь во всем исполнять его волю. Примером тому стала система военных поселений, создававшихся по инициативе Александра 1. Они устраивались, начиная с 1810 г. После войны для того, чтобы уменьшить военные расходы, такие поселения формировались по примеру казачьих полков и располагались вдоль западных границ. Назначенный начальником корпуса военных поселений, Алексей Андреевич снискал себе на этой должности печальную славу, поскольку затея царя с самого начала была нежизнеспособной и требовала принудительных мер. Система военных поселений все же пережила своих создателей и окончательно отмерла лишь при Александре II.

Суровый и грубый Аракчеев был строг к себе и берег свое честное имя. Примером этому однажды стала записка, приколотая к двери его приемной и предназначенная для чтения посетителями: "Я, Влас Васильев, камердинер Алексея Андреевича, сим сознаюсь, что в день Нового года я ходил с поздравлениями по многим господам, и они пожаловали мне в виде подарков..." и далее поименно перечислялось, кто именно и сколько дал Васильеву денег. Вслед за камердинером горько раскаиваться пришлось тем, кто попал в этот список.

В 1825 г. Аракчеев пережил два удара судьбы. Вначале он потерял свою ближайшую подругу, экономку Н.Минкину, являвшуюся его фавориткой более 25 лет (была убита дворовыми людьми). В ноябре в Таганроге неожиданно скончался Александр 1. Пребывая в депрессии, Алексей Андреевич не сделал никаких попыток сблизиться с новым императором Николаем 1. Тот, в свою очередь, не простил ему бездеятельности 14 декабря, когда мятеж декабристов поставил под угрозу судьбу престола. 20 декабря Аракчеев был освобожден от заведования делами Комитета министров и перестал быть членом Государственного совета, а в апреле следующего года отпущен и с должности главного над военными поселениями.

После смерти Александра 1 Аракчеев составил завещание на сумму 50 тыс. рублей для написания книги о жизни и деятельности своего покровителя, которую следовало издать через 100 лет, с тем чтобы эта книга была как можно правдивее.

В последние годы Алексей Андреевич занимался устройством своего имения, заботясь о его прибыльности. Умер он 21 апреля 1834 г. и был похоронен с отданием всех воинских почестей. Умирая, он сказал: "Теперь я все сделал и могу вернуться к императору Александру". Прямых наследников Аракчеев не оставил. Указом Николая 1 имение и капитал Алексея Андреевича были переданы в распоряжение Новгородского кадетского корпуса, сюда же отдана значительная часть богатой библиотеки умершего. На карте мира есть Аракчеевы острова (в составе Маршалльского архипелага), открытые в 1817 г. мореплавателем О.Е.Коцебу.

Использованы материалы кн.: Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей XVIII - начала XX века. М. 1997 г.


--------------------------------------------------------------------------------

" БЕЗ ЛЕСТИ ПРЕДАН"

Генерал от артиллерии А. А. Аракчеев (1769-1834)

Алексей Андреевич Аракчеев - генерал от артиллерии, граф, пред­седатель Департамента военных дел Государственного совета до сих пор остается личностью, при оценке которой сталкиваются самые различные, в основном негативные, мнения.

«Крайний реакционер, всесильный временщик при Александре I, проводивший политику полицейского деспотизма и грубой военщины», -читаем мы в пятитомном сборнике документов Института истории АН СССР.

«Руководитель реакционных преобразований в армии (насаждение прусских военных порядков, суровой палочной дисциплины, линейной тактики). Вместе с тем ввел некоторые улучшения в организацию и осна­щение артиллерии», - отмечается в другом фундаментальном издании' -Истории СССР с древнейших времен до наших дней. С позиции сегодняшнего исследователя следует сказать, что в оцен­ках есть много и достоверного, и в не меньшей степени субъективного, а временами и просто ложного.

Возьмем, к примеру, довольно распространенное мнение о плохой образованности Алексея Андреевича.

Так, Н. А. Троицкий назвал его малообразованным, «истинно русским неученым дворянином», как не без гордости говорил о себе сам А. А. Аракчеев. На самом же деле он получил образование в одном из лучших военно-учебных заведений того времени - Артиллерийском и Инженерном Шляхетном кадетском корпусе. Причем одолел 7-летний курс обучения за 4 года, став одним из первых кадет, удостоенных вызолоченной медали за прилежание в учебе.

По этой же причине А. А. Аракчеев один из немногих выпущен был из корпуса поручиком с оставлением при родном учебном заведении преподавателем математики и артиллерии.

Так что с образованием у него было все в порядке.

Хотелось бы более объективно оценить роль Алексея Андреевича на посту руководителя отечественной артиллерии.

Отметим, что с 4 января по 1 октября 1799 г. генерал-лейтенант Аракчеев исполнял обязанности инспектора всей артиллерии, с 14 мая 1803 г. по 1808 г., после 4-летнего перерыва в службе (отставки), вновь занимал эту должность и командовал гвардейским артиллерийским батальоном.

В 1808 - 1810 гг. он министр военных сухопутных сил, генерал-инспектор всей пехоты и артиллерии; с 1810 г. - председатель Департамента военных дел Госсовета; с 27 июня 1807 г. - генерал от артиллерии.

В период, очерченный временными рамками 1803-1812 гг., А. А. Аракчеев сыграл, без всякого преувеличения, выдающуюся роль в преобразовании отечественной артиллерии и подготовке ее к противостоянию «великой армии» Наполеона.

Используя архивные документы, укажем основные направления и этапы в развитии артиллерии, к которым А. А. Аракчеев имел непосред­ственное отношение.

А) Изменение организации артиллерии

25 августа 1806 г. было Высочайше утверждено положение «О составлении артиллерийских бригад из существующих артиллерийских полков, понтонного полка и конных батальонов» - формировании артбригад на основе имеющихся артиллерийских батарейных, легких, конных и понтонных рот. 1 июля 1807 г. Именным указом, данным генералу от артиллерии графу Аракчеева, уточнена структура артиллерийских бригад, состоящих из равного количества рот: 2 батарейных, 2 легких, 1 конной и 1 понтонной. Число бригад - 26 соответствовало числу пехотных дивизий. Формирование бригад, укомплектование людьми недостающих батарейных, легких, конных и понтонных рот поручено было лично А. А. Аракчеева.

Такая четкая структура отечественной артиллерии сделала ее более гибкой, современной и повысила боеспособность пехотных дивизий. Ранее, в 1804 г., по инициативе А. А. Аракчеева каждая артиллерийская рота в походе, кроме обычного обоза, получала полевую кузницу. Напомним, что до этого были только полковые кузницы. Вследствие такого нововведения артиллерийская рота становилась основной, полностью независимой и автономной структурной единицей. Боевые действия в войнах подтвердили правильность этого шага.

Б) Боевая подготовка артиллеристов

В 1804 г. А. А. Аракчеевым был разработан и Высочайше утвержден порядок проведения артиллерийских учений и на этой основе подготовлено «Наставление батарейным командирам».

Согласно наставлению учения проводятся поротно, две недели отводится на «лабораторные занятия», месяц - на лагерные. После 6-недельного отдыха легкие и конные роты участвуют в совместных маневрах с пехотными и кавалерийскими полками.

Лабораторные занятия представляли собой проверку и осмотр материальной части (орудий, лафетов и др.) и боеприпасов; изготовление боеприпасов и элементов к ним (бомб, ракет, скорострельных трубок, фитилей и др.).

Во время лагерных учений отрабатывались всевозможные действия у орудия, причем пока одна полурота стреляла с места, вторая отрабатывала действия в движении. Командиры тут же заполняли журналы учений, которые по команде передавали инспектору всей артиллерии. На каждое орудие полагалось иметь 100 холостых зарядов: 10 - с ядрами, 3 - с картечами, а на единорог - 6 с гранатами.

Можно ли, зададим себе после этого вопрос, подобное тщательно продуманное, методически отработанное и содержательное учение назвать муштрой? Думается, нет.

В) Повышение образовательного уровня артиллерийских офицеров

Решение названной проблемы напрямую было связано с дальнейшим совершенствованием боевой подготовки.

А. А. Аракчеев подготовил Указ Военной коллегии от 17 февраля 1804г. об экзаменовании артиллерийских поручиков, подпоручиков, а также юнкеров и фейерверкеров, которые назначались к производству в офицеры по артиллерии. Экзамены должны были проводиться в Артиллерийской экспедиции, а назначаться инспектором всей артиллерии. Определение к производству зависело от количества белых и черных шаров, которыми члены комиссии оценивали знания экзаменующихся. В нестоличных артиллерийских полках и батальонах экзамены надо было проводить в присутствии военных губернаторов и комендантов.

6 марта 1808 г. министр военных сухопутных сил объявил Указ Военной коллегии об определении отставных офицеров в артиллерию, который гласил, что такое определение должно производиться только по представлении отставными офицерами свидетельств, выданных им после сдачи специальных экзаменов (по положению от 17 февраля 1804 г.). Причем, об определении в артиллерию и дате сдачи экзаменов следовало объявлять в газетах.

В другом указе от 15 марта 1808 г. А. А. Аракчеев потребовал составлять особый список артиллерийских обер-офицеров, которые худо аттестованы, и представлять его инспектору всей артиллерии вместе с производством прочих офицеров с указанием, за какой порок кто чином обойден.

Озабоченный необходимостью улучшения подготовки фейерверкеров, А. А. Аракчеев 22 февраля 1811г. делает представление о переформировании резервной роты, предназначенной для подготовки исключительно фейерверкеров, в гвардейскую учебную, а в мае 1812г. была создана и вторая гвардейская учебная рота.

В ответ на замечание П. И. Меллера-Закомельского, который убеждал, что в экономическом отношении выгоднее было бы учебные роты учредить не гвардейскими, а на полевом положении, А. А. Аракчеев, человек безмерно бережливый, возразил: «Здесь нечего смотреть на расходы; у меня гвардейские артиллеристы, на что потребуется годы, сделают в один месяц».

Г) Создание Ученого комитета по артиллерийской части

14 декабря 1808 г. по представлению А.А. Аракчеева Высочайше был утвержден Ученый комитет по артиллерийской части. Основная задача комитета определялась так: «всемерно содействовать развитию артиллерийской науки, усовершенствованию материальной части и боеприпа­сов, помочь офицерам в учебе».

В связи с этим комитет был обязан:

1. Рассматривать рассылаемые по арсеналам и заводам чертежи орудий, снарядов и других артиллерийских принадлежностей, сведения о по­лезных изменениях представлять генерал-инспектору всей артиллерии и публиковать в «Артиллерийском журнале».

2. Рассматривать все проекты, касающиеся артиллерии, и делать по ним подробные опыты. По завершении исследований докладывать генерал-инспектору всей артиллерии свое мнение.

3. В присутствии всех членов комитета производить экзамен всем к производству по артиллерии представляемым юнкерам и фейерверкерам.

4. Осуществлять издание «Артиллерийского журнала», «полезного и содержательного для артиллерийских офицеров».

5. Составить при комитете артиллерийскую библиотеку «из лучших до военного искусства относящихся книг». Учредить ее таким образом, чтобы артиллерийские офицеры могли свободно ею пользоваться.

Д) Совершенствование материальной части и боеприпасов

30 апреля 1808 г. А. А. Аракчеев разработал Инструкцию для приема артиллерийских орудий. В ней 23 пункта, 15 из них посвящены описанию дефектов, которые не позволяли принять ствол. Указаны последовательность проверки стволов и порядок их испытаний (тремя выстрелами), а также осмотра после выстрела, правила клеймения и хранения принятых стволов.

Этим же днем датируется Инструкция для приема из арсеналов лафетов, передков, зарядных ящиков и принадлежностей. Особое внимание уделено колесам: они должны подходить и к орудиям, и к передкам, и к зарядным ящикам.

25 июня 1808 г. на основе опытов, проведенных по указанию А. А. Аракчеева, предложено внести изменения в конструкцию бомб и гранат, например, стенки бомб и гранат делать равной толщины, уменьшить зазор между диаметром снарядов и калибром орудий. В результате боеприпасы морской и сухопутной артиллерии одного калибра стали взаимозаменяемыми.

Учреждены были подвижные арсеналы на случай военного времени для выполнения крупного ремонта орудий и принадлежностей в полевых условиях.

Опытным путем (впервые в России) под руководством А. А. Аракчеева был установлен четкий вес заряда и пули в патронах всех видов руч­ного огнестрельного оружия русской армии.

Перечисленные направления деятельности характеризуют А. А. Аракчеева не только как высокообразованного профессионала - руководителя артиллерийского дела, но в ряде случаев и как хорошо подготовленного инженера-исследователя, ученого.

Многие биографы, историки отмечали, что у А. А. Аракчеева было немало личных врагов, которые нетерпимо относились к нему, а некоторые просто ненавидели. Одна из причин того - непримиримое, беспощадное отношение графа к казнокрадству и взяточничеству, независимо от того, кто в этом был уличен.

Представляется, многое можно лучше понять в поведении и характере А. А. Аракчеева, а может быть, и объяснить, если обратиться крайнему периоду его жизни, к годам его детства и пребывания в кадетском корпусе.

Алексей Андреевич Аракчеев родился 23 сентября 1769 г. в д. Гарусово Вышневолоцкого уезда Тверской губернии в семье потомственного военного, род которого славился храбростью и усердием в воинской службе. Его прадед - Степан Андреевич служил в армии и умер в чине капитана, дед - Андрей Степанович был подпоручиком и погиб в войне с Турцией; брат деда - Иван Степанович «за службу, ратоборство и храбрость», проявленные в войне с Турцией, получил в награду вотчину.

Отец Алексея - Андрей Андреевич, став поручиком лейб-гвардии Преображенского полка, предпочел выйти в отставку и превратиться в небогатого деревенского помещика, за которым в Вышневолоцком уезде числилось двадцать душ крепостных крестьян.

Глава семьи большую часть времени проводил в безделье, но слыл добрым помещиком, крестьянам своим не докучал излишними капризами, а по мере возможностей даже старался облегчить их участь. От отца старшему сыну Алексею передалась, пожалуй, лишь одна из отличительных черт характера - всей душой к кому-либо привязываться.

Характером своим Алексей Андреевич пойдет скорее в мать - Елизавету Андреевну Ветлицкую, происходящую также из небогатых дворян. Будучи женщиной на редкость деятельной, Елизавета Андреевна одна несла на себе нелегкий груз забот о хозяйстве, была в доме и кухаркой, и прачкой, и прислугой. Благодаря ей дом и хозяйство Аракчеевых славились в округе своей необыкновенной чистотой и порядком, а все домочадцы были одеты хотя и скромно, но опрятно.

Трудолюбивая и бережливая Елизавета Андреевна требовала и от других такого же трудолюбия и бережливости, учила «жить прилично». Однако присущая ей бережливость не переходила грани, за которой начиналась скупость.

Из троих своих сыновей Елизавета Андреевна всегда выделяли старшего - Алексея и любила его по-особенному, стараясь подготовить к будущей жизни. Алексей рано стал привлекаться матерью к работе по хозяйству, приучаться к чистоте и порядку. Набожная до крайности, Елизавета Андреевна постоянно брала Алексея с собой в церковь, учила его молитвам, внушала уважение к нормам христианской этики. И уроки матери не прошли для сына бесследно. В Алексее рано появились и трудолюбие, и привычка к порядку, и редкая в его возрасте бережливость. Мальчик рос не по годам серьезным. В нем не было свойственной детям склонности к шалостям и озорству. К одиннадцати годам Алексей имел вполне сложившийся характер и недетскую самостоятельность в суждениях и по­ступках.

В этом возрасте к нему приходит неодолимое желание, возникшее под влиянием встречи с детьми соседского помещика - кадетами Артиллерийского и Инженерного Шляхетного кадетского корпуса - учиться в этом военно-учебном заведении.

В 14 лет отец повез Алексея в столицу устраивать в Артиллерийский и Инженерный Шляхетный кадетский корпус. И сразу же возникли большие финансовые затруднения. Чтобы попасть в корпус, необходимо было внести первоначальный взнос 200 рублей, а их у отца не было. Ограничив себя во всем, продав зимние вещи, голодая, отец и сын в течение полугода пытались добиться милостивого разрешения о приеме в АИШКК в виде исключения. Отчаявшись, со слезами в голосе кинулся мальчик при последней встрече с директором кадетского корпуса к П.И. Мелиссино и заговорил: «Ваше превосходительство! Примите меня в кадеты! Мы ждать более не можем, потому что нам придется умереть с голоду. Всю жизнь буду благодарен Вашему превосходительству и буду молиться за Вас Богу! Батюшка мой не вытерпит и умрет здесь, а я за ним».

На сей раз директор, тронутый искренним обращением мальчика, распорядился принять А. А. Аракчеева в кадетский корпус и ни разу в последующем не пожалел о своем решении.

Уже через семь месяцев после начала обучения благодаря достигнутым успехам в математике и артиллерии Алексей был переведен в верхние классы. В феврале 1785 г. он производится в капралы, а еще через семь месяцев - в сержанты и награждается вызолоченной медалью за прилежание.

Выпущен он был из кадетского корпуса в сентябре 1787 г. поручиком с оставлением, как было уже отмечено, при корпусе преподавателем математики и артиллерии. Ему же поручено заведование корпусной библиотекой.

По рекомендации П. И. Мелиссино в 1792 г. он был назначен командиром артиллерийской роты «гатчинской артиллерии» и сделал ее образцовой во всех отношениях, за что производится в капитаны.

Невероятной работоспособностью Алексей Андреевич быстро завоевал сердце Павла I и в конце концов дождался своего звездного часа. Через три года он становится майором, комендантом и инспектором пехоты в Гатчине. Узнав, что императрица уже при смерти, Алексей помчался в Зимний. Павел был уже там. Эпизод тут произошел весьма любопытный. «Смотри, Алексей Андреевич, - сказал ему Павел, - служи мне верно как и прежде». Затем позвал сына Александра. После лестного отзыва об Аракчееве, сложив их руки вместе, прибавил: «Будьте друзьями и помогайте мне». Конечно же, это был обычный спектакль, разыгранный императором. Но как ни странно, Аракчеев действительно стал ближайшим сподвижником Александра Павловича. Известно также и то, что именно его Павел уполномочил следить за сыном. В день первой встречи Александр, видя промокший от снега воротник Аракчеева и узнав, что тот выехал из Гатчины в одном мундире, не захватив с собой никаких вещей, повел его к себе и дал ему собственную рубашку.

Эту реликвию Алексей Андреевич хранил всю жизнь и завещал похоронить себя именно в ней.

8 июня 1796 г. А. А. Аракчеев был произведен в полковники, а 7 ноября назначен санкт-петербургским комендантом; на следующий день произведен в генерал-майоры, а 9 ноября - в майоры лейб-гвардии Преображенского полка. В апреле 1797 г. он становится кавалером ордена св. Анны 1 -и степени, ему пожаловано было баронское достоинство и орден св. Александра Невского. Зная непростое материальное положение, император дарит А А. Аракчееву имение Грузине в Новгородской губернии с двумя тысячами крестьян.

Но вскоре случилось то, что часто случается с людьми талантливыми: Аракчеев попал в немилость. Поводом послужила жалоба офицеров императору на суровое с ними обращение. Будучи человеком страстно преданным своему делу, Алексей Андреевич требовал такой же преданности от подчиненных. Здоровье, семейные интересы - все приносилось в жертву службе. 18 марта 1798 г. он был отстранен от должности, но 22 декабря вновь принят на службу, а 4 января 1799 г. назначен командиром гвардейского артиллерийского батальона и инспектором всей артиллерии. Тогда же А. А. Аракчеев награждается орденом св. Иоанна Иерусалимского и получает достоинство графа. Герб его украсился собственноручной надписью Павла I: «Без лести предан».

Однако в 1799 г. Аракчеева постигает новая опала по ничтожной причине. Кто-то в арсенале срезал мишуру с церемониальной артиллерийской колесницы, причем тогда, когда караул стоял под командованием брата Аракчеева - Андрея. Пытаясь выгородить его, Аракчеев в рапорте указал, что командиром караула было другое лицо. Павел I не простил ложь своему любимцу и отправил в отставку надолго. Он вспомнит о нем, вероятно, как о самом верном соратнике за несколько дней до своей смерти и вызовет к себе. Но в ту самую ночь, когда Павел умирал в Михайловском замке, Аракчеева задержали у заставы Петербурга. Графа не пропустили в город по приказу самого генерал-губернатора Палена.

Впрочем, оставаясь пока не у дел, граф занялся наведением порядка в своем имении. Грузине превратилось в огромный музей памяти Павла I, а затем и Александра I. Посетители всегда обращали внимание на изумительную чистоту и порядок в селе. Здесь проложена была парадная улица, по которой крестьянам запрещалось возить хозяйственные грузы, для этого существовала околица. Если по дороге проезжал чей-либо экипаж, то крестьяне обязаны были заметать следы, оставляемые колесами.

Аракчеев, вероятно, считая себя отцом для своих крепостных, достаточно оригинально женил их. Когда появлялось определенное число женихов и невест, он призывал их к себе, расставлял попарно, кто кого выбрал, а потом приказывал невестам поменяться и тут же венчал. Для замужних женщин он издал собственное сочинение «Краткое наставление для матерей-крестьянок Грузинской вотчины», состоящее из 36 пунктов и регламентирующее всю их жизнь. Книжка эта должна была храниться в каждой семье за образами, а раз в месяц женщины обязательно собирались в одной избе и священник на основе этих правил делал им внушения.

Те, кто когда-то побывал в гостях у А. А. Аракчеева, вспоминали часто особенности его характера. Например, Е. Ф. фон Брадке был приглашен со своим другом самим Аракчеевым. Их разместили в комнатах для гостей и подали чай с хлебом. Но поскольку хлеба оказалось очень мало, гости попросили у слуги добавки. Тот удалился и, вернувшись, извинился, что нигде не мог найти графа. Оказывается, Аракчеев сам определял для каждого гостя порцию и изменить ее мог только он! Каждый раз, когда накрывали стол, прежде чем начать есть, Алексей Андреевич давал попробовать от каждого блюда своей собачке. Обычно стол графа оказывался весьма хорош, но порции не должны были превышать известной меры, а куски жареного мяса или котлеты делались точно по числу гостей. И все же, несмотря на эти и другие странности, хозяин был отзывчив, всегда стремился удовлетворить все желания гостей и оставить хорошее впечатление о пребывании в его имении.

С Александром I А. А. Аракчеев сблизился, когда тот еще был наследником. Он активно участвовал в войне со Швецией, особую роль в которой сыграла артиллерия. Новый император оценил немалые заслуги Алексея Андреевича: 27 июня 1807г. он был произведен в чин генерал от артиллерии.

Александр I очень часто и без всякого предупреждения бывал в Грузине. Другие же, чтобы посетить это знаменитое место, либо ориентировались на флаг, который вывешивался на станции Чудово (за несколько километров от имения) и, поднимаясь или опускаясь, возвещал, принимает граф или нет. Многие считают, что здесь император, наблюдая «идиллическую» жизнь аракчеевских угодий, проникся мыслью о военных поселениях. Известно, что Аракчеев, как ни странно, первоначально не разделял этой идеи, но желание государя было для него законом, и со свойственной ему энергией он взялся за проведение этой непопулярной для многих реформы. В начале Отечественной войны 1812 г. А. А. Аракчеев находился при 1 -и Западной армии. Вернувшись в действующую армию в декабре 1812г., он проделал с войсками заграничный поход 1813 - 1814 гг., участвовал в боях при Люцене и Бауцене. Во время Отечественной войны главной заботой Аракчеева было снабжение армии продовольствием.

После окончания войны Александра I волновал вопрос об осуществлении военных реформ и, в частности, военные поселения. Аракчеев поддерживал инициативу императора.

Главная суть солдатских поселений заключалась в том, что солдат не только нес службу, но и должен был еще заниматься земледелием. Предполагалось, что войско должно прокормить само себя. Солдат расписывали по государственным крестьянам, и те содержали полк, их дети становились в будущем солдатами данного полка.

Но осолдатчивание, жизнь по распорядку ни к чему не привели. Это был худший вариант крепостного права. Начались бунты, выступления крестьян, которые жестоко подавлялись. Со смертью императора Александра I деятельность графа Аракчеева в этом направлении постепенно прекратилась.

За верную службу царю и Отечеству А. А. Аракчеев часто поощрялся Александром I, но, получая награды, показывал свой характер. Имея орден Александра Невского, отказывался от других орденов (св. Владимира, св. Андрея Первозванного). Удостоившись портрета государя, украшенного бриллиантами, портрет взял, а бриллианты возвратил. Он отказался от пожалования его матери звания статс-дамы. Возмущенному Александру I ответил, что сельской женщине это не нужно.

После 1815г. Аракчеев становится первым человеком в государстве и фактически определяет всю внутреннюю политику империи. Любой министр, чтобы добиться приема у Александра I, обязан был вначале побывать у Алексея Андреевича. И вот как это происходило: с четырех утра начинали съезжаться к графу министры и другие сановники. Дежурный адъютант на доклад о прибытии кого-либо из них чаще всего не получал никакого ответа, что означало: необходимо подождать. Часто случалось, что и на второй доклад следовала та же реакция. Наконец, обычно через несколько часов, в кабинете раздавался колокольчик, и граф указывал, кого позвать.

С кончиной 19 ноября 1825 г. Александра I переменилась и роль Аракчеева. Продолжая находиться в заторможенном состоянии, Аракчеев хотя и знал заранее через верного Шервуда почти все о заговоре декабристов, но не стал предпринимать каких-либо активных шагов. И лишь с принесением присяги Николаю I он возрождается, но пик славы его уже миновал.

Граф отправляется в путешествие за границу. В Париже по собственным чертежам заказывает изготовление столовых бронзовых часов с бюстом Александра I и с музыкой, которая играла каждые сутки в 11 часов дня, то есть в час кончины императора. Он берег все вещи, связанные с любимым императором.

В 1826 г. государь пожаловал А. А. Аракчееву 50 тысяч рублей на лечение, которые граф немедленно препроводил на учреждение пяти стипендий имени Александра I при Павловском институте для воспитания дочерей дворян Новгородской губернии. В 1833 г. он внес в Государственный заемный банк 50 тысяч рублей ассигнациями, предназначенных со всеми процентами тому, кто через девяносто три года, в 1925 г., напишет лучшую историю царствования Александра I.

На денежные пожертвования графа Аракчеева 15 марта 1834г. был открыт Новгородский кадетский корпус: Алексей Андреевич внес в казну 300 тысяч рублей ассигнациями. При открытии кадетского корпуса, незадолго до кончины, присутствовал и сам А. А. Аракчеев.

А. А. Аракчеев умирал 21 апреля 1834 г. на диване, на котором когда-то любил отдыхать Александр I, не спуская глаз с его портрета. Срочно присланный к нему Николаем I лейб-медик Я. В. Виллие уже ничем не мог помочь. Похоронили Алексея Андреевича в сельском храме у подножия бюста импера­тора Павла I. После смерти графа все движимое и недвижимое его имущество, библиотека, насчитывающая более 10 тысяч томов, редчайшие вещи, портреты, рескрипты Александра I и Павла I, были завещаны Новгородскому кадетскому корпусу, принявшему его имя. Девиз, начертанный на гербе графа А. А. Аракчеева - «Без лести предан», стал и девизом воспитанников Новгородского (с 1865 г. Нижегородского) графа Аракчеева кадетского корпуса. 2Большая обезьяна в мундире», «воплощение муштры и злости» — так оценивали современники государственного и военного деятеля эпохи Александра I графа Аракчеева. Такое мнение превалировало до недавнего времени и в трудах историков.
Между тем II Аракчеевские общественно-политические чтения, прошедшие недавно в селе Грузино, выявили большой интерес к личности графа. О том, как разрушался миф и что скрывалось за маской «обезьяны», читателям «НВ» рассказал кандидат исторических наук, доцент кафедры архивоведения НовГУ Олег Матвеев.
— Олег Владимирович, граф Алексей Андреевич Аракчеев — одна из ключевых фигур царствования императора Александра I. Как появился миф о его жестокости и бездушности?
— Первые мемуары об Аракчееве вышли в свет в период царствования Николая I. Они были написаны в том числе офицерами, служившими при графе. Мемуары рисовали его моральным и физическим уродом, с низкими нравственными качествами и образовательным уровнем. К сожалению, этот миф был очень устойчивым в дореволюционной историографии. Пытались как-то оправдать графа военные историки — они первыми попытались написать объективную историю военных поселений в России и представить Аракчеева как талантливого государственного деятеля. Дело в том, что в отличие от других специалистов военные историки имели доступ к архивам. Таким образом, миф начал разрушаться через документы, которые ранее не вводились в научный оборот, реальные исторические факты.
— Но ведь, как правило, вымысел всегда основывается на реальных событиях. Каков был характер Аракчеева?
— С 12 лет граф воспитывался в Артиллерийском и инженерном шляхетском корпусе, лучшем военном заведении страны. Здесь и формировался его непростой характер. Дело в том, что над юным Алексеем жестоко издевались однокурсники. Впоследствии многие из них стали его подчиненными, и граф отомстил обидчикам. Аракчеев был человеком злопамятным. Пушкин образно называл Аракчеева гением зла, противопоставив ему другого государственного деятеля — Михаила Сперанского. Но отмечу, что Пушкин был поэтом, а не политиком. К слову, позже Пушкин писал: «Сегодня умер граф Аракчеев. Об этом во всей России жалею я один — не удалось мне с ним свидеться и наговориться». В работах современных историков Аракчеев предстает как крупнейший государственный деятель. Кстати, себя граф всегда называл «простым новгородским дворянином».
— В современной исторической литературе подчеркивается, что Аракчеев был блестящим царедворцем, честным, неподкупным. Так, Александр I, часто уезжая из столицы, оставлял ему чистые подписанные бланки указов, ни один из которых не был использован Аракчеевым в личных целях...
— Аракчееву приписывают много негатива, но нередко ему приходилось прикрывать непопулярные действия императора. Это в свою очередь позволило ему все время находиться на вершине могущества. На прокладных листах Евангелия Алексей Андреевич в своем поместье Грузино сделал откровенную запись: «Вся французская война шла через мои руки». Дело в том, что во время войны 1812 года Аракчеев создал собственную его императорского величества канцелярию, которая стала по сути вторым правительством в период правления Николая I. Граф умел придавать своей должности невероятно высокий статус. Но его могущество всегда подкреплялось реальными делами. Так, Аракчеев провел значимую реформу артиллерии, которую сделал отдельной структурой в составе армии. Артиллеристы благодаря графу стали получать жалованье наравне с гвардейцами, что повысило престиж артиллерийской службы. Кроме того, он технически усовершенствовал пушки, позволив орудию служить намного дольше. Военные реформы Аракчеева во многом обеспечили России победу в Отечественной войне 1812 года.
— Но известен Аракчеев стал в первую очередь благодаря созданию военных поселений, жизнь в которых была очень тяжела. Значит, мы не можем только положительно оценивать деятельность графа?
— Военные поселения сокращали расходы на армию и частично упраздняли рекрутские наборы среди крестьян. Историки долго ломали головы, откуда Аракчеев мог позаимствовать эту идею. Перенял ли он опыт Австрии или Швеции? Я лично уверен, что в основу этой системы легла не ориентация на заграничные проекты — за образец Аракчеев взял свое поместье Грузино в Новгородской губернии. Это было не обычное имение, а удивительное военное хозяйство. Вся жизнь здесь была регламентирована и подчинялась уставу. Даже были установлены правила для кормящих матерей, в которых насчитывался 31 пункт: какой пеленкой мать должна укутывать младенца, как должна готовиться к кормлению и многое другое. Дома в Грузино были построены по единому плану. Перед домом запрещено было держать дрова, как это обычно делалось в крестьянских хозяйствах. Всё имение пересекали новые хорошие дороги. Кроме того, в имении действовал заемный банк, где крестьянин мог взять ссуду, например, чтобы купить корову. Это была очень современная система для того времени.
Но сейчас существует опасность на месте старого мифа о жестоком Аракчееве создать новый. Этого ни в коем случае нельзя делать. Ведь такие военные поселения с жесткими правилами и организацией убивают жизнь. Я часто задаю коллегам вопрос: «Хотели бы жить в Грузино?». Я лично — нет.
— Были ли трагические истории в жизни Алексея Аракчеева?
— Для графа стало страшным ударом убийство дворовыми людьми его гражданской жены Настасьи Минкиной, которая, кстати, тоже не отличалась кротким нравом. После этой трагедии Алексей Андреевич тяжело заболел, впал в депрессию. В то время он должен был поехать в Таганрог, где тогда находился Александр I. Но несмотря на настойчивые письма императора Аракчеев не поехал к нему и впервые в жизни оставил Александра одного. Как известно, в Таганроге царь умер. Два таких потрясения выбили графа из колеи. И после этих событий Аракчеев уже не проявлял инициативы в карьерном плане.

Похоронен в соборе Андрея Первозванного, построенном им в с. Грузино по проекту арх. Ф. И. Демерцова. Усадьба и могила уничтожены в период Вел. Отеч. войны 1941-45.

еще из моих любимцев генералов — флигель-адъютант Свиты, генерал-майор; вице-президент Киевского отделения Библейского общества; директор Московского художественного класса; писатель. М. Ф. Орлов родился 25 марта 1788 года в Москве, умер там же 19 марта 1842 года. Отцом его был генерал-поручик (впоследствии генерал-аншеф) граф Федор Григорьевич Орлов. Узаконенный указом Императрицы Екатерины II от 27 апреля 1796 года, которым за детьми графа Ф. Г. Орлова были признаны права дворянские и фамильные, и герб Орловых, Михаил Федорович был отдан в пансион аббата Николя, где воспитывались в то время представители многих аристократических семейств. По выходе из пансиона Орлов в 1801 году был причислен к коллегии иностранных дел, но уже в 1805 году оставил Коллегию, и поступил юнкером в Лейб-гвардии Кавалергардский полк, с которым и совершил кампанию против французов. Он принимал участие в сражении при Аустерлице и за отличие был произведен в офицеры. Выдвинувшись в нескольких последующих сражениях и стычках, Орлов был назначен адъютантом к князю П. М. Волконскому. С началом войны 1812 года Орлов состоял при 1-ой западной армии и скоро обратил на себя внимание Барклая-де-Толли, а затем и Кутузова; последний отличил в Орлове способного офицера и стал давать ему ответственные поручения В 1812 же году Орлов был назначен флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству. Отличившись при взятии Вереи, Орлов был награжден орденом св. Георгия, затем принимал участие в занятии Дрездена, штурме Магдебурга, и за спасете в лейпцигском сражении двух австрийских батальонов был пожалован титулом австрийского барона. Во время штурма Парижа Орлов, по повелению Императора Александра I, был назначен сопровождать взятого в плен французского капитана Пейра и предложить парижанам сдаться на капитуляцию. Ему были даны Государем полномочия "прекращать самые решительные наши атаки и даже приостанавливать победу, чтобы предупреждать и отвращать бедствия". Орлов тщетно старался прекратить кровопролитие; только после того, как почти все позиции были потеряны французами, они согласились на переговоры, вести которые было вновь поручено Орлову совместно с графом Нессельроде и адъютантом австрийского главнокомандующего — графом Паром. Орлов составил условия капитуляции Парижа; в третьем часу ночи она была подписана, и Орлов вручил ее Государю, который обнял его и сказал: "Поздравляю Вас: Ваше имя связано с великим событием". Вскоре по вступлении союзных войск в Париж, Орлов был произведен в генерал-майоры с назначением в свиту Его Величества и с тех пор стал одним из постоянных спутников Государя.

В 1814 году Орлов, по Высочайшему повелению, отправился в Данию для участия в разрешении вопроса о заключении договора о присоединении Норвегии к Швеции. Прибыв на место назначения, Орлов убедился, что причини, по которым норвежцы восставали против присоединения их к Швеции, заслуживали полного уважения, и потому Бернадотт встретил в лице русского уполномоченного горячего противника своим планам и защитника Дании.

В 1815 году Орлов был назначен начальником штаба 7 пехотного корпуса, который во время пребывания наших войск за границей, был расположен в окрестностях Нанси. Здесь он сблизился с Н. И. Тургеневым, вместе с которым не раз обсуждал вопрос о желательности освобождения крестьян. Но Тургенев дальше разговоров по этому поводу не пошел, тогда как пылкий Орлов, тотчас по возвращении из-за границы, составил адрес императору Александру I об уничтожении крепостного права в России, подписанный многими из высших сановников, между прочим, князем И. В. Васильчиковым, графом Воронцовым и Блудовым. Таким образом, М. Ф. Орлову принадлежит первая в XIX столетии гласная попытка уничтожить у нас крепостное право. Как отнесся император Александр к адресу Орлова, неизвестно; в всяком случае, он по-прежнему милостиво относился к молодому генералу; особенно близко стоял Орлов к Государю в 1816 году, в котором ему пришлось сопровождать Его Величество в путешествии по России.

В 1817 году, когда в русском обществе стали распространяться упорные слухи о том, что император, симпатизировавший полякам, думает присоединить к Польше Литву и другие западнорусские области, Орлов составил записку, род протеста, против конституционных польских учреждений, которую намерен был представить Государю. Ему удалось заполучить для этого адреса подписи нескольких генералов и сановников, также задумавших изменить намерения императора. Но Александр I, заранее извещенный о предприятии Орлова, пригласил его к себе и потребовал у него составленную им записку. Орлов, видя, что его дело приняло дурной оборот и не желая выдавать соучастников, отказался отдать эту записку, чем вызвал неудовольствие императора; вскоре состоялось Высочайшее повеление об удалении Орлова в Киев, с назначением начальником штаба 4 пехотного корпуса, которым командовал в то время генерал Н. Н. Раевский.

В бытность свою в Петербурге Орлов, между прочим, был одним из членов "Арзамаса". — При своем вступлении в это общество Орлов, вместо обычного надгробного слова одному из живых членов Академии, произнес серьезную речь, в которой представил, как недостойно мыслящих и развитых людей занятие пустяками и бесплодными литературными спорами в то время, когда представляется возможность посвятить себя изучению важных общественных вопросов, клонящихся к упрочению народного благосостояния. Он заклинал арзамасцев бросить "мальчишеские забавы" и, между прочим, предложил им заняться изданием журнала, "статьи которого новостью и смелостью идей пробудили бы внимание всей читающей России". Благодаря настояниям Орлова, Арзамасом было, действительно, затеяно издание журнала, который ставил себе целю "распространение идей свободы, приличных России в ее теперешнем положении, согласных со степенью ее образования, не разрушающих настоящего, но могущих приготовить лучшее будущее".

Как видно из бумаг В. А. Жуковского, Орлов, известный в Арзамасе под прозванием Рейна, взял на себя вместе с Н. И. Тургеневым и Д. П. Севериным самый серьезный отдел журнала — политический, но журнал не был разрешен, и занятия арзамасцев не стали серьезнее. Не менее известна и роль Орлова в других обществах. Так, в бытность свою в Москве, он вместе с графом Мамоновым и Н. И. Тургеневым попытался образовать тайное общество "русских рыцарей" (Société des chevaliers russes), санкцию на которое думал испросить у императора. Общество это должно было иметь целью положить предел взяточничеству чиновников и другим беспорядкам внутреннего управления; кроме того, Орлов думал посредством своего общества парализовать деятельность польских тайных обществ, которые стремились к восстановлению Польши в прежних пределах. Орлов старался привлечь в свое общество нескольких членов Союза Благоденствия, но не имел в этом успеха, и предположенное им общество не осуществилось. К этому времени, по всей вероятности, относится вступление самого М. Ф. Орлова в число членов Союза Благоденствия.

С 1818 года начинается деятельность Орлова в Киеве. У него в доме стал собираться кружок самых образованных людей того времени, живших в Киеве или случайно туда попадавших. Между прочим, имя его тесно связано с деятельностью Киевского Отделения Библейского Общества, (вице-президентом, которого он стал вскоре) и с деятельностью СПб. Общества учреждения училищ по методе взаимного обучения (ланкастерских); он был почетным членом этого общества и, можно сказать, его вдохновителем. Приглашенный в бытность свою во Франции в 1816 году, в члены Парижского Общества начального образования (Société d'instruction élémentaire), Орлов по приезде в Киев тотчас возобновил сношения с обществом, написал членам Парижского Комитета письмо, в котором просил о присылке ему журнала занятий, лучших трудов и руководств и пр.; вскоре открыл, при киевском военно-сиротском отделении ланкастерскую школу на 800 человек. 11 августа 1819 года в торжественном собрании Киевского отделения Библейского общества он произнес речь, в которой рассматривал Библейское общество, как установление передовое, призванное распространять просвещение. Он выражал искреннюю радость, что ланкастерские школы прививаются в России и предлагал Обществу взять на себя заботы и об этих школах, испросить у правительства позволение учредить в Киеве приходскую школу взаимного обучения, преподавать в ней бесплатно по указанному методу, вести обучение путем перевода Евангелия на русский язык, привлечь дворянство и купечество к поддержке ее и распространять такого рода школы и в других городах России. — Речь Орлова вскоре разошлась во множестве списков и дошла до Петербурга. Князь П. А. Вяземский писал, между прочим, по поводу этой речи А. И. Тургеневу: "...Всегда сила, всегда живопись... везде отпечаток ума бодрого и души плотной... Чувство Орлова изливается из прекрасной души. Везде ищет он пользы отечества, везде мечтает о возможном благе его. Я бы держал его близ Государя, но на привязи".

В 1820 году Орлов был назначен начальником 16 пехотной дивизии, стоявшей в то время в Кишиневе. Тотчас по принятии дивизии он созвал полковых командиров и строго запретил им употребление практиковавшихся тогда жестоких телесных наказаний. Как начальник дивизии, Орлов приобрел известность своим в высшей степени гуманным обращением с нижними чинами, заботой об их образовании и пропагандой методы взаимного обучения. Несогласные с господствовавшей в то время военной дисциплиной действия Орлова вызвали немало толков, которые доходили и до высших властей. Из донесений кишиневских агентов за 1821 год правительство узнало, что в ланкастерской школе, находящейся под ведением Раевского, толкуют о "каком-то просвещении", что солдат учат "кроме грамоты", что нижние чины называют Орлова — отцом, а 16 дивизию — орловщиной. Впрочем, пока Орлов имел возможность действовать, он продолжал основывать особые училища для населения тех городов, где были расположены части его дивизии, не жалел на них собственных средств, подтверждал приказы офицерам о гуманном отношении к нижним чинам и пр. "Его заботы", говорит Н. И. Тургенев, "произвели вскоре блестящие результаты, но в конце концов обратились во вред ему и тем, на чью пользу были направлены эти благородные попытки". В начале 1821 года был назначен в Москве съезд депутатов Союза Благоденствия для более точного определения цели и действий этого общества. Орлов отправился на этот съезд, был выбран председателем его, но отказался от этого звания и принимал участие в заседаниях в качестве члена. Впрочем, разочаровавшись в Союзе, Орлов вскоре от него отстранился, да и самый Союз, как известно, в феврале 1821 года был закрыт. Вернувшись из Москвы в Кишинев, М. Ф. Орлов занялся еще с большим рвением делами своей дивизии и в то же время сошелся с находившимся в Кишиневе А. С. Пушкиным, с которым был знаком уже раньше. Особенно сблизились они после женитьбы Орлова на Екатерине Николаевне Раевской, с которой Пушкин познакомился еще во время совместного путешествия с Раевскими на Кавказ. Женитьба Орлова состоялась в мае 1821 года. По поводу этого события князь П. М. Волконский, у которого Орлов был адъютантом в 1810—1812 годах, писал: "Весьма рад, что Миша мой Орлов женится; надеюсь, что после того остепенится. Я его очень люблю и сожалею, что ветреностью своею и легкомыслием он много делает себе вреда, тогда как сердце и душа у него предобрые и чувства благородные, но язычок проклятый не может удержать", Вскоре граф А. Х. Бенкендорф доносил Александру I, что "Михаила Орлов, кажется, после женитьбы своей начал отставать от того образа мыслей, которым восхищались в его речи в Библейском Обществе, переписке с Бутурлиным и пр.". Впрочем, эта перемена была только кажущейся: на самом деле Орлов, как свидетельствуют факты его дальнейшей жизни, держался тех же взглядов в течение всей своей деятельности, что и раньше. Дальнейшее командование Орлова дивизией было непродолжительно. Высшие власти, неблагосклонно смотрели на новшества, вводимые Орловым в строй жизни вверенных ему войск, и 18 апреля 1823 года он был отставлен от командования дивизией и назначен состоять по армии. Что происходило с ним два следующих года, трудно сказать. По донесению генерала Дибича, в конце 1825 года Орлов будто бы "содействовал распространению тайного общества в обеих армиях и старался, но тщетно, с помощью сыновей генерала Раевского, заразить черноморский флот". По свидетельству бар. А. Е. Розена, 12 декабря 1825 года был совет между Рылеевым, кн. Оболенским и др. о том, чтобы вверить главное начальство над восставшими войсками кн. Трубецкому, "если не прибудет Орлов". Как бы то ни было, но по подавлении возмущения 14 декабря Орлов был арестован по подозрению в участии в заговоре и заключен в Петропавловскую крепость. Впрочем, его постигла сравнительно легкая кара, отчасти благодаря сильным заступникам, а также и потому, что многие были уверены в незначительности его участия в действиях заговорщиков. Так, 21 января 1826 года Александр Раевский, успокаивая отца, писал ему из Петербурга: "Хотя Орлов и был одним из первых соучастников этого общества (Союза Благоденствия), но не разделял его преступных замыслов, и вся его вина заключается в том, что он не открыл того, что знал по этому поводу. Его Величество отозвался о нем весьма милостиво, сказав, что сделает все возможное, чтобы облегчить его участь". Дело Орлова кончилось тем, что 16 июня 1826 года состоялся Высочайший Указ, которым Орлов, "по выдержанию еще одного месяца под арестом, отставлялся от службы с тем, чтобы впредь никуда не определять", а затем был отправлен на жительство в деревню, где ему было приказано жить безвыездно, "с запрещением въезда в обе столицы, а местному начальству иметь за ним бдительный надзор".

Вскоре однако М. Ф. Орлов получил разрешение переехать в Москву, где поселился и занялся разными делами общественного характера. Он вступил в число членов многих ученых обществ, а также в круг лучших тогдашних писателей. Вместе с И. И. Дмитриевым, М. А. Салтыковым и наезжавшими в Москву кн. Вяземским, Жуковским, А. И. Тургеневым, П. Я. Чаадаевым Орлов принимал близкое участие в занятиях литературного кружка, собиравшегося у Елагиных. В 1833 году Орлов выпустил сочинение "О государственном кредите", в котором обнаружил свои познания по финансовым вопросам. — Будучи одним из полезнейших членов Московского Художественного Общества, он был избран (в ноябре 1833 года) директором Художественного класса (Московское Общество Живописи и Ваяния). Орлов много содействовал развитию этого учреждения и, между прочим, пригласил туда К. И. Рабуса. Последние годы своей жизни М. Ф. Орлов часто хворал и 19 марта 1842 года скончался в Москве.

Продолжайте.

Князь Алексе́й Фёдорович Орло́в (19 (30) октября 1787, Москва — 21 мая (2 июня) 1862, Санкт-Петербург) — русский государственный деятель, генерал от кавалерии, генерал-адъютант; главный начальник III отделения Собственной Е. И. В. канцелярии и шеф жандармов (1845—1856). 1Орлов, Алексей Федорович — граф и князь, генерал-адъютант, генерал от кавалерии, видный воен. и госуд. деятель царствования Имп. Николая I, сын (офиц-но "воспит-к") гр. Ф. Григ. О., род. в 1786 г., образование получил в пансионе аб. Николя и в 1801 г. поступил на службу в госуд. коллегию иностр. дел; в 1804 г. О. юнкером перешел в лейб-гвардии Гусар. п., скоро был произведен в корнеты и вместе с п-м принял участие в войнах с Францией в 1805 и 1806—1807 гг. под Аустерлицем (зол. сабля), Гейльсбергом и Фридландом. В 1809 г. О. в чине шт.-рот-ра перешел в лейб-гвардии Конный п. и в рядах его сражался в Отеч. войну под Витебском, Смоленском, Бородином (семь ран) и Красным. Назначенный адъютантом к Цес. Константину Павловичу, О. совершил с ним камп. 1813—1814 гг., участвовал в сраж-х при Люцене, Бауцене, Кульме, Дрездене, Бриенне, Труа, Арсис-сюр-Об, Фершампенуазе и Париже и за отличия в них был произведен в полк. и назначен флигель-адъютантом к Е. И. В. В 1817 г. О. был произведен в генерал-майоры, в 1819 г. назн. командиром лейб-гвардии Кон. п., в 1820 г. пожалован генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству, а в 1821 г. назн. командиром 1-й бригады Гв. кирас. дивизии с оставлением и в должности ком-pa лейб-гвардии Кон. п. Чуждый либеральн. течений своего времени, О. энергично боролся против всякого их проявления; так, "узнав, что в его полку есть литератур. общ-во офицеров, и не предвидя ничего доброго, созвавши их, объявил, что не допустит заводить никаких общ-в и поступит по всей строгости, если узнает впредь" (записки гр. А. X. Бенкендорфа). Умение О. поддерживать в своем полку дисц-ну проявилось особенно ярко во время бунта в лейб-гвардии Семен. п. в 1820 г. и в событии 14 декабр. 1825 г. Получив приказание привести свой п. к присяге на верность Имп. Николаю и видя, что полков. свящ-к не решается начать чтение присяги солдатам, О. вырвал лист из его рук и сам прочел его полку, после чего первым явился со своим п-м на Сенат. площадь и атаковал мятежников. В награду за эти действия О. был возведен Гос-рем в граф. достоинство и стал одним из самых доверенных и близких к нему лиц. 2Орлов Алексей Федорович - князь, русский военный и государственный деятель, дипломат. Принимал участие в подписании Адрианопольского договора (1829), Ункяр-Искелесийского договора (1833). Шеф жандармов (1844-1856). Первый уполномоченный России на Парижском конгрессе (1856). Председатель Государственного совета и Комитета министров (1856-1860). Алексей Федорович был незаконным сыном Федора Орлова - одного из знаменитых братьев, оказавших неоценимые услуги Екатерине II при ее восшествии на престол. По личному указу императрицы "воспитанники" Федора Орлова в 1796 году получили дворянские права и фамилию отца. Алексей выбрал военную карьеру и быстро преуспел на этом поприще. Участник Аустерлицкого и Бородинского сражений (в котором получил семь ран), зарубежных походов русской армии, он был "приближен" сначала великим князем Константином, а затем и самим императором Александром I. В 1820 году Орлов был произведен в генерал-адъютанты и вскоре сумел доказать свою преданность престолу. 14 декабря 1825 года он, командуя конной гвардией, лично ходил на каре восставших. За участие в подавлении восстания на Сенатской площади Николай I уже на следующий день наградил его графским титулом. Известно, что многочисленные просьбы за декабристов император игнорировал. Исключение было сделано лишь для Алексея Орлова. За прощение своего брата Михаила Алексей пообещал посвятить всю свою жизнь государю. Результатом заступничества брата стала ссылка Михаила в родовое имение в Калужской губернии, где он жил под надзором полиции, а весной 1831 года ему даже разрешили поселиться в Москве. Алексей Федорович сдержал обещание: всю жизнь он преданно служил Николаю I, который на смертном одре поручил наследника заботам и опеке ближайшего друга. Первая ответственная миссия, выполненная Орловым с большим успехом, была связана с подписанием Адрианопольского договора, который увенчал победу России над Османской империей в 1829 году. На первом же совместном заседании с турецкими уполномоченными в Адрианополе, состоявшемся 21 августа, Орлов убедился в том, что османское правительство не намерено заключать мирный договор на условиях русских. Турки заявили о том, что могут лишь подтвердить условия Аккерманской конвенции 1826 года, отмененной ранее специальным указом султана. Признав позицию турецкой стороны неприемлемой, главнокомандующий И.И. Дибич отдал приказ возобновить наступление: русские конные разъезды появились на расстоянии одного перехода от Стамбула. Оказавшись в критическом положении, Османская империя была вынуждена возобновить переговоры. Орлов в то время получил предписание своего правительства воспрепятствовать возобновлению "бесконечных словопрений". Новый этап переговоров начался в Адрианополе 31 августа. Заседание длилось шесть часов, в течение которых Орлов неоднократно с блеском выходил из сложных ситуаций, грозивших прекращением переговоров и новыми отсрочками в заключении мира. Так, в самом начале встречи представитель Порты Мехмед Садык-эффенди зачитал "предлинную хартию в опровержение русских требований". Подобная позиция Порты после данной ей отсрочки и дальнейшего продвижения русских войск, стоявших теперь буквально "у ворот" турецкой столицы, вызвала недоумение российских представителей. Орлов посоветовал туркам "хартию сию отложить в сторону и даже в протоколе заседаний об ней не упоминать". Султанские уполномоченные последовали этому совету. А.И. Михайловский-Данилевский описывает любопытный эпизод, свидетельствующий о живом уме Орлова, его умении легко и остроумно улаживать намечавшиеся конфликты. Турки возражали против передачи России островов в устье Дуная, "ибо острова сии, поросшие камышом, в котором гнездились змеи, никакой политической важности в себе не заключали". Орлов в ответ сказал им, что "острова сии так ничтожны, что ежели бы Порта их уступила лично ему, то он бы их не взял; возражение сие заставило турецких министров смеяться, и они по сему предмету более не прекословили". Граф Орлов не кривил душой - лично ему эти острова действительно были не нужны, но для России обладание ими предоставляло дополнительную возможность контролировать судоходство по Дунаю. Адрианопольский мир, заключенный 2 сентября 1829 года, имел очень большое политическое значение. Греция и Сербия получили автономное управление; расширялись права Дунайских княжеств. Ближайшей задачей русской внешней политики после заключения договора стало восстановление дружественных отношений с Османской империей. Русская дипломатия сделала определенные уступки с тем, чтобы устранить иностранное вмешательство в русско-турецкие отношения и создать условия для сближения с Портой. С этой целью в Стамбул было направлено чрезвычайное посольство во главе с тем же А.Ф. Орловым. Алексей Федорович находился в турецкой столице с ноября 1829-го по май 1830 года. Перед ним стояла задача заверить султана в дружественном расположении России и проконтролировать выполнение условий мирного договора. В инструкциях, направленных ему из Петербурга, говорилось: "Никогда, ни перед, ни в ходе войны, которая только что завершилась, император не хотел разрушения Оттоманской империи". Эту мысль чрезвычайный и полномочный посланник должен был внушить Порте. Вскоре по прибытии в Стамбул Орлов снискал "особое расположение к себе султана". Порта поспешила выполнить часть обязательств по Адрианопольскому договору. Это прежде всего касалось подготовки хатт-и-шерифа (указа) относительно автономного статуса Сербии. Проект документа был передан русской стороне уже во второй половине сентября 1829 года. Получив его, императорский кабинет уполномочил Орлова заявить османскому правительству, что предъявленный Портой хатт-и-шериф удовлетворяет всем необходимым требованиям. Орлов быстро вошел в курс сербских дел и уже к концу декабря представил Порте две ноты, касавшиеся сербско-турецкого разграничения и передачи Сербии шести округов, отторгнутых турками после подавления Первого сербского восстания в 1813 году. Настояния Орлова вынудили османское правительство назначить в Сербию специального комиссара для определения границ. И хотя возвращение округов не было завершено при Орлове, его внимание к проблеме заставило Порту сделать первые практические шаги для ее решения. Деятельность чрезвычайного посланника в Стамбуле получила одобрение Николая I. "Я не могу даже сказать, как я доволен Орловым; он в самом деле действует так, что удивляет даже меня, несмотря на мое расположение к нему", - писал император И.И. Дибичу в феврале 1830 года. Новая миссия Орлова в Турции была связана с босфорской экспедицией 1833 года: император Николай I опять прибег к его помощи для урегулирования дел на Востоке. Алексей Федорович был послан в турецкую столицу в качестве чрезвычайного и полномочного посла при султане и главного начальника всех русских военных и морских сил в Турции. К этому времени Орлов был наилучшим образом подготовлен для выполнения такого рода поручения. Он обладал достаточным опытом ведения переговоров с турками, пользовался большим авторитетом у членов османского правительства и доверием самого султана. "Я посвящен во все самые откровенные мысли государя, я присутствовал при всех обсуждениях по этому предмету, министерство не скрыло от меня ничего из сношений своих с иностранными кабинетами относительно сего великого дела", - писал Орлов главе русской администрации в Молдавии и Валахии П.Д. Киселеву в марте 1833 года перед поездкой в Стамбул. Турецкий султан Махмуд II вынужден был прибегнуть к помощи Николая I в связи с той критической ситуацией, в которой он оказался после восстания Мухаммеда Али в Египте и наступления Ибрагим-паши на Стамбул. Незадолго до этого султан обратился за поддержкой к западным державам, но получил отказ. В результате достигнутой договоренности в начале апреля 1833 года на Босфоре находились уже 20 русских линейных кораблей и фрегатов. Более 10 тысяч человек российского войска расположились лагерем на азиатском берегу Босфора в местечке Ункяр-Искелеси. Прибыв в Стамбул в мае 1833 года, Орлов стал наиболее важной фигурой в окружении Махмуда II. Алексей Федорович быстро вошел в курс дела, хотя, по свидетельству Муравьева, не слишком вдавался в детали состояния войск и флота. Сам Алексей Федорович так характеризовал свои отношения с Портой: "Я придерживался с турками системы ласкать одною рукой, сжимая другую в кулак, и это привело меня к счастливому успеху". Основной задачей Орлова стало заключение союзного русско-турецкого договора, редакция которого была подготовлена в Петербурге и одобрена императором. "Никогда ни одни переговоры не были ведены в Константинополе с большею тайной, ни окончены с большею быстротой", - свидетельствовал российский дипломат Ф.И. Бруннов. В письме императорского кабинета султану Махмуду II говорилось о том, что после двухмесячного пребывания русской эскадры на Босфоре пришло время подумать о заключении "прочного и почетного" соглашения. Подписание желательного Петербургу договора готовилось без прямого принуждения с русской стороны, но при росте авторитета России в Турции. "...Здесь нет другого влияния, кроме русского... даже общественное мнение отчасти за нас, таков плод удивительного поведения наших войск и флота, - сообщал Орлов Киселеву в июне 1833 года. - Мы накануне того, чтобы подписать оборонительный договор, все условия коего обсуждены и утверждены". 26 июня 1833 года был подписан Ункяр-Искелесийский договор, отвечавший интересам России и исключавший вмешательство в русско-турецкие отношения других западноевропейских держав. По его условиям Россия обязывалась в случае необходимости прийти на помощь Турции. В ответ Османская империя брала обязательство при вооруженном конфликте закрыть проливы для военных судов иностранных держав. "Вчера подписан оборонительный договор в том самом виде, в каком был мне предписан из Петербурга. Мне пришлось бороться с глупостью турок и в особенности с иностранными интригами", - писал Орлов. Тотчас же после заключения договора Алексей Федорович сообщил Махмуду II о готовности немедленно вывести флот и войска с турецкой территории. "Наконец, 28-го в 11-м часу пополудни, при попутном ветре, вся наша эскадра с десантом снялась с якоря и, благополучно выступив из Босфора, направилась в российские порты", - докладывал Орлов Николаю I. Подобный образ действий планировался Орловым еще до подписания договора, чему придавался особый смысл. "Я полагаю, что по подписании мира нам будет необходимо удалиться, и тогда доверие возродится и нас призовут вторично...", - делился Орлов своими соображениями в письме Киселеву. За успех в босфорской экспедиции граф Орлов был произведен в генералы от кавалерии и торжественно принят государем в Красном Селе при собрании гвардейских войск. Воспоминания о стамбульской миссии были дороги для Алексея Федоровича. Одну из его комнат украшала картина с изображением Буюк-дере - посольского квартала турецкой столицы. Среди многочисленных отечественных и зарубежных наград у Орлова был и подарок султана Махмуда II. Всего же за всю свою многолетнюю службу при дворе Алексей Федорович был удостоен более 30 орденов, медалей и драгоценных знаков отличия, среди которых был редкий и особенно почетный орден Андрея Первозванного. Он стал членом Государственного совета (1836). Соратник Орлова по босфорской экспедиции 1833 года генерал-лейтенант Н.Н. Муравьев писал о нем: "Он был одарен от природы отменными способностями ума, легко приобрел опытность, нужную при дворе, и в сем отношении без сомнения превзошел всех соперников своих. Он чувствовал себя выше многих, отчего не имел надобности ни с кем дружиться или ссориться; никому не перебивал места, не искал, а, напротив того, избегал даже постоянных занятий. Принимая на себя только кратковременные поручения по службе, он всегда умел добрым обхождением возбудить усердие в подчиненных. Он шел прямо к цели, пренебрегая обыкновенными путями искательства, не пристал ни к чьей стороне и остался при своем образе мыслей независимым от других. Граф Орлов домогался важнейшего - звания любимца государя, коего и достиг". После босфорской экспедиции Алексей Федорович выполнял дипломатические поручения царя в Вене, Берлине. С 1837 года он сопровождал императора Николая I в путешествиях его по России и заграницей. В 1844 году Орлов был назначен шефом жандармов и главным начальником III Отделения Собственной Его Имперского Величества Канцелярии. Во второй половине 40-х годов XIX века, кажется, не было такой важной комиссии или комитета, где бы не председательствовал А.Ф. Орлов. В 1856 году Алексей Федорович был призван выполнить ответственное, хотя и не сулившее славы поручение нового царя Александра II - заключить мирный договор с победителями в Крымской войне. 13 (25) февраля 1856 года в столице Франции открылись заседания конгресса, на котором Россию представляли А.Ф. Орлов и Ф.И. Бруннов. Опытный и удачливый дипломат, ловкий политик и блестящий царедворец, отличавшийся и в свои 70 лет гвардейской выправкой, граф Орлов выступал в качестве первого уполномоченного. Бывший посланник в Лондоне, а затем представитель России при германском сейме барон Бруннов был назначен вторым уполномоченным. Орлов не только формально являлся первым лицом русской дипломатии в Париже. Он действительно играл ведущую роль, и все успехи и неудачи российской делегации на конгрессе, отразившиеся в итоге в тексте мирного договора, были в значительной степени результатом его деятельности. Алексей Федорович систематически отправлял в Петербург донесения с подробным изложением хода переговоров, всех встреч и бесед. Вклад же руководителей внешней политики - Александра II и Нессельроде - был скромнее. В работе конгресса участвовали уполномоченные делегаты от Франции, Великобритании, России, Австрии, Османской империи, Сардинии. После того как все важные вопросы были уже решены, допустили и представителей Пруссии. Председательствовал на заседаниях французский министр иностранных дел, двоюродный брат Наполеона III граф Ф.А. Валевский. Основными противниками русских дипломатов в Париже стали английский и австрийский министры иностранных дел - лорд Кларендон и К.Ф. Буоль. Что касается французского министра Валевского, то он чаще поддерживал русскую делегацию. Благодаря тому, что Орлову удавалось довольно часто находить общий язык с Наполеоном III, русская делегация добилась достаточно выгодных для себя решений по целому ряду вопросов. Так, например, в важном вопросе об уступках территории в Бессарабии, где основным противником выступала Австрия, российским уполномоченным при поддержке Наполеона III и Валевского удалось отстоять выгодный вариант пограничной линии. Орлов писал, что эта линия "имеет по крайней мере то достоинство, что она лишила наших противников двух третей территории, на которую они уже смотрели, как на свою". В итоге территориальные уступки России в Бессарабии оказались минимальными. Орлов грамотно вел дело, уступая там, где это было неизбежно, и проявляя твердость тогда, когда можно было добиться успеха. Главе русской делегации удалось не допустить обсуждения на конгрессе чрезвычайно неприятного для России польского вопроса. Успехом русских уполномоченных завершилось и противостояние с лордом Кларендоном, который не смог осуществить ни претенциозных проектов британской дипломатии относительно Кавказа, предусматривавших крупные территориальные уступки со стороны России, ни распространения нейтралитета на Азовское море. Канцлер в своих инструкциях неоднократно выражал одобрение действий Орлова. Он, в частности, одобрил решение обращаться в трудных случаях к посредничеству французского императора. Показательно, что в этих инструкциях также не единожды говорилось о том, что Орлову предоставляется право самому принимать решения по важным вопросам. Мирный трактат был подписан 18 (30) марта 1856 года. Он фиксировал поражение России в войне. Однако Орлов сумел придать трактату настолько достойный вид, что французский посол в Вене имел все основания заявить: "Никак нельзя сообразить, ознакомившись с этим документом, кто же тут победитель, а кто побежденный". И это сказано о договоре, подписанном после тяжелейшего поражения России! Подписав мирный контракт, Орлов затем участвовал в подготовке статей Парижской декларации по морскому праву - важного международного акта, призванного регулировать порядок морской торговли и блокады во время войны, а также запрещавшего каперства. При Александре II Орлов занял пост председателя Государственного совета и председателя Комитета министров, а в конце своей жизни участвовал - правда, без энтузиазма - в подготовке крестьянской реформы 1861 года. К освобождению крестьян он относился враждебно. Единственный сын его от брака с Н.А. Жеребцовой, князь Николай, пошел по стопам отца. Сначала он избрал карьеру военного, но был тяжело ранен во время крымской кампании. Позже Николай Орлов был посланником в Брюсселе, Париже и Берлине...

Добавлено спустя 1 минуту 4 секунды:
А.С. Пушкин
Орлову
О ты, который сочетал
С душою пылкой, откровенной
(Хотя и русский генерал)
Любезность, разум просвещенный;
О ты, который, с каждым днем
Вставая на военну муку,
Усталым усачам верхом
Преподаешь царей науку;
Но не бесславишь сгоряча
Свою воинственную руку
Презренной палкой палача,
Орлов, ты прав: я забываю
Свои гусарские мечты
И с Соломоном восклицаю:
Мундир и сабля - суеты!
На генерала Киселева
Не положу своих надежд,
Он очень мил, о том ни слова,
Он враг коварства и невежд;
За шумным, медленным обедом
Я рад сидеть его соседом,
До ночи слушать рад его;
Но он придворный: обещанья
Ему не стоят ничего.
Смирив немирные желанья,
Без долимана, без усов,
Сокроюсь с тайною свободой,
С цевницей, негой и природой
Под сенью дедовских лесов;
Над озером, в спокойной хате,
Или в траве густых лугов,
Или холма на злачном скате,
В бухарской шапке и в халате
Я буду петь моих богов
И буду ждать. Когда ж восстанет
С одра покоя бог мечей
И брани громкий вызов грянет,
Тогда покину мир полей;
Питомец пламенный Беллоны,
У трона верный гражданин!
Орлов, я стану под знамены
Твоих воинственных дружин;
В шатрах, средь сечи, средь пожаров,
С мечом и с лирой боевой
Рубиться буду пред тобой
И славу петь твоих ударов.

1819

Согласно Указу Императора Орлов был похоронен с воинскими почестями в Благовещенской церкви лейб-гвардии Конного полка "направо в углу". Этот своеобразный храм-музей воинской славы был закрыт в 1928 г. и летом следующего года снесен, т. к. якобы "стеснял трамвайное движение". И теперь, проезжая в суете на трамвае по площади Труда, мало кто осознает, что проезжает прямо по бывшей могиле этого замечательного человека.

Светлейший князь Алекса́ндр Ива́нович Чернышёв (10 января 1786(17860110) — 20 июня 1857) — видный деятель русской разведки и армии (генерал-адъютант, генерал от кавалерии). Накануне Отечественной войны 1812 года — агент русского правительства при дворе Наполеона. В продолжение всего правления Николая I исполнял обязанности военного министра. 1 Светлейший князь Александр Иванович Чернышев родился 10 января 1786 года (30.12.1785 по ст. стилю) в известной, но не богатой дворянской семье. Его отец, отличившийся во многих войнах, в то время был уже генерал-поручиком и сенатором. Александр с детства отличался живостью характера, острым умом и сообразительностью. По примеру отца он не видел для себя другой судьбы, кроме военной службы, благо с детства был записан вахмистром в лейб-гвардии Конный полк.
В 1801 году младшего Чернышева во время коронационных торжеств в Москве представили Александру I. Видимо, императору понравился красивый и не по годам сообразительный юноша. Александра вызвали в Петербург и назначили в камер-пажи. Но придворную карьеру Чернышев делать не захотел и добился перевода корнетом в Кавалергардский полк. В 1804 году он получил чин поручика и был назначен адъютантом к генерал-лейтенанту Ф.П. Уварову.
Мирная жизнь в столице, не смотря на успехи у дам, тяготила Александра. Он жаждал боевой славы и наград. И случай вскоре представился, началась очередная война с Наполеоном. Боевое крещение Чернышев получил 16 ноября 1805 года в бою под Вишау. Затем был Аустерлиц, в котором поручик сначала участвовал в трех кавалерийских атаках, умудрившись выйти из них без единой царапины, хотя зазубрины на его сабле свидетельствовали, что за спины товарищей он не прятался. К концу сражения он уже выполнял поручения императора, доставляя под огнем его приказы в продолжающие сражаться войска. За Аустерлиц Чернышев получил первую боевую награду – орден святого Владимира 4-й степени с бантом. Это к концу жизни наград у него было столько, что они на мундире не помещались, а тогда он был по настоящему счастлив. К тому же, вскоре последовал и очередной чин штаб-ротмистра. 2Война закончилась Тильзитским миром, приведшим к серьезным изменениям и в судьбе Чернышева. Император, который явно благоволил к храброму и удачливому в боях офицеру, стал посылать его с важными поручениями к Наполеону. Первая же аудиенция Чернышева у французского императора показала, что выбор Александра I был верен. Молодой русский офицер удивил и заинтересовал Наполеона основательными и не по годам глубокими рассуждениями о прошедших военных кампаниях.







Со следующим письмом Александра I Чернышеву пришлось отправиться к Наполеону в Испанию, где французы вели тогда тяжелые бои. Обратный путь он умудрился организовать так, что проехал по основным тылам французской армии, собрав важные разведывательные сведения. Причем, это была инициатива Чернышева, ведь такой задачи ему не ставилось. Обстоятельный доклад Чернышева произвел на Александра I хорошее впечатление, он даже пообещал произвести офицера во флигель-адъютанты. А в очередную поездку к Наполеону отправил его не только с письмом, но и с поручением состоять при штабе французской армии.
И в этот раз Наполеон благожелательно принял русского офицера и оставил его не при штабе, а при императоре. О миссии Чернышева было объявлено в очередном бюллетене по французской армии. Любопытно, что в бюллетене Чернышева назвали графом и полковником. На недоумение офицера, переданное Наполеону через графа Дюрока, последовал ответ, что император уверен, чин и титул для Чернышева не за горами. С чином Бонапарт оказался прав, невольно поспособствовав этому сам, дав возможность русскому разведчику развернуть бурную деятельность в окружении императора.










Сопровождая Наполеона в ходе Австрийской кампании, Чернышев получил возможность хорошо изучить французскую армию, стать свидетелем её побед и поражений, завести связи среди генералов и офицеров. Укрепилось и доверие к нему Наполеона. Этому поспособствовало, как ни странно, неудачное для французов Аспернское сражение. После сражения Наполеон сказал сопровождавшему его Чернышеву, что отправляет курьера к российскому императору, который может забрать и его письмо к Александру I с описанием всего, что видел.



Чернышев понимал, что его письмо будет внимательнейшим образом прочитано Наполеоном, который болезненно относился к своим неудачам, но нашел оригинальный выход. Описав в восторженных тонах действия императора Франции и милости, которыми тот осыпал русского представителя, Чернышев закончил описание неудачного сражения гениальной фразой: «Если бы в то время Австрийцами командовал Наполеон, то совершенная гибель французов была неизбежна». Последовавшее на следующее утро приглашение к Наполеону на завтрак показало, что император по достоинству оценил дипломатический такт Чернышева, которому было тогда всего лишь 23 года.










После этого случая Наполеон даже стал давать Чернышеву конфиденциальные поручения, чем значительно упрочил положение последнего в глазах императорского окружения. А после Ваграмского сражения, победно завершившего кампанию, наградил Чернышева орденом Почетного Легиона и отправил в Петербург с донесением Александру I об успешном завершении войны.










В 1809 году отношение Франции и России оставались крайне сложными, но Чернышев продолжал курсировать между их столицами, неизменно встречая теплый прием Наполеона в не зависимости от содержания посланий, которые ему привозил. Масштабы его деятельности значительно расширились, будучи всего лишь ротмистром, а с ноября 1810 года полковником, он по поручению Александра I встречался с императором Австрии, королем Швеции и наследным шведским принцем (бывшим наполеоновским маршалом Бернадотом). Удивительно, но он был поистине любимцем Фортуны, во всех сложнейших дипломатических делах ему сопутствовал успех.










При этом он находил время для активной светской жизни, заводя во французском обществе обширные знакомства и покоряя любвеобильных француженок. Поговаривали, что перед его чарами не устояла сестра императора неаполитанская королева Полина Боргезе. Возможно, это всего лишь слухи, но даже их наличие свидетельствует о многом.







О тайных делах Чернышева во Франции знали очень немногие, а ведь он в короткий срок умудрился создать разветвленную разведывательную сеть, получая секретнейшие сведения из высших эшелонов французской власти. Его информатором стал министр иностранных дел Шарль Морис де Талейран, снабжавший Чернышева не только секретной информацией о внешнеполитической деятельности Франции, но и важнейшей военной информацией, включая мобилизационные планы и ход подготовки к войне.
Несомненным успехом Чернышева стала и вербовка чиновника Военного министерства, который за солидное вознаграждение снабжал его копиями секретных военных документов. Причем, зачастую русский разведчик знакомился с документами раньше, чем они попадали на стол к Наполеону. Естественно, что весь ход подготовки Франции к войне, включая дислокацию войск до конкретных полков, был хорошо известен Александру I и российскому военному министру Барклаю-де-Толли.


После 1810 года отношение Наполеона к Чернышеву стало меняться. Чтобы подчеркнуть неудовольствие позицией России, император даже иногда игнорировал Чернышева на официальных приемах, не здороваясь и не удостаивая беседы. Окончательно тучи сгустились к началу 1812 года. Чернышев уже подыскивал благовидный повод для отъезда из Парижа, когда 13 февраля 1812 года его пригласили на аудиенцию к Наполеону.

Французский император встретил Чернышева холодно, высказал очередные упреки в отношении позиции России и вручил письмо к Александру I, отметив, что «государи не должны писать обширных писем при таких обстоятельствах, когда ничего приятного не могут сказать один другому». Фактически это было предвестником полного разрыва.

В Петербурге Чернышев пробыл недолго, вскоре выехав в свите Александра I в Вильну, где находился штаб 1-й русской армии. Изучив состояние и дислокацию русских войск, он перед самой войной представил императору «Записку о средствах к предупреждению вторжения неприятеля в 1812 г.». В Записке он высказал ряд дельных предложений, включая необходимость срочного соединения 1-й и 2-й армий. Начавшиеся боевые действия подтвердили правоту Чернышева.

В начальный период войны Чернышев выполнял различные поручения императора, в том числе сопровождал его в Або на переговоры с наследным шведским принцем Бернадотом. Русская армия продолжала отступать, и в этих условиях крайне важно было заручиться нейтралитетом Швеции, тем более что всего несколько лет назад Россия отвоевала у неё Финляндию. Переговоры завершились подписанием выгодного России договора, чему способствовали и личные встречи Чернышева с симпатизировавшим ему Бернадотом.

На последнем этапе войны Александру Чернышеву удалось вспомнить свою боевую молодость. Посланный с поручением к Кутузову и Чичагову, командовавшему Дунайской армией, он, выполнив возложенную на него миссию, получил в командование кавалерийский летучий отряд и отправился в рейд по тылам корпуса Шварценберга. И здесь Чернышеву сопутствовал успех, его отряд действовал дерзко и решительно. Во время разгрома одной из французских колонн ему удалось освободить генерала Ф.Ф. Винценгероде, попавшего в плен, когда отправился парламентером к маршалу Мортье, намеревавшемуся при отступлении из Москвы взорвать Кремль.


Получив в ноябре 1812 года чин генерал-майора, Чернышев продолжал успешно воевать, отличившись в ряде боев. Так, именно его отряд внес решающий вклад в разгром французов под Мариенвердером и Берлином, за что молодой генерал был награжден орденом святого Георгия 3-й степени. Последовали новые успешные бои, уже на территории Франции. Войну Чернышев закончил в поверженном Париже, став к этому времени генерал-лейтенантом и кавалером многих орденов России и союзных держав.

После войны снова оказался востребованным дипломатический опыт Чернышева, он сопровождал императора в поездке в Англию, а затем находился при нем во время Венского и Веронского конгрессов. Последовали и новые ответственные назначения, Чернышев стал членом Комитета о раненых и Комитета по устройству Донского войска, командиром гвардейской кавалерийской дивизии, а также периодически привлекался к выполнению конфиденциальных поручений и обязанностей генерал-адъютанта императора.

В 1825 году Чернышев сопровождал императора в поездке в Таганрог, куда Александр I буквально сбежал из столицы, узнав о зреющем заговоре. Волей судьбы он стал свидетелем смерти императора. Пришлось заняться необходимыми в этом случае скорбными делами в составе специально созданного комитета.

Будучи доверенным лицом Александра I Чернышев знал о существовании заговора и был знаком с последними доносами из 2-й армии, в которых были перечислены многие члены Южного общества. Еще до восстания декабристов в столице ему было поручено проведение следствия в войсках на юге страны. Он же приводил 2-ю армию к присяге Николаю I.



Видимо, новый император, как и его старший брат, испытывал к Чернышеву полное доверие, так как включил его в состав Следственной комиссии по делу декабристов, в честь своей коронации присвоил ему титул графа (хоть и с задержкой, но предсказание Наполеона сбылось), а через год назначил Александра Ивановича сенатором и военным министром. Затем последовали возведение в княжеское достоинство, назначения председателем Государственного совета и Комитета министров.

На новых должностях Чернышев служил добросовестно, причем Военное министерство он возглавлял целых 25 лет, но особых лавров не снискал. Стиснутый жесткими бюрократическими рамками, он быстро утратил импровизацию и дерзость, свойственные его деятельности в молодости. К сожалению, подобная участь постигла не только его, Николаю I нужны были не талантливые сподвижники, а добросовестные исполнители.


Пик славы Александра Ивановича Чернышева пришелся на период наполеоновских войн, поэтому он и остался в истории как храбрый боевой офицер и генерал, талантливый дипломат и блестящий разведчик.



После победв Русских войск над Французами, император Александер I подписал Высочайший манифест о построении в Москве храма в честь победы русского воинства и в благодарность богу за спасения Отечества. Был построен Храм Христа Спасителя.

На нижней галерее храма были установлены 177 мраморные доски, с именами героев войны 1812 го
В августе 1827 г. Чернышева назначают военным министром, а в сентябре производят в генералы от кавалерии. В апреле следующего года его назначают членом Государственного совета и управляющим Главным штабом. Таким образом, в 1828 г. А.И. Чернышев сосредоточил в своих руках всю власть над военным ведомством. Он умело организовал снабжение войск для успешного ведения войн с Турцией (1828–1829 гг.) и Польшей (1830–1831 гг.). Под его руководством проводится реорганизация органов центрального военного управления, направленная в первую очередь на ликвидацию деления военного ведомства на строевую и хозяйственную части. В результате военный министр стал главным докладчиком императору, а начальник Главного штаба был подчинен министру.

В 1832 г. была определена новая структура Военного министерства: Главный штаб, Военный совет, генерал-аудитор; департаменты — Генерального штаба, Провиантский, Комиссариатский, Артиллерийский, Инженерный, Медицинский, Военных поселений и Аудиторский, а также канцелярия Военного министерства. Одновременно с этим были четко определены функции каждого департамента, Главного и Генерального штабов. Последнему вменялись обязанности по ведению квартирмейстерской части, ему подчинялся Корпус военных топографов.

В мирное время Главный штаб, которым руководил генерал-квартирмейстер, не представлял собою особой административной части, а в военное время в его состав входили: военный министр, генерал-квартирмейстер, дежурный генерал, начальники Артиллерийского, Инженерного, Медицинского департаментов, Военно-походной канцелярии. В 1836 г. было издано «Учреждение Военного министерства», в котором определялись штаты всех учреждений военного ведомства.

Чернышев провел большую работу по перевооружению армии. Так, с 1842 г. на смену кремневому оружию пришло ударное, совершенствовались калибры и конструкции артиллерийских орудий, создана горная артиллерия. Под его руководством проделана работа по кодификации свода военных постановлений (1840 г.), изданию военно-уголовных уставов. Одновременно ведется работа по военно-статистическому описанию губерний, образуются первые восемь кадетских корпусов, возводятся новые крепости и укрепления.

В августе 1852 г. по состоянию здоровья Чернышев по его просьбе был уволен с должности министра при оставлении за ним многих государственных постов.

А.И. Чернышев был награжден российскими орденами: св. Андрея Первозванного с алмазными знаками к этому ордену, св. Владимира 1-й ст., св. Александра Невского с алмазными знаками к этому ордену, Белого Орла, св. Владимира 2-й ст., св. Анны 1-й ст. с алмазными знаками к этому ордену, св. Владимира 4-й ст. и св. Георгия 3-й и 4-й ст., а также иностранными: австрийскими — Марии Терезии и св. Стефана, баварским — св. Максимилиана 2-й ст., гессен-кассельскими — Золотого Льва и Военного Достоинства, нидерландским — св. Вильгельма 2-й ст., прусскими — Красного Орла 1-й ст., «За заслуги» и Черного Орла, сардинскими — св. Маврикия и св. Лазаря, французскими — св. Людовика и золотым крестом Почетного легиона, шведскими — св. Серафима и Меча 1-й ст.

Лев Александрович Нарышкин (5 февраля 1785 — 17 ноября 1846, Неаполь), генерал-лейтенант, генерал-адъютант.

Происхождение

Лев Александрович Нарышкин родился 5 февраля 1785 года в семье обер-гофмаршала Александра Львовича Нарышкина (1760—1826) и Марии Алексеевны Сенявиной (1762—1822), дочери адмирала Алексея Наумовича Сенявина (1722—1797). По матери Лев Нарышкин приходился двоюродным братом графу М. С. Воронцову.

Служба

Домашнее воспитание получил под руководством аббата Николя. Находился на службе при дворе, 15 марта 1799 года пожалован в камергеры. 22 января 1803 года зачислен поручиком в л.-гв. Преображенский полк, 13 февраля 1807 года перевёлся штаб-ротмистром в л.-гв. Гусарский полк и участвовал в сражениях под Гутштадтом, Гейльсбергом и Фридландом, где был ранен в руку и награждён золотой саблей. Затем уволился в отставку и находился при Дворе в звании камергера.

28 марта 1812 года поступил ротмистром в Изюмский гусарский полк и сражался с французами при Островне, под Смоленском и в Бородинской битве, где был ранен в голову. В сентябре 1812 года назначен состоять при генерале Ф. Ф. Винцингероде, который был предательски захвачен в плен французами при освобождении Москвы, для спасения генерала добровольно последовал за ним в плен, но был позже отбит казаками под Витебском, после чего вновь поступил в л.-гв. Гусарский полк и 19 ноября 1812 года произведен в полковники за отличие в боях на Березине. В 1813 году командовал отдельным «летучим» отрядом и сражался с французами под Калишем, после чего участвовал в преследовании отступающего противника в Пруссии и Саксонии и за отличия в боях 11 января 1814 года получил чин генерал-майора.

Затем находился в корпусе Винцингероде в Северной армии и сражался с французами под Гросбеереном и Денневицем, награждён 9 октября 1813 орденом Св. Георгия 4-го кл.

За отличие в сражении под Лейпцигом, где был ранен, получил орден Св. Владимира 3-й ст. Затем командовал отдельной казачьей бригадой и действовал в Голландии и Северной Франции.

С 1815 по 1818 год нёс службу в русском экспедиционном корпусе во Франции, после возвращения в Россию вышел в отставку с мундиром 23 марта 1824 года и был принят ко Двору шталмейстером.

Вернулся на военную службу 22 мая 1843 года и был зачислен в Императорскую Свиту, 6 декабря того же года пожалован в генерал-адъютанты и через год получил чин генерал-лейтенанта. Скончался от болезни в Неаполе, где проводил отпуск. Тело его было перевезено в Петербург и похоронено в Благовещенской усыпальнице Александро-Невской лавры.

С 1824 года был женат на Ольге Станиславовне Потоцкой (1802—1861), брак оказался не из счастливых, в чём многие винили тётку Марию Антоновну Нарышкину, у которой Лев Александрович проводил все дни и часто ночи. Имел одну дочь Софью (1829—1894), в 1846 году вышедшую замуж за графа Петра Павловича Шувалова (1819—1900), сына П. А. Шувалова.

К сожалению, первоначальное лепное и живописное убранство Благовещенской усыпальницы не сохранилось до наших дней. Росписи обновлялись в 1839-41 и 1873, но в 1930-х годах были практически полностью уничтожены.

В 1932 г. Благовещенскую усыпальницу было решено передать Музею-некрополю надгробной скульптуры, но работы по его созданию затянулись почти на двадцать лет. Отдельные помещения усыпальницы передавались в пользование различным государственным предприятиям и клубам. Так, верхнюю церковь усыпальницы заняло отделение геодезических съемок института Гипрогор, а в Духовской церкви в течение нескольких лет хозяйствовали четыре владельца: сначала в ней устроили котельную и угольный склад организации Ленгорплодоовощ, потом она перешла к аэроклубу Осовиахима, затем - к спортивному клубу "Спартак" и наконец, незадолго до начала Великой Отечественной войны, к Кировскому заводу. От большинства находящихся в ней надгробных плит и украшавших их скульптурных памятников, к тому времени уже ничего не осталось.

братья Горчаковы . Алексей и Андрей . первые 2 фота старшего , следущие три второго . 1Горчаков (Горчаков 1-й) Алексей Иванович (20.5.1769, Москва — 12.11.1817), князь, генерал от инфантерии (1814). Сын ген.-поручика И. Р. Горчакова, брат Андрея И. Горчакова, племянник (по материнской линии) А. В. Суворова. В 5 лет записан сержантом в л.-гв. Семёновский полк. В 1771 произведён в прапорщики, в 1772 — в подпоручики, в 1773 — в поручики, в 1777 — в капитан-поручики, в 1779 — в капитаны. В 1788, числясь в л.-гв. Преображенском полку, назначен генеральс-адъютантом к ген.-аншефу Суворову и участвовал под его начальством в войне 1787-91 с Турцией; в 1788 был при осаде Очакова, 7 июня того же года, во время мор. сражения при Очакове, командовал канонерской лодкой в составе гребной флотилии принца К. Г. Нассау-Зигена. Во время штурма крепости возглавил авангард, захватил 2 орудия и знамя (орд. Св. Георгия 4-го кл.). В 1789 определён генеральс-адъютантом к князю Г. А. Потёмкину, участвовал в бою при Каушанах и во взятии крепостей Аккерман и Бендеры. В 1791 произведён в полковники, в 1791-96 командовал Азовским пех. полком. Во время польской кампании 1792 сражался при Мире, Зельве и Несвиже, за отличие награждён зол. шпагой «За храбрость».

В ходе польской кампании 1794 за отличие в сражении при с. Крупчицы произведён в чин бригадира. После взятия Праги (предместье Варшавы) доставил Суворову грамоту о присвоении ему чина ген.-фельдмаршала и жезл. С 3.12.1796 по 27.7.1797 шеф Ряжского мушкетёрского полка. 27.1.1797 произведён в ген.-майоры и вскоре награждён орд. Св. Анны 1-й ст.; в том же году, 27 июля, снят с шефов и отдан под суд «за употребление казённых денег», уволен в отставку, но был оправдан и 16.12.1797 принят на службу с определением в л.-гв. Семёновский полк, а 4.3.1798 назначен шефом Екатеринбургского мушкетёрского полка. 18 марта того же года переведён шефом в Ширванский мушкетёрский полк и определён инспектором Сиб. инспекции. 9.9.1798 произведён в ген.-лейтенанты, а 1 нояб. того же года уволен от службы.

После вступления Суворова в командование союзными рос.-австр. войсками в Италии, 8.3.1799 вновь принят в службу и назначен в корпус ген. А. М. Римского-Корсакова, действовавший в Швейцарии. В ходе кампании командовал пехотой 1-й линии и участвовал во всех боях, после соединения с войсками Суворова и. д. дежурного генерала. В 1799 награждён орд. Св. Александра Невского. 10.12.1799 назначен членом Воен. коллегии. С 26.1.1800 шеф Невского мушкетёрского полка, с 8.3.1800 выборгский воен. губернатор, инспектор войск Финляндской инспекции и шеф одного из гарнизонных полков (числился им до 8.3.1800). В связи с хищением в Выборге из кладовой арт. ведомства 30 тыс. руб. казённых денег 18.8.1800 уволен в отставку. 8.4.1801 возвращён на службу и 11 июля того же года назначен инспектором по инфантерии Укр. инспекции, с 22.1.1802 — Брестской инспекции. С 16.2.1804 сенатор. Участвовал в кампании 1807 против французов, за отличие при Гутштадте отмечен орд. Св. Георгия 3-го кл., за действия при Фридланде — орд. Св. Владимира

2-й ст. С 20.4.1807 по 1.9.1814 шеф Белозерского мушкетёрского (с 1811 пех.) полка, участвовал в кампании 1808 против шведов. С окт. 1811 пред. комиссии «для окончания нерешённых дел ген.-аудиториата», с 28.2.1812 непременный член Воен. совета.

Указом от 22.3.1812 Г. как старшему генералу в составе Воен. мин-ва поручено на случай отсутствия воен. мин. М. Б. Барклая де Толли управлять мин-вом, но без права личного доклада императору. 24 авг. Г. назначен управляющим Воен. мин-вом. В ходе войны 1812-14 руководил обеспечением армии всеми видами довольствия, однако имп. Александр I был крайне недоволен его деятельностью, хотя и наградил его 5.4.1813 орд. Св. Владимира 1-й ст. С апр. 1814 член Гос. совета, 30.8.1814 удостоен чина ген. от инфантерии. Выявленные в провиантском ведомстве хищения породили слухи о причастности к ним управляющего мин-вом.

12.12.1815 имп. Александр I уволил Г. от должности с назначением членом Гос. совета, затем назначил из членов Гос. совета комиссию для расследования действий Провиантского деп-та, к-рая обнаружила, в частности, противозаконные поступки Г., причинившие казне большие убытки. 26.8.1817 уволен в отставку с мундиром и выехал за границу, где вскоре скончался. Погребён в С.-Петербурге на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Комиссия, расследовавшая дело о хищениях, закончила свои действия к маю 1818, но судное дело продолжалось до 1827. Большинство членов Гос. совета признало Г. подлежавшим ответственности, но имп. Николай I повелел 26.9.1827 дело о нем прекратить и взыскать убытки с оставшегося после него имущества.

Награждён также прус. орд. Красного Орла; австр. орд. Марии Терезии 3-й ст.; крестом за взятие Очакова.

Добавлено спустя 2 минуты 30 секунд:
2 Князь Андре́й Ива́нович Горчако́в (1779, Москва — 1855, Москва) — русский военачальник, племянник и протеже А.В. Суворова, брат А. И. Горчакова, генерал от инфантерии (1819). 2Среди многочисленных героев Отечественной войны 1812 года стоит отметить личность Андрея Ивановича Горчакова, героического защитника Шевардинского редута, подвиг которого не остался незамеченным для фельдмаршала М. И. Кутузова и незабытого нами, благодарными потомками, помнящими имя каждого героя той славной войны.

А. И. Горчаков происходил из древнего дворянского рода. Он появился на свет в 1779 году в семье генерал-поручика И. Р. Горчакова, который был женат на сестре великого русского полководца А. В. Суворова (Горчаков-младший ему приходился, таким образом, племянником).

Уже в младенческом возрасте, как это часто практиковалось среди дворян, его записали в гвардию, а с 14-ти лет он начал службу прапорщиком в составе лейб-гвардии Преображенского полка. Добившись за четыре года звания подполковника, он переходит к императору Павлу I во флигель-адьютанты.
Родство с Суворовым, хоть и способствовало военной карьере Горчакова, однако и доставляло ему немало хлопот. Питавший к фельдмаршалу острую неприязнь Павел, тем не менее, предложил ему вернуться на военную службу, и посредником в этих переговорах был именно Андрей Горчаков. Не переносящий прусских армейских порядков в армии, которые насаждал Павел, Суворов категорически не хотел возвращаться на службу, и Горчакову пришлось выдержать неудержимый гнев и множество угроз от императора, пытаясь наладить диалог между этими сановными лицами. Дело дошло до того, что Павел в порыве необузданной злости уволил Андрея Ивановича со службы, но через несколько дней вернул его в армейские ряды, пожаловав звание полковника.

Весной 1798 года Горчаков становится уже генерал-майором с переводом в Преображенский полк, а в 1799 переведён на службу в Военную Коллегию.
В 1799 году Суворов был вновь вызван из села Кончанское (где он переживал свою опальную «ссылку») в Москву и назначен императором Павлом главнокомандующим союзных русско-австрийских войск. Андрею Горчакову при этом Павлом поручено быть сопроводителем при дяде-главнокомандующим, - так и началась для Горчакова итальянско-швейцарская кампания . 3Боевое крещение Горчаков получил на реке Тидоне, где, командуя 2-мя казачьими полками, сумел лихо атаковать французские войска. Особо отличился Андрей Иванович в боях при Треббии, за что заслуженно получил орден святой Анны 1-й степени. Участвуя в разгромном для французов сражении при Нови, Горчаков командовал гренадёрами и егерями, также проявив недюжинный героизм и храбрость.

Швейцарская кампания ознаменовалась для Горчакова повышением до звания генерал-лейтенанта за героическое участие во взятии Сен-Готтардского перевала.

В 1800 году Андрей Горчаков становится шефом мушкетерского Невского полка, с 1803 года - шефом Тамбовского мушкетёрского полка, с 1805 года утвердившись, наконец, в инспекторах гарнизонах Московской инспекции.

В 1806 году Горчакову поручают формирование 18-й дивизии пехоты, командуя которой он принял участие в военной кампании 1806-1807 годов. В ходе этой войны с французами, Андрей Горчаков блистал в бою под Гейльсбергом, к концу сражения командуя всеми русскими войсками вместо приболевшего Беннигсена. Под Фриландом Горчаков, возглавляя 4 пехотные дивизии и несколько конных полков, довольно долго отбивал атаки центральных сил французской армии. По свидетельствам очевидцев того боя, получив к концу дня приказ Беннигсена об отступлении, Горчаков сказал «Мне легче удерживать превосходящего в числе неприятеля до сумерек, нежели на глазах его идти назад» и отступил, только узнав о поражении левого русского фланга.

Уволенный в 1809 году со службы за несогласие с военной политикой Российского государства, Горчаков снова был принят на службу 1 июля 1812 года и назначен в командование авангардным корпуса 2-й Западной армии.

Совершенно замечательным образом Горчаков отличился при обороне на Шевардинском редуте, располагавшимся в двух верстах от деревни Семёновской, на Бородинском поле. В этом месте было решено задержать французскую армию перед генеральным сражением на Бородинском поле (задержка нужна была русской армии для того, чтобы успеть возвести укрепления и подготовиться к главному бою). Оборону редута Багратион поручил Андрею Ивановичу. Под командованием Горчакова была 27-я дивизия Д. П. Неверовского, несколько кавалерийских полков и полки русского ополчения. Горчаковский отряд общей численностью в 11 тысяч человек целый день героически отражал волны атак 30-ти тысячного наполеоновского войска. Несколько раз Шевардинский редут переходил из рук в руки, и только к полуночи, уже в рукопашном бое французы вновь подошли к стенам редута, а Горчаков, повинуясь приказу Кутузова, отошёл в главное расположение военных сил.
Во время Бородинского сражения 26 августа Андрей Горчаков был тяжело ранен. При защите Багратионовых флешей понесли многочисленные потери и войска генерала Горчакова – дивизия гренадёров М. С. Воронцова и пехотная дивизия Д. П. Неверовского.. За оборону Шевардинского редута Андрей Иванович Горчаков был награждён орденом святого Георгия 3-й степени.

Вернувшийся в строй только в январе 1813 года, Горчаков храбро сражается в «битве народов» под городом Лейпциг, за что получает орден святого Владимира 1-й степени и знаки ордена Красного Орла 1-й степени от прусского короля. Позже за отвагу при взятии Парижа Горчаков награждается орденом святого Георгия 2-й степени. В послевоенное время Горчаков становится членом Государственного Совета, с 1819 года - генерал от инфантерии и, командуя пехотными войсками, прослужит в армии до 1847 года.

Скончался Андрей Горчаков 11 февраля 1855 года. Он похоронен в московском Донском монастыре.