Генералы Наполеоновских войн

Ждём продолжения.

еще один рода Волконских , опять не понятно по какой из причин не висит в галерее 1812-14 годов в Эрмитаже . уж подостойнее четверти которые там висят . Князь Дми́трий Миха́йлович Волко́нский (1770 — 7 мая 1835) — российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенант. 1Из тульской ветви рода князей Волконских. Крупный военачальник эпохи наполеоновских войн. 31 декабря 1774 записан сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк, а 31 января 1788 в 18-летнем возрасте поступил на действительную службу в чине подпоручика в лейб-гвардии Измайловский полк.


Дмитрий Михайлович имел высокие боевые заслуги и награды, как на суше, так и на море. Сподвижник В. С. Суворова и М. Кутузова. Принимал участие в боевых действиях в Балтийском море, а также в эскадре Ф. Ф. Ушакова в Средиземном море. Он сделал блестящую военную карьеру, пройдя путь от поручика до генерал-лейтенанта, которым он стал в 30-летнем возрасте в 1800 году. Воевал в северной Италии. Был командующим русскими войсками в Грузии и гражданским губернатором этого края. Был ранен под Аустерлицем в Австрии, затем в битве под Фридляндом в восточной Пруссии. Вернулся в строй в 1812 году. Принимал участие в действиях по преследованию наполеоновской армии до Польши, где командовал сводным корпусом при осаде русско-прусскими войсками крепости и города Данцига, который капитулировал зимой 1813 года. Д. М. Волконский был также назначен императором Павлом I комендантом острова Мальта, что, увы, так и не состоялось. Вот некоторые из его доблестных заслуг.


История почему-то обидела князя Дмитрия Михайловича Волконского, оставив его в тени. А фигура Д.М. Волконского, участника многочисленных заграничных походов и командующего крупными соединениями войск - одна из самых недооцененных среди анналов о судьбах русских героев эпохи наполеоновских войн. А может быть и даже самая недооцененная. Произошла историческая несправедливость, и в данной статье мы попытаемся эту несправедливость хотя бы частично исправить. В этом нам поможет дневник, который для будущих поколений оставил князь Дмитрий Михайлович Волконский. "The pen is mightier than the sword" говорит английская поговорка, что в буквальном переводе: "перо - сильнее меча". Может, это действительно так - по крайней мере, в данном случае.


Свое боевое крещение князь получил в Балтийском море в августе1789 года во время русско-шведской войны 1788-1790 годов. Целью шведских морских и сухопутных сил был захват Санкт-Петербурга. Дмитрий Михайлович участвовал в военно-морских операциях, среди которых была масштабная Выборгская битва, в результате которой планы шведов были сорваны.
В частности Д.М. Волконский участвовал в Первом Роченсальмском сражении, где шведский флот потерпел поражение, потеряв 39 кораблей (в том числе адмиральский, захваченный в плен). В этой битве Волконский, которому еще не было полных 20 лет, заслужил шпагу "за отличную храбрость, оказанную 12 августа, когда, начальствуя двумя кайками и имея с неприятелем сражение, овладел большим судном, а потом в преследовании и другие им были взяты", а 26 ноября того же 1789 года был удостоен ордена Святого Георгия 4-го класса. (Кайка - это небольшое парусно-гребное судно. В носу и на корме были установлены пушки, а по бортам по 6 фальконетов - пушки небольшого калибра. Авт.).


Итак, не на суше, а на море началась военная карьера Дмитрия Михайловича Волконского. В 1791 году он служил волонтером в корпусе фельдмаршала Н. В. Репнина, деда по материнской линии Николя Григорьевича Репнина-Волконского, и сражался с турками под Бабадагом и Мачином. В 1794 году воевал в Польше. В 1797 году он был переведен в Московский гарнизонный полк, и назначен Командиром Московского Гарнизона, а в апреле 1798 пожалован в генерал-майоры.


В Северной Италии идет война "Первой коалиции" против сил революционной Франции. Итальянская кампания 1796-97 гг., принесла славу тогда еще неизвестному 28-летнему генералу Бонапарту. Затем создается "Вторая Коалиция". Получив командировку, в чине генерал-майора Д.М. Волконский отправляется в Италию, где принимает участие в военных действиях русско-австрийской армии во главе с фельдмаршалом А. В. Суворовым в апреле-августе 1799 года.
Тем временем на море в 1798 году флот Наполеона Бонапарта по пути в Египет прибыл на Мальту и захватил столицу Ла-Валетту. Великий Магистр Мальтийских рыцарей капитулировал. Наполеон, оставив на месте гарнизон из 4 тысяч человек, сам отбыл в Египет. Итог его египетской кампании известен - победа на суше - "Битва у Пирамид"- зато серьезное поражение на море в заливе Абукир, получившее название: "Битва на Ниле". Адмирал лорд Нельсон становится не меньшим героем в Англии, чем Наполеон во Франции.


Россия и Турция заключают альянс (первый и последний) в войне против Франции, и в Средиземное море выходит эскадра под командованием адмирала Федора Ушакова, и совместно с турецким флотом начинаются военные действия. Захватив Ионические острова, русская эскадра плывет дальше и бросает якорь в заливе Неаполя. В ноябре 1798 года император Павел I удостоился титула Гроссмейстера Мальтийского Ордена, а 16 декабря рыцари избирают российского монарха Великим Магистром Мальтийского Ордена. Павел _ официально становится верховным правителем Мальты - маленького, отдаленного, но очень важного стратегически архипелага. Он также становится протектором ордена. Рыцари, бежавшие от Наполеона, находят убежище в России.
Готовится высадка на Мальту, чтобы отбить ее у революционеров и "безбожников" - французов. На острове местные мальтийцы поднимают восстание и захватывают весь остров кроме крепости, за высокими стенами которого упорно держится французский гарнизон.


В декабре 1798-го года князь Д. М. Волконский получает назначение от Павла I быть комендантом на острове Мальта. В его распоряжении - три гренадерских батальона, триста артиллеристов и два батальона под командованием генерала Бороздина. Адмирал Ушаков получает приказ из Петербурга высадиться на Мальте. В Неаполе десант уже погружен на корабли (их было 30), когда по рескрипту Павла I приказ неожиданно отменяется. Впрочем, в северной Италии батальоны Волконского были отделены от главных сил Суворова, и они прошли весь путь до Неаполя пешком.


Ушаков был сильно огорчен, что не удалось осуществить план. В том, что Мальту можно было взять, он не сомневался. Он пишет Мусину-Пушкину-Брюсу: "Из Неаполя отправился я с эскадрами и войсками десантными в Мессину, куда и прибыл 24 числа сего декабря с намерением следовать в Мальту. Но необходимая надобность и обстоятельства побудили меня с эскадрами иттить в Корфу. ...Прошу ваше сиятельство об этом уведомить английского контр-адмирала лорда Нельсона. Я крайне сожалею, что лишаюсь удовольствия быть с ним вместе при взятии Мальты..."


Нельсон, хотя он это скрывал и неоднократно делал уважительные реверансы в сторону Ушакова, терпеть не мог ни русских, ни Ушакова. "I hate the Russians" ("Я ненавижу русских") - писал он в одной из своих депеш. И ни в коем случае Нельсон не собирался допустить своих союзников к Мальте. В августе 1799 года Ушаков предлагал Нельсону помощь в осаде Валлетты, однако Нельсон отклонил это предложение, ответив, что время для решительных действий еще не наступило.


В начале апреля 1800 г. адмирал Ушаков получает новый императорский приказ, в котором, в частности, говорилось, что "по полученным известиям, о. Мальта взята соединенными эскадрами, о чем он (Ушаков) "должен лучше знать". В таком случае следовало ему "со всеми пятью батальонами сухопутного войска (3 Волконского и 2 Бороздина), и по условиям союзных держав, оставить их в Мальте для содержания караулов в крепостях. Генерал-лейтенанту князю Волконскому быть комендантом, а генерал-лейтенанту Бороздину возвратиться своей особою с эскадрой Ушакова в Россию. При этом оставить на Мальте то число кораблей и фрегатов, какое для крейсерства нужно будет".


Увы, это не состоялось. Пока между императором Павлом и адмиралом Ушаковым шли иногда противоречивые приказы и депеши, полученные иногда с большим опозданием, французский гарнизон Валлетты после осады, длившейся два года и два дня, капитулировал. 5 сентября 1800 года англичане заняли крепость Ла-Валетта и над Мальтой подняли британский флаг. Мальта на более чем полутора столетия стала британской колонией.
Порт Ла-Валетта, остров Мальта: И. Айвазовский


Получив известия о капитуляции французов и победе англичан, иностранным посольствам в Петербурге дипломатической нотой от 21 ноября 1800 г. было объявлено о наложении эмбарго на английские суда, находившиеся в русских портах, (которых было около 300). Павел мотивировал свои действия нарушением Великобританией заключенного в Санкт-Петербурге в 1798 г. соглашения о совместных, (а не односторонних) действиях на Мальте.


Император Павел, "уязвленный до глубины души", официально объявил о выходе России из Второй коалиции и заключил оборонительные союзы с Данией, Швецией и Пруссией. Вместо бонапартовской Франции главным противником стала теперь Англия. Эскадра Ушакова вернулась на свою базу в Севастополь. Началось "rapprochement" ("сближение") в отношениях между Россией и Францией.


Итак, князю Дмитрию Михайловичу Волконскому не суждено было стать комендантом острова Мальта.


Надеюсь, читатель простит автору этот экскурс в историю и может быть слишком длинное увлечение морской темой. Дело в том, что жизнь так сложилась, что небольшое время и в очень скромном чине курсанта-кадета автору самому было суждено прослужить в британском военно-морском флоте и несколько раз выходить в море.


В ночь на 12 марта 1801 года был совершен дворцовый переворот, при котором Павел I был задушен офицерами в собственной спальне в Михайловском замке. На престол взошел его старший сын Александр. Как сказано в его формуляре, при Александре I князь Д. М. Волконский, "находился в разных командировках по особенным препоручениям государя императора". И действительно, его должности быстро менялись одна за другой. В течение 1800 года он их занимал несколько. 24 марта до 3 мая 1800 был назначен шефом Санкт-Петербургского гренадерского полка. 13 августа назначен шефом Ширванского мушкетерского полка и инспектором по инфантерии Сибирской инспекции. Эти должности он занимал до 15 октября (два месяца) с 10 по 14 октября 1800 г. состоял в лейб-гвардии Преображенском полку (два дня); с 18 по 20 декабря 1800 г. был шефом 4-го егерского полка (тоже два дня), а с 20 декабря 1800 по 11 июля 1801 (почти полгода) был Выборгским военным губернатором и инспектором по инфантерии Финляндской инспекции. 10 марта 1803 назначен инспектором по инфантерии Украинской инспекции, а 4 сентября 1803 - командующим войсками в Грузии под началом князя Цицианова, будучи одновременно гражданским губернатором и правителем этого края. На этом посту он прослужил до участия в австрийском походе 1805 года.


При Аустерлице генерал-лейтенант Д.М. Волконский был дежурным генералом при штабе фельдмаршала Кутузова, был ранен в этом сражении, как и его родственник - Николай Григорьевич Репнин-Волконский, который был на 8 лет его моложе.


После перемирия между Россией и наполеоновской Францией, излечившийся от ран, в 1806 году кн. Дмитрий Михайлович Волконский назначается командиром 6-й дивизии и во главе нее участвует в боевых действиях в восточной Пруссии (1806-1807). Пруссия была союзником России. 6-ая дивизия была задействована во всех сражениях кампании. Князь Д. М. Волконский отличается под Гутштадтом, Гейльсбергом и Фридландом.
В Гейльсберге русские войска под командованием генерала от кавалерии Л.Л.Беннигсена занимали сильно укрепленные позиции у стен средневекового замка города. Они отбили несколько стремительных атак неприятеля. Силы маршалов Мюра и Ланн несли огромные потери. Тем не менее, на следующий день Беннигсен был вынужден отступить в сторону города Фридланд, где, четыре дня спустя Наполеон одержал крупную победу. Это привело к распаду четвертой коалиции и к заключению Тильзитского мира. 2

Добавлено спустя 1 минуту 25 секунд:
При Фридланде князь Д.М. Волконский был ранен осколком гранаты в правую ногу, а за отличие в бою награжден золотой шпагой с брильянтами и орденом Святой Анны 1-й степени. Ранение под Фридляндом было серьезным, и Дмитрий Михайлович увольняется с военной службы по состоянию здоровья. Вернется он в строй лишь через пять с лишним дет.


Когда началась Отечественная война в 1812 году, 42-летний генерал лейтенант Д.М. Волконский был в отставке и находился в Москве.


О дальнейших событиях мы можем узнать из его дневника - из его собственных уст. Пусть об этих событиях вам расскажет сам Д.М. Волконский. Это - живое синхронное свидетельство очевидца, который пишет не для какой-либо аудитории, а только для себя. Лучшего источника трудно найти. Рамки этого труда позволяют привести лишь несколько кратких выдержек в оригинальном виде - вместе с погрешностями несколько архаичной уже для начала XIX века речи, которой пользовался автор записей.


1812 года. Июль.
"11-го поутру от полицыи принесли указ городу Москве о предстоящей опасности и о скорейшем вооружении всякого звания людей. Сие известие всех поразило и произвело даже в народе самые неприятные толки. <:> Вечер весь до 9 час. множество нас и народу дожидались государя, <:> он приехал в ночь, а 12-го поутру я поехал во дворец. Государь был у молебну в Соборе. Народу стечение ужасное, кричали "Ура" и теснились смотреть ево. Приехали с ним Аракчеев, Балашов, Шишков, Комаровской и Волконской, князь Петр. (Петр Михайлович Волконский). Авт.) Я с ним говорил наедине; начальные меры, кажется, были неудобны, растянуты войски и далеко ретировались, неприятель пробрался к Орше и приближился к Смоленску, но с малою частию, и отступил, но силы ево превосходны и, кажется, явно намерен итти на Москву. Жена, беспокоясь обо мне, приехала из Валуева и осталась со мною".


1812 года. Август (по старому стилю). После Бородинского сражения.
"31-го узнали мы, что уже Кутузов в 10-ти верстах. Вечеру я туда поехал, нашел, что на заставе армейская команда и везде по всему полю рассеяны солдаты и зажжены огни. Я доехал в 10 часов вечера до Главной квартеры, всего 10 верст по Можайской дороге, переночевал в коляске, а поутру в 5 часов видил Кутузова. Он сказал мне, что употребит меня и напишет государю принять меня в службу, ему обо мне и князь Лобанов говорил. Я, переговоря с ним о делах армии, был у Барклая-де-Толия. С ним также говорил об армии. Кутузов откровенно сказал, что неприятель многочисленнее нас и что не могли держать пространную позицыю и потому отступают все войска на Поклонную гору к Филям".


1812 года. Первые числа сентября (по старому стилю)
"В армии офицеров очень мало, о чем и Барклай мне говорил, и очень беспорядочно войска идут, что я мог приметить утром 1-го сентября, ехав от Кутузова. <:> Армии всей велено в ночь проходить Москву и итти по Резанской дороге, что и исполнено к общему нещастию, не дав под Москвою ни единого сражения, что обещали жителям. Итак, 2-го город без полицыи, наполнен мародерами, кои все начали грабить, разбили все кабаки и лавки, перепились пьяные, народ в отчаянии защищает себя, и повсюду начались грабительства от своих. <:> Я взял у начальника 2-х ундер-офицеров и 6-ть драгун, с ними поехал домой на Самотеку. Едучи, нашел везде грабежи, кои старался прекращать, и успел выгнать многих мародеров, потом велел уложиться своим повозкам и 2 1/2 часа пополудни, при стрельбе и стечении буйственного народа и отсталых солдат едва мог с прикрытием драгун выехать и проехать. Везде уже стреляли по улицам и грабили всех. Люди наши также перепились. В таком ужасном положении едва успел я выехать из городу за заставу".


1812 года. 13-го сентября
Приводили ко мне аптекарского ученика гезеля, которой ушол недавно из Москвы от французов. Рассказывает ужасы о их грабежах, зажигают же более свои, даже поутру 2-го числа, когда отворили тюрьмы, наш народ, взяв Верещагина, привезали за ноги и так головою по мостовой влачили до Тверской и противу дому главнокомандующего убили тирански. Потом и пошло пьянство и грабежи. Наполеон в три дома въезжал, но всегда зажигали. Тогда он рассердился и не велел тушить. Потом он жил в Кремле с гвардиею ево. Армия, взойдя, разсеялась по городу, и никто не мог появиться на улице, чтобы не ограбили до рубашки, и заставляли наших ломать строения и вытаскивать вещи и переносить к ним в лагерь за город. Множество побито и по улицам лежат, но и их убивал народ - раненых и больных, иных, говорят, выслали, а многие сгорели. Пожары везде, даже каменные стены разгарались ужастно. Сей гезель сказывал, что нигде укрыться не мог и едва ушол лесом на Царицыно и в Тулу. Судя по сему, мой дом сгорел и разграблен, а о Гавриле не знаю, жив ли он. Гнев божий на всех нас, за грехи наши. Церкви, сказывал, все ограблены, образа вынуты, и ими котлы накрывают злодеи.

1812 года. Октябрь
"13-го приехал я в Углич, остановился у Ив. Ст. Змеева, тут же нашел я и Волконских княжну Варвару Александровну с сестрою и братом, с ними и князь Андрей Сергеевич. Они уехали по приближении французов к Дмитрову. Тут узнали мы, что неприятель оставил Москву, отправя по Смоленской дороге все транспорты с ограбленными вещами, а войска пошли противу нашей армии по Калужской дороге 6-го числа с Мюратом, но ево Бенигсен побил, то и сам Наполеон поспешно оставил Москву и пошел к нему на помощь, а уже 11-го числа подорвал Кремль, в коем от сего ужасного злодейства, сказывают, остался только Ив. Великой, один из соборов и Сенат".


1812 года. Ноябрь
"5-е число. Получил я письмо от Алексея Захарьевича Хитрова в ответ на мое, что кн. Петр. Мих. Волконскова нет в Петербурге. Он отправлен по комиссии, то и письмо мое к нему отправлено. Хитров был у Горчакова и узнал от нево, что я принят в службу и велено мне ехать в армию Кутузова.


В своем дневнике князь Дмитрий Михайлович даже не упоминает о своем назначении командиром пехотного корпуса в 3-й Западной армии, заменив генерала светлейшего князя Ивана Александровича Ливена.


1812 года. Ноябрь
25-го. Я ехал прямою дорогою на город Рославль. Морозы были пресильные, по всей дороге встречал я обозы с провиантом для армии, но дороговизна продовольствия такова, что не стоил и провиант, которой везут даже из Пензы. Встретил я пленных французов и разных с ними народов, оне в гибельном положении, их ставят на биваках без одежды и даже почти без пищи, то их множество по дороге умирает, даже говорят, в отчаянии они людей умирающих едят. Жалкое сие зрелище имел я проездом в ночь, они сидели при огнях, мороз же был свеже 20-ти градусов, без содрогания сего видить неможно. По всей дороге видно, что народ разоряется войною, свои даже их разоряют, и крестьянин не знает, что будет есть зиму.
812 года. Декабрь
"9-го вечеру приехал я в Вильну, был у дежурного генерала Коновницына, ночевал у Маркова, а 10-го был у фельдмаршала князя Кутузова. Он меня очень милостиво принял, и я у нево обедал. Вечеру получил себе квартеру и переехал <:> видился я с Остерманом и со всеми генералами.
10-го вечеру приехал государь, и город был илюминован, цесарцы (австрийцы - Авт.) еще оставались в наших границах, принц Шварценберг был в Слониме с 40 т., противу нево послан Дохтуров, по-видимому он отретируется, и наши войска пойдут за границу в Варшаву и на Вислу. Сего все ожидают, по приезде государь пожаловал князю Кутузову 1-го класу Георгия.
11-го поутру были мы во дворце и государь благодарил вообще всех генералов за их службу, потом был у разводу. Получил я письмо от жены, что она, благодаря Бога, родила благополучно сына Алексея ноября 16-го".


Пройдя путь зимой 1812 года из Москвы до Варшавы, Дмитрий Михайлович принимает участие в сражении под Бауценом в Саксонии. Здесь Наполеон, несмотря на тяжелые потери, одерживает тактическую победу, заставив союзные войска на время отступить в Силезию (нынче южную Польшу). Тем не менее, общее продвижение союзных сил не запад продолжается. После решающего поражения под Лейпцигом 16-19 октября 1813 Наполеон уже не способен это продвижение остановить. На севере, однако, на берегах Балтийского моря держится форпост - Данциг.


После похода в Саксонии генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Волконский назначается командиром сводного корпуса при осаде русскими и прусским войсками города и крепости Данциг, занятых силами генерала Жана Рапа, одного из самых преданных Наполеону полководцев. Данциг с 60 тыс. населением был сильно укреплен. В начале осады французский гарнизон состоял из не менее10 тыс. боеспособных солдат при общей численности 35 тысяч тыс. человек. С моря Данциг блокировал русский флот. Осада началась в январе 1813 года и длилась целый год.


Русскими войсками под Данцигом командовал генерал-лейтенант Левиз. В апреле 1813 г. блокаду союзными силами возглавил генерал-от-кавалерии герцог Александр Вюртембергский (родной брат вдовствующей императрицы России Марии Федоровны).
Когда герцог вступил в свою должность, численность осаждённых войск превышала осаждающих. Русским не хватало патронов, вначале осадная артиллерия отсутствовала. Осаждающие заняли свои позиции под укреплениями города-крепости, окопались и стали периодически его бомбардировать.


Осенью союзники усилили осадный корпус, его численность достигла почти 40 тыс., из них более 27 тыс. русского ополчения, прусской милиции и казаков. Осадная флотилия состояла из 10 морских кораблей, включая 2 фрегата, и большого числа канонерских лодок.
Из дневника Волконского, сентябрь 1813 года:
"9-го герцог переехал и я с ним из Енмау в Паланген, где и жил я на хорошей дачи, вообще в Оливе и Палангене домы и сады хорошие и жители зажиточны и торговые люди. Осадные пушки уже поставлены на новые батареи близь Лонфура, из коих довольно часто палят, особливо ночью, даже окны дрожат и гром ужасной".


Д.М. Волконский описывает военные действия и свое участие в них не подробно, а лишь в общих чертах, как будто они дело рутинное, обыденное - как будто он уходит на работу утром и возвращается домой вечером. Лаконично он отмечает: "Рескрипт государя к герцогу и награждения пожалованы 9-го числа, о чем и объявляет князь Петр. Мих. Волконской офицыяльно. И так я получил 3-го Георгия того же 17-го, когда имел сражение и командовал войсками".


И все.


Мы узнаем больше о рутинных буднях осадной жизни, о проблемах с продовольствием, об отношениях Волконского с его начальником герцогом Вюртембергским.


"Герцог объявил мне свой план, чтобы послать со стороны наводнения штурмом взойти в Данцыг и овладеть воротами, сделав сильную атаку на Цыганненберг и к Оливским воротам. <:> Адмирал Грейх по сие время еще не предпринимал аттаки на вестроплат и на редуты. Погода очень испортилась, и совсем сырое и осеннее время начинается, даже был мороз малинькой, а у нас начали выгружать пушки и снаряды, а в подводах, коих надо более 2/т. остановка и даже продовольствия не на чем привозить". <:> Я всякой день ужинаю с герцогом, и долго рассуждаем об осаде крепости. 4-го поутру рано флот начал канонаду на вестроплат, герцог поехал смотреть, а я писал письмо к князю Петру Мих., описывал ему сражения 17-го и 21-го и послал записку о гарнизоне Данцига, полученную чрез шпиона, писал также чрез нево и к жене. Флот наш атаковал вестроплат и редуты, но ничево сделать не мог. Много потеряли людей, взорвало одну лодку и пропали все снаряды, а пользы не сделали никакой. Недостаток в подводах до того, что продовольствия люди не имеют. Герцог беспорядком своим спутал всех, а прусаки только что обманывают. Герцог не знает многова, ему не сказывают ни что происходит, ни сколько потери, а он сам очень далеко ездит от дела или сидит на месте".


В этих словах чувствуется некоторый упрек Д. М. Волконского в адрес своего начальника. Но князь писал свой дневник строго "для себя". Может, так же следует отметить, что во многих местах в дневнике упоминается имя князя Петра Михайловича Волконского. Отношения между Дмитрием Михайловичем и Петром Михайловичем были теплыми, они часто встречались и постоянно переписывались, как по служебным и военным, так и по личным делам. Пересылали друг через друга письма своим семьям.


В.декабре1813 года, наконец, пал Данциг. По данным историка Михайловского-Данилевского в плен взяли 14 генералов и 15 тысяч солдат, захвачено 1300 орудий. Поляков и немцев отпустили по домам, 9 тысяч французов были отправлены в Россию как военнопленные.


Д.М. Волконский рисует такую картину капитуляции:


19-го декабря:
"В приказе от герцога назначена церемония на завтрешнее выступление французов и я назначен губернатором Данцыга.<:> Герцог мне поручил учредить войски при выступлении завтре из Данцыга и ими командовать.
21-го я учредил войски близь гласису Гагельбергских укреплений, а в 10 часов французы начали выступать, им отдали всю военную почесть, и они положили оружие <:> Потом вступили мы церемонияльно в крепость Данцых, при перьвых воротах встретил герцога сенат или магистрат. Говорили речь, и потом за Генторовыми воротами девушки говорили речь и поднесли ему венки. При магистрате поднесли ему знамя городовое и весь народ восклицал государя нашева и показывали радость. Повсюду окны были полны народа и улицы. Когда же войски все прошли, были мы у молебна нашево при пушечной пальбе, потом были в их церкви, где более похоже на театр и немало благоговения не приметно, и приехали на квартеру герцога около 6-ти часов. Обед был большой. За обедом мальчик говорил речь и венок поднес. Вечеру город был освещен и был театр Титово милосердие с прологом на случай нашева вступления. Я чрезмерно и устал и озяб, быв в одном мундире и верьхом долгое время. Наша осада и тем замечательна, что со времян Петра Великого русские не делали формальной осады. Часть города превращена в пепел, но в других улицах неприметно.
22-го я начал хлопотать о устранении порядку караулов и собирать бродящих французов и больных. Странно, что пруской полковник граф Донау подписывается комендантом Данцыга и уже мешается в некоторые распоряжения, по незнанию мною немецкого языка очень неприятно командовать в Данцыге".


Итак, волею судеб Дмитрию Михайловичу не довелось быть комендантом острова Мальта на юге Европы в начале своей военной карьеры, зато под ее конец он стал комендантом города Данциг и на берегах Балтийского моря на севере.


Согласно надписи на 48-й стене галерее воинской славы Храма Христа Спасителя, союзников выбыло за время осады 10 тысяч солдат. Потери русских под Данцигом составляли более 4900 человек, из них 1288 убитыми.


За отличия, оказанные при блокаде и взятии этой крепости, награжден орденами Св. Владимира 2-й ст. и прусским Красного Орла 1-й ст.; 12 ноября 1813 года - орденом Св. Георгия 3-го кл. "в воздаяние отличных подвигов мужества, храбрости и распорядительности, оказанных в сражениях против французских войск 17 и 21 августа под Данцигом"


Боевая служба Д. М. Волконского была отмечена многими русскими и иностранными наградами. В "комплект" его орденов входили:


Орден Святой Анны 1-й степени
Орден Святого Георгия - 3 степени
Орден Святого Георгия - 4 степени
Орден Святого Владимира - 2 степени с алмазами
Орден Святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийский крест)
Орден Святых Маврикия и Лазаря (Италия)
Орден Красного Орла (Пруссия)
Две золотые шпаги "за храбрость" (одна с алмазами).


После окончания наполеоновский войн князь уходит в отставку в чине генерал-лейтенанта. В феврале 1816 г. он назначается в один из московских департаментов сената и окончательно поселяется в Москве. На лето он уезжает в свое Ярославское имение. Он посвящает свое время домашним делам, воспитанию детей и выполнению сенаторских обязанностей. Тем временем он живо интересуется общественными, политическими и культурными делами, историей, литературой, наукой и религией. Он бывает на вечерах в знаменитом салоне княгини Зинаиды Волконской на Тверской. "Виделся я c княгинею Зенаидою Александровною Волконскою, а она умная и приятная барыня, но предана, кажется, иностранству и излишне свободомыслию", хотя "талант ее в музыке и пении необыкновенной" - комментирует он.


Женат Дмитрий Михайлович был на дочери графа А.И. Мусина-Пушкина, знаменитого собирателя памятников древнерусской письменности и издателя "Слова о полку Игореве".Семья Мусина-Пушкина принадлежала к элите московской литературной интеллигенции.


Дмитрий Михайлович Волконский скончался 7 мая 1835 в возрасте 65 лет. Несмотря на все ордена и боевую славу, портрет князя почему-то не был написан английским художником Джорджем Доу и не был помещен в Военной галерее Зимнего дворца, хотя он имел право на эту честь ничуть не меньше других. Одна из возможных причин - он не ладил с могущественным "временщиком" графом А.А. Аракчеевым, а Аракчеев вместе с императором Александром решал кого удостоить этой чести, и кого нет. Сам Аракчеев в галерею попал. Впрочем, с Аракчеевым также не ладил князь Петр Михайлович Волконский и в результате конфликта с ним даже подал в отставку.


Кажется, единственное изображение Дмитрия Михайловича Волконского, дошедшее до наших дней этот тот портрет, репродукция которого висит на первой странице этой статьи. Портрет не исполнен большим мастером, но, на мой взгляд, очень хорошо отражает личность героя: задумчивый, спокойный, немножко меланхоличный. Удивительно и то, что его боевая деятельность, многие заграничные походы, крупные соединения войск, которыми он командовал, почти не упоминались ни в русской военно-исторической историографии, ни в энциклопедических словарях XIX - XX веков. Может, это частично объясняется тем, что его дневник (и то частично) впервые увидел свет лишь в самом начале ХХ столетия и если бы не дневник, то постепенно имя одного из настоящих героев России вообще ушло бы в вечное забвение. Тот факт, что о князе Д. М. Волконском в советские времена ничего не писали - не удивителен. Даже если бы о нем много знали, о нем бы мало писали. Далеко, очень далеко - уж он не "свой". Он был олицетворением всего, что противоречит большевизму - помещик, у которого было несколько сот крепостных душ, монархист, консерватор даже по меркам своего времени. По духу и мышлению он во многом остается человеком екатерининских времен XVIII века. О Екатерине II: "великие дела ее на пользу отечества пребудут навсегда незабвенны и память ее священна всем служившим в благополучный и знаменитый век ее" пишет он на склоне лет, а о своих временах: ":вера иссякает, нет истинного величия и пламенной любви к славе отечества, монументов и памятников вековых не делают, но более старинные здания огромные переделываются на фабрики и трактиры, а ежели строют, то с видами прибыли <:> дворянство, теряя достоинство свое, пускается в фабриканты и торговцы, имея в виду один интерес <:.> общего же мнения нет, кроме порицания всего законного, старость не почтена, заслуги не уважены".


"Во второй половине 1820-х - начале 1830-х гг. он чувствует себя обойденным вниманием правительства, уязвлен непризнанием своей "беспорочной службы" на военном и государственном поприще, порицает новоявленных временщиков, возобладавшие повсюду чинопочитание и бюрократическую регламентацию, а когда Николай I приезжает в Москву, избегает под разными предлогами появляться на торжественных приемах". ("Военная Литература" - Дневники и Письма: статья А. Тартаковского). Эта статья появилась в электронном виде относительно недавно - уже после падения коммунистического режима. В ней впервые были опубликованы выдержки из дневника Д.М. Волконского.


Может, есть и другая причина, почему его "заслуги не уважены". Из дневника явствует, что у князя, несмотря на его бесстрашие на поле боя (о чем он никогда сам не упоминает) был скромный, мягкий характер. Известно, что он не любил "палочную" дисциплину в армии. Лев Николаевич Толстой назвал его "умным, гордым, даровитым человеком". (Родной брат отца Дмитрия Михайловича генерал-аншеф Николай Сергеевич Волконский был дедом Л. Н. Толстого). По дневнику Д. М. Волконского видно как он сочувствует несчастным французам во время отступления страшной для них зимы 1812 года; "без содрагания сего видеть невозможно".


Он был, мне кажется, одним из тех людей, который если он стоит в очереди, то всегда готов пропустить вперед другого. А очередь желающих попасть в портретную галерею героев Отечественной войны Зимнего Дворца была очень длинной.


Похоронен генерал-лейтенант князь Дмитрий Михайлович Волконский в Новодевичьем монастыре.

Ждём новых историй.

Сергей Александрович Волконский (1786-1838) 1 Об участнике наполеоновских войн князе Сергее Александровиче Волконском, двоюродном брате видного военачальника генерал-лейтенанта Дмитрия Михайловича Волконского больше знают во Франции, чем в России. В наши дни его портрет, написанный французским художником, висит в музее города Реймса, примерно в 180 километрах северо-восточнее Парижа. Почему он там? И какими судьбами он туда попал?


Сергей Александрович, сын бригадира князя Александра Сергеевича и Анастасии Алексеевны, урожденной княжны Кольцовой-Мосальской, родился в 1786 году. Когда началась Отечественная война, князь Волконский вступил в Московское ополчение. В 1813 году, будучи капитаном ополчения, Сергей Александрович за отличие в сражении был произведен в майоры Архангелогородского полка. В составе этого полка он с мая 1813 года по март 1814 года участвовал в сражениях в Германии и Франции.


Наполеон одержал свою последнюю крупную победу (против превосходивших сил противника) под Дрезденом в Саксонии в августе1813 года, в результате которой русские, прусские, и австрийские войска были временно отброшены на восток в направлении Чехии. Затем последовало его поражение в "битве народов" под Лейпцигом, после чего военные действия перекинулись на территорию самой Франции, где ранней весной 1814 года шли ожесточенные бои. Несмотря на тот факт, что у Наполеона осталось примерно 70 тысяч солдат против почти полумиллионной союзной армии под командованием маршалов Шварценберга (Австрия) и Блюхера (Пруссия), ему удалось одержать несколько местных побед, в том числе под Реймсом.
Однако сражение под Реймсом 1814 года можно считать "лебединой песней" гениального полководца. Свое окончательное поражение Наполеон потерпит 18 июня 1815 года под Ватерлоо.


Как раз в марте 1814 года, когда Реймс находился в руках русских и прусских войск под командованием русского генерала-лейтенанта французского происхождения графа Эммануила де Сен-При (Emmanuel de Saint Priest), князь Сергей Александрович Волконский был назначен комендантом Реймса. Это совпало с боями за город.


В письме от 14 марта 1814 года Наполеон писал своему брату Жозефу: "Вчера я прибыл в Реймс, который был оккупирован генералом Сен-При тремя русскими дивизиями и одной новой - прусской. Я захватил город, взяв двадцать пушек, много багажа, и 5000 пленных. Генерал Сен-При смертельно ранен".


Памятник павшим в этом бою русским офицерам стоит и по сей день на северном кладбище города Реймса.


Но победа союзных войск над наполеоновскими была лишь вопросом времени. 31 марта 1814 года пал Париж, и 6 апреля Наполеон отрекся от своего императорского престола. Реймс заново заняли русские войска, и князь Сергей Волконский приступил к своим обязанностям коменданта города, которые он исполнял почти год.


По словам местного свидетеля (М. Geruzez, "Description de Reims"), в этой должности князь Волконский проявлял внимание к нуждам горожан. Он не допустил пруссаков до реквизиции, которую они незаконно хотели произвести в городе, а в другом источнике говорится: "C'est le gouverneur militaire Serge? Volkonsky: qui dirige la place, payant de sa poche les d?gradations occasionn?es par ses troupes en ville." "Военный губернатор Сергей Волконский управляет местом, расплачиваясь из своего собственного кармана за ущерб, причиненный своими войсками в городе".


Городское управление в благодарность за оказанные услуги, поднесло ему ларец, украшенный бриллиантами, с гербом города Реймса и надписью: "Au Prince Wolkonsky, la ville recоnnaissante". "Князю Волконскому от благодарного города".


Покидая Реймс, на элегантном французском языке князь написал мэру следующее письмо:
"Господин мэр, сегодня заканчиваются мои обязательства; господин полковник де Мелен от имени французского правительства принимает на себя командование городом. Будьте любезны, господин барон, оповестить об этом все управление и все население города. Пожалуйста, примите мою искреннейшую благодарность жителям города за их хорошее отношение к союзным войскам и в особенности ко мне. Воспоминания о проведенном мною времени в Реймсе будут всегда приятными, и я никогда не перестану желать городу счастья. Примите, господин, выражение совершеннейшей благонамеренности от Вашего покорнейшего слуги".


Впрочем, управление князя Сергея Александровича Волконского в Реймсе почти совпало по времени с губернаторством в Дрездене и Саксонии князя Николая Репнина-Волконского. В обоих местах они оставили о себе добрую и вечную память. И в обоих местах они несли немалые расходы, связанные с управлением города "из своего собственного кармана".


Князь Сергей Александрович Волконский вышел в отставку в 1820 году и умер 4 марта 1838 года в Москве.

ждём продолжения.

ну и последний Волконский уже 7 ой у меня выставленный Князь Дми́трий Петро́вич Волко́нский (1764—1812) — русский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенант, военный губернатор Архангельской губернии (1797). 1 О князе Дмитрии Петровиче Волконском "сведений до нас дошло очень мало - пишет электронная энциклопедия Википедиа - и даже правнучка его брата, автор родословной князей Волконских (княгиня Елизавета Волконская), смешала его с другим лицом, приписав ему службу на Кавказе в 1804 г., тогда там правителем Грузии в это время был князь Дмитрий Михайлович Волконский.


Сын председателя Рязанской гражданской палаты князя Петра Александровича Волконского князь Дмитрий Петрович родился в 1764 году. В 1788 году, т.е. в 24-летнем возрасте он был произведен из капитан-поручиков Преображенского полка в капитаны, а четыре года спустя - из гвардии капитанов в полковники. В 1801 г. он участвовал в особой комиссии под председательством цесаревича Константина Павловича "для рассуждения о нуждах армии". К концу царствования Павла I князь Дмитрий Петрович был уже генерал-лейтенантом, командиром державного ордена св. Иоанна Иерусалимского и занимал должность генерал-интенданта, которую сохранил и при Александре I.


В одном источнике середины 19-го века говорилось:
"В 1804 г. Дмитрий Петрович находился в действующей армии на Кавказе, где неудача князя Цицианова под Эризанью приписана была его замедлению, вследствие чего к концу года он отозван был из армии. Однако, судя по отзыву князя Петра Михайловича Волконского в письме к тестю своему князю Григорию Семеновичу Волконскому от 22 ноября 1804 г., можно предполагать, что причины неудачи заключались не в одном Дмитрии Петровиче. В этом письме князь Петр Михайлович, строгая справедливость которого не подлежит сомнению, прямо обвиняет самого Цицианова в неосмотрительности при составлении диспозиций и в чрезмерной самонадеянности".


Как бы то ни было, в 1807 г. во время Прусской кампании Дмитрий Петрович находился в качестве генерал-интенданта армии и в числе немногих лиц свиты, выехавших 18 марта с императором в действующую армию.


Кроме этих нескольких сухих фактов мало что известно о жизни и карьере князя Дмитрия Петровича. Известно, что он был кавалером св. Георгия 3 степени, сражался в Отечественной войне и умер он от ран после продолжительной болезни 30 сентября 1812 г. в селе Малинки Рязанской губернии, где и был временно погребен. В 1814 г. прах его был перенесен в село Суханово под Москвой и предан земле в склепе под мавзолеем, воздвигнутом в его память его вдовой статс-дамой Екатериной Алексеевной (урожденной Мельгуновой). Мавзолей и храм покровителя рода Волконских святого Дмитрия Ростовского был построен по проекту известного архитектора Д. Жилярди. Усадьба Суханово перешла по наследству любимому племяннику Екатерины Алексеевны светлейшему князю генерал-фельдмаршалу Петру Михайловичу Волконскому. Екатерина Алексеевна скончалась в 1853 году.

Добавлено спустя 20 секунд:
Екатерина Алексеевна Мельгунова, в браке княгиня Волконская (17 мая 1770 — 21 августа 1853)[1] — единственная дочь екатеринского сановника А. П. Мельгунова, жена князя Д. П. Волконского (1764—1812), которая известна строительством подмосковной усадьбы Суханово. В декабре 1848 года пожалована в статс-дамы[2].

Екатерина унаследовала Суханово после смерти старшего бездетного брата Владимира. В 1813 году умер её супруг Дмитрий Петрович. Он был похоронен сначала в своём рязанском имении. В том же году княгиня Волконская поручила Д. Жилярди построить мавзолей в Суханово. Туда был перенесён прах любимого ею мужа, там же был упокоен и её прах.

Будучи бездетной, Екатерина Алексеевна в 1820-е гг. привлекла к благоустройству усадьбы любимого племянника своего мужа князя Петра Михайловича Волконского и сделала его совладельцем имения. При нём оно стало заповедным с правом перехода по наследству к старшему из потомков.

Фельдмаршал Волконский боготворил свою тётушку, которая в столичном обществе была известна под именем la tante militaire («воинственная тётушка»)[3]. В 1820-е и 1830-е гг., когда вдова князя Волконского жила в Москве, она часто упоминалась А. Я. Булгаковым в письмах к брату.

еще одна личность не справедливо забытая галереей героев 1812-14 годов . smile_15
В. В. Вяземский

Князь Василий Васильевич Вяземский родился в 1775 г. Он происходил из Рюриковичей, но принадлежал к одной из таких ветвей рода Вяземских, которая к княжескому титулу не добавила ни богатства, ни связей при дворе, ни сколько-нибудь видного положения. Отец Василия Васильевича дослужился только до чина надворного советника (7-й класс по Табели о рангах) и оставил детям две деревеньки с 75-ю душами крепостных. Рано осиротевший и отданный на попечение старшей сестры и ее мужа, Вяземский в 11 лет был записан в лейб-гвардии Преображенский полк сержантом, а с 15 лет началась его служба. Естественный для молодого дворянина из небогатой семьи в XVIII — XIX вв. путь военной карьеры совпал с личными наклонностями Вяземского, который писал о себе так: «С самых малых лет чувствовал я чрезвычайную страсть к военной службе. В детских летах всякой ребенок чувствует некоторую как бы склонность: он беспрестанно играет ружьем, барабаном, палочками, — но сие происходит от игрушек, а входя в лета страсть его уже обнаруживается, у иных — к торговле, у иных — к художеству. Но я, вступивши в службу, счел себя совершенно благополучным...»{*96}.

В 1792 г. 17-летний Вяземский в качестве ординарца, а затем и одного из адъютантов А. В. Суворова совершает свои первые походы, привыкая к тяготам кочевой жизни, которую ему суждено было отныне вести до конца дней. «В декабре 1792 года открыл мне путь к щастью Герой Суворов, — вспоминал Вяземский.—(Он) был тогда генерал-аншефом, и подполковник Преображенского полка потребовал ему 2-х ординарцев. Спросили охотников — явилось их мало, ибо разглашено по гвардии было о странности жизни сего Героя, а особливо, когда надобно было оставить роскошную столицу и ехать в степи. Назначенные двое заболели, потом другие двое, не вынеся трудов, [186] просились опять в полк. Тогда бедный дворянин Страхов и я искали быть ординарцами. Нас приняли»{*97}.

Находясь при Суворове, Вяземский получил боевое крещение в Польском походе 1794 г., участвовал в штурме и взятии Варшавы. Указом Екатерины II он «за отличность противу мятежников польских», как было сказано в рескрипте, был повышен в звании на два чина против обычного производства, став премьер-майором (звание это приблизительно соответствует нынешнему подполковнику; правда, в соответствии с принятыми правилами, повышение на два чина связывалось также с переходом из привилегированного гвардейского полка в армию, являясь своеобразной компенсацией).

Служба в армии вначале пошла вполне успешно. К 1803 г. Вяземский уже командует 13-м егерским полком; в этом же году 28-летний полковник получает генерал-майорский чин. Вместе со своим полком он отправляется в 1804 г. морем из Одессы в Ионическую республику, на остров Корфу, где в то время концентрируются значительные русские силы. Здесь, командуя авангардом войск Третьей антифранцузской коалиции, Вяземский совершает поход в Неаполитанское королевство. Это была бескровная операция, больше напоминающая увеселительную прогулку по прекрасной Италии; однако, после прибытия в воды Адриатики эскадры адмирала Д. Н. Сенявина, события приобретают иной оборот. Вяземский некоторое время исполнял обязанности главнокомандующего всеми приданными эскадре сухопутными силами и принимал участие во всех крупных сражениях, ключевым из которых явилась битва под Новой Рагузой (современный Дубровник в Югославии), когда русские егеря, соединенные с отрядами черногорских добровольцев, наголову разбили превосходящие силы французского генерала Лористона.

Однако военные успехи русского оружия не были закреплены, ибо после Аустерлицкого поражения Александр I, согласно условиям Тильзитского мира, вынужден был отказаться от всех блестящих побед в Адриатике. Эскадра Сенявина ушла морем, а сухопутные войска, в том числе и полк Вяземского, были эвакуированы с Адриатического побережья и из Ионической республики. Вновь находясь в составе авангарда, Вяземский пересек с юга на север весь Апеннинский полуостров, для того чтобы присоединиться со своим полком к Молдавской [187] армии и принять участие в русско-турецкой войне. Во время этого похода 1 декабря 1807 г. в итальянском городе Падуе Вяземскому довелось видеть Бонапарта и удостоиться 10-минутного разговора с императором Франции.

В марте 1812 г., в связи с концентрацией в Варшавском герцогстве крупных соединений французских и австрийских войск, часть Молдавской армии, в том числе и егерский полк Вяземского, были переброшены на Волынь. Здесь из этих частей была сформирована 3-я Западная армия под командованием А. П. Тормасова. Вяземский находился в ее составе, когда пришло известие о заключении мира с Оттоманской Портой. Здесь же, близ западных границ России и, по странному стечению обстоятельств, в тех же местах, где он когда-то, находясь рядом с Суворовым, принял участие в своих первых сражениях, Вяземский встретил начало Отечественной войны. В сентябре 1812 г. 3-я Западная армия объединилась с прибывшей для ее подкрепления с юга Дунайской армией, и общее командование принял адмирал П. В. Чичагов. Бои шли преимущественно с союзными Франции австрийскими войсками; когда же «Великая армия» Наполеона двинулась из Москвы к западным границам, преследуемая армией Кутузова, части 3-й Западной армии, отрезали ей пути к отступлению. Русскими был взят Минск; после этого последним важным стратегическим пунктом на пути отступавшей французской армии перед рекой Березиной оставался город Борисов. К городу рвались с трех сторон французские части, союзные им польские легионы под командованием генерала Домбровского и авангард армии Чичагова. Борисов несколько раз переходил из рук в руки; сражение за город было последней крупной битвой Отечественной войны 1812 г. на территории России. Прозвучавшие впоследствии обвинения в адрес адмирала Чичагова, что он из-за своей нераспорядительности и нерешительности позволил большой части французской армии переправиться через Березину и уйти от преследования, ни в коей мере не могут умалить героизма русских войск при штурме Борисова. Вновь командуя авангардом, Вяземский был тяжело ранен. Около месяца провел он в лазарете. Спасти его жизнь не удалось, и 5 декабря 1812 г. Вяземский умер от полученных ранений.

Таков краткий очерк жизни 37-летнего генерала, участника нескольких войн, которые вела Россия на изломе XVIII и в начале XIX в. Однако по причинам, которые [188] остаются до конца невыясненными, генерал-майор Вяземский — личность в русской военной истории почти совершенно неизвестная. Если в записках участников похода эскадры Д. Н. Сенявина (В. Б. Броневского, Г. М. Мельникова, П. П. Свиньина{*98}) или же участников и историков русско-турецкой войны (таких, как генерала А. Ф. Ланжерона, А. И. Михайловского-Данилевского, А. Н. Петрова{*99}) упоминания о Вяземском и его 13-м егерском полке еще встречаются, то в литературе о войне 1812 г. имя этого генерала можно найти лишь в сводных списках генералов 3-й Западной армии и в расписаниях войск — более о нем ни слова ни у современников событий, ни у позднейших историков.

Не попал портрет Вяземского и в «Военную галерею 1812 года». Напомним, что галерея была задумана как собрание портретов всех генералов, участвовавших в военных действиях в кампаниях 1812—1814 гг. Однако из-за несовершенной организации в списках, которые составлялись Генеральным штабом, были пропущены около 70 боевых генералов (большинство из них, подобно Вяземскому, воевали в армии Тормасова-Чичагова или же в ополченских частях). В середине прошлого века военный историк А. В. Висковатов составил перечень этих генералов. Числится там под № 28 и генерал Вяземский, о котором сказано «особенно отличился при штурме Борисовских укреплений», однако инициалы его не указаны. Недостаток, а вернее — почти полное отсутствие каких-либо конкретных сведений о В. В. Вяземском в справочной литературе послужило, по-видимому, причиной ошибки В. М. Глинки и А. В. Помарнацкого, которые, опубликовав список Висковатова в приложении к книге «Военная галерея Зимнего дворца», отождествили Вяземского с другим генерал-майором — Михаилом Сергеевичем [189] Вяземским (1770—1848), хотя тот участия в Борисовском деле не принимал{*100}.

Поэтому главным источником для воссоздания основных вех биографии В. В. Вяземского послужил его собственный «Журнал» — многотомный дневник, который велся князем с 1803 до ноября 1812 г.{*101}, а также его формулярный список, позволивший уточнить датировку некоторых событий{*102}.

«Журнал» Вяземского — это шесть переплетенных в кожу тетрадей общим объемом около 880 листов; пять тетрадей форматом в лист писчей бумаги, одна — в поллиста. Записи сделаны черными чернилами на голубоватой или белой бумаге с водяными знаками, позволяющими датировать ее первым десятилетием XIX в.

Начав свой «Журнал» перед тем, как отправиться вместе с полком на остров Корфу, Вяземский предварил его несколькими страницами мемуарного характера, где в сжатом виде описал свою прежнюю жизнь, начало службы в Преображенском полку, Польский поход. В дальнейшем «Журнал» сопутствовал князю во всех его переездах и переходах. Записи часто делались в походной обстановке, кое-где на внутренней стороне переплета заметны следы от бывшей там когда-то плесени, некоторые страницы подпорчены водой, но в целом сохранился «Журнал» хорошо.

Очень скоро «Журнал», начатый как личный дневник, приобрел черты военно-походного журнала, т. е. документа, который Вяземский мог бы использовать и для своих служебных и командирских надобностей. На его страницах, наряду с зарисованными Вяземским экзотическими растениями, животными, изображениями развалин античных крепостей, появляются выполненные рукой писаря карты боевых действий и передвижений 13-го егерского полка; так же рукой писаря в «Журнал» вносятся копии приказов по армии, диспозиции войск и другой официальный материал.

Содержание «Журнала» весьма разнообразно. Записи Вяземского во многих случаях по-новому освещают известные из истории эпизоды, а иногда являются единственным источником информации о событиях, представляющих исторический интерес. В первую очередь это относится к [190] описаниям сражений, участником которых был Вяземский. Важен «Журнал» и как источник для изучения мировоззрения того слоя русского общества, к которому принадлежал Вяземский. Читая его рассуждения о политических событиях, о Екатерине II и Павле I, об отношении к князю двора и лично Александра I, об Аракчееве, об иностранных монархиях и республиках, жизнь которых он наблюдает, вспоминаешь, что по своему возрасту, по своему кругу общения князь принадлежал к прототипам героев эпопеи «Война и мир». Таким образом, «Журналом» своеобразно корректируется наше восприятие эпохи сквозь призму знаменитого романа. Ведь до сих пор характеры, психология, внутренний мир, круг общественных и личных интересов людей, живших в то противоречивое, переходное время (образно названное Н. Я. Эйдельманом «гранью веков»), а также конкретные реалии войны 1812 года мы невольно соотносим с мироощущением героев грандиозного творения Толстого или же с описанными им батальными и мирными сценами.

Военные сюжеты — далеко не единственная тема, затронутая Вяземским в дневнике. На страницах «Журнала» отразились увлечения князя театром и оперой. Литературные интересы выразились в упоминании о чтении книг Гельвеция и Руссо. О культурном уровне Вяземского свидетельствует свободное владение французским и итальянским языками, знание латыни. В описании островов Ионического моря, впервые увиденных берегов Греции и Турции автор «Журнала» демонстрирует недурное знание древней истории и мифологии. Описано посещение Вяземским с группой офицеров монастыря Монте-Кассино, где им показали хранившуюся в особой комнате в специальной нише одну из мадонн кисти Рафаэля. Вяземский о своем впечатлении сказал так: «Встаньте, встаньте, все писатели с того света, встаньте! Вот вам пук перьев, опишите эту картину. Вы не беретесь? Ну, так мне ли же ее описывать». Рассказано на страницах «Журнала» и об осмотре развалин Помпеи, восхождении на Везувий и многом другом. Содержание «Журнала» и дополняющей его переписки Вяземского с женой (хранится в ОПИ ГИМ) было освещено в нашей статье в «Археографическом ежегоднике за 1981 год»{*103}.

Можно остановиться на некоторых чертах психологического [191] портрета Вяземского, в чем-то очень характерных для того полного противоречий, переломного времени, когда он жил. С одной стороны — перед нами хорошо образованный человек, проявляющий в духе Вольтера и Монтескье известную широту взглядов. Например, католические священники и монахи именуются в «Журнале» не иначе, как тунеядцами, о коренных обитателях Корфу Вяземский пишет: «Чернь честна и благородна, дворяне без чести и характера, но обманывают наружным блеском и богачеством (...) правление замешано всегда в интригах и весьма угнетает народ». Князь задумывается о безнравственности войн вообще — рассуждения его по этому поводу достаточно необычны для боевого генерала. По-видимому, Вяземского любили солдаты и недолюбливало начальство — немало строк в дневнике Вяземский посвящает своему «гонению двором», резкой критике Александра I и других, менее высокопоставленных персон. С другой стороны, перед нами — почти «хрестоматийный» помещик конца XVIII — начала XIX в. Он может, например, находясь за тысячи километров от своих деревенек, решать, кого из крепостных пора женить, а кого следует отдать в рекруты. Вот примеры отправляемых старосте подмосковной деревни Кудаево распоряжений, по-военному названных «приказами»: «Вдовы умершей Аграфены сына Пимона предписываю женить на дочери Андреяна Иванова, девке Аксинье. Если не ближняя родня и поп будет венчать, то безоговорочно отдать, а если в родне и поп венчать не будет, тогда отослать девку в Климово за другого крестьянина, за кого там староста отдаст (...) Крестьянина Луку Иванова отдать в Москву на полгода в смирительный дом, а не исправится и там, то я найду места. Сына Василия Михайлова за чужой лесок высечь больно при всем мире, а с его отца взыскать 25 рублей за несмотрение за сыном и отдать сверх положенного тому, кто пойдет в рекруты, а если еще раз хоть щепку чужую возьмет, то отдать, не спрашивая меня, в солдаты (...)».

Изучая дневник Вяземского, можно высказать некоторые предположения по поводу того, отчего после смерти генерала постигло столь долгое официальное забвение. Возможно, что поводом к «гонениям» на Вяземского послужило крайне неудачное командование им колонной егерей при штурме турецкой крепости Браилов в ночь с 19 на 20 апреля 1809 г. Недостаточно подготовленный штурм окончился полной неудачей. Колонна, которой [192] командовал Вяземский, сбилась с пути в темноте, попала в осадный ров и подверглась уничтожающему обстрелу со стороны осажденных турок. В полку Вяземского было потеряно убитыми и ранеными чуть ли не две трети — около 900 солдат и офицеров, и лишь сам Вяземский остался невредимым — по счастливой случайности он один из всего офицерского состава полка не был даже ранен. Всего же потери русской армии во время этой несчастной бойни составили более 2000 человек. В столицу полетели рапорты бездарного главнокомандующего А. А. Прозоровского, который должен был нести полную ответственность за неудачный штурм, но, «желая оправдать себя, клеветал на войска и обвинял подчиненных»{*104}. Для расследования действий Вяземского и других начальников колонн была назначена специальная комиссия, которая не установила за ними какой-либо вины. Однако, зная злопамятность Александра I и опираясь на некоторые намеки в «Журнале», можно предположить, что эта военная неудача перечеркнула прошлые боевые заслуги Вяземского и темным пятном легла даже на его посмертную репутацию. Однако все это остается только предположениями, ибо формулярный список Вяземского, каких-либо официально зафиксированных следов опалы или наложенных на князя взысканий не сохранил.

Публикуемая часть «Журнала» относится к событиям Отечественной войны и занимает примерно половину последней тетради{*105}. К сожалению, записи, которые делал Вяземский в 1812 г. — наиболее отрывочная и сухо-конспективная часть дневника. Записи эти по подробности описаний и живости изложения несравнимы, скажем, со страницами, посвященными жизни Вяземского в Неаполе. Но и в таком виде «Журнал» Вяземского остается ценным источником по истории Отечественной войны.

Исторически сложилось так, что боевые действия 3-й Западной армии изучены менее подробно, чем 1-й Западной (которой командовал Барклай-де-Толли, затем Кутузов) или 2-й Западной (под командованием П. И. Багратиона). В то же время 3-я Западная армия, ведя фланговые бои, оттянула на себя до 115 тысяч неприятельских войск и существенно влияла на общий ход войны. После того как 15 (27) июля 1812 г. у Кобрина был разбит [193] саксонский корпус под командованием Ж. Ренье (Вяземский описал это сражение в «Журнале»), основные действия развернулись против австрийского корпуса К. Шварценберга. Вяземский, очевидец и участник боевых действий, рассказывает в своем дневнике о бесконечном маневрировании войск по лесам и болотам западных областей; в то же время крупные прямые столкновения воюющих сторон были относительно редки. Марши изматывали русскую армию (как, вероятно, и противника) едва ли не больше, чем бои, стычки и атаки; в «Журнале» упоминаются и павшие лошади, и солдаты, умершие (!) на марше от усталости. То обстоятельство, что польское население областей, где проходили военные действия 3-й армии, преимущественно было настроено враждебно по отношению к царскому правительству, видя в Наполеоне своего освободителя, наложило на эти действия своеобразный отпечаток, который Вяземский не мог не заметить и по мере сил передал на страницах своего дневника.

Любопытные отклики Вяземского на действия Главного штаба и Кутузова (в частности, на тактику отступления и оставление Москвы французам), попытки политических и исторических прогнозов о судьбах России. Обращает на себя внимание оценка влияния Аракчеева на события 1812 г. и непосредственно на Александра I (оценка, разумеется, отрицательная, ибо в ненависти к временщику все слои общества были на редкость единодушны).

Как известно, ряд проблем и частных вопросов в истории Отечественной войны (вроде пожара Москвы) остаются еще недостаточно изученными либо запутанными. Можно сказать, что последняя крупная битва 1812 г. на территории России — штурм и взятие Борисова также исследована историками еще недостаточно. Известно, что командующий авангардом армии Чичагова генерал К. О. Ламберт был при штурме ранен; в авангарде находился и отряд Вяземского, однако свидетельств о том, что он принял командование, не осталось, хотя это надлежало сделать именно ему (может быть, был ранен тут же или даже раньше, чем Ламберт?). Борисов в конце концов был взят отрядом под командованием корпусного командира генерала графа А. Ф. Ланжерона. Последняя запись в «Журнале» рукой Вяземского сделана 8 ноября 1812 г.; ниже выставлено число «9», но записать что-нибудь под этим числом Вяземский уже не успел. С 22 ноября [194] он находился в городе Минске в госпитале{*106}; с начала декабря 1812 г. бумаги 13-го егерского полка подписывал новый командир генерал-майор Н. Н. Избаша{*107}. Заведующий Отделом рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина Г. П. Георгиевский в своей заметке о поступившем в Отдел «Журнале» указывал, что умер Вяземский 5 декабря 1812 г., однако, принимая эту дату как весьма близкую известным фактам, определить, чем же руководствовался Георгиевский, нам не удалось{*108}.

«Журнал» Вяземского сохранялся после смерти автора в его семье. В нем имеются записи вдовы Вяземского Екатерины Григорьевны (урожденной Зенич), некролог друга Вяземского, генерал-лейтенанта И. В. Сабанеева (ум. 1829). Позднейшие карандашные пометки свидетельствуют о чтении «Журнала» одним из сыновей Вяземского — Василием.

В 1936 г. некто В. А. Мантейфель предложил Государственному литературному музею приобрести у него все шесть тетрадей «Журнала». Однако Гослитмузей от приобретения дневников Вяземского отказался, поскольку, как говорилось в протоколе оценочной комиссии, «...содержание записок очень сухо и касается, главным образом, военных событий». Спустя три года Мантейфель продал «Журнал» Отделу рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. В упомянутой заметке Г. П. Георгиевского под названием «Ценный документ военной истории» говорилось: «Лицо, через которое поступили в Отдел дневники, засвидетельствовало, что еще в прошлом столетии они были подарены его матери обедневшим помещиком кн. Василием Васильевичем Вяземским».

В. В. Вяземский — очевидно, тот самый сын Вяземского, который оставил свои пометы на полях и чистом листе дневника. Что касается Мантейфеля, то и на его счет можно высказать некоторые предположения.

Мантейфели — фамилия в русской военной истории небезызвестная. Генерал Иван Васильевич Мантейфель (1772—1813) был сослуживцем и знакомым Вяземского по Молдавской и 3-й Западной армии. О нем несколько [195] раз упоминается в письмах Вяземского жене, хранящихся в ОПИ ГИМ{*109}. Более того, одна из деревень, принадлежащих Мантейфелю, и деревенька Вяземского в Серпуховском уезде Московской губернии находились по соседству, в нескольких верстах друг от друга{*110}. Так что не исключено, что «Журнал» Вяземского перешел в семью потомков его боевого товарища.

В помещенном ниже отрывке из «Журнала» Вяземского находятся два плана, выполненные карандашом и чернилами, по-видимому, опытной писарской рукой. При публикации эти планы, один из которых изображает расположение войск 3-й армии на 22 июня 1812 г., а второй — лагерь русских войск при Луцке, не воспроизводятся; их наличие отмечено в примечаниях.

С. Шумихин

[size=85][color=green]Добавлено спустя 15 минут 43 секунды:[/color][/size]
«Журнал» 1812 г.

В. В. Вяземский

Июнь

1. Моя брегада по новому росписанию составлена из Козловского, Витебского пехотных полков и 13-го егерского.

2. Я получил орден Анны первой степени.

8 числа смотрел главнокомандующий мой полк и был доволен. Ни слова солдату перед войною, ни «здраствуй» офицеру перед тем, что он должен иттить пеш, терпеть нужду и несть голову. Э, Тормасов, ты, как видно, мирной главнокомандующий.

9-го. Мы извещены, что 1-я Западная армия збирается и что войски и гвардия, бывшие в окрестностях Вилны, пошли в Троки, а 2-я Западная перенесла свою квартиру в Волковыске.

10-го. Мы имели верное известие о заключении с турками мира. О! Как это хорошо в теперешний час. Австрийцы дали 30 т. Наполеону вспомогательного войска и объявили Галицийскою линию неутралною. Многие это хвалят. Что же тут доброго? Что богатая земля под рукой и будет снабжать припасами нашего неприятеля и под видом укомплектования тех 30 т. снабжать его войсками и оружием, а мы почитаем таковой неутралитет и не тронем запасного неприятелского магазейна? Странная политика. [196]

На юг приехали адмиралы наши командовать сухопутными войсками. Один флот завезли в Англию, другой продали, третий гноят, а сухим путем собрались воевать{1}. Новые планы, прожекты. Тра-ла-ла-ла-ла, тра-ла-ла-ла-фан, тра-ла-ла-три-три-три-бр-бр-бр-бом!!! Чудаки, право, чудаки! Естли здесь хорошо, естли здесь удачно — не нужно таких планов, само по себе пойдет ретироваться. Диверсия, скажете, да какая же туда диверсия, где у него ближе запас войск, а от наших часть отнимается — ну, естли здесь худо? Что ж, эти прожекты оставить войски, как корабли? Тра-ла-ла-ла-ла-три-три-три-лилили-пуф!

11. Покуда что дворы делают, а я хорошо поживаю. — Здесь частые и проливные дожди.

12-го. Встал рано и объехал приятный Мизочь.

14-го. Получил повеление выступить в поход с 13-м и 14-м полками.

15-го. Выступил. Переход был до Княжнина. Выступил и 5 часов пополудни, прибыл в 9 вечера.

16-го. Выступил из Княжнина в 2 часа ночи; прибыл в Дубно в 10 часов утра. Вечеру, в 10 часов, выступил из Дубно.

17-го. В половине 9-го часа утра прибыл в деревню Надчицы, откуда выступил в 9 часов вечера.

18. В 8 часов утра прибыли в Забороль. В деревне Чепно переходили реку Стыр по мосту, очень ненадежному, но есть и получше. В 12, в полночь, выступили.

19-го. В половине 6-го часа прибыли в Торчин, а в 12 полдни в Киселин, где и расположились кантонировать.

20-го. Прошел чрез Киселин Владимерской драгунской полк.

21-го. Я получил повеление за болезнию генерал-майора Назимова командовать 15-й пехотною дивизиею{2}.

22-го. Прибыл для командования дивизиею в Торчин. В полночь пошли сей дивизии 14-й егерской полк к Владимеру в авангард под команду графа де Ламберта, а Куринской пехотной и лехкой 29-я рота артиллерии перешли из Блудова в Забороль.

Дивизия расположена: Витебской пехотной и Козловской полки, батарейная 15-я рота и лехкая 28-я в Торчине, Куринской пехотной в Забороле, с ним же и 29-я лехкая рота; 13-й в Киселине.

Корпус Маркова расположен:

Александровской гусарской в Порецке.

Татарской уланской в Локачи.

Евпаторийской казачий в Азютечи. [197]

Тверской драгунской в Владимере

Стародубовской драг, в Вербе.

Арзамасской драг, в Свинарине.

Житомирской драг, в Копачеве.

13-й егерской в Киселине.

14 егерской во Владимере.

10 егер. во Владимере.

38. егер. в Рожище.

Козловской пехотной.

Витебской пехот.в Торчине{3}

Куринской пех. в Забороле.

Рижской пех. в Луцке.

Апшеронской пех. в Луцке.

Нашебурской пех. вРодомысске.

Якутской пех. в Родомысске.

Мы, как видно, ожидаем неприятеля на себя. Неприятельские войски в небольшом числе стоят при Замосци.

Продоволствие наше идет хорошо. Поляки наши ожидают тучи и грому. Политика кончена: Наполеон вступил в границы, и война объявлена.

Все сии дни жарки, и лето дает себя знать. Хлеб будет хорош, естли война, бич божий, позволит успеть его собрать.

Деревня Надчицы не имеет и 50 дворов, лежит на болшой дороге из Дубно в Луцк, в сторону оной дороги две версты, при лесе, сенокос есть.

Деревня Забороль и деревня Омельянин, в обеих до 80-ти дворов, лежат на версту в сторону по болшой дороге из Луцка во Владимер в 4-х верстах от Луцка, обе деревни лежат на косогорах. В Омельянине стоит еще и зеленеет липа, на коей Петр Великой вырезал свое имя и Екатерина, супруга его, тоже: липа зеленеет, а те, кто под нею были, уже не существуют. Петр в сей деревне ползовался свежим воздухом и опочил. Помещик — охотник строитца, но за множеством прожектов и недостатком денег по сих пор еще ничего не построил. Жена его занимается садом и имеет много вкуса. Она разводит прекрасной садик, в ней много романического, и, кажется, она согласна сыграть роман всякой час. Впротчем, г-н Чернявской и его жена веема добры, ласковы, учтивы, гостеприимны. Она недурна собой.

Киселин — местечко, имеющее до 100 дворов, Владимерского повета, лежит на болоте.

28-го. Моя Катя с милым Алексеем поехала в Могилев горевать{4}.

В Бржесте перешел неприятель. [198]

Июль

1-го. О точном числе неприятеля еще неизвестно. Наши 1-я и 2 Западные армии идут от Вилны к Динабургу и известия никакова. По занятии французами Вилны, Гродны, Ковны и Бржеста курьиры должны делать болшой круг, переежая к нам в армию.

Помещики все бегут, всякой день проходит множество экипажей и фур. — Это, правду сказать, наводит уныние, и каково же хозяину? Оставить дом, все хозяйство, посееной хлеб под присмотр наших или неприятелских войск. Но, со всем тем, беспокойные головы, поляки, возятся каждой день под караулом по подозрению. Они все-таки хотят разбирать, судить и разделить Александра с Наполеоном.

В армии нашей все удивляются и не могут отгадать маневра и методы, которую принял государь — начать войну отступлением, впустить неприятеля в край. Все это загадка.

Я, проводив Катю, возвратился в свою пустую хату. Грусно, да чем же переменить? Перестал бы служить, естли б не было так худо матери-России.

5-го. В полдень я получил повеление выступить с дивизиею в поход и в 1 час выступил Козловской и Витебской пехотные полки, ½ роты батарейной. В местечке Киселине присоединился ко мне 13 егерской. — В 10 часов вечера пришли на ночлег в селение Маковичи.

3-я Западная наша армия збирается при Ковеле в намерении отвлечь неприятеля, наступающего на 2-ю Западную армию.

6-го. Полки выступили в 7 часов утра и прибыли в Ковель в 9 часов вечера. Расположились биваком при деревне Вербки.

7-го. Прибыл главнокомандующий к армии. Того же дни присоединился к дивизии Колыванской полк.

9. Присоединился к дивизии Куринской полк. Армия наша разделена следующим образом:

А. Отряд генерал-майора де Ламберта, из двух полков егерей, одного драгунского, одного гусарского следует по течению Буга к Бржесту. — В. Отряд генерал-майора князя Щербатова следует чрез Ратно к Бржесту. Оба сии отряды должны атаковать неприятеля в Бржесте. — С. Отряд генерал-майора Милисино в Любашове, дабы неприятель из Пинска не зашел к нам в тыл. — D. Авангард из 13-го егерского полка, одного гусарского, одного [199] казачьего, etc, etc под командою генерал-майора Чаплица{5} следует перед главным корпусом армии. — Е. Главной корпус армии, под командою графа Каменского{6} и под ним ген.-лейт. Маркова состоит из батарейных рот трех: 9-й, 15-й, 34-й, лехких рот 4-х, конной артиллерии 1 роты № 13, из полков:

Рижского,

Апшеронского,

Нашебурского,

Якутского пехотных, под командою генерал-майора Удома{7}.

Козловского,

Витебского,

Куринского,

Колыванского пехотных, под командою моею.

38-й егерской,

Четыре баталиона сводных гренадерских — Арьерград под командою генерал-майора князя Хованского{8}.

F. Корпус генерал-лейтенанта Сакена остался на своем месте.

Неприятель противу нас находитца в Врежете, Кобрине, Пинске. О числе его точно неизвестно.

10-й. Главный корпус армии выступил из Ковеля в 2 часа пополудни и прибыл к местечку Несухоеже в 10 часов утра. Дорога была веема пещана. — Корпус расположен в две линии, в тылу имея речку Турия и местечко, на правом и на левом фланге лес. Здесь неудобно иметь дело с неприятелем. На сих днях отряд Ламберта переправился через Буг, разогнал кучку вооруженных мужиков.

Австрийские гусары сорвали пикет в отряде Милисино.

Земля терпит, но неприятель еще и контрибуции берет.

У нас в армии начались распры. Каменский поссорился с Тормасовым. Изрядное начало!!

Погода жаркая.

Маковичи до ста дворов, Ковельского уезда, лежит на ровнине. В ней два помещика. Один скуп и вечно пьян.

Ковель — выгоревшее местечко. Лежит на ровнине и в болоте.

Деревня Вербки в двух верстах от Ковеля. Кроме милой экономши ничего доброго.

Несухоежи — скверное местечко.

Лагерь был оддален от воды, места для сражения совсем нет.

11-го. В 10 часов вечера главной корпус армии выступил. Дорога хотя и пещаная, но просторная. [200]

12-го. Около 9 часов утра корпус расположился при деревне Селимче. Биваки были в куче, в 7 или 8 линий, воды недоставало. Места для сражения нет и для двух баталионов.

13-го. В 4 часа утра корпус выступил до Ратно. Здесь лагерное место доволно изрядно.

Того ж числа в ночь корпус пошел и шел до Сумары.

14-го. Корпус пошел до Дивина, биваковал в улицах и того ж числа выступил в 3 часа пополудни до деревни Хобовичи.

15-го. В 7 часов утра корпус выступил к Кобрину. В 8 часов подошел к Кобрину наш авангард и нашел неприятеля в Кобрине и круг местечка расположенного, коего было до 5000 и 8 пушек. Войски сии были саксонцы, под командою генерала Клингеля. Генерал-майор Чаплиц, командовавший нашим авангардом, напал на неприятелскую кавалерию, врубился в оную. Часть оной бежала в местечко, а часть малая в лес; а 13-му егерскому полку приказал атаковать пехоту саксонскую. Сей полк храбро сражался более двух часов. В нем было до 900 человек и две пушки. Саксонцы имели против сего полка более 3000 и 8 пушек. Около девяти часов показался по Дивинской дороге наш корпус, по Бржестской — отряд де Ламберта, и тогда 13-й полк секурсирован Ряжским полком. Но 13-й взял уже 8 пушек, командующего генерала, до 20 штаб и обер-офицеров и до 1000 рядовых. — В то же время я с дивизиею обошел местечко справа, де Ламберт слева, а осталные войски стали пред местечком. Сим кончилась победа около 12-ти часов полдня. У неприятеля взято 8 пушек, 4 знамя, генерал 1, штаб и обер-офицеров 53, рядовых 2500, множество лошадей и оружия. Убитыми неприятель потерял до 1300 человек. С нашей стороны убито два офицера, до 10 раненых; (рядовых) до 100 убитых и до ста раненых. Полк мой отличил себя, но я не имел щастия участвовать в победе сей. Такое мое щастье.

16. Армия наша стояла при Кобрине.

Я с дивизиею составляю правой фланг армии. Неприятелская армия противу нас под командою генерала Ренье, збирается при Антополе. Сия неприятелская армия прикрывает правой фланг Наполеоновой армии.

Здесь ужасно дороги скверны и тесны, беда ретироваться, тем лучше.

Лагерь наш веема на выгодном месте. Пусть неприятель покажется со своими французскими маневрами. [201]

Здесь чистота. Кавалерия наша ободрена, пехота тоже, артиллерии до 130 орудий.

Зачем саксонцы не ретировались, к чему оборонялись в местечке, где все строение деревянное, что он хотел зделать славного? Глупо!! Глуписсимо! Ретировавшись к лесу, нанес бы болшей вред нашему авангарду и хорошо бы отретировался. Мы не могли его преследовать, у нас пехота до того была утомлена, что у меня в дивизии 6 человек умерли от усталости и более 300 разбросано было на дороге.

Наши транспорты приотстали. Магазейнов впереди нет.

Солдаты имеют много мяса, досталось и водки. В овсе терпим нужду.

Неприятель уже учредил здесь свое правление, наши войски здесь терпели с весны, а неприятелские нашли все. Вот плоды нашей доброты!

Земля опустошается, все здесь стонет.

Погода хорошая.

Какая ужасная картина, когда я обходил местечко. Всё в пламени, жены, девушки в одних рубашках, дети, все бегут и ищут спасения; сражение в пожаре, быстрое движение войск, раскиданные неприятелем обозы, ревущей и бегущей скот по полю, пыль затмила солнце, ужас повсюду. Другой раз я вижу сражение на сем же поле и в сем же местечке{9}.

25. По приказу главнокомандующего назначен я командовать пехотой в авангарде под командою генерал-майора Чаплица, в коем пехоты было Колыванской и 13 егерской полки.

Армия оставлена наша в Городце. Авангард Чаплица был по дороге к Хомску, а под командою графа Ламберта по дороге к Пружанам. Резерв нашей армии оставался в окрестностях Луцка под командою генерала Сакена. Особой отряд в команде генерал-майора Милисино был на Пинской дороге к Хомску.

Армия наша оставалась в Городце для снабжения себя провиантом. Снабжали себя посредством чрезвычайной фуражировки — то есть без всяких раскладок, а что кто где нашел, то и берет. Сверх того выгоняли мужиков жать, молотить и молоть, и таким образом армия снабдила себя на 10 дней. — Водкою и мясом продоволствованы войски также контрибуционно, лошадей продоволствовали также чрезвычайною фуражировкою, но овса не могли достать, и потому кавалерия приходила в изнурение. [202]

Земля стонет. Зимою будут люди мереть с голоду, естли неприятель сюда взойдет.

Поляка ни одного к нам приверженного, но многие напротив.

Всё оставляет свои домы, всё бежит. Армия наша просит сражения!!

Погода всё дождливая.

Городец — местечко, лежащее на канале, имеет до 150 домов, Кобринского повета. Канал имеет быть Городца вправо. При селении Нехородовичи — один брод, в самом местечке брод и ниже местечка брод против деревни Калень.

26-го. Авангард генерал-майора Чаплица, к коему я прибыл, состоял из Колыванского пехотного, 13 егерского, Павлоградского гусарского полков, 3-х эскадронов Владимирского драгунского, 4-х эскадронов Лубенского гусарского полка, 1-го эскадрона Таганрогского драгунского и 1-го полка казаков. В 3 часа оный выступил и шел из деревни Став в деревню Сигневичи. Неприятелская армия, саксонские войски, шли к Пружанам, а австрийские из Слонима в Картузки Березы. Наш авангард под командою графа Ламберта шел к Пружанам, отряд князя Хованского шел к Малку. Армия наша шла в Тараканы.

В 11 часов утра мы прибыли в Сигневичи. В 12 началась перестрелка лехкой кавалерии, продолжалась с час; позицию от Сигневич до Малко, которую нам велено удерживать, могла бы только удерживать армия, ибо на 12 верст — чистое место и множество обходных дорог.

Мы расположились при деревне Сигневичи, раскидав свои посты кавалерии влево до селения Ревятич. Неприятель находился в лагере при Березе Картузке в 12 верстах от нас, в доволно крепкой позиции.

В 6 часов пополудни опять началась перестрелка.

Дождь проливной во всю ночь.

Сигневичи — деревня, лежащая при болотистом ручье, имеет до 100 домов, от оной идет дорога к Картузке и в Ревятичи.

27. Неприятель на всех пунктах умножался, и генерал Шварценберг прибыл к соединению с саксонцами, под командою Ренье находящимися. Все силы неприятеля стягиваются к Пружанам. — Армия наша отошла к Кобрину, граф Ламберт ретируется к Пружанам, почему и присоединился к Чаплицу с отрядом князь Хованского, которой и стал в четырех верстах от Сигневич по дороге к Тараканам, пройдя длинную плотину от сей дороги [203] идущую. В 11 часов утра наша кавалерия имела силную перестрелку. — Чаплиц получил повеление главнокомандующего отступить от Сигневич в Антополь, и в то же время неприятель вышел атаковать нас. Кавалерия наша была с левого фланга эшелонами и до правого в линии впереди Сигневич, в полуторе версте. Колыванской полк с 4-мя пушками стоял при самой деревне Сигневичи. 13-го егерского три роты занимали кладбищу, которая прикрывала дорогу, одна рота прикрывала с правой стороны ту же дорогу, ведущую на наш правой фланг и на Греблю, две роты заняли дома для защищения дороги из Ревятич, две роты построились близ Гребли. Неприятелская кавалерия опрокинула нашу кавалерию и гнала в Сигневичи, в самою деревню, но была встречена силным огнем наших егерей, прикрывающих Ревятическую дорогу, и во фланг взята стрелками Колыванского полка, от чего обратилась в бегство. Лубенские гусары и казаки сели на плечи и прогнали оную, а, между тем, драгуны наши ретировались чрез Сигневичи и Греблю. — Неприятель, усиля свою кавалерию, пошел в атаку вторично на наш левый фланг, но, будучи встречен огнем из 4-х орудий Колыванского полку, отступил, а, между тем, отступили наши Лубенские гусары и казаки. Неприятелская пехота подходила, кавалерия уже нас не смела атаковать, и в то время отступил Павлоградской гусарской полк и потом Колыванской. — Егери вступили в перестрелку и отступили с огнем, разломав на Гребле мост. Колыванской полк потерял одного, 13-й егер. 25, да в кавалерии до 50 человек. — Мы пошли к Тараканам в претемною ночь с болшим дождем. Авангард был утомлен, а особливо кавалерия. — Проливной дождь совсем испортил дорогу.

28-го. В 7 часов мы прибыли в Тараканы, армия наша пошла в Городечно противу неприятеля, в 4 часа пополудни мы выступили из Таракан и, по испортившейся совсем дороге, прибыли около 8 часов вечера в Антополь. Обозы оставались назади. 500 рабочих мало успевали улучшить дорогу.

Все обыватели бегут и спасаются с имуществом их в лес.

Дождь проливной продолжается.

Тараканы имеет до 150 домов, окружено болотами и лежит на открытом месте. Оно принадлежит аббатству, имеет хорошей костел.

Местечко Антополь имеет до 200 домов, более жидовских. Лежит на песчаной равнине. В сем местечке девицей [204] пансион. Родители разобрали девушек, и осталось только 12. В нем была моя квартира. Все малютки, одна только 16-летняя прекрасна Высоцкая, другая 14 — совершенная красота Скульская.

Здесь авангард наш состоял: Павлоградской гусарской полк, 4 эскадрона Лубенского гусарского, три эскадрона Владимирского, один Таганрогского, два Стародубенских драгунских, полк казаков, рота конной артиллерии, 16 орудий лехкой артиллерии, Колыванской и Якутской пехотные полки, 13-й и 38-й егерские полки, 4 баталиона сводных гренадер.

29-го. Сей корпус Чаплица оставался в Антополе, занимались отправлением наших обозов и перевозом магазейна. 149 четвертей мы не могли перевезть и оддали жителям.

Люди наши были доволны и мясом и водкою. Я перевез девичей пансион в деревню, удалив его от пламени и грабителства. Как прекрасные меня благодарили!

30-го. Корпус наш (Чаплица) отошел в Городец, чтобы лучше взять позицию, куда прибыли мы в 9 часов утра. — Неприятелская армия собралась в Пружанах, 40 т. австрийцев под командою Шварценберга и 15 т. саксонцев под командою Ренье со 140 орудиями артиллерии. Армия наша пошла к Городечне. Генерал-майор Удом пошел от нашего корпуса в деревню Стрыхов на дороге от Кобрина к Городечно. Мне поручены были передовые посты. Я, объезжая передовые посты рано очень, заехал в деревню, где были мои пансионерки. Все вскочили, в одних рубашонках, с открытыми грудионками, цаловали мне плечи. Полная грудь Высоцкой прелщала меня, и я, шутя, начал ее цаловать и, спустя мой взор к земле перпендикулярно, видел всю Высоцкую. Какое надобно было терпенье! Боже, это моя Катя в 16 лет. — Прости, Катинька, сравнение, ей-богу, хорошо: та же белизна, та же твердость, та же прелестность и даже... — прости, Катя. Проклятый Шталь{10} прискакал во всю прыть сказать, что отряд неприятеля около деревни. Прости, ангел Высоцкая! Ух, и теперь еще не опомнился от прелестей ее.

31-го. Армия наша была атакована неприятелскою армиею около 2-го часа пополудни и сражалась до самой ночи. 200 орудий с лишком гремело; темнота развела их. Неприятелская армия отступила на свою позицию. С нашей стороны убито и ранено до 1200, с неприятелской до 4 т. По всем сведениям, неприятель имеет до 30 т. под ружьем, а мы до 16 т. [205]

Чаплица отряд, в коем и я находился, пришел в 9 часов в Кобрин, оставя в Городце один драгунской эскадрон и Колыванской полк. В 12 часов ночью выступили из Кобрина. Сражение при Городечне можно назвать славным, а похвалить русских: 30 и 16 — великая разница.

Император лишь желал, чтоб мы зделали диверсию, отвлекли Шварценбергову армию и саксонцев от болшой армии. Мы выполнили сие, отвлекли их. Но каково-то теперь нам разделаться: надобно потерять или болшую часть армии или Подолию, а потерявши болшую часть армии, оддашь и всю Подолию.

Август

1-го. В 4 часа утра отряд Чаплица остановился для прикрытия марша армии при деревне.

Я получил в команду 13-й и 38-й егерские полки, 1 баталион Якутского полка и Павлоградской гусарской Полк, и поручено было мне защищать с левой стороны, а князю Хованскому, покуда придет отряд графа Ламберта, с правой стороны. — Армия наша должна была отступить, ибо неприятель мог послать особой корпус пресечь нашу операционною линию; посему в 4 часа пошел к Кобрину корпус Каменского, за ним вслед корпус Маркова. В то же время показалась неприятелская кавалерия. Жаркая перестрелка началась, но за ним прошел и корпус Маркова. Тогда и отряд Ламберта вступил в жаркою перестрелку, а неприятель открыл канонаду из своей конной артиллерии. В 7 часов горячо наступала его конница и отряды Чаплица и графа Ламберта прикрывали ретираду с беспрерывною жаркою перестрелкою и атаками нашей кавалерии, и таким образом неприятель и мы маневрировали до деревни Страхова.

Граф Ламберт, не желая потерять много людей в продолжителной перестрелке, приказал пехоте отходить поспешнее. Прикрывали ретираду двумя дорогами: графа Ламберта отряд левее и Чаплица по болшой дороге. Посему кавалерия графа Ламберта оддалилась влево, а пехота отошла далеко, и тогда неприятель вблизи атаковал кавалерию Чаплица, обратил и врубился в оную; тут конфузия, всё бежит, всё друг друга топчет, но, по случаю, 38-й егерской полк оттянул от пехоты, выстроился и произвел огонь по неприятелю, обратил оного в бегство, и тогда наши гусары, в свою очередь, посидели у неприятеля на плечах. Я выстроил 13-й и 10 егерск. полки при [206] деревне Лехте, сделал несколько выстрелов из пушек по неприятелской кавалерии, и дело пошло прежним чередом. Кавалерия прошла деревню, остановилась в версте от деревни, потом я прошел 4-мя колоннами, и тем дошли до Кобрина. Здесь пехота отряда Чаплица и отряда Ламберта сбилась вместе, десять разных двусмысленных приказаний, то от того, то от другого, — как главнокомандующего уже известили, что неприятель обходит Кобрин. — Армия наша стояла верстах в 3-х от Кобрина по Дивинской дороге. Генерал-майор Сиверс{11} приехал и сказал, чтоб всякой полк бегом присоединился к армии; всё бросилось и побежало, кавалерия вплавь, пехота топчет друг друга, и конфузия страшная. Едва могли мы в местечко привесть полки в порядок, неприятель открыл по нас канонаду, и тем проводили нас от Кобрина. Армия уже была в марше по Дивинской дороге. Совершенно испортившаяся дорога, едва проходимые болота, топкие плотины, дождь, самая темная ночь, множество обозов, и никакого порядку в марше, благодаря темноте!! В сию ночь мы потеряли до 500 отставших и разбредшихся.

Граф Ламберт веема поспешно отступил, не употребляя пехоты как должно, и оттого привел на плечах неприятеля к армии. Главной наш штаб не подумал в свое время отправить обозы, болных, раненых, не был деятелен, и оттого весь хаос. — Не думали о починке дорог, и оттого после последовала потеря некоторой части обоза. Кавалерия не получала несколко дней овса, будучи в беспрестанных трудах. Также худое распоряжение.

Как я измучился. 46 часов не ел, не пил и с лошади не сходил. Забудешь и о красоточке Высоцкой. — Кобрин опять в пламени, и бедные жители опять в стенании.

2-го. Мне поручена в командование 15-я дивизия. Около 9 часов граф Ламберт пришел к армии, расположенной близ деревни Шматы. У него оставлены 10 и 14 егерские полки и вся его кавалерия.

Армия пошла в Дивин, куда и прибыла чрезвычайными болотами в 8 часов вечера, а некоторые полки в 10 часов вечера.

Неприятель пошел из Кобрина по Бржестской дороге, отправя часть к Пинску и обсервационной корпус за нами вслед под командою генерала Бианки{12}. Дождь проливной! — Сегодняшний день стоил 100 человек неприятелю.

3-го. В б часов вечера граф Ламберт атакован, опять отступили до самой армии. — В ночь корпус Каменского и [207] обозы пошли к Самаре. Корпус Маркова остался в подкрепление графа Ламберта.

Белено облехчить повозки, бросить часть муки и часть сухарей и некоторые обозы в болото.

4-го. Я с 5-ю полками стал за Дивин. На Ламберта начали наступать. Он имел у себя четыре егерские полка, да в подкрепление полк пехоты и всю его кавалерию. Пополудни Марков с 5-ю полками, мною командуемыми, пошел в Самару. Неприятель отступил от Ламберта. Сей день нам стоил до 150 человек.

Армия наша отошла в Ратно и состояла из одного Каменского корпуса.

5-го. С полками Рижским, Куринским, Витебским, Козловским я пошел из Самары. Отойдя 4 версты, не мог следовать далее. Обозы наши остановились, плотины испорчены, и я остановился в лесу, в колоннах, отправя рабочих к Гребле.

6-го. Я стоял на том же месте. Граф Ламберт прибыл в Самару.

7-го. В арьергарде при Самаре оставлены 10-й и 38-й егерские полки под командою генерал-майора Удома. Я с полками прибыл в Ратну, и корпусы Маркова и Каменского соединились. У меня в команде были Ряжской казачий, Витебской, Куринской, 13-й и 14-й егерские полки.

8-го. Армия оставалась в Ратно. По сю сторону Ратны сделано укрепление.

9-го. Князь Хованской остался с 8-ю баталионами в Ратно, занимая дорогу Мокринскую и из Кобрина ведущие; генерал-майор Милисино остается в Любашеве, генерал-майор Чаплиц с отрядом кавалерии и с 28 егерским в Выжве, граф Ламберт с отрядом своей кавалерии и с 10-м полком в Турпине, корпус Каменского в Несухоежи, корпус Маркова перешел до Песечко. Я командовал 13-м и 14-м полком.

10-го. В команду мою поступили Нашебурской и Ряжской полки и 1 баталион Апшеронского. — Корпус перешел до селения Мизов.

11-го. Корпус прибыл в Ковель. Генерал Каменской сказался болным и увезен для излечения в Киев. Оба корпуса поступили в команду у князя Хованского. Была перестрелка.

12-го. В команду мою поступили полки Нашебурской, Колыванской пехотные, 1 баталион Апшеронского и 13-й егерский. Ряжской полк пошел к Лонбричу.

Мы ожидаем Молдавской армии, следовательно, надобно [208] маневрировать и избегать сражения до соединения с оною, ибо слабы. Естли встретить неприятеля и ретироваться — опять потеря людей и, все-таки, потеря земли; естли отступать — мы потеряем землю до Дубно и неприятель найдет себе выгодное продоволствие. — Естли мы разбиты, то и Молдавская армия наша одна не устоит, особливо приходя частями, — частями будет разбита. Итак, цель наша — маневрировать до соединения с Молдавскою армиею. Вот задача, остается ее умно решить.

Неприятелская армия видит наше намерение. Генерал Ренье с саксонцами в Шацке. Шварценберг сзади его в неболшой переход. Один корпус пошел занять Пинск, часть набрана полячишков, хорохорятся на Буге против Устилуга; генерал Бианко с обсервационным корпусом теснит князя Хованского.

Генерал-майор Чаплиц в перестрелке. Итак, неприятель идет прямо на нас.

Резервы наши далеки.

Вечером была перестрелка у генерал-майора Чаплица. Не худо, естли б была у нас под боком крепость. Надобно нам, кажется, за Стыр.

13-го. Отправлен весь вагенбург. Отряд графа Ламберта пошел к Турпину. Неприятель занял Любомлю и Шацк, вытеснил из Крымны отряд Чаплица. Граф Ламберт близ Любомли, а Чаплиц при Выжве имели жаркие схватки.

14-го. Чаплиц имел сражение доволно жаркое, коему послано подкрепление: Колыванской и Витебской полки. Генерал-майор Бернандос{13} оставлен в Несухоежи с Владимерским пехотным, Таганрогским драгунским и казачьими полками. Вся осталная пехота и кавалерия 1-го корпуса прибыла в Ковель около 4 часов пополудни. Брошено много в воду провианта. У меня оставались в команде Нашебурской полк, 13-й егерской и 1 батальон Апшерон-ского. — Корпусы разделены на отряды: 1-й, графа Ламберта: Александрийской гусарской, Татарской уланской, казачий Власова {14}, башкиры, калмыки, 10-й егерской полк. 2-й, Чаплица: Павлоградской гусарской, один баталион Лубенского гусарского, 28 егерской, Витебской и Колыванской пехотные. 3-й, Бернандоса, как выше сказано; 4-й, Милисино: 1 баталион Лубенского гусар, полка, четыре баталиона сводных гренадерских, 32-й егерской полк. 5-й, князя Хованского: 4 сводных гренадерских баталиона, батарейная рота № 34. 6-й, князя Щербатова: Тамбовской и Днепровской пехотные, батарейная рота [209] № 18. 7-й, Назимова: Козловской, Куринской пехотные; батарейная рота № 15. 8-й, Удома: Нашебурской, Якутской, 1 баталион Апшеронского, 38-й егерской, батарейная рота № 9.—9-й отряд мой: Тверской драгунской, конная рота артиллерии майора Арнолда{15} и 13-й егерской полк.

[size=85][color=green]Добавлено спустя 26 секунд:[/color][/size]
Отряд Чаплица к вечеру отступил до Шекны.

15-го. Отряд Бернандоса выступил из Несухоежи и пошел в Колки. Отряд Чаплица в 9 часов прибыл в Ковель. 5, 6, 7, 8 и 9-й отряды в 3 часа пополуночи выступили и шли до Голобы.

16-го. 5, 6, 7, 8, 9 отряды выступили в 2 часа ночью из Рожищ. В 11 часов прибыли в лагерь к Луцку. Чаплицу велено притти в Рожищи.

В Ковеле созжены все мосты.

Парк наш прибыл в Луцк.

Из Луцка начали вывозить провиант.

18-го. Неприятель показался в Рожище. Полковник Кноринг{16} пошел в Берестечко. Чаплиц с отрядом противу Рожищ. — Генералу Хрущову{17} в Владимер послан в сикурс Якутской полк.

22-го. В корпусном лагере при Луцке состоят: Тверской и Владимерской драгунской, Мячина казачий, Нашебурской, 1 баталион Апшеронского полка, Куринской, Витебской, Тамбовской, Костромской, Днепровской, Владимирской пехотные полки, 13-й, 14-й, 38-й егерские.

Отряд графа Ламберта состоит из Александрийского гусарского полка, Власова казачьего, 10 егерского, Ряжского и Козловского пехотных. Сей отряд расположен на Стыре при Торговице. Отряд Хрущева, расположенный при Михайловке на Стыре, состоит из Арзамасского драгунского и Якутского пехотного полка.

Отряд Кноринга, расположенный при Берестечке на Стыре, состоит из Татарского уланского, башкир и Евпаторийского татарского.

Отряд Чаплица, расположенный от Рожищ до Жидичина, состоит из Павлоградского гусарского, 1 баталиона Лубенского гусарского, Таганрогского драгунского, Колыванского пехотного, 28-го егерского.

Отряд Милисино, расположенный при Колке, состоит из 4-х баталионов сводных гренадер, 1 баталиона Лубенского гусарского полка.

Мы ожидаем в сикурс корпус Воинова из Молдавии{18}, но он подвигается медленно.

Неприятелский сикурс присоединился к нему в 10 т., из [210] новонабранных полков и запасных эскадронов кавалерии.

На Стыре всюду позжены мосты.

Военная позгиция наша хороша доволно, но правой фланг по притчине длинного лесу от самых Рожищ и много выходящих из него дорог требует болшого внимания и занятия сего леса болшим отрядом.

Никогда не разливались летом и даже весною реки, как они теперь в сем краю разлиты{19}.

24-го. Поехал я по приказанию главнокомандующего для отыскания людей послать шпиона в неприятелскую армию.

Вечеру прибыл в местечко Торговицу, в отряд графа Ламберта.

Торговица имеет до 200 домов, лежит на реке Стыре, в 20 верстах от Луцка, на высоком берегу. Оно принадлежит госпоже Стройновой, умной женщине, но которая взялась за ремесло, за которое вешают.

25-го. Выехал и на вечер приехал в Берестечки. Имеет до 400 домов, лежит на берегу Стыру, на полуострове; Дубенского повета, приятное местоположение. Принадлежит графине Платен.

26. Я приехал в Радзивилов. Он после пожару весь выстраивается наново.

27-го. Прибыл я в Почаев. Монастырь Почаева славится во всей Полше, лежит на высокой горе, управляется провинциалом. Сей монастырь униятской, в нем чудотворный образ богоматери, богоматерь чудесна! Воевала с турками. Жаль, что при этом местоположении нет воды. Из Почаева приехал я в Дубно и оттуда в лагерь.

30-го. Мы по сю пору еще не знаем, где неприятелские корпусы расположены и какое их намерение, — мало денег, нет верных шпионов. Обыватели преданы им, жиды боятся виселницы.

Корпус генерал-лейт. Воинова, идущий к нам в сикурс из Молдавской армии, сегодня прибыл в Дубно.

Кавалерия наша поправилась, артиллерийские лошади тоже, а люди изнуряются. Мясо отпущается толко два раза в неделю. Водки мало, холодно.

Мы все-таки бережем эту землю, хотя явно обнаружилась преданность их Наполеону, бережем даже и тогда, когда уже армия Наполеона в Вязме, оставляем ей серебро, частные богатствы, лошадей, скот и, одним словом, хорошее состояние, исключая жатвы нынешнего года.

Теперь уже сердце дрожит о состоянии матери России. Интриги в армиях — не мудрено: наполнены иностранцами, [211] командуемы выскочками. При дворе кто помощник государя? Граф Аракчеев. Где вел он войну? Какою победою прославился? Какие привязал к себе войски? Какой народ любит его? Чем он доказал благодарность свою отечеству? И он-то есть в сию критическую минуту ближним к государю. Вся армия, весь народ обвиняют отступление наших армий от Вилны до Смоленска. Или вся армия, весь народ — дураки, или тот, по чьему приказу сделано сие отступление.

Я живу в моем шалаше более уединенно. Грусть и грусть о милом отечестве.

Теперь хорошо мое положение будет. 10-й взят в рекруты с моего имения, кормить осталных должен я, денег ни копейки, долгу много, детей содержать нечем, служба ненадежна.

Погода стоит хороша, утры и целые дни холодноваты, под шубой спишь.

Всякою минуту мне приходит на мысль будущая картина любезной отчизны. Громкое ее название всё уже исчезнет, число обитателей ее убавится, может быть, до 9 миллионов, границы ее будут пространны и слабы. Надобно зделать новое образование управления. Какой запутанности, каким переменам все это подвержено будет. — Религия ослаблена просвящением. Чем мы удержим нашу буйною и голодною чернь? — О! Бедное мое отечество, думал ли я, что это последний том твоей истории. — К чему полезны теперь завоеванные тобою моря, ты можешь смотреть на них, но не ползоватся. — Нет, монарх, лучше бы ты обратил более на воинов своих твое внимание, нежели на купечество и просвящение, — погиб силный враг — тогда примись за комерцию, просвящение. — Теперь, конечно, надобно будет удвоить подати, но чем, где взять? — Фабрики наши упадут, заводы лошадиные и скотоводство поддержат южной край, а северной, не имея комерции — что будет из него? — Артисты чрезвычайно умножились, хлебопашцы уменшены. Дворянство слишком расплодилось, с берега моря ни шагу, а купечество многочисленно. — Граждане познали роскошь, чернь не верит чудотворным, духовенство распутно, ученые привыкли мешатся в придворные интриги, привыкли брать болшое жалованье, — истинных патриотов мало, а кто и оказался, так поздно; просвящение распространено и на лакея, а захочет ли просвященной служить, не имея сам слуг? Множество училищей, но мало хорошего, настоящего, ндравственного училища. Сии как бутто для того, чтоб [212] в них выучивались читать на чужих языках всю развратность и все то, что разрушает общею связь. — Столицы привыкли к роскоши, привыкли ко всему иностранному, введены в них сибаритские обычаи, порокам даны другие названия, и они уже не есть пороки: игрок назван нужным в обществе, лжец — приятным в собрании, пьяница — настоящим англичанином, курва — светскою и любезною женщиною. Карактер русских теперь составлен из карактеров всех наций: из француской лживости, гишпанской гордости, италианской распутности, греческой ехидности, иудейской интересности, — а старой карактер русской называется мизантропиею, нелюдимостью и даже свинством.

Пусть мущины обратятся к своим должностям, наши женщины им соревнуют и будут знать должности: матери, хозяйки, жены, — лишь толко изгони проклятую методу жене мешатся в дела мужа и любовницу велможи называть курвою тайного канцлера, а не Аксиньею Антоновной, Марьею Ивановной, etc, etc. — Нет, подумаешь, что сие самое нещастье России может возвратить русским прежнюю твердость духа, прежнюю ндравственность. Изгнание иностранцов — и Россия еще будет или теперешнею Англиею или российской государь превзойдет теперешнего Наполеона.


Не словом доказать, то должно б вашей кровью,
Священно слово то ль из ваших бросьте слов —
Или отечество быть может у рабов?

Сентябрь

...2-го. Прибыла к Дубно вторая колонна Молдавской 1рмии. Первым корпусом сей армии командует генерал-лейтенант Воинов. Вторым — генерал-лейтенант Эссен 3-й.

Главная квартира австрийских войск в Голобы, саксонских — в Киселине, конфедератов — в Владимере.

Сего числа окончен с нашей стороны живой мост чрез Стыр противу левого фланга лагеря версты 3 выше Луцка.

Кавалерия наша поправилась, и армия оддохнула. Погода опять хороша.

4-го. Сегодня 10 лет минуло, как родился мой Иван. Какая перемена! Я жил мирно в Овидиополе с милою соучастницею, всё нам улыбалось, отечество было покойно, служба утешителна, царствование еще не тягостно. Россия гордо смотрела на возвращение Наполеона из Египта, щитая его обыкновенным удалцом. Славились Суворова победами в Италии, не могли и предполагать замыслов Наполеона. Естли бы тогда кто сказал, что [213] Наполеон будет в Смоленске, — посадили бы на стул и пустили кровь, — а в 10 лет, что теперь скажем? Что будем делать?

Прошлого года в сей же день я расстался с моею Катею, оставил ее в Бучео, а сам пошел в Обелешти. Всё гораздо лучше было, я шел с надеждою победить, прогнать турок и возвратица на покой, наслаждатся плодами трудов. Теперь друг души моей далеко, дети еще далше, имение раззорено. Победа сомнителна, в проспекте — зимняя кампания. И за всё это что? Еще неудоволствие за неудоволствием от подлецов.

6-го. Третья колонна армии Чичагова также прибыла. Сия армия располагается между Берестечком и Луцком на Стыре.

Вчера была слышна вправо канонада, но неизвестно, где оная происходила.

7-го. В 2 часа показались за Стыром пред Луцка две неприятелские колонны, эскадронов 20 кавалерии и баталиона 2 пехоты с 4-мя орудиями. Намерение неприятеля — или рекогносцирование, или занять сию для них выгодную позицию. Около 3-х часов началась шармицель. Неприятелская 1-я колонна пришла по Торчинской дороге, а другая от дороги, что из Полоннии. Около 4 часов обе колонны соединились в левой стороне сей позиции к лесу, зделали несколко выстрелов из пушек и с сумерками отошли по дороге из Полоннии.

С нашей стороны убито и ранено 5 или 6 человек и с их тоже, да взято в плен два.

Мы не могли им противопуставить более 4-х эскадронов, и то дурной кавалерии, а потому, что кавалерия наша разбросана в шести пунктах на расстоянии 80 верст. Вот невыгодность оборонителной войны.

9-го. Граф Ламберт с частью своей кавалерии перешел Стыр, в несколких верстах встретил неболшую неприятелскую партию, окружил ее, схватил, переодел своих людей в неприятелские мундиры, сею уловкою обманул неприятелские пикеты, ударил на рассвете на спящий детиштамент неприятелской кавалерии, состоящий из 900, рассеял его. Много убито и ранено, более 200 взято в плен: штаб-офицер 1, офицеров 8 и все три штандарта полку принца Орели{20}.

Не было бы сего, естли б командующий детиштаментом не думал того, что он за рекой.

10-го. Марков хотел последовать Ламберту, но не удалось. Возвратился ни с чем.

Молдавской армии две колонны перешли Стыр. [214]

11-го. Неприятель расположен на позициях между Владимера, Торчина, Киселина, Голоб. Аванпосты его на виду нашем.

Генерал-майор Чаплиц со своим отрядом пришел на рассвете в наш лагерь и остановился на правом фланге.

У нас на Стыре четыре моста: в Берестечке, близ Березнони, при Торговице и при Луцке.

Теперь армия наша возмет позиции между Владимером и Рожищами паралелно неприятелю. Естли неприятель зделает нападение на правой фланг — весь от Рожищ, — тогда претерпит армия, покудова ее подкрепит Чичагова армия. На центр наш он напасть не может. Естли вздумал бы напасть на левый Чичагова фланг, оный отступит один марш и неприятель будет обойден. Мы его можем атаковать во всех пунктах. То-то надобно знать, где его сколко.

Продоволствие наше еще идет хорошо.

Погода стоит хороша, утры холодны.

Отряд генерал-майора Чаплица, составляющий правой фланг армии, состоящий из Павлоградского и Лубенского гусарского полков, из Серпуховского и Арзамасского драгунских полков, Барабанщикова казачьего, 13-го и 28-го егерских и Колыванского пехотного полка, конной роты артиллерии и 8-ми лехких орудий, — перешел Стыр при деревне Гнидове и стал при оной.

Авангард 3-й Западной армии под командою генерал-майора графа Ламберта перешел Стыр при Хроники и остановился в Забороле. Авангард сей состоит из Алек-, сандринского гусарского, Татарского уланского, двух казачьих, двух драгунских, 8-ми баталионов пехоты, конной роты артиллерии и полевых полковых пушек.

Кор д'арме 3-й армии под командою генерал-майора Маркова перешел Стыр и остановился при Гнидове. Оный состоит из двух драгунских полков, двух казачьих, б баталионов егерей, 12-ти баталионов пехоты, двух батарейных, одной конноартиллерийской рот и полевых орудий, что при полках.

Армия Чичагова — 1-я колонна перешла Стыр в Хроники и пошла в Блудов, 2-я колонна из Берестечка пошла в Горохов.

12-го. Неприятель занимал Сырники, Переспу, Голобы, где была и главная квартира Шварценберга, Свидники, Торчин, Владимер. В Торчине была главная квартира Ренье, а в Владимире — Касинского.

Отряд Чаплица прибыл в 5 ч. утра; пришел в 12 часов [215] в село Сырники, откуда казаки согнали передовой пост неприятелской.

Граф Ламберт прибыл в Торчин.

Кор д'арме 3-й армии также перешел в Торчин.

Неприятель отовсюду начал ретироваться.

Наша армия, 3-я, состоит из 25 т. сражающимися и 160 пушек. Армия Чичагова состоит вся из 40 т. сражающихся и 170 пушек. Обе армии составляют 65 т. (исключая корпусов Эртеля {21} в Пинске и Сакена, сзади армии) и 330 орудий артиллерии.

Армия неприятелская состоит из 30 т. австрийцев, 26 т. саксонцев и 12 т. поляков, а всего 62 т. и до 200 орудий.

Земли здесь совершенно раззорены, немцы показывают себя грабителями, край совсем опустошен. По болшой дороге кой-где — жилой дом.

Французы в Москве! Вот до чего дошла Россия! Вот плоды отступления, плоды невежества, водворения иностранцев, плоды просвящения, плоды, Аракчеевым, Клейнмихелем{22}, etc, etc насажденные, распутством двора вырощенные. Боже! За что же? Наказание столь любящей тебя нации!

В армии глухой ропот: на правление все негодуют за ретирады от Вилны до Смоленска.

13-го. Неприятель отступил, оставил Рожище, Переспу.

14-го. Армия Чичагова: колонна Булатова следовала из Владимеру до Корытницы. Кор д'арме из Павлович в Озютичи.—3-я армия: авангард в Туличово, кор д'арме до Киселина, отряд Чаплица — передовые до Ковеля, я с своим полком и тремя эскадронами до Свидники, осталные — до Переспы.

При холодной погоде — камин и стакан чаю. Забыл все горе.

15-го. Армия Чичагова: корпус Булатова из Корытницы до Ставки, кор д'арме в местечке Бобль, авангард в Мокрицы и занимает переправу чрез реку Турию при Ягодно и Торичинах. — 3-я армия из Киселина в Туличово, кор д'арме Ламберт(а) — до Турпина, занимая постами до Колодезно. — Отряд Чаплица, часть Жевахова — до Колодезна, с перестрелкою с неприятелем, где взято в плен 10 неприятелских чинов и 27 мородеров. — Моя часть до Любитева. Выступила в половине 8-го часа поутру, прибыла в 11 утра с отрядом. Чаплиц прибыл в 5 часов вечера в Любитев.

Погода была хороша.

Я остановился у пожилой вдовы, волочился за нею [216] целой вечер и тем смешил приятелей, забавлял вдову и убивал скучной осенний вечер.

16-го. Отряд Чаплица, передовые его, вытеснили неприятеля из Ковеля. — Я с моею и князя Жевахова частью прибыл в Ковель. — Неприятель пошел по трем дорогам в Несухоежи, Выжву и Мациав. В Несухоежи отправил я партию и эскадрон драгун по дороге к Выжве до Мощаней; князя Жевахова с 5-ю эскадронами, двумя ротами и двумя пушками — по дороге в Мациав; к Мещане отправил партию и три эскадрона.

Граф Ламберт перешел в Турчине Турию и пошел к Новосполкам, откуда неприятель ретировался к Любомли. 3-й армии кор д'арме в Турпине. — Армия Чичагова шла на Любомль по берегу Буга.

Сырники. Деревня имеет до 30 дворов. Лежит при ручье Став. Окружена лесом; в 10-ти верстах от Луцка, между Стыром и Ставом.

Свидники — деревня до 20 дворов, окружена лесом. Здесь почтовая станция.

Голобы. Деревня имеет до 100 дворов. Лежит на равнине в 22 верстах от Ковеля. Принадлежит графине Вилге. Она старуха, дочь ее, графиня Стецкая, умная женщина. Дом господской с хорошим садом.

17-го. Отряд Чаплица из Ковеля выступил в 9 часов утра и прибыл в Мациав в 5 часов вечера. Передовые его до Городно, где имели перестрелку, подкрепя графа Ламберта.

Граф Ламберт имел жаркую перестрелку при Городно. Кор д'арме до Мошева; часть армии Чичаговой имеет дело при Любомли.

Неприятель ретируется многими дорогами к Влодиве.

18-го. Отряд Чаплица в Подгородно. Кор д'арме в Мышове, Ламберт в Городне. Армия Чичагова между Любомлей и Бугом.

Неприятель везде жжет мосты и портит дороги.

Армия Чичагова имеет в предмете отрезать его от Влодивы.

Наш отряд со времени выступления из Луцка имеет 75 пленных.

Мациав. До 150 домов, лежит на равнине между Ковелем и Любомлью. Принадлежит графу Менчинскому, дом коего хорошо выстроен, болшой, с изрядным садиком. Менчинский, по подозрителному поведению его, взят в Киев. Жена его и дочери поехали с неприятелем.

19-го. Отряд Чаплица выступил из Подгородно в 3 [217] часа и в 9 прибыл в Головно. Чичагова армии колонна Эссена имела лехкое сражение. Поляки и саксонцы перешли чрез Буг к Влодиве. — Австрийские войски ретируются и стягиваются к Бржесту. Он жжет мосты и везде портит переправы.

20-го. Отряд Чаплица выступил в 9 часов из Головно, шел на Нужду, в Крымно, куда прибыл в 4 часа пополудни. Неириятель открыт в Краскиволи. Авангард под командою графа Ламберта идет форсированным маршем в Бржесту. Цель Чаплица и Ламберта не дать соединится генералу Мору{23}, идущему от Сокола. Главной корпус армии идет к Влодиве. — Армии Чичаговой корпус Воинова следовал по одной с нами дороге.

Армии маневрируют в болотах и в лесах. Здесь-то нужно соображение.

Наша армия имеет уже 700 пленных и мородеров, взятых у австрийцев.

Австрийцы ретируются на Кобрин и Бржест, а мы обратились все влево к Влодиве. Это уже пахнет невежеством, притом движение наше чрезвычайно медленно, а сверх того стояли месяц на месте и не имели времени приготовить транспортов провиантских. На всё притчины, на всё есть доказателства! Да дела-то идут плохо.

21-го. Отряд Чаплица выступил из Крымны и следовал до Краскиволи, где австрийцы сожгли мост, и сие нас задержало, и в 9 часов мы прибыли в Тул. — Корпус Воинова пошел в Ратно.

Погода прекрасная, но что в этой погоде, когда не примечаешь ее за хлопотами.

22-го. Отряд Чаплица выступил в 5 часов утра и чрез Мокряны пришел в Рудно в 7 часов вечера. — Полковник Сталь ударил на два эскадрона неприятелских гусар, рассеял их, положил много на месте и взял в плен двух офицеров, двух трубачей и 47 рядовых.

Граф Ламберт пришел между Бржестом и Рудно.

Крымно — деревня, регулярно выстроенная, имеет до 140 дворов.

23-го. Отряд Чаплица перешел в Радоновичи. Неприятель в Булкове на речке Мухавце сожег мост.

24-го. Я с полками своим, Колыванским и Лубенским гусарским пришел в Булков в 9 часов утра. Осталная часть отряда Чаплица прибыла в 6 часов вечера.

Сего ж числа корпус Маркова и главная квартира прибыли в Рудно.

Мост был мною исправлен. [218]

Погода была прекрасная я совершенно весенняя. Деревня Радоновичи имеет до 100 дворов, принадлежит помещику Медаревичу.

25-го. Отряд простоял в Булках.

26-го. Неприятелская армия примыкает правым флангом к Бресту, а левым к деревне Черни.

Отряд Чаплица перешел в 7 часов утра чрез Мухавец и стал в колоннах при Щербине. В 9 часов отряд графа, Ламберта от Щербина пошел на деревню Братилов и. вступил в дело с авангардом неприятеля. — 28-й егерской послан для занятия леса вступить в дело; я с полком стал на его месте. На вечер корпус Маркова и главная квартира прибыла в Булков, отряд Чаплица оставался на месте, отряд Ламберта на ночь остался несколько его впереди. — Корпус графа Ланжерона{24} остановился за Мухавцом, на виду Бреста, а корпус Эссена на виду неприятеля по болшой Брестской дороге.

Неприятель укрепил свой правой фланг. Мы в сей день взяли до 200 пленных и много убили неприятеля; с нашей стороны потери убитыми и ранеными до 120.

27-го. Всё оставалось в том же положении.

28-го. Сделано росписание нашей армии к атаке неприятеля. — Корпус графа Ламберта, в которой и я поступил, составлен из гусарских Александрийского и Белорусского, Татарского уланского, трех козачьих, 10-го, 13-го и 38-го егерского. Якутского, Козловского и Апшеронского, Колыванского, Ряжского пехотных, одной роты конной, одной батарейной и лехкой, при полках находящейся, артиллерии. Я получил в отряд Колыванской, Ряженой и 10-й полк, да пол-роты батарейной. Сей корпус к полуночи собрался и остановился при деревне Косичи.

Корпус Маркова остановился правее сей деревни.

Корпусы Эссена и Ланжерона также остановились на своих местах.

Сего числа отказал, главнокомандующий от команды генерал-лейтенанту Маркову.

Вся военная публика была обрадована сею переменою.

29-го. Корпус Ламберта должен был мимо деревни Черни обойти левой фланг неприятеля, корпусы Маркова и Ланжерона — атаковать его фронт и корпус Эссена — укрепленный его правой фланг.

В резерве корпус был под командою генерал-лейтенанта Сабанеева{25}. — Корпус Ламберта пошел в 4 часа; прочие корпусы двинулись к атаке.

Неприятель с полуночи ретировался за реку Лену. [219]

В 9 часов корпус Ламберта показался на вид к неприятелю, который и зажег мост чрез реку, как и все мосты по сей реке были зазжены вдруг. Корпус Ламберта был встречен пушечными выстрелами, с нашей стороны им ответствовано, потом стрелки наши занялись с их стрелками. В нашем корпусе ранен ядром генерал-майор Удом, 2 егеря и один егерь убит. Около 11-ти часов прибыл корпус бывшей Маркова к берегу Лены, версты две левее нашего. Тогда началась доволно болшая канонада и ружейной огонь в корпусе Эссена.

В 1 (час) прибыл на тот же пункт, где и наш корпус находился, от Кобрина отряд Булатова.

Тогда корпус Маркова пошел к Чернивчицы, куда и прибыл после сумерек.

30-го. Генерал-лейтенант Сакен получил в команду корпус бывшей Маркова.

Октябрь

1-го. Я с отрядом перешел чрез Лену. — Отряд Кноринга пошел в Высоколитовск. Отряд Ланского{26} стал в Турне, отряд Паденского{27} остался при Черновчицы.

Корпус Сакена прибыл к Черновчицам.

Корпус Воинова пошел к Пружанам.

2-го. Корпус Сакена пошел в Глубоко.

3-го. По известиям, неприятель ретируется к Белостоку.

Наша главная квартира в селе Адамкове.

Как же нам побеждать? Дватцать дней, как мы тронулись с места,- перешли верст 220, и уже хлеба нет шестой день. Естли б не картофель обывателская, умирай хоть с голоду; да при том же кричат о порядке, устройстве, бранятся о наказании шефов и награждают провиантских чиновников. Сколко забот было о провиантских транспортах! Сколко притеснений обывателям? — и те транспорты не поспевают за армией, идущей по 10 верст в сутки. Неприятель запас свои магазейны. Теперь взята мера продоволствия с обывателей без всякого порядка и установления, а это от того, что поздно принимать меры, прежде всё обнадеживая. — Тогда назначили продоволствие с земли, когда 6 дней ни сухаря в полках.

Водка уже продается по 40 коп. серебром кварта; в состоянии ли солдат пить, отщитают денги по 5 руб. за ведро, да где ее взять, купить-то? Но щитают, что денги взяты и солдат уже напился.

Фураж также берется, где кто и кто сколко нашел — тот и прав. Хорошее учреждение, как-то назад? Правда, [220] что кавалерия наша в хорошем состоянии от этих безпорядков, но надолго ли?

Земля совершенно раззорена.

Что-то бедная Россия терпит? что-то в ней делается? Секретные курьиры не предвещают хорошего.

Армия уже привыкла слышать «Французы в Москве», и рассуждают о сем, как о всяком чуде после трех дней, холодно. Теперь у наших надежда на мороз, на снега, на безкормие, а все-таки на правительство никакой надежды.

Армия занята крестами, звездами и благодарит правителство, сколь оно милостиво. За несколко шагов опять раздумываются и говорят, что эти награждения не имеют цены. Ох! Смешны русские!!

Я занимался продоволствием и ползовался покоем, покудова можно.

Погода было вчерась испортилась, но нонче опять весенняя.

Сего дня 14 лет, как я щастлив, как женат. Как летит время! как оно летит...

6-го. Неприятель ретировался к Варшаве, генерал Мор к Гродно. Часть нашей армии в Варшавском княжестве, и болшою частью собралася около Белой. По неверным сведениям адмирал предложил Эссену иттить и, естли найдет по силе, атаковать неприятеля. Эссен лишь подошел к неприятелю, был от него атакован, целый день продолжалось дело. Эссен отступил с боем 7 верст. — С нашей стороны потеряно одно батарейное орудие, 318 убитыми, ранеными и без вести пропавшими. Неприятель потерял до 900, ибо мы были гораздо превосходнее в артиллерии. Генерал-майору Булатову велено сикурсировать Эссена, но он пошел другою дорогою, и оттого не помог Эссену.

Посему послано повеление в Пружаны корпусу Сакена воротиться к Бресту, наш корпус Ламберта выступил в 5 часов вечера (отряды мой и Паденского) и прибыл в 10 часов вечера в Брест. — Корпус Ланжерона пошел из Бреста и расположился при Залесьи. Корпус Сабанеева перешел Буг и стал при Терасполе.

Итак, скоро месяц, как наша армия в движении противу армии, которая многочисленнее нас. Что ж мы зделали? Потеряли пушку — они же с трофеем; разбросаны корпусы, отряды, нет по сих пор решителного намерения, что хочет адмирал с этой армиею делать. Взять ли Варшаву? — Раззорить ли княжество? — Разбить ли Шварценберга? Помочь ли своей болшой армии? Отрезать ли все пути наполеоновской армии, к тылу ведущие? [221]

Естли хочет брать Варшаву, пусть разчислит, есть ли у него снаряды, осадная артиллерия, инженерное депо, время на апроши к ней и ползу, какая от того выйдет болшой нашей армии. Взятие Варшавы избавит ли Москву? — Раззорить княжество хорошо и скоро, но Шварценберг и Ренье еще целы, — надобно же с ними что-нибудь делать!! — Разбить Шварценберга нелзя уже: он в двух переходах от силной Праги, однако же решимость и быстрота, может быть, и зделали бы удачу. — Помочь своей болшой армии — так надобно укрепится по Турий, оставить 30 т, в укрепленных лагерях. Здесь уже будет в болотах и раззоренных местах Шварценбергу маневрировать трудно, и мы, разбив Виктора{28} при Бобруйске, нападем на тыл наполеоновой армии.

7-го. Неприятелская армия ретировалась из Белой к Лощицы.

В 4 часа корпуса Ламберта отряды — мой и Паденского, выступили из Бреста, вступили в Варшавское княжество и остановились при деревне Вулки. В 9 часов вечера пришел корпуса Ламберта отряд Ланского в Вулки же.

Двор к нам прислал графа Чернышева. Хотел удивить нас сей ближний к государю. Полетел делать экспедиции, и какие партизанские! — хочет быть Платовым. Собрал везде контрибуции, отправил их прямо в руки к неприятелю. Казаки взяты, офицер взят, и контрибуции взяты. Премудро!

Сегодня был проливной дождь целой день.

8-го. Корпус графа Ламберта, отряды мой, Паденского и Ланского выступили в 9 часов утра и в 4 часа вечера прибыли к местечку Биала.

Отряд Кноринга, состоящий из его полка и 38-го егерского, находится в Высоколитовске. — 10-й егерской полк в Братулине.

Корпусы Ланжерона и Эссена, отряд Булатова опять тронулись вперед.

9-го. Биала — местечко изрядное, имеющее до 250 дворов и монастырь милосердных сестер. Дом князя Радзивила готической архитектуры, огромное строение с башнями. Над входом в первую залу нижнего этажа над дверьми положена кость рыбья, длиною сажени три и коей уже более ста лет, как она лежит.

10-го. Наши войски доволствуются от земли. Варшавское княжество оттерпливается за то, что саксонцы и австрийцы делали нашим жителям; скот, лошади — все [222] забирается, домы раззоряются, хлеб и все запасы истребляются. Обыватели стонут, воин буянит, цари проклинаемы.

11-го. Я с отрядом моим в 2 часа пополудни выступил из Биалой и прибыл в 7 часов вечера в Рогозницу по дороге к Мижиричи.

Неприятель в 12 т. был расположен в Радзине и Борки; К оному прибыл сикурс, составленной из пленных гишпанцев, части французов — в 5 т.

Здесь забрано нами более 3 т. гишпанских овец.

Я послан для сикурсирования в нужном случае Ланского. — В ночь получил повеление, естли неприятель будет приближаться к Ланскому, мне отступить заблаговременно.

12-го. В 2 часа пополудни получил я повеление возвратиться в Биалу.

Корпусы Эссена и Ланжерона остановились в Залесье, а Булатова отошел в Вулки.

С 12-го на 13-е число отряды мой и генерал-майора Паденского выступили (из) Биалой, а отряд Ланского из Мижирич.

13-го. В 6 часов поутру прибыли отряды в Залесье. Корпусы Эссена и Ланжерона пошли к Бресту. В 6 часов вечера присоединился к ним отряд Ланского.

14-го. В 6 часов утра весь корпус графа Ламберта выступил из Залесья и около 2 часов пополудни прибыл к Терасполю.

Вся армия наша собралась около Бржеста Литовского. Оная расписана:

корпус Сакена остается при Бржесте для действия противу австрийцев и саксонцев. Сей корпус щитается в 26 т.

Корпусы Эссена и Воинова, как и авангард под командою графа Ламберта, назначены итти к Вилне и далее, в тыл наполеоновой армии.

15-го. В 9 часов я с полками 13-м егерским, Козловским и Колыванским выступил из Бржеста и в 5 часов вечера, чрез Плоски и Ветошки прибыл в Елизарев Став для присоединения в корпус Эссена.

Корпус Эссена по случившейся перемене составился из 8-й дивизии, Тверского драгунского, Белорусского гусарского полков, Олонецкого пехотного и оставлен в Елизаровом Ставе.

Корпус Сабанеева составлен из Павлоградского гусарского, Кинбурнского драгунского, из 5-ти полков [223] 15-й дивизии, 12-го егерского и 7-го егерского полков.

16-го. В 7 часов утра сей корпус следовал до Пружан, а полки 15-й дивизии остались в Чихочи.

17-го. Корпус оставался на том же месте.

18-го. Погода была самая дождливая и ненастная.

19-го. В Пружанах зделаны неболшие заготовки провианта.

20-го. Резервной корпус и 15-я дивизия следовали до деревни Хвойники.

Войски начали ставить по стодолам{29}.

21-го. Корпус шел до Картузы Бериозы и был расположен по деревням в окрестностях оной. Подвижного провиантского магазейна еще нет, и мы уже терпим недостаток в провианте. Лошади доволствуются фуражем от земли. 21-го корпус оставался на том же месте. Я стоял покойно в хорошо убранном и теплом доме.

22-го. По ложным известиям, что неприятель находится в Хомске, корпус оставался на месте.

23-го. Резервной корпус пошел до Косова. 15-я дивизия, не доходя до оного, остановилась в ближней деревне. Косое — неболшое, грязное местечко.

24-го. Резервной корпус и 15-я дивизия шли до местечка Девяткович.

25-го. Корпусы Воинова, резервной и 15-я дивизия соединились в окрестностях Слонима и Журавице.

26-го. По известиям о неприятеле все собрались и стали на бивак при Слониме.

27-го. В полудни, перед вечером, авангард пошел вперед, корпус Воинова на Новогрудок, а резервной корпус и 15-я дивизия — до местечка Полонки. Выступили около 4 часов пополудни, а в Полонку прибыли 28-го в 8 часов утра.

Сего ж числа выступили и следовали до Столович.

28-го. Войски дневали в окрестностях Столович. Здесь были передовые посты неприятелские от Несвижа.

Получено известие, что Шварценберг с австрийцами и Ренье с саксонцами прибыли к Волковицку. Надобно думать, что и Мор присоединится к ним. Генерал Дембровский{30} также имеет до 10 т. французов, смешенными с поляками, да Ренье получил сикурс 13 т. французов.

Итак, щитая Шварценберга в 30 т.

Ренье.....в 33 т.

Дембровского в 10.

Мы имеем противу нас .....73 т.

Цель их — не допустить нас в тыл Наполеона и перерезать [224] ему операционною линию, отрезать ему все подвозы — что, я думаю, нам и не удастся, ибо и они уже силны, как и мы почти. — Мы себя щитаем под командою Чичагова в 80 т. и 400 пушек.

Что, естли бы эдакая армия Суворову?

Здесь земля мало потерпела и почти не раззорена.

Жители здешние смотрят уже на нас как на иностранцев и неприятелей. В три месяца они уже забыли, что они подданные России.

Что, естли бы теперь австрийцы объявили теперь войну Наполеону? Тогда бы сии упадшие австрийцы даровали бы мир и щастие целой Европы.

Армия начинает быть недоволна адмиралом.

30-го. Мы шли до Снова.

31-го. Корпусы шли до Несвижа.

Ноябрь

1 -го. Корпусы дневали в Несвиже и окрестностях. Корпус Воинова был в Мире.

Неприятелские войски были в Новосвержене.

2-го. Граф Ламберт прогнал неприятеля из Новосвержена. Наши корпусы шли до Кайданова. В Кайданове граф Ламберт атаковал неприятеля, разбил его, взял до 1500 в плен и две пушки.

Чего дожидался начальник неприятелских войск, зная, что идет целая армия к нему?

Мы продоволствуемся от земли и кой-как.

3-го. Марш был до Гречени. Администрация наша безтолкова, но и француская не лучше нашей.

4-го. Марш был до Минска.

5-го. В Минске была дневка.

6-го. Я с полками Витебским и 13-м егерским поступил в авангард под команду графа Ламберта. Авангард сей составлен из полков:

Александрийского гусарского;

Житомирского,

Стародубенского,

Арзамасского драгунских;

трех казачьих полков;

7-го,

13-го,

14-го,

38-го егерских

и Витебского пехотного, батарейной роты № 34, конных артиллерийских рот № 11 и 12. [225]

Авангард шел до Смолевич. Здесь все предано огню, повсюду пустота, кучи мертвых от болезни французов находим на дорогах; болные их оставлены по деревням брошеными, без пищи, без одежды, без призрения. Каждая изба полна болными, и между ими наполовину умерших уже несколко дней.

В Минске у меня были милые хозяйки — вдова и девушка, обе молоды, а мне ли быть скучну с женщинами.

8-го. Марш авангарда был до местечка Жодин. Здесь получили мы известие от захваченного офицера, что Дембровский спешит к Борисову. Граф Ламберт хотел его предупредить.

Николай Васильевич Дехтерев (1775—1831), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор. 1Дехтерев (Дехтерев 2-й) Николай Васильевич (1775-5.9.1831), генерал-майор (1810). Из дворян Воронежской губ. 9.1.1784 записан фурьером в л.-гв. Преображенский полк, 1.1.1785 получил чин сержанта, 23.12.1791 переведён в л.-гв. Семёновский полк. 1.1.1792 выпущен капитаном в Псковский драгунский полк. Волонтёром участвовал в польской кампании 1792. В 1793 переведён в Кинбурнский драгунский полк. В 1794 за отличие при штурме Праги (предместье Варшавы) получил чин секунд-майора. В 1799 находился в походе против французов в Швейцарии, был в сражении при Цюрихе. 25.11.1800 произведён в полковники. С 7.3.1801 по 23.5.1808 (с небольшим перерывом в 1803-04) ком. С.-Петерб. драгунского полка, в кампанию 1805 участвовал с ним в Аустерлицком сражении, в кампанию 1807 особо отличился в битве при Прейсиш-Эйлау, где захватил неприятельское знамя (орден Св. Георгия 3-го кл.). С 18.10.1808 шеф Ольвиопольского гусарского полка в составе Молдавской армии. В 1809-12 воевал с турками, за штурм Базарджика 14.6.1810 получил чин ген.-майора. 23.7.1810 тяжело ранен пулей в грудь под Шумлой. В 1811 отличился в походе за Дунай (награждён зол. саблей «За храбрость» с алмазами).

В 1812 находился в Дунайской армии, прибыл с ней на Волынь, участвовал в боях с австро-саксонскими войсками на р. Стырь и под Брест-Литовском, 1-7 окт. был с полком в рейде в герцогство Варшавское, позднее сражался на р. Березина. При взятии Вильно его кав. бригада захватила 3 штандарта. После занятия Ковно дошёл до Данцига. Во время Загран. походов 1813-14, командуя бригадой в 1-й гусарской дивизии, находился в сражениях под Лейпцигом (орд. Св. Владимира 2-й ст.), Бриенн-ле-Шато, Монмирайем, Мери, Ножаном, Бар-сюр-Об, Лобрюсселем, Труа, Арси-сюр-Об, Фер-Шампенуазом и Парижем. С 29.8.1814 по 1815 ком. 1-й бригады 1-й гусарской дивизии.

16.1.1816 уволен по прошению в отставку с мундиром. Похоронен в с. Красное Вяземского у. Смоленской губ.

Награжден российскими орденами: Св. Владимира 2-й ст., Св. Анны 1-й ст. с алмазами, Св. Георгия 3-го кл. (08.04.1807, за мужество при Пpейсиш-Эйлау).

Иностранные награды: прусский орден Пур ле Мерит. Прочие: золотой крест за взятие Базарджика, золотая сабля "за храбрость" с алмазами.

Добавлено спустя 28 секунд:
В походах был: 1792 г. в Польше, волонтером, в сражениях под м. Острогом, Владимиром и Дубенкой; и 1794 г., с польскими мятежниками под Крупчицами и при Кобылке; в том же году участвовал в поражении неприятеля под Брестом, под командою графа Суворова-Рымникского, и в штурме Варшавского предместья Праги, за что и получил майорский чин; в 1799 г. был в Швейцарии: сентября 14 в сражении под Цюрихом; 26 – близ г. Шафгаузена, под д. Шлат; в 1805 г. в Австрии и Моравии, в делах с французами, при отступлении от г. Браунау до г. Ольмюца; ноября 20 был в сражении под Аустерлицем, прикрывая с тремя эскадронами четвертую колонну; в 1806 г. был в Пруссии; с 21 ноября по 16 декабря участвовал в сражении около г. Остроленки и при переправе через р. Нарев; в 1807 г. января 24, под м. Янковым; 26 – под г. Прейсиш-Эйлау, где, командуя С.-Петербургским драгунским полком, положил на месте неприятельскую пешую колонну и взял в плен неприятельское знамя, а 27 – там же, с тем же полком, разбил две неприятельские колонны и взял в плен неприятельское знамя, за что награжден орденом св. Георгия 3 ст. и прусским орденом «За заслуги»; февраля 20 под м. Лаунау; июня 2 под Фридландом, с Московским драгунским полком находился в резерве; в 1808 г. с 6 декабря был в Молдавии и Валахии; в 1809 г. с 27 июля был за р. Дунаем, при взятии крепостей: 1 августа – Исакчи, 3 – Тульчи, 18 – Мачина, 20 – Кюстенджи; в 1810 г. с 5 апреля вторично был за р. Дунаем; мая 22 участвовал во взятии и штурме г. Базарджика, где с полком разбил неприятельскую турецкую кавалерию, за что награжден генерал-майорским чином и получил штурмовой знак; 29 и 30 – был при блокаде кр. Варны; с 10 июня при блокаде кр. Шумлы; 23 июля участвовал в поражении неприятельских войск под командою верховного визиря, при чем был тяжело ранен пулею в грудь на вылет, за что получил орден св. Анны 1 кл.; в 1811 г. с 18 июня, был за р. Дунаем, в сражениях с турками; октября 2 участвовал в разбитии на правом берегу р. Дуная визирского лагеря, за что награжден золотою саблею, с надписью «за храбрость» и с алмазами; в 1812 г., в июле, по заключении с Портою Оттоманскою мира, возвратился в Россию и с 10 сентября по 1 октября, по переправе чрез р. Стырь, преследовал неприятельские корпуса; с 1 по 7 октября был в герцогстве Варшавском; с 2 ноября преследовал неприятеля до г. Нового Борисова и с 16 по 28 ноября опять преследовал неприятеля; 28 – командуя в корпусе генерала от кавалерии графа Платова отрядом регулярной кавалерии, истребил две пешие колонны отступающих от г. Вильны неприятельских войск и взял в плен 3 неприятельские штандарта; с 28 ноября по 2 декабря преследовал французов чрез г. Ковну до р. Немана; с 19 по 22 декабря был в герцогстве Варшавском; в 181З г. января с 1, переправясь чрез р. Вислу, находился в провинции г. Данцига по 10, а с этого дня был в Пруссии; в Саксонии был в сражениях: сентября 27 под м. Пирной; 30 – при Дрездене; октября 6 и 7 под г. Лейпцигом и при преследовании неприятеля до р. Рейна; 9 – под г. Веймаром; 20 – при г. Франкфурте на Майне.

Вдов.

Высочайшим приказом 16 января 1816 г. уволен от службы, по болезни, с мундиром.

ждем следующего!

Барон Фердинанд Фёдорович Винцингероде (нем. Ferdinand von Wintzingerode; 1770—1818) — русский генерал от кавалерии и генерал-адъютант немецкого происхождения. Во время Отечественной войны 1812 года командовал «летучими» кавалерийскими отрядами русской армии. 1 Сражения и победы

Генерал от кавалерии Русской армии, немец по происхождению, который делит славу первого партизана Отечественной войны 1812 года с Денисом Давыдовым. Создатель «летучих» кавалерийских отрядов русской армии.

Биография барона Винцингероде с современной точки зрения очень похожа на приключенческий роман. Его едва не расстрелял Наполеон, а итогом участия Фердинанда Винцингероде в событиях рубежа XVIII - XIX веков стала золотая шпага с надписью «За храбрость», полученная после торжественного вступления русских в Париж.
История наша начинается 15 февраля 1770 г., когда в маленьком германском городке Аллендорф ландграфства Гессен-Кассель, в семье адъютанта герцога Брауншвейгского барона Вильгельма Эрнста Винцингероде-Омфельда родился сын, нареченный в крещении Фердинандом.

Юному отпрыску старинного немецкого баронского рода выпала традиционная для дворян той эпохи судьба. Сперва - домашнее воспитание, а по достижении десяти лет - учеба в кадетском корпусе города Кассель, куда его за руку привел отец, считая, что для отпрыска рода Винцингероде, как и для любого благородного человека, самой лучшей судьбой может быть карьера военного. По истечении положенного срока, в 1785 г., юный Фердинанд был выпущен из мрачных стен первой в его жизни казармы и, получив младший офицерский чин, начал службу в гессенской армии.

Армия ландграфства Гессен-Кассель была типичной для небольшой германской земли того времени. Она состояла из добровольцев, или, точнее, из членов общества, не способных заработать на хлеб иным путем. Поскольку роты принадлежали их командирам, вся «экономия» (например, присвоение жалования фиктивно состоявших на службе или плата за предоставление дополнительных отпусков) рассматривалась как личный доход офицеров. От солдат требовались только послушание и умение выполнять строевые приемы, а в унтер-офицеры могли вывести лишь долгие годы службы и покорность. Гессенская армия страдала из-за слишком почтенного возраста своих офицеров - ее генералы с трудом могли взобраться на лошадь или вести в дело своих солдат.

Молодого Фердинанда ждала долгая карьера офицера. Лишь годам к пятидесяти он мог вполне стать полковником, даже имея столь влиятельного отца. Если бы наш герой родился чуть раньше, он вполне мог бы отправиться за океан - воевать в Америке вместе с тысячами соотечественников, которых ландграф гессенский исправно поставлял британской короне - за плату. Однако ему выпала иная судьба - стать очевидцем событий, потрясших старую Европу и оставивших неизгладимый след в судьбе миллионов людей, в том числе и его собственной…
В 1789 г. европейское общество было взорвано событием «эпическим, страшным, грандиозным, апокалипсическим, подвергающим одновременно и в ужас, и в восторг» (Э.Хобсбоум) - во Франции произошла революция. Германские газеты пестрели заголовками, сообщавшими о взятии королевской тюрьмы Бастилии, аресте королевских министров, принятии «Декларации прав человека и гражданина», наконец, о начале работы Национального собрания, которое должно было в старейшей европейской монархической стране принять конституцию. Самое страшное, что французское революционное влияние очень быстро вырвалось за пределы политических границ. В 1790 г. по французскому примеру подняли голову жители Бельгии, называвшейся в то время Австрийскими Нидерландами. Император Австрии и Священной Римской империи германской нации направил в Брюссель войска, чтобы привести мятежников к покорности. В Европе запахло порохом, а для любого военного участие в походах - лучший способ ускорить карьеру и добиться наград и поощрений.

Так думал и молодой Фердинанд Винцингероде, считая, что настоящий германский дворянин и офицер должен непременно понюхать пороху. Учитывая, что ландграф Гессен-Касселя был вассалом австрийского монарха, ничто не помешало молодому искателю приключений перейти на службу в австрийскую армию. Именно с 1790 г. начинается в боевая жизнь нашего героя. Он участвует в оккупации «нижних земель», получает чин лейтенанта егерей и принимает участие в войне с революционной Францией 1792-1793 гг.

Еще в апреле 1791 г., собравшись в Пильнице, император Австрии, король Пруссии и германские князья подписали декларацию, в которой заявили, что будут добиваться даже силой оружия восстановления во Франции власти законного монарха. В ответ, ровно через год, французское Законодательное собрание, стремясь отвлечь народные массы от внутренних проблем, объявило войну всем «европейским тиранам», и французские войска перешли границу, неся другим странам девиз революции: «Свобода, Равенство, Братство». Этот вызов германские земли не могли оставить без ответа.

В рядах австрийской армии под командованием принца Кобургского Винцингероде сражался с революционным народом. Он был участником сражений при Жемаппе, где молодая французская армия нанесла поражение европейским наемникам, и при Неервидене, ставшим триумфом австрийского оружия. Вместе с боевым опытом он также приобрел неприязнь ко всему революционному, в первую очередь к французскому. Будучи человеком традиционного монархического общества, Винцингероде всегда отрицательно воспринимал любые попытки изменить существующие порядки.

Как человека благородного происхождения и отличившегося в сражениях Фердинанда Винцингероде взял к себе в свиту в камергером его тезка принц Фердинанд Прусский. Вместе с ним наш герой принял участие в кампании против французской республики 1794 г., которая оказалась неудачной для войск коалиции. Винцингероде сумел отличиться в ряде небольших сражений и стычек с французами, за что был переведен в австрийский драгунский полк принца Саксен-Кобургского. В рядах этого полка Фердинанд успешно воевал в кампаниях 1795 и 1796 гг. на Рейне против армий лучших генералов французской республики Марсо, Гоша, Журдана. В итоге на рейнских берегах союзникам удалось сдержать натиск французов.

Однако все решили успешные действия молодого генерала Бонапарта на другом фланге - в Италии. Практически в течение года он нанес сокрушительные поражения лучшим полководцам австрийской империи, а после сражения при Риволи (14 января 1797 г.) и капитуляции Мантуи (2 февраля 1797 г.) Бонапарт начал поход на Вену. Австрийский император был вынужден начать переговоры о перемирии, которое было заключено в апреле 1797 г. Подписанный вскоре мир в Кампо-Формио вывел Австрийскую империю из рядов антифранцузской коалиции.

Винцингероде прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации противовесом Французской республике может быть только могучая Российская империя, где недавно на трон взошел император Павел Петрович, отнюдь не придерживавшийся нейтрального курса своей матери Екатерины.
Фердинанд пишет прошение о зачислении на русскую службу, и в августе 1797 г. император Павел I жалует ему чин майора и зачисляет в свиту к своему второму сыну великому князю Константину Павловичу. Надо сказать, что наш герой оказался в чести у российского императора. Может, Павла привлекло немецкое происхождение Винцингероде, а может, ему импонировало его участие в вооруженной борьбе с парижскими якобинцами. Сам Павел считал всех французов бунтовщиками, достойными самого сурового наказания, и, как мог, боролся с распространением их влияния в России, запрещая все французское - от газет и книг до моды. Так или иначе, но уже в феврале 1798 г. Винцингероде был произведен в полковники лейб-гвардии Измайловского полка. В том же году Павел награждает его лично учрежденным орденом Св. Анны 3-й степени.

Однако дальнейшие европейские события заставляют нашего героя решительно изменить свою судьбу. В 1798 г. против Франции образовалась вторая коалиция, в которую вместе со старыми участниками Австрией, Англией и Пруссией вступили Россия и Османская империя. Одним из театров военных действий становится Северная Италия, которую австрийские Габсбурги страстно хотят вернуть в пределы своей империи. Не дожидаясь отправки на Апеннинский полуостров русских войск, Винцингероде подает в отставку, возвращается полковником на австрийскую службу и, возглавив драгунский полк эрцгерцога Фердинанда, проделывает знаменитую Итальянскую кампанию 1799 г. За успехи в сражениях с французами Павел возлагает на своего любимца знаки ордена Св. Иоанна Иерусалимского.

Однако после выхода России из состава коалиции вследствие разногласий между австрийским и русским командованиями, дела в Италии пошли совсем не так, как предполагалось вначале. Вернувшись из Египта во Францию, генерал Бонапарт совершает государственный переворот в ноябре 1799 г. и становится первым консулом Французской республики. Затем, стремясь завершить кровопролитную войну, он спешно формирует армию, с которой вновь обрушивается на австрийцев. 14 июня 1800 г. он разбил австрийского фельдмаршала Меласа в знаменитой битве при Маренго и выбил противника из Северной Италии. После поражения на Рейне в битве у Хоэнлиндене 3 декабря 1800 г. Австрия вынуждена просить мира, который и был заключен 1 февраля 1801 г. Наш герой вынужден снова проситься на службу - уже к новому российскому императору Александру I. В ноябре 1801 г. Винцингероде был восстановлен на ней в чине полковника Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части с назначением состоять в свите царя.

Молодой Александр благоволил к любимцу своего отца. Винцингероде не был причастен к заговору против Павла I, закончившимся убийством российского венценосца, поэтому не напоминал Александру Павловичу о трагической ночи с 11 на 12 марта 1801 г., когда он вступил на престол через труп своего отца. Уже в апреле 1802 г. Винцингероде произведен в чин генерал-майора, а затем пожалован генерал-адъютантом Его Величества. С мая по сентябрь 1803 г. был шефом Одесского гусарского полка.

Между тем события в Европе говорили о новой войне. В 1802 г. Наполеон Бонапарт становится пожизненным консулом республики, а через два года он избирается императором французской нации. 2 декабря 1804 г. во время торжественной коронации Наполеона Франция провозглашается империей. Эти события не могли оставить равнодушными европейских монархов. Именно в это время, осенью 1805 года, камергер принца Фердинанда Прусского и генерал-адъютант российского императора Винцингероде направляется в Берлин. Он уполномочен от имени царя вести переговоры о присоединении Пруссии к третьей антифранцузской коалиции. И хотя прусский король долгое время не решался перейти к активным действиям, в следующем году Пруссия все же вступила в войну с Наполеоном. Здесь можно проследить определенный дипломатический успех нашего героя.

В это время русские и австрийские войска начинают боевые действия против французов, и Винцингероде как генерал свиты присоединяется к русским войскам. 11 ноября 1805 г. он участвует в сражении при Кремсе, где русский главнокомандующий генерал от инфантерии М.И. Кутузов впервые столкнулся с французами, которых возглавлял маршал Мортье. В ходе сражения русским удалось разбить дивизию генерала Газана, а Винцингероде был представлен главнокомандующим к ордену Св. Георгия 3-й степени. Был генерал-адъютант в свите императора Александра и в печальном сражении при Аустерлице 2 декабря 1805 г., пытался остановить бегущие русские войска при прорыве неприятелем центра позиций. Именно генерал Винцингероде был послан к императору Наполеону в качестве парламентера после Аустерлица, ставшего концом антифранцузской коалиции.

В начале 1806 г. Наполеон образовал из пограничных германских земель вассальное государство Рейнский союз, объявив себя его протектором. Ландграфство Гессен-Кассель также вошло в это образование. И хотя ландграф Вильгельм IX превратился в гессенского курфюрста Вильгельма I, Винцингероде болезненно воспринял потерю своей маленькой родиной независимости. С этого момента Наполеон стал его личным врагом, и генерал стремился оказаться там, где сражаются против французского господства.

В январе 1807 г. он пишет прошение об увольнении с русской службы, а в 1809 г. с началом австро-французской войны с сохранением чина вступает в ряды австрийской армии. Командир бригады 1-го корпуса графа Бельгарда Винцингероде отличается в сражении при Асперне 20 мая 1809 г., в ходе которого Наполеон впервые отступает с поля боя, а наш герой получает ранение - картечная пуля раздробила ему ногу. За отличие Винцингероде 24 мая производится в фельдмаршалы-лейтенанты, а затем ему вручается австрийский орден Марии-Терезии. Через некоторое время произошло генеральное сражение при Ваграме, которое австрийцы проиграли. Война закончилась капитуляцией и вступлением Австрии в союз с Наполеоном.

Сложившаяся геополитическая ситуация показывала, что на европейской карте остались единственное противники - Россия и Франция. Столкновение двух держав в недалеком будущем было очевидно. В мае 1812 г. Винцингероде снова поступает на русскую службу. Война застала его в должности командующего обсервационным корпусом в Смоленске. 22 июля 1812 г. в Смоленске соединились 1-я и 2-я русские армии под общим командованием генерала от инфантерии и военного министра М.Б. Барклая де Толли. В последующие дни русские войска отбивали натиск превосходящих сил противника, пытавшегося сперва взять город приступом, а затем перешедшего к осаде. После трехдневных боев, принимая решение о дальнейшем отступлении, Барклай вызвал к себе Винцингероде и поручил ему возглавить отряд (партию) для действий на коммуникациях противника и прикрытия петербургского направления. Именно здесь, в Смоленске, возникла идея создать первый отряд, который потомки назовут «партизанским». Партизанская война 1812 года в России



Следует отметить, что в эпоху 1812 г. партизанами называли военных, действующих отдельными организованными группами в тылу противника. Отряды эти также называли партизанскими (от французского слова «partie» - партия), в то время как гражданские вооруженные отряды назывались «кордонами».

Винцингероде возглавил самостоятельный отряд в 2 000 человек. Он стремительно действовал на фланге русских войск, прерывая сообщение противника, нападая на французских мародеров. За успехи в предприятиях Винцингероде был 16 сентября произведен в генерал-лейтенанты. Его отряд пополнился ратниками Тверского ополчения и был переименован в обсервационный корпус, который надежно прикрыл петербургское направление, блокировав все попытки французов пробиться в направлении российской столицы.

Под началом Винцингероде случил полковник А.Х. Бенкендорф, который оставил воспоминания, передающие атмосферу партизанской войны 1812 года: «Одна из наших партий, высланных на Поречье - маленький городок с чисто русским населением, была так мужественно поддержана там усердными и храбрыми жителями, что захватила более 150 пленных.
Летучий отряд



Так как мы находились совершенно в тылу французской армии, неприятельские партии, наводнявшие со всех сторон страну, сжигавшие и грабившие деревни, стесняли и часто останавливали наши движения; повсюду находили мы следы их погрома и святотатств, и везде мы спешили на помощь несчастным жителям. Их рвение, до прибытия нашего отряда никем не руководимое, придавало им мужество, но в то же время наводило ужас на пункты, удаленные от опасности.

Для устранения указанного неудобства и чтобы успокоить внутренность страны, наш отряд направился на Белый, уже покинутый своим населением. Вид наших войск и пленных, увеличивавшихся на каждом переходе, произвел самое лучшее впечатление и придал смелости нескольким помещикам и исправникам, которые вооружили крестьян и начали систематично и искусно действовать против общего врага… Дворяне, священники, купцы, крестьяне — все были одушевлены одним духом. Все соединилось на борьбу и уничтожение дерзких чужеземцев, перешедших наши священные границы».

И далее: «Мой лагерь походил на воровской притон; он был переполнен крестьянами, вооруженными самым разнообразным оружием, отбитым у неприятеля. Каски, кирасы, кивера и даже мундиры разных родов оружия и наций представляли странное соединение с бородами и крестьянской одеждой… Французы, закутанные в атласные мантильи, и крестьяне, наряженные в бархатные фраки или в старинные вышитые камзолы. Золото и серебро в этом лагере обращалось в таком изобилии, что казаки, которые могли только в подушки седел прятать свое богатство, платили тройную и более стоимость при размене их на ассигнации. Крестьяне, следовавшие всюду за казачьими партиями и бдительно несшие аванпостную службу, брали из добычи скот, плохих лошадей, повозки, оружие и одежду пленных. Было до крайности трудно спасать жизнь последних - страшась жестокости крестьян, они являлись толпами и отдавались под покровительство какого-нибудь казака. Часто бывало невозможно избавить их от ярости крестьян, побуждаемых к мщению обращением в пепел их хижин и осквернением их церквей».

Добавлено спустя 1 минуту 33 секунды:
С октября генерал-лейтенант через своих агентов узнает, что завоеватели готовятся покинуть Москву, а Наполеон решился взорвать Кремль. Стараясь спасти русскую святыню от поруганий, Винцингероде решается пройти в качестве парламентера к маршалу Мортье, чтобы начать длинные переговоры и, тем самым, дождаться подхода к Москве подкрепления. Вероятно, он вспомнил случай во время войны 1805 г., когда был послан Кутузовым для переговоров с Мюратом. Благодаря искусному ведению этих переговоров русская армия выиграла два перехода при своем затруднительном отступлении.

Однако повторить это в Москве 1812 г. не удалось: на французских аванпостах Винцингероде был арестован французским офицером.
В это время большая армия Наполеона уже оставила Москву и Генерал узнал наверное, что и последний гарнизон приготовлялся вытти из столицы, но не прежде, как подорвав Кремль, под которым уже окончивали подкопы. Желая спасти сие древнее вместилище памятников славы, священных храмов Божиих и праха Царей Российских, он захотел сам лично вступить в переговоры, и для того отправился к передовым Французским постам, которые 9-го числа загнаны уже были в самую средину города. К нещастию один гусарский офицер нагло бросился на Генерала и взял его в плен. Козаки наши слишком далеко были, чтобы подать ему помощь, и один только Ротмистр Нарышкин, устремясь на помощь Генералу своему, зделался участником жребия его. Попав в плен, Винцингероде вынужден был отступать из Москвы во французском обозе. Возле города Вереи он был представлен французскому императору. Узнав, что пленный родом из Гессен-Касселя и сражается против протектора Рейнского союза, Наполеон приказал расстрелять Винцингероде. Однако, передумав, приказал вести пленного на судебный процесс в Вестфалию.

Уже в Белоруссии, недалеко от Минска, обоз, в котором везли Винцингероде, был атакован партией полковника Чернышова. Таким образом, пленник французского императора снова обрел свободу. Наградой за действия в качестве командира отдельного отряда Винцингероде стал орден Св. Александра Невского.

После разгрома французской армии на реке Березина в ноябре 1812 г., генерал-лейтенант Винцингероде получил в командование 2-й пехотный корпус, во главе которого принял участие в Заграничных походах русской армии 1813-1814 гг.

Винцингероде не раз отличался на поле боя. В сражении под Калишем ему удалось нанести поражение саксонскому корпусу и взять в плен его командира генерала Ностица. За Калиш генерал был пожалован орденом Св. Георгия 2-й степени.
В осенней кампании 1813 г. корпус Винцингероде действовал в составе Северной армии союзников. Он сражался при Гроос-Беерне, Денневице и в знаменитой «битве народов» под Лейцигом. За отличие в последнем сражении Винцингероде был награжден орденом Св. Владимира 2-й степени произведен в генералы от кавалерии.

С началом 1814 г. война перешла на территорию Франции, а корпус Винцингероде был передан в состав Силезской армии фельдмаршала Блюхера. Прусский военачальник не раз терпел поражение от Наполеона, и всякий раз его отступление прикрывал русский корпус генерала Винцингероде. Отважный генерал принял капитуляцию старинного французского города Суассона, а затем уже в качестве командира 2-го резервного кавалерийского корпуса руководил правым крылом союзных армий в сражении при Лаоне и всей кавалерией при Краоне.

После торжественного вступления союзных войск в Париж генерал от кавалерии Винцингероде был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость». Эта награда стала итогом участия Фердинанда Винцингероде в событиях рубежа XVIII - XIX веков.

В 1817 г. генерал Винцингероде был назначен командующим Отдельным Литовским корпусом. На этом посту он спустя год скончался, как говорят, от апоплексического удара. Похоронен Фердинанд Федорович Винцингероде на кладбище в Висбадене.
Изображен в общегенеральском кавалерийском мундире образца 1814 г. с атрибутами принадлежности к свите Его Императорского Величества (вензеля Александра I на эполетах и аксельбант). На левой стороне груди звезды орденов Св.Александра Невского, Св.Георгия 2-го кл. и Св.Владимира 1-й ст., серебряная медаль участника Отечественной войны 1812 г., кресты австрийского Военного ордена Марии Терезии 3-й ст. и сардинского ордена Маврикия и Лазаря, а также знак шведского Военного ордена Меча 2-й ст. На шее крест ордена Св.Георгия 2-го кл.

Добавлено спустя 1 минуту 58 секунд:
7 июля 1797 года — вступил в службу из гессенской службы, из майоров, принят в русскую тем же чином по армии, с назначением адъютантом к Его Высочеству цесаревичу, с ношением мундира л.-гв. Измайловского полка.
15 мая 1798 года — награждён орденом Св. Анны 3 ст.
25 мая 1798 года — пожалован полковником в л.-гв. Измайловском полку, с оставлением в прежней должности.
3 февраля 1799 года — исключён из службы без абшида.
12 ноября 1801 года — принят тем же чином из цесарской службы в свиту Его Величества по квартирмейстерской части.
12 апреля 1802 года — назначен генерал-адъютантом.
16 мая 1803 года — назначен шефом Одесского гусарского полка.
29 октября 1805 года — за Кремс награждён орденом Св. Георгия 3 ст.
3 января 1807 года — по прошению уволен от службы, с мундиром.
11 мая 1812 года — принят из отставных генерал-лейтенантов австрийской службы в русскую генерал-майором и назначен адъютантом к Его Величеству.
16 сентября 1812 года — за отличие в сражениях произведён в генерал-лейтенанты, с сохранением звания генерал-адъютанта.
9 октября 1812 года — за изгнание французов из Москвы награждён орденом Александра Невского.
2 февраля 1813 года — за сражение при Калише и взятие его награждён орденом Св. Георгия 2 ст.
21 апреля 1813 года — за сражение при Люцене награждён орденом Св. Владимира 2 ст.
8 октября 1813 года — за храбрость произведён в генералы от кавалерии.
2 февраля 1814 года — за штурм и взятие крепости Суассона награждён орденом Св. Владимира 1 ст.
14 марта 1814 года — золотой шпагой за дела.
9 апреля 1816 года — назначен командиром 2-го пехотного корпуса.
15 марта 1817 года — уволен в отпуск до излечения болезни.
25 июня 1817 года — назначен командиром Отдельного Литовского корпуса и состоять под начальством Его Императорского Высочества цесаревича.
10 июня 1818 года — высочайшим приказом исключён из списков умершим.

Продолжайте обогащать форум насекомых

Семён Христофорович Ставраков (1763 – 1819), генерал-майор. 1 сподвижник Суворова, Кутузова, Каменского и др. военачальников, сын отставного поручика, родился в 1764 г. в Малороссии. На военную службу поступил в 1788 г., сержантом в Козловский пехотный полк, в рядах которого находился до 1789 г., когда перевелся в Таврический гренадерский полк. Вместе с последним С. участвовал в польской кампании 1794 г., сражался при Крупчинцах (8 сентября, Кобылке (15 октября) и при взятии штурмом Праги (24 октября), за что был произведен в прапорщики и награжден Прагским золотым знаком на Георгиевской ленте. Спустя несколько дней после штурма Праги, С. был послан в ординарцы к Суворову, на которого произвел настолько благо приятное впечатление, что тот взял его к себе в штаб регистратором, а вскоре сделал его своим доверенным лицом и личным секретарем "капитан-поручичьего чина". С этих пор С. делается неразлучным спутником знаменитого полководца в всех его походах и вместе с ним делит иногда даже служебные превратности: в 1797 г. по увольнении Суворова и расформировании его штаба С. подает в отставку и в течение двух лет ведет частную жизнь; наоборот, по назначении Суворова в Италию, С. снова поступает на службу, по-прежнему делается доверенным лицом генералиссимуса, даже его адъютантом, исполняет всевозможные его поручения, иногда весьма важные, ведет его хозяйство и письмоводство. Не ограничиваясь исполнением этих обязанностей, С. в течение всей кампании в Италии и Швейцарии принимал активное участие в целом ряде более или менее крупных сражений: при Палацоле — 12 апреля 1799 г., Бергаме — 13 апреля, Кассане — 16 апреля, Маренго — 5 мая, в битвах с Макдональдом, при Тидоне и Нуре — 6, 7 и 8 июня, при Александрии — 11 июля, во взятии Серавальского замка — 26 июля, в битве при Нови — 4 августа и за отличия получил ордена св. Анны 3-ей и 2-ой ст. (последний с алмазами), св. Иоанна Иерусалимского и благодарность от австрийского императора, а по окончании похода был произведен в капитаны, почти непосредственно за этим в майоры, и Суворов собственноручно возложил на него знаки орденов Марии-Терезии и св. Маврикия и Лазаря. Незадолго до смерти Суворова С. был отчислен от адъютантской должности, но в 1801 г. по воцарении Александра I назначен в свиту Императора. В период первых войн с Наполеоном С., по просьбе Кутузова, был определен к нему бригад-майором, т. е. заведующим всеми письменными делами строевой и хозяйственной части военного управлений, и в этой должности совершил весь поход, лично участвуя и сражениях при Кремсе и Аустерлице, за что в 1806 г. был произведен в подполковники, а вскоре и в полковники. Во вторую войну с Наполеоном С. состоял бригад-майором при армиях Каменского и Беннигсена, участвовал во всех генеральных сражениях и был удостоен ордена Владимира 3 ст. Гр. Буксгевден, получив поручение занять Шведскую Финляндию, испросил назначение при себе С., и последний в течение всей кампании в Финляндии постоянно находился при главной квартире графа и его преемников — Кнорринга и Барклая де-Толли. В 1811 г. С. по приглашению Кутузова отправился в Молдавскую армию и за дела против войск визиря был награжден золотой шпагой. Наконец, при сформировании в 1812 г. 1-ой Западной армии С. был назначен комендантом главной ее квартиры и от Немана до Тарутина, от Тарутина до Парижа, а также и при вторичном походе за границу в 1815 г. он занимал эту должность при командующих Барклае де-Толли, Кутузове, Витгенштейне, во время же присутствия в армии Императора Александра I — и при его особе. За участие в этих походах в оказанные им заслуги С. был произведен в генерал-майоры, награжден орденами св. Анны 1 ст., прусским Красного Орла и Георгия 4 ст., последним — за 25-летнюю службу. С окончанием наполеоновских войн и наступлением мирного времени С. служил генерал-вагенмейстером Главного штаба, а потом инспектором военных госпиталей. Умер он 4 марта 1819 г. За все время его продолжительной службы в рядах русских войск не было ни одного более или менее значительного похода, можно сказать — даже сражения, в котором бы он так или иначе ни участвовал, и это обстоятельство послужило причиной тому, что в армии его времени выработалась ходячая поговорка — "Без Ставракова воевать нельзя". холост .

Добавлено спустя 1 минуту 31 секунду:
Достоин самых добрых слов
Мирное время принесло генерал-майору Ставраки новые заботы. С 22 января 1816 года и до самой своей кончины он трудится в должности инспектора военных госпиталей, создает, выражаясь современным слогом, целую систему социального обеспечения для раненых, оставшихся инвалидами. И, как всегда, отдает себя новому делу без остатка...
Семена Христофоровича Став-раки миновала смерть на поле битвы. Он мирно ушел из жизни в 55 лет, сраженный обыкновенной лихорадкой в своем доме в Петербурге, в кругу родных и друзей. И долго его имя пребывало в забвении, как бы отступив на второй план перед славными именами Суворова и Кутузова, Барклая и Багратиона, Кульнева и Тучкова, Давыдова и Дорохова... Но осталась потомкам в наследство греческая фамилия русского офицера. Родной брат Семена, Захар Ставраки передал ее своим детям и внукам. В Крымской войне в середине девятнадцатого столетия участвовал Михаил Ставраки — морской артиллерист. В Севастополе ему поставлен памятник. А сыну его, тоже Михаилу, суждено было остаться в памяти как одному из участников разгрома революции 1905 года, главному оппоненту знаменитого лейтенанта Шмидта. Впрочем, это уже совсем другая история...

Карл Богданович Кнорринг (1774—1817) — российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор. 1Карл Богданович фон Кнорринг (12.08.1774, Дерпт - 17.03.1817, имение Нейхаузен (Вастселинна), Лифляндия), генерал-лейтенант, кавалер орденов: Св. Георгия 3-й и 4-й степени, Св. Анны 1-й и 3-й степени, Св. Владимира 3-й степени, Св. Иоанна Иерусалимского, австрийского - Марии Терезии 3-й степени, прусского - Красного Орла 3-й степени и Pour le merite («За заслуги»). Имел серебряную медаль «В память Отечественной войны 1812 г.» на Андреевской ленте.

Карл Богданович родился в Дерпте (Тарту) 12 августа 1774 года и был единственным сыном известного генерала от инфантерии Богдана Фёдоровича фон Кнорринга (Готтгард Иоганн, 1744, Эрвита - 1825, Дерпт). Матерью его была Вильгельмина Кристина, урождённая фон Липгард (1753 - 1818, Дерпт). Воспитанием и образованием его занимались мать и его дед - Карл фон Липгарт (1719 - 1792), так как отец постоянно находился в походах и редко виделся с сыном.

С малых лет шустрый и любопытный Карл проявлял интерес к военной службе и мечтал быть похожим на своего отца. Да и помимо отца было ему с кого брать пример, ведь все братья отца служили в армии, и только один из них не стал генералом. Когда они изредка собирались за общим столом, то все разговоры сводились к походам и сражениям, в которых участвовали. Он так хотел быть похожим на своего отца, что, вопреки желанию матери, тринадцатилетним подростком пошёл служить в чине вахмистра в Конную гвардию. И вот, в январе 1796 года, Карл Богданович Кнорринг был выпущен в армию с чином капитана в Ольвиопольский гусарский полк. Удачно складывалась у него карьера. 22 сентября того же года он получил чин секунд- майора. Служил Карл Богданович исправно, можно сказать, с большим усердием. С 6 января 1800 года он - уже подполковник. В этом чине назначается адъютантом при генерале от кавалерии Апраксине, а в 1805 году служит в той же должности при прославленном земляке - генерале от кавалерии Иване Ивановиче Михельсоне.

В 1806 году Кнорринг был назначен командиром Татарского уланского полка (создан на основе польско-литовской шляхты ордынского происхождения - прим. ред.), с которым и принял участие в войне с французами. В сражении под Пултуском 13 и 14 декабря 1806 года он разбил два пехотных полка противника, захватив много пленных. За этот подвиг Карл Богданович Кнорринг 8 января 1807 года был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени, в грамоте к которому было сказано: «в воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении 14 декабря при Пултуске, где с командуемым конно-Татарским полком неоднократно атаковал неприятельский фронт и, опрокинув оный, преследовал его». За это сражение он был награждён также прусским орденом Pour le merite («За заслуги»). Сходу, лихим налётом взяли его кавалеристы города Алленштейн и Бергфильд. Затем героически сражался под Гейльсбергом. За эти дела 12 декабря 1807 года Карл Богданович Кноггинг был произведён в полковники.

В 1809 году Карл Богданович Кнорринг участвовал в походе русских войск в Галицию и во взятии города Лемберга (Львова).

29 мая 1812 года он был назначен шефом Татарского уланского полка, во главе которого и участвовал в 1812 - 1813 годах в многочисленных боях с французами.

После вторжения армии Наполеона в Россию полковник Карл Богданович Кнорринг одним из первых в русской армии начал действовать в тылу французских войск. Во время похода к городу Белосток он разбил у села Городечны деташемент французского бригадного генерала Жака Феррьера. За проявленные в боевой обстановке дарования полководца и личную храбрость Карл Богданоич Кнорринг был награждён чином генерал-майора.

Особо отличился генерал-майор Кнорринг в сражении под Кульмом. Во главе своего Татарского уланского полка Карл Богданович храбро сражался с французами. Во время боя он был тяжело ранен и, потеряв сознание, не проявлял признаков жизни. Его сочли убитым, о чём и было отмечено в реляции. Возможно, именно это послужило причиной, что имя генерал-майора Карла Богдановича Кнорринга «не значится на мраморных досках в Ревеле». Ошибочное сведение о том, что шеф Татарского уланского полка Кнорринг был убит в сражении под Кульмом, фигурирует в ряде справочных изданий. Однако он был вынесен с поля боя и оправился от полученного ранения. 11 ноября 1813 года ему был вручён орден Св. Георгия 3-й степени «в награду за отличное мужество и храбрость, оказанные в сражении против французских войск 17 августа при Кульме».

Чтобы окончательно вылечиться Карл Богданович Кнорринг поехал за границу, в солнечную Италию. Но ни воды, ни налитые живительной влагой золотистые гроздья винограда не помогли ему залечить полученные в сражениях раны. Весной 1817 года 17 марта Карл Богданович Кнорринг скончался в Риме. Тело его перевезли в Лифляндию. Герой Кульма был похоронен в Нейхаузене (Вастсе- линна) 2 апреля 1817 года.

Заслуги генерала Карла Богдановича Кнорринга были по достоинству оценены Отечеством. Образ его увековечен кистью английского художника Джорджа Доу (1781 - 1829), и этот портрет находится в Военной Галерее Зимнего Дворца в Петербурге. Имя храброго генерала Карла Богдановича Кнорринга дважды занесено на мраморные доски Георгиевского зала Большого Кремлёвского дворца в Москве как кавалера орденов Св. Георгия 3-й и 4-й степеней.

Преждевременная смерть единственного и горячо любимого сына надломила здоровье родителей. Мать, Вильгельмина Карловна Кнорринг, не смогла пережить постигшее её горе и умерла 17 августа 1818 года в Дерпте.

По воспоминаниям очевидцев, отец его, закалённый в боях генерал, после смерти горячо любимого сына и обожаемой супруги прямо на глазах превратился в дряхлого старика, жизнь едва теплилась в нём, но здоровое сердце не позволило ему сразу соединиться со своей семьёй. Старый генерал Богдан Фёдорович Кнорринг скончался в Дерпте 17 декабря 1825 года. Следует заметить, мать генерала Карла Богдановича Кнорринга, Вильгельмина Карловна, была сестрой Ефросинии Карловны фон Липгарт (Ефросиния Ульрика, 1761 - 1791), в замужестве - баронессы Поссе, родной бабушки Наталии Николаевны Гончаровой, жены поэта Александра Сергеевича Пушкина.

Карл Богданович Кнорринг был женат на Александре Дмитриевне Нарышкиной и от неё имел одного сына и пять дочек. Одна из дочерей, Наталья (ок.1855), вышла замуж за своего кузена Гвидо фон Липгарта (Рейнгольд Гвидо, 1842), владельца майоратного имения Нейхаузен, и постоянно посещала и следила за могилой своего отца.

Его единственный сын, Иван Карлович (Иоганн, 1804 - 1861), пошёл по стопам отца и служил в кавалерии. Получив в наследство имения Уддева и Кальтенборн, он в чине ротмистра вышел в отставку и занялся сельским хозяйством. 17 января 1832 года Иван Карлович Кнорринг женился на правнучке Императрицы Екатерины II (от графа Григория Орлова) - графине Елизавете Александровне Буксгевден (1812-1873).

Алекс, спасибо!

дядя первого Кнорринга Отто Фёдорович Кнорринг (1759—1812), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор, командующий русской армией во время Финской войны. 1 Отто Фёдорович фон Кнорринг (Отто Вильгельм, 07.11.1759, имение Эрвита - 08.08.1812/22.02.1813, Лугден), генерал-лейтенант, кавалер от- денов: Св. Анны 1-й степени, Св. Владимира 3-й степени и Св. Георгия 4-й степени.

Отто Фёдорович родился в имении Эрвита 7 ноября 1759 году. Он был младшим сыном владельца четырёх имений: Аррокюль, Кальтенборн, Удцева и Эрвита уездного судьи Адама Фридриха Кнорринга (? - 1761) и его второй жены - Доротеи Елизаветы Цойге (? - 1792). Детей в доме было много: семь девочек и столько же мальчиков. Девочки готовились вести хозайство, а мальчики готовились к суровой армейской жизни - приучали себя переносить все тяготы походной жизни и много отдавали времени физическим упражнениям. Когда Отто подрос, то три старших брата уже покинули отчий дом. Они служили в армии и мечтали стать генералами. И действительно, мечта почти всех сыновей уездного судьи Адама Фридриха осуществилась: пятеро из них стали генералами, а имена двоих из них были ярко вписаны в историю России.

После весёлого Рождества 26 декабря 1769 года, когда Отто исполнилось десять лет, он начал службу рядовым в Астраханском карабинерном полку и, под присмотром своего брата Богдана Фёдоровича фон Кнорринга, участвовал в 1-й Турецкой войне 1769 - 1774 годов. Во время войны, 1 января 1774 года был переведён в Казанский кирасирский полк и произведён в корнеты. В 1782 году в чине секунд-майора Отто Кнорринг был определен в Лубенский конный полк, с которым участвовал во 2-й Турецкой войне 1787 - 1791 годов. Был при бомбордировке крепости Измаил, а также при осаде Бендер. 

Затем в 1794 году Отто Фёдорович Кнорринг в чине премьер- майора в составе Переяславского конно-егерского полка участвовал в подавлении мятежа в Польше и «за отличную храбрость, оказанную при Купчице и Бресте 6 и 8 сентября, где он атаковал неприятеля и отбил две пушки» был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени. Отличился он и при штурме Праги, предместья Варшавы, за что был награждён чином подполковника.

В 1797 году Отто Фёдорович Кнорринг был переведён в Казанский кирасирский полк и в следующем году произведён в полковники с назначенем его шефом.

При Импераотре Павле Петровиче в 1799 году Кнорринг был произведён в чин генерал-майора и, по непонятной причине, отправлен в отставку с чином генерал-лейтенанта.

Во время подготовки к войне с Наполеном, по инициативе Императора Александра Павловича, Отто Фёдорович Кнорринг в 1806 году был вновь принят на службу с прежним чином генерал-майора и назначен в 1807 году шефом Лейб-Кирасирского Его Величества полка. Во главе этого полка Кнорринг участвовал в войне с Францией. Его полк принимал активное участие в сражениях при Гутштадте, Гейльсберге и Фридланде. Наградой за все дела был орден Св. Анны 1-й степени.

В 1808 году Отто Фёдорович был назначен в распоряжение главнокомандующего армией в Финляндии генерала от инфантерии Фёдора Фёдоровича, графа Буксгевдена (Friedrich Wilhelm Graf Buxhoeveden, 1750 - 1811). В зимней экспедиции на Аландовы острова, командуя двумя отрядами, генерал Отто Кнорринг взял в плен около тысячи солдат противника и захватил 12 орудий.

В 1812 году Отто Фёдорович Кнорринг был назначен начальником 2-й кирасирской дивизии. Однако ему не суждено было сразиться с французами на Бородинском поле. Он был тяжело ранен на Шеваринском редуте и направлен для излечения в Драгобыче. Однако ослабленный организм не смог справиться с недугом, и Отто Федорович Кнорринг скончался. Конечно, никто не ожидал такого быстрого фатального исхода. Тело его было перевезено на родину. Отто Фёдоровича Кнорринга похоронили 22 февраля 1813 года в Лугдене близ Дерпта.

Он был исключён из армейских списков умершим 19 октября 1812 года. Отто Фёдорович Кнорринг был женат на Фредерике Каролине Карловне, урождённой баронессе Левенвольде (1778 - ?).

На чудом сохранившейся мраморной доске с именами тех Эстляндских дворян, которые сражались в 1812 - 1814 годах, читаем, кто же из рода Кноррингов начертан на ней. Это: Яков, Отто, Пётр, Вольдемар и Пётр Кнорринги. Удалось установить, что под этими именами значатся: генерал-майор Яков Карлович фон Кнорринг (Jakob Johann Wilhelm, 1789 - 1862) из Дома Кедик, который, выйдя в отставку, ещё некоторое время состоял в статской службе в чине действительного статского советника; ивестный нам генерал- лейтенант Отто Фёдорович (Otto Wilhelm, 1759 - 1812), скончав-шийся от ран в самом начале войны с французами в Драгобуче; полковники - братья Пётр (Peter Wilhelm, 1782 - ?) и Владимир (Woldemar Alexander, 1784 - 1829) Владимировичи, представители Дома Уденкюль; ротмистр Пётр Фёдорович (Peter Christian Heinrih, 1765 - ?) из ветви Вайсенфельд.

На мраморную доску не занесены следующие имена: генерал- адъютанта, генерала от кавалерии, члена Государственного Совета Владимира Карловича фон Кнорринга (Karl Pontus Woldemar, 1786 - 1864) из Дома Кедик; майора Якова Карловича фон Кнорринга, участника Бородинского сражения и штурма Парижа.

А кто следующий в этой достойной компании?

не понял точно кто он по родству двум другим но еще один Владимир Карлович Кнорринг (1784—1864) — генерал-адъютант, генерал от кавалерии . 1 Кнорринг Владимир Карлович (1786-1864) – барон фон Кнорринг, генерал-адъютант (6 декабря 1838 года), генерал от кавалерии (1841 год). Родился 7 февраля 1786 года в семье Карла Густавовича фон Кнорринга и его супруги Елены Елизаветы Лантингсгаузен, происходил из старинного немецкого дворянского рода, известного с XII-го века. Получил домашнее образование, в 1801 году поступил на военную службу рядовым Изюмского гусарского полка, в 1802 году переведён эстандарт-юнкером в лейб-гвардии Гусарский полк, в 1804 году произведён в корнеты с назначением в лейб-гвардии Конный полк, принимал участие в кампаниях против французов 1805, 1806 и 1807 годов, отличился в сражениях при Аустерлице (Austerlitz), Гутштадте (Gutstaedt) и Фридланде (Friedland). В Отечественную войну 1812 года в чине ротмистра запасного эскадрона лейб-гвардии Конного полка сражался в составе Сводного кирасирского полка 1-го отдельного пехотного корпуса генерала Петра Христиановича Витгенштейна, участвовал в сражениях при Лукомле, Чашниках, Борисове, Полоцке и Березине, произведён в полковники. В ходе Саксонской кампании 1813 года сражался при Люцене (Lutzen), Бауцене (Bautzen), Дрездене (Dresden), Кульме (Kulm) и Лейпциге (Leipzig), вов ремя Французской кампании 1814 года – при Бриенне (Briennes-le-Chateau), Фер-Шампенуазе (Fere-Champenoise) и Париже (Paris). в 1817 году – генерал-майор, командир Подольского кирасирского полка, в 1829 году – генерал-лейтенант, командир 1-й бригады гвардейской кавалерийской дивизии. В 1831 году во главе дивизии конной гвардии принимал участие в подавлении Польского восстания, отличился в сражении 13 февраля 1831 года при Грохове, при штурме Варшавского предместья Праги и в сражении при Калише. В 1835 году – командир гвардейского резервного кавалерийского корпуса, 6 декабря 1838 года – генерал-адъютант, в 1841 году – генерал от кавалерии, в 1853 году – член Военного совета. Умер 5 января 1864 года в возрасте 77 лет. Был женат на Луизе Северин, от которой имел сыновей Константина (1820- ), Александра (1822- ) и Карла (1823-1871). Кавалер орденов Святого Георгия 4-го класса (4 сентября 1812 года) («В воздаяние ревностной службы и отличия, оказанного в сражении против французских войск при Полоцке августа 5 и 6, где, командуя эскадроном пошёл в подкрепление эскадрона лейб-Кирасирского полка и при овладении орудиями своею неустрашимостию служил примером подчинённым»), Святой Анны 4-й степени (1806 год), Святой Анны 2-й степени (1812 год), Святого Владимира 3-й степени (1814 год), прусским Железным Крестом (1814 год) и Золотой шпагой «За храбрость» (20 мая 1808 года).

Добавлено спустя 27 секунд:
Владимир Карлович фон Кнорринг

Скажем несколько слов о генерале от инфантерии, командире гвардейского кавалерийского корпуса Владимире Карловиче фон Кнорринге. Начал службу рядовым в Изюмском гусарском полку в 1801 году. В чине корнета участвовал в 1805 году в сражении под Аустерлицем и за храбрость в бою был награждён орденом Св. Анны 4-й степени на саблю. Это была его первая боевая награда. В 1807 году за отличие под Фридландом был награждён Золотой шпагой с надписью: «За храбрость». Наступил 1812 год, и в первом же сражении с неприятелем под Полоцком ротмистр Лейб-Гвардии Конного полка Владимир Карлович Кнорринг во главе своего эскадрона яростно сражался с французами, проявляя чудеса храбрости. В награду он получил 4 сентября 1812 года, столь ценимый в армии, орден Св. Георгия 4-й степени. В грамоте к ордену было написано «в воздаяние ревностной службы и отличия, оказанного в сражении против французских войск при Полоцке 5 и 6 августа, где, командуя эскадроном, пошёл в подкрепление эскадрона Лейб-Кирасирского полка и при овладении орудиями своею неустрашимостию служил примером подчинённым».

В Бородинском сражении, командуя эскадроном Лейб-Гвардии Конного полка, находился в резерве. Но вот настал решающий момент, и полк двинулся в центр позиции, чтобы защитить «батарею Раевского». В жестокой схватке французы были отброшены на свою позицию, и вновь «батарея Раевского» была освобождена от неприятеля.

В кампании 1813 - 1814 годов Владимир Карлович, уже в чине полковника, участвовал в сражениях при Люцене и Бауцене, под Дрезденом и Кульмом, Лейпцигом и Бриенной и, наконец, при Фер-Шампенуазе. И вот перед ним - столица Франции. Начался штурм города, в котором участвовал он, полковник Конногвардейского полка. Алмазные знаки ордена Св. Анны 2-й степени и Св. Владимира 3-й степени были достойной наградой Владимиру Карловичу Кноррингу за подвиги.

Когда Лейб-Гвардии Конный полк вернулся из славного похода на родину, закалённый в сражениях и овеянный славой полковник Владимир Карлович Кнорринг был награждён серебряными медалями «В память Отечественной войны 1812 г.» на Андреевской ленте и «За взятие Парижа» на Андреевско-Георгиевской ленте, которые он с гордостью носил до конца своей жизни.

В 1817 году он был произведен в чин генерал-майора, а в 1829 - в генерал-лейтенанта. Командовал 1-й бригадой гвардейской кавалерийской дивизией, а затем и самой дивизией, во главе которой участвовал в усмирении мятежа в Польше в 1831 году. Принимал участие в сражении под Грохово, в штурме Праги, пригорода Варшавы. В 1835 году был назначен командиром гвардейского резервного кавалерийского корпуса. Находясь на этом посту, Владимир Карлович принимал непосредственное участие в определении меры наказания поручику Кавлергардского полка барону де Геккерену (Шарлю Дантесу), смертельно ранившему на дуэли русского поэта Александра Сергеевича Пушкина.

В 1838 году он был пожалован званием генерал-адъютанта, а через три года произведён в чин генерала от кавалерии. Состоя по кавалерии, в 1853 году Владимир Карлович Кнорринг был назначен членом Военного Совета. Скончался он в Петербурге на 78-м году жизни в кругу родственников и друзей.

Владимир Карлович Кнорринг был женат с 1815 года на дочери придворного банкира Луизе Генриетте Северин (1796 - 1843). В браке родились два сына: Константин (Константин КарлХейнрих, 1820- 1903) и Карл (Карл Готтгард, 1823 - 1871) и дочь Луиза (1824 - 1893), фрейлина. Старший сын - Константин, получив в наследство три имения, вышел в отставку в чине ротмистра и занялся сельским хозяйством. Другой сын - Карл, служил в Министерстве иностранных дел и в чине тайного советника был послом в Португалии. Его дочь, Луиза, была замужем за ротмистром Лейб-Гвардии Гродненского гусарского полка графом Петром фон Тизенгаузеном (Ханс Хенрих Петер, 1815 - 1860).

Большое горе пришло в семейство главы старшей ветви Дома Вайсенфельд шестидесятилетнего полковника Густава Рейнгольда фон Кнорринга (1752 - 1815). В конце 1812 года он и его жена Маргарита Петровна, урождённая фон Баранов (1769 - 1836) узнали, что их сын, добрый, весёлый и храбрый поручик Новогородского гусарского полка Александр (1790- 16.08.1812, Вязьма) погиб 16 августа в сражении под Вязьмой. Они только пришли в себя после внезапного ухода из жизни своего первенца Павла (1786 - 1806), смелого и красивого корнета Сумского гусарского полка. И снова - такое горе. Конечно, время залечивает раны. Война уже заканчивалась, ожидалось падение Парижа. Вот он, Париж, перед глазами молодого капитана, мечтающего с победой вернуться домой, обнять своих родителей и поведать им, а также своему младшему брату и сестрёнкам, о том, что он увидел в этом долгом и дальнем походе. Ведь он прошагал пол-Европы. Однако в последний день войны при штурме Монмартрских высот вражеская пуля нашла и насмерть поразила храброго капитана Петра фон Кнорринга (Константин Густав Петер, 1789- 14.03.1814, Монмартр).

Когда эта скорбная весть дошла до Ревеля, а затем и до родителей, то сердце закалённого в боях полковника не выдержало. Он слёг в постель и вскоре скончался, оставив на попечении единственного отавшегося в живых сына, Густава Вильгельма Адольфа (1797 - 1866), свою разбитую горем жену.

Прочитав на сохранившейся памятной траурной чёрной мраморной доске имя поручика Александра фон Кнорринга, награждённого за отличие в сражении Золотой саблей с надписью: «За храбрость», я понял, что память о нём, о защитнике Отечества, живёт в наших сердцах. Ещё два молодых поручика из рода Кноррингов сложили головы в сражении под Лейпцигом - это Пётр фон Кнорринг (1813) и Христофор фон Кнорринг (1813), о которых больше ничего неизвестно.

еще давайте

Карл Густавович Сталь (1777 – 1853), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал от кавалерии. 1 Карл Густавович фон Сталь (Карл Густав, 29.08.1778 - 16.02.1853, Москва), генерал от кавалерии, кавалер орденов: Св. Александра Невского, с алмазами, Белого Орла, Св. Владимира 2-й, 3-й степени, а также 4-й - с бантом Св. Анны 1-й степени, с Императорской короной и 2-й, с алмазами и без, Св. Георгия 4-й степени, австрийского - Леопольда, (Малого креста), баварского - Максимилиана-Иосифа (Малого креста), прусского - Pour le merite («За заслуги») и Железного креста (Кульмский крест), а также шведского - Меча. Имел серебряные медали: «В память Отечественной войны 1812 г.» и «За взятие Парижа» на Андреевской и Андреевско-Георгиевской лентах соответственно, также бронзовую медаль «В память Отечественной войны 1812 г.» на Владимирской ленте и Знак отличия беспорочной службы за XXX лет.

Карл Густавович родился 29 августа 1778 года в имении Кеден- пях (Кеава). Отец, один из храбрейших офицеров русской армии, Густав Фёдорович фон Сталь (Густав Вильгельм, 1743 - 1809) постянно находился в походах, и воспитанием детей занималась мать - Ефросиния Георгиевна, урождённая баронесса фон Мейендорф (1746 - ?), женщина суровая, но справедливая. Военный дух витал в семье. Постоянные разговоры о походах, сражениях и рассказы отца и дяди - Фёдора Фёдоровича фон Сталя (Фридрих, 1733 - 1801) завораживали мальчиков. А отцу было о чём рассказать. Он очень любил рассказывать о штурме турецкой непреступной крепости Очаков. И ребят приводил в восторг небольшой беленький крест на 1еоргиев- ской ленте, которую с гордостью носил на своей груди отец - крест, полученный за «отличную храбрость при атаке крепости Очаков» в 1789 году.

Как это было принято в те времена, малыш Карл, на седьмом году своей жизни, в первый день января 1785 года, был записан в службу в чине подпрапорщика в Лейб-Гвардии Преображенский полк. Время шло, его переводили из чина в чин, и когда 1 января 1787 года он семнадцатилетним юношей явился в полк на действительную службу, то уже имел чин капитана. В том же году 26 апреля Карл Густавович был переведён с тем же чином в Переяславский конно-егерский полк. При расформировании конно-егерского полка он был переведён в Каргопольский драгунский полк, в рядах которого в 1799 году совершил свой первый в жизни поход. Карл Густавович побывал в Швабии и Швейцарии, во владениях Австрийской империи. В этом походе участвовал 26 сентября в сражении при деревне Шлате. После возвращения из похода 26 апреля 1806 года Сталь получил чин майора.

В конце того же года он находился в Пруссии. 12 декабря участвовал в боевых действиях при защите переправы через реку Нарев у деревни Чарново.14 декабря Карл Густавович фон Сталь участвовал в сражении при Пултуске и был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени «в воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении 14 декабря при Пултуске против французских войск, где, удержав неприятеля, храбро и неустрашимо с командуемыми двумя эскадронами прижал оного», а так же прусским орденом Pour le merite («За заслуги»),

В следующем году Сталь участвовал в авангардных делах: 22 января - при деревне Янкове, 25 января - при деревне Гофф, в последнем из которых сумел отбить у неприятеля захваченные им пять орудий. 26 и 27 января Карл Густавович участвовал в кровавом сражении под Прейсиш-Эйлау. За проявленную в этом сражении отвагу он был награждён орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом и вторично - прусским Pour le merite («За заслуги»). 2 июня 1807 года в сражении под Фридландом, командуя особым отрядом, успешно отражал атаки неприятеля, прикрывая отступление русских войск до города Велау.

11 августа 1810 года Карл Густавович Сталь был произведён в подполковники и переведён в Лейб-Гвардии драгунский полк. Через год 13-го августа назначен адъютантом к Его Высочеству Великому Князю Цесаревичу Константину Павловичу со службой в том же Лейб-Гвардии Драгунском полку. 12 октября 1811 года Сталь был произведён в полковники с оставлением в прежней должности и в том же полку.

В 1813 году Карл Густавович Сталь, находясь в княжестве Варшавском, во владениях Прусских, Саксонских, Австрийских, Баварских, Вюрембергских, Франкфуртских и Баденских был в сражениях: 8 и 9 мая - под городом Бауценом; 14 августа - под Дрезденом; 17 и 18 августа - под Кульмом, участвовал в разгроме французского корпуса, под командой генерала Вандама. За эти дела Сталь был награждён алмазными знаками к ордену Св. Анны 2-й степени и прусским знаком Железного креста (Кульмский крест).

4, 5 и 6 октября Карл Густавович Сталь участвовал в генеральном сражении под Лейпцигом и за это сражение был 14 октября 1813 года произведён в генерал-майоры, с назначением командиром Астраханского кирасирского полка и начальником бригады, состоящей из Екатеринославского и Астраханского полков.

В 1814 году во Франции был в сражениях: 12 февраля - под городом Труа; 15 февраля - в авангарде у деревни Лобрессель. За проявленные в этих сражениях умелое распоряжение полками и отвагу генерал-майор Сталь был награждён орденом Св. Анны 1-й степени. 20 февраля он был при взятии города Труа; 9 марта сражался под городом Бар-сюр-Об; 13 марта - под деревней Фершампенуазом; 14 марта - у деревни Бонди. При этом форанцузы были наголову разбиты и выбиты из деревни.

18 марта Карл Густавович Сталь во главе ввереной ему кирасирской бригады весь день находился в сражении за Париж. На следующий день, 19 марта, Сталь участвовал в торжественном вступлении в Париж, и за эти дела был награждён орденом Св. Владимира 3-й степени. С 25 марта по 1 апреля находился в Версале.

18 ноября 1818 года генерал-майор Карл Густавович Сталь был назначен генерал-интендантом 2-й армии. 10 декабря 1819 года был уволен от должности с назначением «состоять по кавалерии». В последний день того же года, 31 декабря, Карл Густавович Сталь по болезни, был уволен «от службы с мундиром». 21 апреля 1827 года он был вновь принят на службу в чине генерал-майора с состоянием по кавалерии. 15 декабря 1830 года Карл Густавович Сталь был назначен на должность коменданта Москвы «с оставлением по кавалерии». Будучи комендантом Москвы, Сталь 25 июня 1833 года был произведён в генерал-лейтенанты.

28 апреля 1838 года Карл Густавович Сталь назначен присутствовать в Правительствующем Сенате 28 апреля 1838 году с оставлением в прежней должности и по кавалерии. За отличие по службе 10 октября 1843 года комендант Москвы Карл Густавович Сталь произведён в генералы от кавалерии. На этой должности 16 февраля 1853 года перестало быться сердце Карла Густавовича фон Сталя. Высочайшим приказом 18 февраля 1853 года он был исключён из списков умершим. Где был похоронен герой Отечественной войны, штурмовавший Париж, неизвестно. Однако имеется короткая запись о том, что на погосте церкви Св. Иоганниса (St. Johannis) похоронен некто Карл Густав (Carl Gustav) 74-х лет от роду. Она позволяет предполагать, что здесь захоронен человек, отдавший более двадцати лет своей жизни спокойствию и процветанию древней столицы России - городу Москве. Существует версия, что небольшой памятник Карлу Густаву Сталю был воздвигнут в этом городе.

Известно, что Карл Густав Сталь был женат и у него имелись дети: Константин (род. 29 февраля 1817) и дочери: Шарлотта (род. 26 июня 1816), Амалия (род. 21 марта 1822) и Екатерина (род. 19 сентября 1823).

Карл Карлович Сиверс

Карл Карлович, граф Сиверс (08.11.1772 - 18.03.1856), действительный тайный советник, сенатор, кавалер орденов: Белого Орла, Св. Георгия 3-й степени, Св. Анны 1-й степени и 4-й - на шпагу и прусского - Красного Орла 1-й степени. Имел серебряную и бронзовую медаль «В память Отечественной войны 1812 г.», на Андреевской и Владимирской ленте, соответственно.

Род графов Сиверс происходит из Дании, откуда в конце 17-го столетия он переселился в Лифляндию. Грамотой Римского Императора Франца I от 14 февраля 1760 года генерал-поручик, гофмаршал барон Карл Ефимович фон Сиверс (12.03.1710, Финляндия - 30.12.1774, СПб.) был возведён с нисходящим его потомством в графское Римской империи достоинство. При Императрице Екатерине II он ещё более возвысился - стал генерал-аншефом и обер-гофмаршалом.

В семье его старшего сына - графа Карла Карловича Сиверса (Иоганн Карл, 1749 - 1805) 8 ноября 1772 года родился мальчик, которого в честь дедов назвали Карлом. Его мать - Елена Карловна, урождённая фон Липгарт (19.07.1748 - 14.11.1775), - очень любила своего сына. Но не суждено было ей дожить до того дня, когда её ненаглядный сынок станет генералом, как и его дедушка Карл. Совсем молодой ушла она в мир иной, оставив на руках у отца своего малыша, которому только-только исполнилось три года.

Позволим себе заметить, что этот маленький мальчик, будущий герой Отечественной войны граф Карл Карлович Сиверс приходился двоюродным дядей Наталии Николаевны Пушкиной-Ланской.

Карл Карлович родился 8 ноября 1772 года. Образование получил в артиллерийском кадетском корпусе. В 1789 году был произведён в штык-юнкеры - в первый офицерский чин. Участвовал в Польской кампании и находился в походе в Литву в 1792 - 1793 годах. В 1798 году был произведён в подполковники и за отличную службу награждён орденом Св. Анны 3-й степени - на шпагу, переименованном впоследствии в 4-ю степень. В следующем, 1799 году, стал полковником и по неизвестной причине был уволен от службы. В декабре 1800 года был вновь принят на службу в том же чине. Через три года был произведён в генерал-майоры с назначением шефом вновь сформированного Новороссийского драгунского полка.

В 1805 году в войне с французами участвовал в составе корпуса генерал-лейтенанта фон Эссена в походе в Галицию. В следующем году, находясь в составе того же корпуса, участвовал в войне с Турцией. Затем - новая встреча с французами на территории Пруссии в 1807 году, участие в сражении под Трощиным и атаки неприятельских аванпостов на реке Омулеве, захват укреплённого лагеря при Борках и многое другое. И, наконец, 31 декабря 1807 года граф Карл Карлович Сиверс получил первую боевую награду - орден Св. Анны 1-й степени.

В кампанию 1809 года граф Сиверс участвовал в австрийском походе в составе корпуса генерала от инфантерии князя Голицына, и, командуя авангардом, был во многих делах с противником. Следует отметить, что 4 февраля 1810 года Карл Карлович был назначен бригадным командиром в 4-й кавалерийской дивизии. Через два года, 2 мая 1812 года граф Сиверс стал начальником 4-й кавалерийской дивизии, во главе которой и состоял при вторжении армии Наполеона в Россию.

Находясь в составе 2-й Западной армии под командованием генерала от инфантерии князя Петра Ивановича Багратиона, граф Карл Карлович Сиверс осуществлял прикрытие отступающих колонн пехоты. Он принимал участие 11 июля в сражении под Салтановкой, когда, воодушевлённые храбростью своего корпусного командира генерал-лейтенанта Николая Николаевича Раевского русские солдаты грудью встали на пути неприятеля и, несмотря на все его усилия, не сдали своей позиции.

5 августа граф Сиверс с тремя кавалерийскими полками участвовал в сражении под Смоленском. Приняв под свою команду авангард 2-й армии под Лужками, отражал все атаки неприятельского авангарда и тем самым обеспечил дальнейшее отступление 2-й Западной армии. Сиверс побывал в сражениях с неприятельским авангардом при городе Гжатске, под селом Поповка, под Колоколецким монастырём. В одном из боёв ему даже удалось захватить у неприятеля восемь пушек.

26 августа в генеральном сражении под Бородиным граф Карл Карлович Сиверс с дивизией находился на левом фланге 2-й армии и обеспечивал стык её с корпусом генерал-лейтенанта Николая Алексеевича Тучкова. Несмотря на интенсивные атаки, французам так и не удалось прорваться в тыл русской армии. 27 августа граф Сиверс принимал участие в сражении под Можайском и ещё в ряде жарких дел.

20 октября генерал-майор Карл Карлович, граф Сиверс был награждён орденом Св. Георгия 3-й степени, в грамоте к которому было сказано: «В награду за мужество и храбрость, оказание в сражении против французских войск 26 августа при Бородине».

В кампании 1813 года, переправившись через Неман, воевал против неприятеля в Пруссии. Командуя отрядом, занял Кёнигсберг и 27 января взял «по капитуляции» приморскую крепость Пиллау, в которой находился сильный французский гарнизон. 8 февраля граф Сиверс был назначен комендантом города Кёнигсберг и 2 апреля - военным губернатором Пруссии. 20 октября того же года граф Карл Карлович был пожалован чином генерал-лейтенанта.

Два года прослужил он на посту военного губернатора Кёнигсберга. 25 февраля 1815 года прусский король при особенно лестном рескрипте пожаловал графу Сиверсу орден Красного Орла 1-й степени.

За отличную и усердную службу 31 декабря 1836 года граф Карл Карлович Сиверс был произведён в действительные тайные советники.

31 декабря 1839 года он был награждён орденом Белого Орла. В дальнейшем граф Карл Карлович Сиверс занимал ещё ряд ответственных постов. 9 июня 1853 года, согласно прошению, он был уволен от службы и 18 марта 1856 года скончался.
Был женат на Елене Ивановне Дуниной (4.01.1789—3.04.1866), дочери генерала от кавалерии Ивана Петровича Дунина от брака с фрейлиной Марией Дмитриевной Норовой. За женой Сиверс получил 558 душ в Валкском уезде, Слободско-Украинской губернии, и в Брестском уезде, Гродненской губерни; кроме того, у него самого было несколько мыз в Венденском уезде и Высочайше пожалованная ему аренда. Свадьба состоялась около 1810 года[3]:

« В Валкском уезде жила богатая помещичья семья Норовых, брат и сестра, Мария Дмитриевна, по мужу Дунина. Она словно весь свой век была важной вдовой с большой семьей; единственный сын её был убит под Бородиным, но у неё выросло 6 дочерей. Мария Дмитриевна была не только богатой и знатной барыней, но была умной женщиной, гостеприимной хозяйкой и прекрасной матерью. Она отлично воспитала и пристроила всех своих дочерей, красивых и некрасивых, и, несмотря на молву, не Бог знает каких богатых. Старшая дочь Дуниной, молоденькая и хорошенькая Елена, вышла, впрочем, замуж просто, без всякой дипломатии. К ней присватался граф Сиверс. «Дитя мое, граф Сиверс делает тебе предложение, мне очень бы хотелось, чтобы ты за него вышла», объявила ей, мать. «Ваша воля, maman, всегда была и будет для меня законом», отвечала девушка. «Граф прекрасный человек: я уверена, что ты будешь с ним счастлива», добавила мать. «Я употреблю все усилия, чтобы сделать его счастливым», заявила дочь. Брак состоялся, и молодая жена с мужем прожили век в любви и согласии, всем на удивление. »

От этого брака было 3 сына и 2 дочери:
Миндора Карловна (1811—1878), была замужем с 1830 года за генерал-майором Сергеем Николаевичем Мухановым (1796—1856).
Эммануил Карлович (1817—1909), сенатор и обер-гофмейстер Высочайшего двора.
Яков Карлович (1818—1865), службу начал в Артиллерийском училище фейервергером, позже юнкер, поручик лейб-гвардии конного полка, почётный смотритель Островского училища, титулярный советник. Был женат на Вере Михайловне Дондуковой-Корсаковой, дочери князя М. А. Дондукова-Корсакова.
София Карловна (1821—1901), в замужестве за Гудим-Левковичем.
Александр Карлович (1823—1887), гражданский губернатор Харьковской губернии, действительный статский советник, камергер двора Его Императорского Величества.

Добавлено спустя 2 минуты 16 секунд:
Карл Карлович Сиверс - русский генерал, герой Бородинского сражения. 2 Среди многочисленных памятников Бородинского поля нельзя не отметить массивную глыбу красного гранита со сколами и увенчанную двуглавым орлом. Этот памятник посвящён 4-му кавалерийскому корпусу Карла Карловича Сиверса, участвовавшему в Бородинском сражении. На лицевой стороне памятника выгравировано золотом памятное посвящение всем полкам, из которых состоял корпус, с тыльной стороны – список погибших и раненых в тот знаменательный для России день. Автором монумента является русский архитектор А. П. Верещагин, соорудивший памятник к столетию со дня Бородинской битвы.

6 ноября 1772 года в семье старинного лифляндского дворянского рода Сиверсов родился мальчик, названный в честь отца (генерал-поручика и именитого придворного екатерининского двора) Карлом.

В возрасте 12 лет Карл Карлович был зачислен в Артиллерийский и позже в Инженерный шляхетский (2-м кадетский) корпус, дослужившись до сержантского звания в котором, был переведён в звании штык-юнкера 2-го артиллерийского бомбардирского полка.
Уже в 1792 году Карлу Сиверсу довелось впервые понюхать порох во время польской кампании, в которой он участвовал в составе Ростовского карабинерного полка, после которого остался послом в польской республике. В 1795 году Сиверса перевели в Ростовский кирасирский с присвоением звания премьер-майора.

Первая награда Карлу Сиверсу (орден святой Анны 3-й степени) досталась в 1798 году вместе с очередным званием подполковника, а в следующем году он уже и полковник.

С 1802 года Сиверс назначен командовать Стародубовским драгунским полком, с 1803 года генерал-майором Карл Карлович выступает шефом Новороссийского драгунского полка.

Карл Сиверспринимал участие и в русско-турецкой войне в 1806-1812-х годах, сражался в 1807 году в Молдавии, участвовал в войне с Наполеоном в 1806-1807 годах. Во время французской кампании Сиверс под начальством генерала Витгенштейна сражался на территории Пруссии, принимал участие в атаке аванпостов на реке Омулеве, и в героической атаке захватил вражеский ретраншемент (фортификационная ограда для усиления внутренней обороны, представленная в полевых условиях обычно в виде окопа) близ села Дренгева. Позже, отличившись в боях на реке Нареве, и содействуя захвату вражеского французского лагеря при селении Борки, Карл Сиверс за героическое поведение на полях сражений получает орден святой Анны 1-й степени.

В австрийском походе 1809 года Сиверс был в составе корпуса генерала от инфантерии князя М. М. Голицына, но в военных операциях поучаствовать ему не удалось, зато под командой князя Понятовского, во главе отряда драгун, кавалеристов и сотни казаков он занял Краковая война1812 года застала Карла Карловича во главе 4-го кавалерийского корпуса 2-й Западной армии П. И. Багратиона. В конце июня, прикрывая 2-ю армию, Сиверс организовал переход через реку Неман при Николаеве. 9 июля, командуя двумя драгунскими полками, Карл Сиверс сумел остановить передвижение передового отряда корпуса маршала Даву к Старому Быхову (при этом взяв в плен командира авангарда, 12 офицеров и около 400 человек нижних чинов). Весьма отличился Сиверс и в бою под местечком Салтановка в составе корпуса генерал-лейтенанта Н. Н. Раевского, продемонстрировал замечательные командирские качества в бою под Смоленском.

За полмесяца до генерального сражения под Бородино, Карл Сиверс во главе арьергарда 2-й армии периодически атаковал наполеоновские войска под городками Лужки, Гжатск, у Колоцкого монастыря и у Ельни.

Наконец, во время Бородинского сражения Сиверс расположился на левом фланге 2-й армии, показав себя настоящим героем в бойне за Шевардинский редут, Семёновский овраг и Багратионовы флеши. Его отряд, состоящий из драгун Киевского, Харьковского, Черниговского и Новороссийского полков, а также ахтырских гусар и литовских улан, понесли значительные потери – на поле боя пал смертью храбрых почти каждый второй воин-кавалерист. «Командовал корпусом с отличною храбростию и благоразумием 24 и 26 чисел августа в нападениях и атаках неприятельских» - именно такую характеристику Карлу Сиверсу дал фельдмаршал М. И. Кутузов в рапорте о генералах, отличившихся во время Бородина. За храбрость и мужество, проявленное Карлом Карловичем Сиверсом при Бородине, он получил орден святого Георгия 3-й степени.

Нужно отметить, что в Бородинском сражении отличился и сын Карла Сиверса, командовавший одним из эскадронов Новороссийского полка: в ходе одной из атак на наполеоновские батареи он сумел захватить 12 неприятельских пушек, однако вывести с поля боя их не смог, поскольку потерял коня и вдобавок ко всему был ранен.

Позже корпус Карла Карловича принимал участие в арьергардных сражениях у Можайска, при селениях Красная Пахра, Крымский, Чириков.
После того, как русские войска двинулись вглубь Европы, Карл Карлович Сиверс был назначен в корпус генерал-лейтенанта П. Х. Витгенштейна. Вторгшись в прусские владения, Сиверс проявляет себя весьма эффектным командиром, захватывая крепости Кенигсберг и Пиллау (жители которого встречали русские освободительные войска с огромным ликованием). За освобождение Пиллау Карлу Сиверсу было пожаловано звание генерал-лейтенанта.

С 1813 по 1815 годы Карл Карлович Сиверс исполняет обязанности губернатора Кенигсберга, и при этом помогает организовывать процесс снабжения русских войск, расквартированных в Германии. За особую распорядительность в деле управления Кенигсбергом прусский король особенным рескриптом от 25 февраля 1815 года жалует Сиверсу орден Красного Орла 1-й степени.

Так закончилась героическая боевая карьера генерала Карла Сиверса, но только началась его бурная гражданская жизнь. В декабре 1833 года карлу Сиверсу повелено было присутствовать в Правительствующем Сенате. За усердную отличную службу в 1836 году получает чин действительного тайного советника.

Позднее Карл Карлович всё же возвращается на военную службу будучи назначенным командиром 1-го пехотного корпуса, и в 1843 году производится в генералы от кавалерии.

Умер Карл Карлович Сиверс в 1856 году, однако в нашей памяти он навсегда останется замечательным русским героем, патриотом Родины, на защиту которой генерал Сиверс встал в трудный час, и благодаря ратным подвигам за защиту которой удостоился памятника на Бородинском поле.