Генералы Наполеоновских войн

брат Андрея Павловича без портрета или портрет первого , опять не попал в галерею 1812-14 годов . Александр (Христофор-Александр) Павлович Засс (1782—1843) — генерал-лейтенант, участник Наполеоновских войн, член генерал-аудиториата. 1 Александр Павлович фон Засс (Кристоф Александер, 20.06.1785, Пернов (Пярну) - 18.08.1834, Санкт- Петербург), генерал-лейтенант, кавалер орденов: Белого Орла, Св. Владимира 2-й, 3-й и 4-й степеней, Св. Анны 1-й степени с короной и без, 2-й степени с бриллиантами и без, дважды Св. Георгия 4-й степени (1810 и 1813), прусского - Красного Орла 2-й степени, польского - Virtuti militari («За воинскую доблесть») 2-й степени. Имел Золотую шпагу с надписью: «За храбрость», украшенную алмазами, и другую - без украшения, серебряные медали: «В память Отечественной войны 1812 г.», «За взятие Парижа» и «За Турецкую войну» на Андреевской, Андреевско - Георгиевской и Георгиевской лентах соответственно.

Из лифляндских дворян - Александр Павлович фон Засс родился в городе Пернов, ныне - Пярну в Эстонии, 20 июня 1785 году в семье военного. Отец его - Корнилий фон Засс (Корнелиус Кристофер Иоганн,1759 - 1822) дослужился до первого генеральского чина и без сомнения участвовал в войнах против французов и турок, а так же в Отечественной войне 1812 года и Заграничном походе 1813 - 1814 годов. В 1806 году полковник Корнилий Засс был назначен начальником Санкт-Петербургской инженерной команды. Во время Отечественной войны 1812 года он руководил работами по укреплению крепости Нарвы, а в 1813 и 1814 годах находился в действующей армии и участвовал в Пруссии Франции. 28 февраля 1815 года Корнилий Засс был назначен исправляющим должность вице-директора Инженерного департамента. В 1816 году - произведён в генерал-майоры. За 35 лет службы был награждён орденом Св. Владимира 4-й степени. Мать Александра Павловича - Маргарета Магдалена, урождённая фон дер Остен-Сакен (? - 1831), очень любила и баловала своего первенца, а отец был просто в восторге. Городок, в котором родился Александр, небольшой, деревянный, с чередующимися друг за другом одноэтажными и двухэтажными домами, теснившимися вдоль главной улицы, располагался вдоль реки, при впадении её в морской залив. Всё лето будущий генерал пропадал на берегу речки или на золотистом песке у ласкового моря. Всю зиму маленький Крис, так ласково называла своего старшего сына Маргарета Засс, усердно занимался чтением, научился чисто и хорошо писать и познал все правила арифметики. По принятому в дворянских семьях обычаю Александр был записан на службу, в 1793 году, в Лейб-Гвардии Семёновский полк и до восшествия на престол Императора Павла Петровича оставался у домашнего очага на попечении родителей. Мальчик ростом он был высокий и выглядел намного старше своих лет. На двенадцатом году жизни он навсегда покинул свой родной кров, оставив заплаканную мать и ничего не понимающего братишку, трёхлетнего Корнелиуса (Корнелиус Хейн- рих Иоган, 23.07.1793 - 14.03.1857), будущего генерал-лейтенанта. Разве можно было тогда предполагать, что судьба распорядится так - мать, скромная и незаметная женщина, доживёт до того дня, когда оба её сына станут знаменитыми генералами, что портрет её старшего сына - генерал-лейтенанта Александра Павловича Засса будет помещён в Военную галерею Зимнего дворца ещё при её жизни.

По прибытии в полк Александр Павлович Засс был произведён 13 ноября 1796 года в прапорщики, с назначением флигель- адъютантом к Его Императорскому Величеству, и в этом звании последовательно получил чины от подпоручика до капитана и 12 декабря 1807 года стал полковником на 23-м году своей жизни.

В продолжение этого времени, продвигаясь по чинам, Александр Павлович Засс участвовал в двух войнах против французских войск.

В первый раз - в походе 1805 года в Австрию. Состоял при корпусном генерале Фёдоре Фёдоровиче Буксгевдене (1750 - 1811). Участвовал в сражении при Аустерлице и за проявленную отвагу получил первый в жизни орден - Св. Владимира 4-й степени с бантом.

Через полтара года, в апреле 1807 года, Александр Павлович Засс выступил в поход в Пруссию в Лейб-Гвардии Семёновском полку. В составе этого полка он участвовал в сражениях под Гудштатом, Гейльсбергом и Фридландом. За отличие в этих сражениях и проявленную храбрость был награждён орденом Св. Анны 2-й степени и Золотой шпагой с надписью: «За храбрость».

В 1809 году, с мая по ноябрь, полковник Засс с корпусом генерала от кавалерии князя Сергея Фёдоровича Голицына участвовал в походе против Австрии в Галицию. В декабре того же года Александр Павлович был отправлен в главную квартиру Молдавской армии, находящейся в Бухаресте. Боевые действия против турок начались только в мае следующего года. Авангард корпуса генерал- лейтенанта Андрея Павловича фон Засса переправился через Дунай между крепостями Силистрией и Рущуком, напротив крепости Туртукай. Во время переправы полковник Александр Павлович Засс находился при первой группе авангарда и за отличие был награждён орденом Св. Анны 2-й степени, украшенной бриллиантами. Затем он участвовал в осаде и штурме крепости Гургузовцы. При подготовке штурма крепости Зассу было поручено сосредоточить на малом участке 12 орудий и пробить брешь в каменной стене. За отличное выполнение этой задачи 16 декабря 1810 года Александр Павлович Засс был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени с грамотой, в которой было сказано: «в воздаяние ревностной службы и отличия, оказанные в деле при покорении крепости Гурусовицы, где, учредив батарею, действием которой были разрушены стены, своей деятельностью и искусством главнейшие содействовал к покорению оной».

В следующую весну 1811 года полковник Александр Павлович Засс находился при корпусе генерал-лейтенанта Андрея Павловича Засса. Управляя 27-м Егерским, а потом - Мингрельским пехотным полком, особо отличился 22 июля в сражении с войсками паши Измаил-Бея, лишив его возможности осуществить переправу через Дунай. За это дело он был награждён орденом Св. Владимира 3-й степени. 13 декабря 1811 года полковник Александр Павлович Засс был назначен шефом Белостокского пехотного полка.

При переходе в 1812 году армии Наполеноа через Неман полковник Александр Павлович Засс со своим полком входил в состав Дунайской армии, которой командовал адмирал Павел Васильевич Чичагов. Уже 11 сентября того же года Белостокский пехотный полк участвовал в преследовании частей корпуса австрийского фельдмаршала князя Шварценберга: от местечек Локачей и Павловичей к местечку Киселину. Был ещё в нескольких столкновениях с австрийцами, а затем влился в состав корпуса генерал-лейтенанта барона Фабиана Вильгельмовича фон дер Остен-Сакена. Преследуя австрийский корпус, 25 декабря корпус генерала Остен-Сакена перешёл на территорию Варшавского герцогства. Находясь в Польше, Александр Павлович Засс участвовал 20 января 1813 года в занятии Варшавы. Он со своим полком находился в Варшавском герцогстве ещё в продолжение шести месяцев. Затем в составе корпуса генерала Остен-Сакена, в конце июля, вошёл в Силезскую армию прусского фельдмаршала князя Блюхера, против которого действовали пять отборных корпусов Наполеона. Во время присоединения русского корпуса к прусским корпусам Александр Павлович Засс был назначен командующим пехотной дивизии. Силезская армия участвовала в нескольких делах с французами. 4, б и 7 октября Александр Павлович Засс участвовал в знаменитом сражении под Лейпцигом, а после, до половины декабря, - в преследовании остатков Наполеоновской армии до реки Майна. За отличную распорядительность, проявленную в Кацбахском сражении 14 августа, Засс 15 сентября был награждён чином генерал-майора.

К середине декабря корпус генерала Остен-Сакена вышел к Рейну. В ночь на 20 декабря началась переправа через Рейн. По приказу корпусного командира первыми должны были перепавиться на противоположный берег две группы. Первая, состоящая из Белостокского пехотного, 8-го и 39-го егерских полков под командой генерал-майора Александра Павловича Засса, и вторая - из 11-го и 36-го егерских полков под начальством генерал-майора Александра Ивановича Талызина. Генерал Фабиан Вильгельмович знал, что нелегко будет создать на французском берегу надёжный плацдарм. Ведь его солдаты встретят там большой редут, обведённый палисадами, и вооружённый шестью орудиями большого калибра. Он надеялся, что густой туман и ночная темнота дозволят русским лодкам довольно близко подойти к французскому берегу. Но французы учуяли приближение лодок и осыпали их пушечным и ружейным огнём. Выйдя на берег, русские солдаты двинулись на приступ, но были отбиты. Ещё два раза в течение получаса пытались они захватить редут, но вновь были отбиты. Только с четвёртого раза редут был взят, когда оставшиеся в живых 6 офицеров и 300 солдат сдались в плен, поняв бессмысленность сопротивления. За этот подвиг, совершённый в присутствии Прусского короля Фридриха Вильгельма и Российского Императора Александра Павловича, Засс был награждён орденами Св. Анны 1-й и Красного Орла 2-й степенями. Находясь на территории Франции, он участвовал 17 и 20 января 1814 года в сражениях под Бриенне и Ла-Ротьер. За последнее сражение Александр Павлович Засс во второй раз получил орден Св. Георгия 4-й степени. Следует заметить, что за всю историю существования в России ордена Св. Георгия генерал Александр Павлович Засс был единственным в русской армии дважды награждённым одной и той же степенью.

Командуя 27-й пехотной дивизией, Засс участвовал в сражениях при Монмирале, Шатотиери, Краоне и Лаоне. Затем участвовал в штурме Парижа. С 20 марта до 1 апреля вёл осаду Венсенского замка.

22 апреля 1814 года Александр Павлович Засс повёл 27-ю дивизию в Россию. Занимал должности начальника пехотной бригады. 26 сентября 1823 года был назначен начальником 8-й пехотной дивизии.

Когда началась война с Турцией в 1828 году его дивизия входила в состав 3-го пехотного корпуса. Генерал Засс участвовал в делах против крепостей Тульчи, Исакчи, Мачина и занятии крепости Бабадаг. 22 мая того же 1828 года за отличие по службе Александр Павлович Засс был произведён в генерал-лейтенанты. Находясь с дивизией при главной квартире, в которой находился сам Император Николай Павлович, он маршем прошёл из Бабадага под крепость Шумлу, окружённую русскими войсками. Здесь Засс участвовал в отражении вылазок неприятеля из крепости с целью захвата господствующих высот. За эти дела, происходившие в присутствии Императора, он был награждён орденом Св. Владимира 2-й степени. В кампании против турок Александр Павлович Засс участвовал в осаде сильно укреплённой крепости Силистрия и за это был награждён орденом Св. Анны 1-й степени с императорской короной. 4 октября 1829 года Засс был назначен начальником 7-й пехотной дивизии, с которой направился в Могилёвскую губернию на зимние квартиры в Гомель.

В марте 1831 года Александр Павлович Засс со своей дивизией выступил в поход против польских мятежников. 2 июля в одной из стычек он ушиб свою левую ногу - и так сильно, что вынужден был уехать из армии для излечения образовавшеёся раны. Обратно Засс вернулся уже тогда, когда пала Варшава. Он ещё успел принять участие 3 сентября в сражении у Ополья, где мятежники потерпели поражение и были отброшены за Австрийскую границу, где и были разоружены. За успешные действия генерал Засс был награждён Золотой шпагой с надписью «За храбрость», украшенной алмазами. Участие в последнем усмирении мятежа закончилось для него под Модлиным - с 17 до 28 сентября, когда последовала сдача этой крепости. Поход против польских мятежников был последним в многолетней боевой службе генерала Александра Павловича Засса. За успехи в этой кампании он был награждён польским орденом «Virtuti militari» (Воинской доблести) 2-й степени.

Несмотря на неважное состояние своего здоровья Засс продолжил службу в армии и 4 сентября 1835 года был пожалован орденом Белого Орла. В последний раз он представлял свою 6-ю пехотную дивизию, начальником которой был с апреля 1833 года, на Высочайшем смотре, в августе 1839 года, во время сбора войск при Бородине. 30 августа того же года Засс был назначен членом Генерал-Аудитората, и прослужил в новой должности четыре года. Скончался генерал-лейтенант Александр Павлович Засс в Петербурге 18 августа 1843 года. Он был холост.

Помимо названных представителей рода Засс в Отечественной войне 1812 года и Заграничном походе 1813 - 1814 годов принимали участие:

1. Генерал-лейтенант, генерал-адъютант Корнилий Корнилиевич (Cornelius Heinrich Johann, 1776 - 1857), младший брат генерала Александра Павловича Засса.

2. Генерал-майор Пётр Андреевич (Peter Gustav Otto, 1781- 1830, Варшава), сын генерал-лейтенанта Андрея Павловича Засса.

3. Генерал-майор Фёдор Егорович (Friedrich August, 1775 - 1857), выйдя в отставку, занимал административный пост в чине Действительного Статского Советника. Холост.

4. Майор Отто Егорович (Otto Johann, 1776 - 1831), в браке состоял, но был бездетный.

5. Полковник артиллерии Егор Егорович (Georg Reinhold, 1778 - Arensburg 1838), кавалер орденов Св. Георгия 4-й степени и Иоанна Иерусалимского.

6. Майор Пётр Егорович (Peter Anton, 1782 - 1832).

7. Ротмистр Фёдор Фёдорович (Friedrich Wilhelm Otto Gustav Gideon, 1790 - 1871), почтмейстер города Виндау.

Ждем следующего!

Иван Семёнович Храповицкий (1786— 1864) — Государственный и военный деятель, действительный статский советник, тайный советник, Орловский и Московский вице-губернатор, губернатор Нижегородской губернии и гражданский губернатор Санкт-Петербурга . 1

Подразделение:


Московская военная сила

Ополчение

Российская Империя


Награды:




Иван Семёнович Храповицкий 1-й, 1786-1864, из дворян Смоленской губернии, сын титулярного советника Семёна Яковлевича (1752-1819) и его жены Марии Львовны, урождённой Чернышёвой.
14 октября 1804 года из юнкеров Коллегии Иностранных дел переведён эстандарт-юнкером в Кавалергардский полк.
12 января 1804 года произведён в кореты,
в 1805 году в поручики,
в 1808 году в штабс-ротмистры.
Участвовал в сражении под Аустерлицем, за что награждён орденом святой Анны 3-й степени "За храбрость", и в кампании 1807 года.
8 декабря 1810 года Храповицкий уволен от службы за болезнью ротмистром. 16 июля 1812 года поступил подполковником в "Московскую военную силу", из которой "по случаю роспуска оной" уволен 14 декабря 1814 года.
В 1818 году пожалован камер-юнкером, с переименованием в надворные советники, и определён в Московский архив Иностранной коллегии. 5 июля 1820 года "переведён в ведомство министра финансов". 16 июля 1821 года назначен Орловским вице-губернатором, с производством в коллежские советники. В 1822 году награждён орденом святой Анны 2-й степени, в 1824 году - св. Владимира 3-й степени. 28 марта 1824 года назначен Московским вице-губернатором; в 1825 году произведён в статские советники; 22 августа 1826 года пожалован в камергеры, 3 апреля 1827 года назначен Нижегородским губернатором; 7 июня 1827 года произведён в действительные статские советники, и ему объявлено Высочайшее благоволение за понижение по Нижегородской губернии расходов на почтовую гоньбу и другие земские повинности; 27 января 1827 (в источнике - 1826) года переведён губернатором в Петербург, в 1830 году награждён орденом святой Анны 1-й степени, в 1832 году Императорской короной на святую Анну 1-й степени; в 1834 году ему назначена аренда по чину на 12 лет.
Был женат на дочери отставного бригадира Екатерине Александровне Хоненевой (+1855г.) и имел детей: сына Семёна (1811-1873, поручика Лейб-гвардии Гусарского полка) и дочь Александру (+1883, за адмиралом графом Л.Л. Гейденом). У Храповицкогобыло 1046 душ крестьян в губерниях: Смоленской, Владимирской и Саратовской.
А. Фигнер в своих воспоминаниях об А.П. Ермолове упоминает о Храповицком и так его характеризует: "в числе немногочисленных частых посетителей Ермолова...мне памятнее более других... задушевный приятель Алексея Петровича И.С. Храповицкий, бывший Петербургский губернатор, носивший вследствие болезни просторное пальто и плисовые сапоги. Приятная улыбка Ивана Семёновича и постоянно весёлое настроение были чрезвычайно привлекательны. Достаточно было появления Ивана Семёновича в тесном кружке А.П., чтобы оживить старика и возбудить в нём весёлость. Иван Семёнович имел всегда в запасе интересные анекдоты и мастерски их рассказывал. Он был старшиною английского клуба и всеми уважаемый его член. Иван Семёнович любил, чтобы его посещали не иначе, как к обеду".
Умер 16 февраля 1864 года и погребён в селе Николаевском, Судогодского уезда, Владимирской губернии.

Василий Данилович Лаптев (1758 – 1825), генерал-лейтенант. 1Из российских дворян. В службе с 5 января 1776 фурьером в л.-гв. Преображенском полку. В том же году переведен в л.-гв. Измайловский полк, из которого 1 января 1789 г. выпущен капитаном в Тамбовский пехотный полк (мушкетерский).

В русско-турецкой войне 1787-91 участвовал при штурме и взятии Килии и Измаила, где был ранен пулею в грудь. Был переведён Лаптев 1 марта 1790 в Астраханский гренадерский полк. 1 апреля 1791 произведён в майоры с переводом в 1-й батальон Бугского егерского корпуса. По расформировании в 1797 егерских корпусов, определён в 12-й егерский батальон. В 1792-1794 гг. был в делах с польскими конфедератами. Командиром Ряжского мушкетерского полка назначен 12 июля 1798. Произведён в чин полковника 11 октября 1799.

Шефом 8-го егерского полка назначен 10 января 1802 (по 22 февраля 1804 г.). В 1805 г. находился в действиях против французов под Ламбахом, Амштеттеном, был 12 января 1806 награждён орденом Св.Георгия 4-го кл. № 657

« В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении 24 октября при м. Этингене против французских войск, где с гренадерским баталионом Азовского мушкетерского полка, несмотря на множество неприятеля, ударил в штыки и быстро его опрокинул. »

За отличие в Аустерлицком сражении был 18 января 1806 пожалован чином генерал-майора и назначен шефом 21-го егерского полка. В 1807 г. воевал в Пруссии.

Назначен 30 августа 1808 военным губернатором острова Эзель с освобождением от должности шефа полка. Отставлен от службы 25 января 1809.

С начала Отечественной войны участвовал в формировании ополчения, 8 августа 1812 был назначен командиром 8-го пешего казачьего полка Московского ополчения, в составе которого прибыл к Главной армии. Был 25 августа 1812 назначен командиром 2-й бригады 11-й пехотной дивизии. Во время Бородинского сражения «действовал с отличною храбростию и мужеством», был 20 октября 1812 удостоен ордена Св.Георгия 3-го кл. № 247

« В награду за мужество и храбрость, оказанные в сражении против французских войск 26-го августа при Бородине »

После Бородина был назначен командиром 23-й пехотной дивизии, в декабре вновь был зачислен по армии и по приказу М.И. Кутузова командирован в Нижний Новгород для организации армейских транспортов.

В кампанию 1813 командовал 21-й и 24-й пехотными дивизиями в Северной армии. За отличие под Лейпцигом произведён 8 октября 1813 в генерал-лейтенанты. В сражении при Краоне был тяжело ранен в ногу. Уволен в отставку по болезни с мундиром и пенсионом полного жалованья 21 декабря 1815. 17 января 1818 принят на службу с назначением начальником 25-й (с 20 мая 1820 – 1-й) пехотной дивизии. 19 октября 1821 окончательно вышел в отставку за ранами с мундиром и пенсионом полного жалованья. Похоронен в Дмитровском уезде в Николо-Песношском монастыре.
Изображен в общегенеральском мундире образца 1817 г. и шинели. На правой стороне груди звезда ордена Св.Анны 1-й ст., а на левой – серебряная медаль участника Отечественной войны 1812 г., бронзовая дворянская медаль в память Отечественной войны 1812 г. и звезда ордена Св.Владимира 2-й ст. На шее крест ордена Св.Георгия 3-го кл., из-под борта выступает крест ордена Св.Владимира 2-й ст.

В подписи под портретом ошибочно назван генерал-майором, хотя в генерал-лейтенаты Лаптев был произведен в 1813 г

Ждём продолжения.

Ласкин Алексей Андреевич (1769-14.3.1848), генерал-майор (1807). Из ку-печ. детей г. Архангельска (в поздних формулярных списках — «из дворян»). В 1790 поступил в л.-гв. Преображенский полк рядовым, 2.12.1792 переведён в л.-гв. Конный полк вахмистром. Участвовал в польской кампании 1792, затем в составе австр. и прус. войск находился при боевых действиях во Франции, Бельгии и Саарской обл. Выпущен 28.6.1793 с чином капитана в конно-гренадёрский Воен. ордена полк, в рядах к-рого участвовал в польской кампании 1794 (награждён орд. Св. Владимира 4-й ст. с бантом, чинами секунд-, затем премьер-майора).

В 1796-97 во время Перс. похода находился при взятии Дербента, Кубы, Шемахи. 2.10.1799 произведён в полковники. С 14.3.1804 ком. Мариупольского гусарского полка. В кампанию 1805 отличился в арьергардных делах и при Аустерлице (орден Св. Владимира 3-й ст.). С 5.3.1806 ком. лейб-кирасирского Ее Величества полка. В 1806-09 находился на театре воен. действий в Молдавии и Валахии. 24.5.1807 получил чин ген.-майора. В 1809 участвовал в походе в Галицию. С 1.8.1809 по 11.8.1810 командовал кав. бригадой в 22-й дивизии, затем состоял без должности по армии.

С 15.3.1812 ком. 11-й кав. дивизии, затем командовал кав. бригадой в 3-й Зап. армии. Участвовал в боях на р. Березина, находился при взятии Сморгони и Вильно (его кав. отряд захватил до 2,5 тыс. пленных). В кампанию 1813 был при осаде Торна. 5.5.1813 в сражении при Баутцене командовал отд. отрядом, получил в кав. схватке 5 сабельных ран: в голову, левую руку, а также в правую руку до кости от эполета до локтя. Чтобы избежать плена, прыгнул вместе с лошадью в реку и, держась за мундштук, выплыл на др. берег. За подвиг награждён орд. Св. Анны 1-й ст.

После выздоровления состоял по кавалерии. 26.1.1820 отставлен от службы «за жестокое обращение с дворовыми своими людьми» (от его побоев скончались 2 чел.). По решению суда приговорён к церковному покаянию с запрещением проживать в столицах и содержать при себе дворовых людей (имение Л. отдано в опеку). В 1828 прощён, получил пенсион 1 400 руб. в год и инвалидное содержание 600 руб. в год. С 1826 жил в Царском Селе С.-Петерб. губ. В окт. 1829 портрет Л. было повелено изъять из Воен. галереи Зимнего дворца за повторные жалобы на жестокое обращение с крепостными. Похоронен у церкви Св. Духа в Александро-Невской лавре в С.-Петербурге.

Награждён также рос. орд. Св. Владимира 3-й ст.

Ждём новых историй.

давно не было артиллеристов Гавриил Петрович Веселитский (10 [22] апреля 1774 — 30 сентября [12 октября] 1829) — генерал-лейтенант, артиллерист, участник Отечественной войны 1812 года. 1 Из российских дворян. Его предки были князьями в Далмации, а дед при Петре I переехал в Россию. Военное образование получил в Артиллерийском и Инженерном шляхетском корпусе, откуда 15 марта 1790 был выпущен штык-юнкером, принял участке в боевых действиях против шведов и за отличие произведен в подпоручики. в 1790 г. выпущен из артил. и инженер. корпуса штык-юнкером в артиллерию с назначением в гребной флот принца. Нассау-Зигена, действовавшего против шведов. За участие в сражениях при Фридрихсгаме и Биорке-Зунде В. был произведен в подпор. Затем он принял участие во 2-ой польск. войне, под начальством Суворова, и в 1803 г. был назначен командиром батар. роты 6-го артиллер. п., с которой в 1806 г. вошел в состав Днепр. армии Михельсона, действовавшей против турок, причем удачной стрельбой много способствовал взятию Бухареста и уничтожению значит. отряда турок в бою у сел. Тубата. За участие в победе под Расаватом В. получил орден святого Георгия 4 степени; затем В. находился при блокаде Силистрии, за взятие крепости Туртукая получил зол. шпагу, за Батинское сраж. (1810 г.) — чин подполковника, а в 1811 г., командуя 7-ой резер. артиллерийской бригадой, участвовал в бою под Рущуком. В последующих воен. действиях В. командовал Архангелогород. пехотн. полком и был награжден орденом святой Анны 2 степени и чином полковника. При назначении адм. Чичагова командующим Молдавской армией и выступлении ее в Россию, под именем Дунайской, В., не будучи старшим среди артиллеристов, был назначен начальником всей артиллерии армии, обязаности которого с успехом выполнил в делах под Бр.-Литовском, Борисовом, при сел. Страхове и при переправе Наполеона через Березину. В камп. 1813 г. В. начальствовал артиллерией при осаде крепости Торн и по сдаче ее был награжден орденом святого Георгия 3 степени. За сражения под Кенингсвартой и Бауценом В. был произведен в генерал-майоры; затем он был назначен начальником артиллерии в корпусе гр. Ланжерона, входившем в состав Силезской армии (Блюхера), и, участвуя во всех боях, до Монмартра включ-но, был награжден орденами: святой Анны 1 степени с алмазами, зол. шпагой с бриллиантами, с надписью: "За храбрость", святого Владимира 3 степени и арендой в Курляндии на 12 л. Когда после войны было Выс. повелено расформировать нек-рые артиллер. части, В. вошел к государю с ходатайством о сохранении рот, получивших боевые награды, и просьба его была уважена. В 1817 г. В. был назначен начальником штаба оренбург. корпуса, а в 1818 г. — председ-лем оренбург. погранич. комиссии и начальником 26 пехотн. дивизии. В 1826 г. В. был произведен в г.-л. и в том же году ему было предложено место гл. начальника уральск. заводов, от которого он отказался по сильно расстроенн. здоровью. Умер в 1829 г. Знаток артиллер. дела, лично храбрый и энергичный, В. в распоряжениях своих был весьма настойчив и не переносил чужого вмешательства, всегда отвечая сам за свои поступки. "Таких генералов, как В., я люблю", часто говорил Блюхер, сам такой же вспыльчивый и упрямый. Женат на дочери комиссионера IX кл. Авдеева, Марии Сергеевне; у них сыновья: Петр , Сергей , Николай , Александр и Иван . Его сын Сергей также был генерал-лейтенантом и командовал несколькими пехотными дивизиями. Награждён орденами Святого Георгия 4-го класса (В воздаяние отличного мужества и благоразумных распоряжений, оказанных в нынешнюю кампанию против турок, где, командуя в корпусе генерала Милорадовича всею артиллериею, содержал оную в совершенном устройстве, так что она при всех затруднениях в дефилеях и на горах с необыкновенною скоростью везде поспевала; устроил впереди Троянова вала переправу, которая менее нежели в полчаса была готова и в сражении 4 минувшего сентября при местечке Рассевате начальствовал над батареями, которые с быстротою будучи построены, и действовал весьма успешно»), Святого Георгия 3-го класса (26 апреля 1813 года) («В воздаяние отличного мужества, храбрости и распорядительности, оказанных против французских войск при осаде крепости Торна с 27-го марта по 6-е апреля 1813 года»), Святого Владимира 2-й степени, Святой Анны 1-й степени с алмазами, прусским орденом Красного Орла 2-й степени, шведским Военным орденом Меча 2-й степени и двумя золотыми шпагами «За храбрость». Автор ряда работ по военной географии и истории. Портрет генерала, написанный живописцем Джорджем Доу (George Dawe) (1781-1829), является частью Военной галереи Государственного Эрмитажа.

Ждём продолжения.

еще артиллерист Я́ков Васи́льевич Захарже́вский (Доне́ц-Захарже́вский) (23 октября [3 ноября] 1780 года — 1 [13] марта 1865 года, Царское Село) — генерал от артиллерии, участник войн с Наполеоном, управляющий Царскосельским, Петергофским и Гатчинским дворцовыми управлениями. Яков Васильевич Захаржевский происходил из дворянского рода Полтавской губернии. Родился 23 октября (3 ноября) 1780 года. 1Образование получил в Шкловском благородном училище графа С. Г. Зорича, из которого был выпущен 19 (30) июня 1799 года подпоручиком в 1-й батальон осадной артиллерии, находившийся в то время в Санкт-Петербурге; по расформировании его в 1800 году был переведён в 1-й артиллерийский полк.

В кампанию 1806—1807 годов находился в Пруссии, участвовал в сражениях с французами и получил чин поручика. Затем он сражался со шведами.

В 1810 году был назначен командиром 6-й конной роты 3-й артиллерийской бригады.

12 (24) марта 1811 года получил чин штабс-капитана; 26 декабря 1811 (7 января 1812) был произведён в капитаны, а 17 (29) апреля 1812 года — в подполковники

В Отечественную войну 1812 года, состоя с своей ротой в арьергарде большой армии, удерживал неприятеля на верхнем Днепре при отступлении русской армии после сражения при Лубине, участвовал в Бородинском сражении, где был ранен в ногу, и в сражениях под Малоярославце и Вязьмой, причём за отличие был награжден орденами святой Анны 2-й степени, святого Владимира 4-й степени и 17 (29) июля 1813 года чином полковника. Также он был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость».

В Заграничной кампании 1813 года Яков Васильевич Захаржевский принял более видное участие. Так, под Рейхенбахом он подоспел со своей ротой на поле сражения в тот момент, когда французская кавалерия, изрубив один батальон 21-го егерского полка, устремилась в обход левого фланга войск принца Евгения Вюртембергского. Удачное действие его батареи по густым массам французов дало возможность графу М. А. Милорадовичу подкрепить слабый арьергард русских войск кавалерией Ф. К. Корфа, которая опрокинула неприятеля и захватила множество пленных.

В Лейпцигской битве он был послан вместе с кавалерией графа П. П. Палена для содействия атаке союзников на Лебортвольквиц, но здесь был встречен был огнём французских батарей. Полковник удержал место, сбил батарею, но сам потерял правую ногу ниже колена, «отбитую ядром». За отличие в этом деле 22 января (3 февраля) 1814 года Яков Васильевич Захаржевский получил орден св. Георгия 4-го класса (№ 2808 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова) и 3000 рублей единовременного пособия на излечение раны.

После этого, до окончания войны, он находился на лечении в городе Альтенбурге, а при вторичном походе на Рейн, в 1815 году, командовал всеми подвижными запасными парками.
награды - 1812 год — Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом
1812 год — Орден Святой Анны 2-й степени (как и предыдущий, за отличия в боях под Малоярославцем и Вязьмой)
1813 год — Прусский орден «За заслуги».
22 января (3 февраля) 1814 года — Орден Святого Георгия 4-й степени (за отличия в Лейпцигском сражении)
11 (23) ноября 1819 года — Орден Святой Анны 1-й степени.
1823 год — алмазные знаки к ордену Святой Анны 1-й степени («за совершенное устройство и порядок по управлению вверенных ему частей»).
Орден Белого Орла
Орден Святого Александра Невского с бриллиантовыми украшениями
Орден Святого Владимира 1-й степени
Орден Святого Андрея Первозванного
1812 год — Золотое оружие «За храбрость»
Знак отличия «За LX лет беспорочной службы».
Вензельное изображение имени Александра II на эполеты.
Незаурядность личности Якова Васильевича Захаржевского была отмечена в воспоминаниях его современников.

Особенно отмечается, что управляющий особое внимание уделял хорошему состоянию Царского Села.


Требование чистоты и порядка в садах и на улицах доходило до педантизма…

— Паткуль М. А. Воспоминания… СПб., 1903. С. 191.


В садах не позволялось что-либо бросать в аллеях; и потому все, знающие Якова Васильевича, апельсиновые корки прятали в карманы… Цветы не смели блекнуть, стволы дерев и скоблились, и мылись.

— Описание жизни Н. И. Цылова // Щукинский сборник. Вып. VI. С. 159.

Сам Яков Васильевич характеризуется строгим, настойчивым, аккуратным, добрым и честным человеком.


Росту он был среднего, носил только усы, которые подстригал… Был без правой ноги; ему был подделан костыль, а потому он всегда опирался на палку… При подвижности своей натуры, не мог долго сидеть, а тем более стоять на одном месте…, тогда и разбаливалась отнятая нога.

— Неелов А. П. Из дальних лет (Перезказ воспоминаний моих тётушек) // Русская старина. 1916. Т. 165. № 2. С. 265—267.

Честность Якова Васильевича отмечалась и Николаем I, который однажды сообщил императрице, что Захаржевский поднёс ему 100 тысяч рублей — «накопившийся остаток из отпускаемых денег на содержание дворцов и парков».

Добавлено спустя 44 секунды:
Главноуправляющий Дворцовыми Правлениями и городом Царское Село»

Почти полвека во главе управления Царским Селом стоял один из самых выдающихся управляющих – Яков Васильевич Захаржевский (27 октября 1780 - 2 марта 1865). Жизнь его была большая и яркая, а прожил он 85 лет.

Происходил Я.В. Захаржевский «из малороссийских дворян», образование получил в Шкловском благородном училище графа С.Г. Зорича, из которого был выпущен подпоручиком артиллерии. На службу поступил 19 июня 1799 г. в 1-й осадный батальон, переформированный 7 марта 1800 г. в 1-й артиллерийский полк, находившийся в С.-Петербурге. В кампанию 1806 – 1807 гг. Захаржевский находился в Пруссии, участвовал в сражениях против французских войск. В генеральном Бородинском сражении Яков Васильевич был ранен картечью в правую ногу; участвовал также в сражениях под Малоярославцем и Вязьмой; был награжден сначала орденом Св. Владимира 4 степени с бантом, затем орденом Св. Анны 2 степени и чином полковника. В Лейпцигской битве Захаржевский командовал батареей и, находясь в перекрестном огне батарей, удержал место, сбил неприятельскую батарею, но сам лишился правой ноги ниже колена. За отличие в этом деле Я.В. Захаржевский получил орден Св. Георгия 4 класса и 3000 рублей ассигнациями на лечение раны.

В 1809 году был высочайше утверж­ден план застройки Цар­ского Села. Проведение работ по застройке города и стало главным делом жизни Я. В. Захаржевского, назначенного 13 февраля 1817 г. по указу императора Александра I управляющим Царскосельским Дворцовым Правлением и полицией города Царского Села.

В том же году (23 апреля) по указу императора Царскосельское дворцовое правление перешло из ведения Гоф-интендантской конторы в подчинение самому императору. После этого Александр I 12 мая 1817 г. подписал указ на имя Захаржевского, гласивший: «Поручив управлению Вашему город Царское Село и представя Вам иметь начальство над тамошним дворцовым правлением независимо от Гоф-Интендантской конторы — я признал за благо, для удобнейшего действования по единоначальству, возложить на попечение Ваше и все части, до устроения сего города относящиеся, кои были до селе в непосредственном заведывании и распоряжении обер-гофмейстера графа Литта. Вследствие чего и повелеваю Вам принять от него в свое ведение, как все дела, счеты и денежные суммы по городу Царскому Селу, так и вновь устроенные в оном больницу и богадельню, со всею к ним принадлежностию...».

На Захаржевского императором также возлагалось и «все хозяйственное распоряжение по Царскосельскому дворцу, по всем его частям», которое предполагало заготовление материалов для строительства и наем работников, составление ведомостей предметов убранства дворца и садово-парковые работы. Придворная контора предоставила ему опись дворцовой мебели. Новая ведомость мебели, посуды и столового белья была начата при Захаржевском. По его предложению, для большего порядка были введены специальные прошнурованные тетради для записи выдачи и возврата мебели и других вещей из кладовых. Такие же тетради были выданы и садовым подмастерьям.

По предписанию начальника Главного штаба Захаржевский должен был ежегодно представлять описи вещей и каталог книг, принадлежащих императорской семье и находившихся в загородных дворцах, в том числе и царскосельских. В своих ежегодных отчетах по Царскосельскому дворцовому правлению Яков Васильевич очень подробно описывал все ремонтные работы по дворцам и павильонам. Из этих же отчетов видна большая работа по благоустройству парков, в них точно указаны перестроенные мосты, проведенные дороги, прорытые канавы и даже посаженные деревья.

Царскосельское Дворцовое Правление заведывало дворцами, садами, парками, казенными зданиями, дорогами и Царскосельской вотчиной. При Главноуправляющем состояла его канцелярия, которая кроме дел по дворцовому управлению, занималась делами по управлению городом Царским Селом, городской больницей и богадельней, городской полицией. При Захаржевском штат канцелярии был довольно большим, тем не менее, он периодически увеличивался. Главноуправляющий заботился о служащих Царскосельского дворцового правления, как и других дворцовых правлений, входивших в его ведение.

В 1817 г. в подчинение Я. В. Захаржевского поступили Ораниенбаумское и Петергофское дворцовые правления, а в 1828 г. и Гатчинское. На службу принимали чиновников знающих и с хорошей репутацией, отличившиеся на службе награждались, недостойные наказывались.

Многие желали воспользоваться участком для постройки дачи, но когда они представили свои планы к утверждению Захаржевскому, он так придирался к ним, что приходилось три и четыре раза представлять планы, пока наконец план приходился во вкусе господина начальника города. (Понятно, что эти затруднения отбивали у многих охоту строиться, и они продавали свои участки.

Чтобы составить представление о деятельности Я.В. Захаржевского, достаточно прочитать благодарственные рескрипты от трех императоров, во времена которых проходила его служба. Александр I был доволен службой нового управляющего. Так 16 декабря 1817 г. «за усердие и попечительность, коими сохранен Царскосельский дворец, во время случившегося в нем пожара, получил Высочайший рескрипт, с изъявлением совершенной признательности». Заслуги по руководству Царскосельским, Ораниенбаумским и Петергофским правлениями были оценены по достоинству - 11 ноября 1819 г. управляющий получил орден Св. Анны 1 -й степени.

В рескрипте от 25 июня 1820 г. Якова Васильевича и его подчиненных благодарили за совершенный порядок и неизменное исполнение указаний императора. В 1820 г. Захаржевский возглавил комиссию по восстановлению Царскосельского дворца после пожара. Переписка с художниками и мастерами свидетельствует о его активной деятельности по возрождению интерьеров дворца и придворной церкви.

В 1821 г. (30 августа) император снова отметил службу главноуправляющего, знаком благодарности стала табакерка, украшенная алмазами с вензелем императора. Через два года (27 апреля 1823) Захаржевский вновь был награжден за службу алмазными знаками ордена Св. Анны 1-й степени.

Император Александр II так отметил его заслуги: «Шестидесятилетняя постоянная усердная служба ваша, отличается примерным рвением, неустанным трудом и благоразумным распоряжением содержатся все вверенные вашему управлению части в совершенном благоустройстве и в отличном порядке. Такое долговременное, ревностное истинно полезное служение ваше, обратившее на себя внимание двух императоров, моих предшественников, приобрело вам полное право и на мою особенную вам признательность».

Яков Васильевич в делах службы был очень строг, некоторые, особенно садовники, его даже побаивались. Известны многочисленные анекдоты на эту тему.

Один из них привел в своих воспоминаниях полицмейстер Н. И. Цылов: «При императоре Александре I главным садовником был Федор Федорович Лямин, который по высочайшему повелению в 1814 г. переведен был из садовых мастеров Каменноостровского сада к Царскосельским садам. Государь Александр Павлович его очень любил. Во время прогулки императора по саду Лямин всегда сопутствовал Его Величеству. Однажды Государь взял Лямина под руку. Лямин завидевши издали, что навстречу императору идет Яков Васильевич, тотчас выдернул свою руку. Государь остановился и спросил Лямина: „Это что значит?", — „Идет Яков Васильевич", — отвечал Лямин».

Генерал Захаржевский, руководивший застройкой города, особое внимание уделял поддержанию чистоты на улицах и в парках. После дождя лично проверял состояние дорог, отмечал появившиеся ямки и приказывал их засыпать. Проезжая по улице, он останавли­вался у каждой лужицы и приказывал будочнику вколотить кругом ее колышки, — и так на всех улицах: этим способом он отыскивал неровности. Рано утром эти неровно­сти подсыпались мелким булыжником с песком, затем поливались водой — для проверки их устра­нения. По свидетельству очевидцев, улицы города сохраняли вид хорошего паркетного пола. Проезжая по ним, не ощущалось колыхания, а час спустя после проливного дождя можно было перейти дорогу в атласных сапожках, не запачкав их.

Не уступали в ухоженности городским и садовые дорожки. Требования чистоты и порядка в садах и на улицах доходили до педантизма. «Ведомости» за 1811 год объявляли об устройстве в новом саду проезжих и пешеходных дорог с планировкою и выстилкою дерном, о насыпке Дворцовой площади щебнем и песком. Множество рабочих, ежедневно наполняющих парк, постоянно подметали дорожки, как только кто-нибудь проезжал верхом или даже проходил пешком; подчищали и подрезали газоны, которые были удивительно красивы. Ездить в садах извочикам не позволялось, а гуляющим запрещалось что-либо бросать в аллеях. Знающие Я В. Захаржевского прятали апельсиновые корки в карманах, а ежели кто и осмеливался бросить, то немедленно прибегал мальчик с корзиною и подбирал оную. Цветы в Царскосельском саду не смели блекнуть, а стволы деревьев скоблились и мылясь. Посетителям запрещалось ходить потраве, бросать что-либо, выгуливать в парках собак и ловить рыбу в прудах. Нарушитель платил штраф 1 рубль в пользу садового ученика, увидевшего нарушение. Существовала версия, по которой управляющий, желая выловить офицеров, топтавших газон во иремя верховой езды, однажды переоделся в китайца... Ну да это была лишь выдумка, пушенная в свет молодыми повесами. Но в каждой шутке есть доля правды, а методы, которыми пользовался Захаржевский для поддержания безукоризненного порядка и привлекательности Царского Села, были действительно самыми разнообразными.

Однажды Великий князь Михаил Павлович заявил раздраженно Захаржевскому: «Из-за твоей чистоты в парке и плюнуть некуда поставь песочницы». За порядком в парке следили отставные солдаты (инвалиды) и ученики садовника. О любви Якова Васильевича к чистоте и порядку упоминает граф Ф. П. Толстой: «Захаржевский выходил из себя, когда кто-нибудь вступал на траву, и многие из молодежи, чтобы бесить Захаржевского, завидя его, с намерением входили на траву, и Захаржевский, забыв о своей деревянной ноге, с запальчивостью спешил догонять убегавших, которых догнать не мог».

На жителей, не поддерживающих в чистоте территории и участок улицы около своих домов, накладывались солидные штрафы. Как свидетельствует один из современников, он был оштрафован на 30 рублей за то, что Захаржевский, проезжая мимо его дома, обнаружил на улице, которая перед этим была подметена, “три куска испитого лимона”. Зимой все улицы очищались от снега, который складывался в кучи по сторонам.

Для жителей города и крестьян окрестных деревень были разработаны правила по соблюдению чистоты на улицах. Крестьянам предписывалось каждую субботу мыть в домах полы, окна, двери. Захаржевский лично проводил внезапные проверки выполнения правил. Среди архивных документов часто встречаются всевозможные предписания Захаржевского полиции Царского Села относительно чистоты на улицах и в обывательских дворах.

Однажды в саду он увидел наследника, будущего императора Александра II, ехавшего по дорожке для пешеходов, и почтительно предложил ему вернуться, сказав: «Вы тот, который должен служить примером, а не делать беспорядки». Наследник, переконфузившись, поехал обратно и до воцарения своего не любил Захаржевского, но в первый же приезд в Царское Село по восшествии на престол Александр II посетил Якова Васильевича и впоследствии часто вспоминал, как тот его выгнал с дороги. От природы подвижный, генерал не мог долго сидеть, а тем более стоять, поскольку правую ногу ему заменял костыль. Говел он всегда в Знаменской церкви и во время службы переходил с одного места на другое, позабывшись и посвистывая (следствие увлечения голубями). Священник Гавриил Одоевский, заметив это, обратился к нему во время богослужения и попросил оказать должное уважение к храму и святости. «Виноват, батюшка, позабылся, — ответил Я.В., — впредь постараюсь этого не делать», а по выходе из храма сказал ктитору, что это не поп, а священник, его следует уважать.

Особенно запоминается происшествие в Екатерининском соборе, объясняющее, видимо, почести, оказанные посмертно генералу прихожанами и причтом. Захаржевский приехал на Пасхальной неделе к концу обедни и стал подходить вместе со всеми, чтобы приложиться к Креслу, но священник двинулся ему навстречу, расталкивая народ. Увидев это, Я.В. свернул в сторону к аналою, где лежал также крест, приложился и стороной пошел к выходу, где и остановился. Дождавшись ухода священника, подошел к его благословению и сказал: «батюшка, много было пожалуй менее меня грешных, которых следовало предпочесть, да и недостоин я, чтобы изображение Спасителя несли ко мне навстречу: сам я подойду к нему и земно поклонюсь» .

Новый император — Николай I — не менее высоко оценивал службу Захаржевского — 21 февраля 1827 г. он удостоился рескрипта с изъявлением монаршей признательности за усердие: «За совершенный порядок во всех частях вверенного ему управления и за благоразумные распоряжения, коими он успел в 1827 г. значительно увеличить экономические капиталы по Царскому Селу». Через год, 24 марта 1828 г. вновь были пожалованы рескрипт с изъявлением благодарности и табакерка с вензелем императора, украшенная алмазами.Несмотря на то, что Захаржевский непосредственно на военной службе не находился, а был Главноупраляющим Царского Села, он в 1828 г. получил по выслуге лет чин генерал-лейтенанта, а в 1843 г. – генерала от артиллерии.

Кроме обязанностей главноуправляющего дворцовыми правлениями и городом Царское Село, Захаржевский выполнял и особые поручения.

Во время эпидемии холеры 1830—1831 гг. в распоряжении Захаржевского находился кордон из батальонов л.-гв. Преображенского и Семеновского полков, учрежденный в окрестностях Царского Села. Важно отметить, что в Царском Селе и окрестных деревнях больных не было, что объяснялось хорошим санитарным состоянием города под управлением Захаржевского, обеспечением его ключевой водой из Таицких источников и, конечно, строгим пропускным режимом на заставах.

Благодаря своей честности и доверию императора, 5 августа 1831 г. Яков Васильевич был назначен председателем следственной комиссии, учрежденной в Новгороде, для обнаружения лиц, участвовавших в беспорядках в Старой Руссе и в округах военного поселения Гренадерского корпуса, произошедших в июле 1831 г. Из дела о работе следственной комиссии видно, что и здесь, в Новгороде, Захаржевский заботился о своих чиновниках, не забывал контролировать поступления для них денежных средств, добивался отпуска добавочных столовых денег, оплаты путевых издержек, награждения подчиненных. За труды в комиссии он сам был награжден орденом Белого Орла.

Для подготовки к рождению великого князя Николая Николаевича, в 1831 г. необходимо было заказать «шесть штук больших ширмов из простого дерева и обтянуть их на рамах с обеих сторон светлозеленою тафтою со складками...», подыскать кормилиц для ее императорского величества (Александры Федоровны) и организовать церемонию крещения в Царскосельской придворной церкви. По случаю рождения великого князя император пожаловал ему золотую табакерку со своим портретом.

В соответствии с чином генерал-лейтенанта 7 декабря 1833 г. Захаржевский получил аренду на двенадцать лет. В 1834 г. вместо аренды было приказано ежегодно выплачивать 2500 рублей серебром. Выплаты возобновлялись каждые двенадцать лет. В своем прошении о выплате арендного содержания он объяснял: «сия милость, обеспечив мое существование, облегчит и в пособии бедным моим родственникам, которых в необходимости нахожусь поддерживать».

За усердную службу 5 декабря 1838 г. Захаржевский был удостоен ордена Св. Александра Невского, а 15 апреля 1841 г. награжден алмазными знаками этого ордена.

В 1839 г. генералу Захаржевскому были предоставлены права гражданского губернатора по управлению Царским Селом. Теперь хозяйственное управление города, «утверждение всех общественных положений, как о распределении и раскладке городских и полицейских повинностей, так и по всему относящемуся к благоустройству города», надзор за употреблением городских доходов — все это отныне находилось в непосредственном ведении Я. В. Захаржевского. Награды и поощрения продолжали поступать.

В 1841 г. Главноуправляющим были разработаны подробные «Правила относительно улучшения Царскосельской вотчины». В этих правилах рассматривались вопросы о содержании в исправности и чистоте жилых и нежилых крестьянских строений; об устранении опасности от огня и о домашнем распорядке; о дорогах, мостах и аллеях; о нравственности; сохранении здоровья крестьян; о домоводстве; а так же о наблюдении за исполнением постановлений. Его обязанности были весьма обширными. Несмотря на занятость делами по непосредственной своей должности он входил все во подробности бытовой жизни царскосельских обитателей. "Для крестьян Яков Васильевич, как писал современник, «был отцом и благодетелем; они обязаны ему тем благосостоянием, до которого они доведены его заботливостию и попечением, хотя он с ними никогда ласково не говорил» (Описание жизни Н.И. Цылова, с.53).

В своих докладных записках императору Захаржевский касался разных вопросов, многие были посвящены ремонту дворцов и павильонов, покупке и заказу предметов и ассигнованию на них денег. Например, в записке от 6 октября 1845 г. главноуправляющий спрашивал, какую надо заказывать мебель и люстры для зала перед церковью в Старом дворце. В другом письме от 23 апреля 1846 г. обсуждался вопрос об устройстве террасы в цветнике при Новом Царскосельском дворце (Александровском). В записке от 23 марта этого же года он докладывал о необходимости ремонта трехцветных паркетных полов в Антикамерах и смежной бильярдной комнате, предлагая заменить черный дуб темным ореховым деревом, которое «гораздо благовиднее и прочнее» и дешевле. В другой записке был представлен на рассмотрение рисунок фарфоровой люстры для Красного кабинета Александровского дворца. И таких документов много в дворцовых архивах и канцелярии главноуправляющего.


Император Николай I, даже находясь в Варшаве, 23 июня 1849 г. не забыл поздравить Якова Васильевича, прислав рескрипт, в котором говорилось: «...Желая изъявить вам совершенное мое благоволение, по случаю совершившегося ныне пятидесятилетия службы вашей, всегда отличной и ревностной, как на военном, так и на гражданском поприще, жалую Вам препровождаемую при сем, бриллиантами украшенную табакерку, с Моим портретом...».

За долговременную и полезную службу и в связи с коронацией Александра II в 1856 г., Захаржевскому пожалован орден Св. Равноапостольного князя Владимира 1-й степени. В этом же архивном деле находится докладная записка Я. В. Захаржевского к министру Императорского двора В. Ф. Адлербергу об исходатайствовании денежной награды восьми инвалидам, находящимся при памятнике великой княгине Александре Николаевне и при караулках в царскосельских парках.

Его обязанности были весьма обширными, но на все он находил время, несмотря на загруженность делами по непосредственной своей должности.

В 1857 г. генерала артиллерии Захаржевского избирают почетным членом Общества любителей садоводства и вручают диплом этого общества. Захаржевский, как кавалер ордена Св. Владимира 1 -й степени входил в состав Кавалерской думы этого ордена. В архивных материалах находятся приглашения на заседания с просьбами об уведомлении, может ли он присутствовать в Думе. На одно из них Захаржевский отвечал: «На отношение Капитула Орденов, от 17 сентября, имею честь ответствовать, что я не отказываюсь присутствовать в Кавалерской Думе Ордена Св. Владимира, когда служебные обязанности во время пребывания в Царском Селе Высочайшего Двора и состояние здоровья моего дозволят мне делать для того поездки в Петербург».

17 октября 1860 г. главноуправляющий дворцовыми правлениями получил от императора рескрипт следующего содержания: «Шестидесятилетняя, постоянно усердная служба ваша всегда отличалась примерным рвением как на военном, так и на гражданском поприще. В Отечествен ную войну 1812—1813 годов личная храбрость и неустрашимость ваша ознаменованы получением вами ран и потерею ноги в сражении под городом Лейпцигом; затем в течение сорока трех лет, вы, в звании главноуправляющего дворцовыми правлениями, неусыпными трудами и благоразумными распоряжениями содержите все вверенные управлению вашему части в совершенном благоустройстве и отличном порядке и непрерывно заботитесь о возможном сокращении расходов. Таковое долговременное, ревностное и истинно полезное служение ваше престолу и отечеству, обращавшее на себя внимание двух в бозе почивающих императоров моих предшественников, приобрело вам полное право и на мою особенную к вам признательность, в ознаменование коей с удовольствием жалую вам вензеловое изображение имени моего на эполетах и пребываю к вам навсегда благосклонным».

Я. В. Захаржевский любил все дела доводить до конца и исполнял их с военной точностью. В письме к В. Ф. Адлербергу он объясняет, что «вензеловое изображение имени государя, императора, Всемилостивейше пожалованное мне на эполетах, по наложении сего изображения на Батарейные эполеты, закрывает № I. Р. (означающее: „конно-артиллерийская резервная облегченная № 1 батарея"), представляя вензель в перепутанном, так сказать, виде и налитых: цифре „I" и лит. „Р" весьма не удобно прикрепляется». С письмом он отправляет на рассмотрение два рисунка: один в таком виде как наложен вензель на эполеты, а другой — с предложением ставить цифру «I» на свободном месте эполетного полотенца. В скором времени ему приходит уведомление о разрешении «носить на батарейных эполетах № батареи на свободном месте эполетного полотенца, по бокам вензелевого изображения имени Его Величества».

Яков Васильевич, прослужив 43 года на гражданской службе, все равно оставался военным и поэтому активно откликался на все, что было связано с армией. В 1854—1855 гг. он «согласно постановлению С.-Петербургского губернского собрания дворянства» жертвует большие суммы денег на военные расходы по Крымской войне.

В связи с 50-летием службы генерал-адъютанта Н. О. Сухозанета, он принимал участие в учреждении стипендии в Императорской медико-хирургической академии, улучшение которой составляло особый предмет забот Николая Онуфриевича Сухозанета. В честь памятного события была выпуще на бронзовая медаль, среди награжденных ею был и Захаржевский.

Понимая историческую значимость этих мест и потребность в строгом научном исследовании истории окрестностей Санкт-Петербурга, Я. В. Захаржевский выдвинул идею об учреждении особой комиссии по описанию Царского Села, Петергофа и Гатчины. В письме к графу В. Ф. Адлербергу от 10 августа 1857 г. Захаржевский Предлагал учредить при его канцелярии временный статистический стол, причем обязанностями нового учреждения должны были стать просмотр архивов, сбор исторических материалов и статистики, составление летописи. Как человек, разбирающийся в финансовых вопросах, он объяснял, какой штат и какие средства для этого должны быть выделены. Разрешения на учреждение статистического стола не последовало, однако желающим заняться этим делом было дозволено работать в архивах. К сожалению, таковых не оказалось.

Граждане Царского Села, желая выразить чувства глубокого уважения и признательности Главноупарвляющему Дворцовыми Правлениями за добросовестное попечение о благососотянии жителей в течение почти полувекового управления городом, постановили: «предложить ему звание первого почетного гражданина города Царского Села и, изваяв бюст его, поставить в зале общественных собраний вновь строящегося здания Ратуши». По докладу министра Императорского Двора, император 12 декабря 1864 г. «соизволил на предоставление генералу от артиллерии Захаржевскому, по бывшим примерам, принять звание первого почетного гражданина г. Царского Села, а равно на постановку бюста его в зале Ратуши».

Здесь рассмотрена деятельность Я. В. Захаржевского только по Царскому Селу, но не стоит забывать и об огромной работе по управлению им другими царскими владениями. Благодаря трудолюбию, огромной энергии и таланту руководителя, он добился процветания императорских резиденций, особенно Царскосельской.

Умер Я.В. Захаржевский в ночь с 1 на 2 марта 1865 г., после непродолжительной болезни. По императорскому повелению он был похоронен в склепе Царскосельского собора Св. Великомученицы Екатерины, в сооружении которого Захаржевский принимал активное участие. Внутри этого собора, с правой стороны от входа, он и погребен. В своих записках Н. И. Цылов описывает место захорнения Захаржевского: «Под главным наблюдением Якова Васильевича в Царском Селе выстроен собор Св. Великомученицы Екатерины. Внутри этого собора при входе с правой стороны он и погребен. Надгробный камень обнесен железною решеткою. На камне, в надписи значится кто он. Родился 23 октября 1780 г., скончался 1 марта 1865 г. „От граждан". На стене, возле могилы, находится образ Св. Апостола Иакова, Брата Божия, поднесенный ему крестьянами Царскосельской государевой вотчины».

После смерти Захаржевского комиссия во главе с советником Царскосельского дворцового правления Ладыгиным разобрала находившиеся в его кабинете вещи и бумаги и составила на них описи. Причем, их было несколько, так как документы предполагалось передать в разные учреждения. Назовем заголовки некоторых документов из «описи бумагам... подлежащих передаче в Канцелярию»:
•«Докладная записка от 19 апреля 1852 г. О присоединении Царскосельской вотчины к ведомству Царскосельского дворцового правления»
•«Рапорт министру Императорского Двора от 31 декабря 1856 г.... относительно переименования Царского Села...».
•В описи планов, подлежащих к передаче в Царскосельское дворцовое правление, находились планы Павловска, Петергофа, Гатчины, планы их парков и сооружений, а также рисунки, карты и чертежи. Конечно же, среди них ббльшую часть составляли планы Царского Села разного времени: «Старый генеральный план г. Царского Села», план, высочайше утвержденный 1809 г., «Большой план города Царское Село под № 6», «Маленький план... 1830 г.», «План части места в Софии», «Геометрический план г. Царское Село» и многие другие.
•Среди текстовых документов, подлежащих передаче в Царскосельское дворцовое правление обращают на себя внимание: «Каталог деревьям и кустарникам, находящимся в школьном садовом заведении 1857 г.», «Предначертание положения вотчинного управления помещичьих крестьян СПб. губ.», «Замечания по Дворцовому Правлению», «Записка по предмету приготовления сыру на Ц.-С. ферме 19 мая 1859 г.», списки пастухов и скотниц, описание рогатого скота, его заболеваний и способы лечения животных.
•В описании бумаг, передающихся в полицию Царского Села, встречаются различные ведомости, доклады и рапорты приставов, выписки, сметы, записки по ремонту дорог и улиц города, освещению, планы Царского Села с окрестностями и указанием владельцев домов, книги с записями о числе жителей в городе летом и др.
•Была составлена опись документов, подлежащих передаче и в контору городского госпиталя и богадельни.

Не устаешь удивляться разнообразию документов, которые рассматривались Яковом Васильевичем, и его способности разбираться во всевозможных проблемах. Как у рачительного хозяина, у Захаржевского не было мелких дел, все были для него важными.

Екатерининский собор и могила Захаржевского не сохранились, т.к. в 1939 г. собор был взорван большевиками. Бюст Я.В. Захаржевского в настоящее время находится в Екатерининском дворце. В память Захоржевского названа одна из улиц г. Пушкина (район Софии).

Платова уже выставлял тут на 2 странице , но как то схалтурил портретов мало . так что добавлю и еще нашел портреты его дочери жены того самого Грекова который тут был , но на всякий случай портрет вставлю в конце . так же анекдоты и истории с героем . 1
Платов Матвей Иванович (1751-1818)


Герой отечественной войны знаменитый атаман донцов граф М. И. Платов был большой оригинал во многих привычках своей жизни. Происходя из казаков, он ревниво оберегал патриархальные нравы своих соотечественников и щеголял настоящей казацкой речью, часто очень нецензурной. Образ жизни его был самый простой. Когда армия наша покинула Москву и первопрестольная столица осветилась заревом пожара, Платов зарыдал, объявив всем окружающим его: «Если кто, хоть бы простой казак, доставит ко мне Бонапартишку, живого или мертвого, за того выдам дочь свою!» Это восклицание славного вождя
дошло до Англии и в 1814 году появился в Лондоне портрет девицы в национальном донском костюме с надписью: «Мисс Платов: по любви к отцу - отдаю руку; а по любви к отечеству - и сердце свое». Впоследствии эта дочь его, Марья Матвеевна, вышла замуж за донского генерала Т. Д. Грекова . В 1814 году Платов в свите императора Александра I ездил в Лондон, откуда привез молодую англичанку в качестве компаньонки. Известный партизан Денис Давыдов выразил ему удивление, что, не зная по-английски, сделал он подобный выбор. «Я скажу тебе, братец, - отвечал он, - это совсем не для физики, а больше для морали. Она добрейшая душа и девка благонравная. А к тому же, такая белая и дородная, что ни дать ни взять ярославская баба». Тот же Денис Давыдов рассказывал, что когда Ростопчин представлял Карамзина Платову, атаман, подливая в чашку свою значительную долю рому, сказал: «Очень рад познакомиться, я всегда любил сочинителей, потому что они все пьяницы». 2 Платова Мария Матвеевна (1791-1866) – графиня, дочь легендарного донского атамана. Родилась в 1791 году в семье атамана Матвея Ивановича Платова (1751-1818) и его супруги Марфы Мартыновой ( -1813). Была замужем за генералом Тимофеем Дмитриевичем Грековым (1770-1831), от которого имела сына Николая ( -1905). В книге Михаила Ивановича Пыляева (1842-1899) «Замечательные чудаки и оригиналы» читаем: «Когда армия наша покинула Москву и первопрестольная столица осветилась заревом пожара, Платов зарыдал, объявив всем окружающим его: «Если кто, хоть бы простой казак, доставит ко мне Бонапартишку, живого или мертвого, за того выдам дочь свою!». Это восклицание славного вождя дошло до Англии и в 1814 году появился в Лондоне портрет девицы в национальном донском костюме с надписью: «Мисс Платов: по любви к отцу - отдаю руку; а по любви к отечеству - и сердце свое». Впоследствии эта дочь его, Марья Матвеевна, вышла замуж за донского генерала Грекова». Тот самый портрет графини, исполненный в 1814 году английским гравёром Джеймсом Годби (James Godby) (1769-1818), является достоянием Государственного Таганрогского литературного историко-архитектурного музея-заповедника.

Добавлено спустя 1 минуту 41 секунду:
Матвей Иванович остался в воспоминаниях не только как герой множества сражений и один из главных "спсасителей Отечества" в войне 1812 года, но и как персонаж комический. Прямой казацкий характер с казачьей же хитринкой и своеобразным гонором делал его странным и забавным для высшего света - однако, несмотря на свою простоту и "светскую неуклюжесть" герой был "в седле" не только на поле боя, но и при дворе - и не только Императора Российского, но и европейских монархов. Хвала, наш вихорь – атаман,
Вождь невредимых, Платов!
Твой очарованный аркан
Гроза для супостатов.
Орлом шумишь по облакам,
По полю волком рыщешь;
Летаешь страхом в тыл врагам,
Бедой им в уши свищешь!
Они лишь к лесу – ожил лес,
Деревья сыплют стрелы!
Они лишь к мосту – мост исчез!
Лишь к сёлам – пышут сёла!

В.А. Жуковский . Физика и мораль ничего.
В 1814 году, побывав в Англии в свите Александра I, Платов привез оттуда некую англичанку (как он говорил, в качестве "компаньонки").
Денис Давыдов спросил атамана, как он ухитрился "закампаньнить" оную мисс, не зная ни слова по-английски. Ответ был таков:
- Это совсем не для физики, а более для морали. Она добрая душа и девка благонравная. К тому же такая белая и дородная, что ни дать ни взять ярославская баба. Не берем на себя смелость пояснять, что имел в виду атаман, под понятием "физика" и "мораль".

Истина в вине
Когда Платову представили Н.М. Карамзина (как писателя), он сказал:
- Очень рад познакомиться. Я всегда любил сочинителей, потому что все они пьяницы.
Очевидно латинскую поговорку "Истина в вине" атаман понимал в широком смысле: "В вине не только истина, но и успех в сочинительстве".

Не хочет ли он ...
На одном из придворных балов Платов так оценивал некоторых его участников: "Вот, например, Ветерник (речь шла об австрийском канцлере Метернихе) - по шерсти и кличка. Так и вертится, куда ветер дует. Вот и Ш...конф. Он думает, я ему поклонюсь. Не хочет ли он ..."
Полный салонных условностей, XIX век не допускал воспроизведения на бумаге выражений, употребляемых атаманом войска донского. Вместо них в первоисточнике стоят точки.

Не состоявшийся зять.
Оставление русской армией Москвы в 1812 году уязвило национальную гордость и профессиональное самолюбие Матвея Ивановича. В сердцах он поклялся: "Если кто, хоть простой казак, доставит ко мне Бонапартишку - живого или мертвого, за того выдам дочь свою!"
Можно обоснованно предполагать, что это обещание было воспринято современниками, как глупая похвальба или неостроумная шутка. Однако спустя примерно месяц какой-то казак чуть не стал атаманским зятем. Произошло это при следующих обстоятельствах. "Бонапартишка" объезжал район сражения под Малоярославцем в сопровождении маршалов Бартье и Мюрада, генерала Раппа и нескольких штабных офицеров. Перед ними показалась группа всадников, которых посчитали своими. Неожиданно с криком "Ура!" они устремились на императорский кортеж.
Кто знает, как сложилась бы история не только Европы, но и всего мира, если бы казаки Платова (а это были они) не поторопились (если бы они сближались неопознанными, без шума до тех пор, пока это было возможно). В этом случае ведь у французских гвардейских егерей и польских кавалеристов было бы мало шансов спасти своего императора.
Примечательно, что обещание атамана стало известно в Англии и в Лондоне появился в продаже портрет девицы в казачьем костюме с надписью "Мисс Платов" и следующим изречением оной "мисс": "По любви к отцу отдаю руку, а по любви к отечеству и сердце свое".

Не нужно знать языков
Платов любил пить с прусским генералом Блюхером. Вино, любимое атаманом и приятное для его собутыльника, было "Цимлянское". Очевидцы рассказывали, как происходило это русско-прусское возлияние. Сидят атаман и генерал и молча тянут вино.
Обычно Блюхер на каком-то стакане "отключался" и его увозили адъютанты, а Платов сокрушался:
- Люблю Блюхера! Славный, приятный он человек. Одно в нем плохо: не выдерживает!
Адъютант Платова (он же переводчик) Смирной спросил как-то у своего шефа:
- Блюхер не знает русского, а вы немецкого.
Какое же удовольствие вам от этого знакомства?
- Как будто здесь нужны разговоры, - ответил атаман. - Я и без них знаю его душу. Он потому и приятен мне, что сердечный человек.

Герцог ничто перед дюком
Платов приказал своему адъютанту Смирному написать письмо герцогу Ришелье. Адъютант так и написал на конверте: "Герцогу Эммануилу Ришелье".
- Какой же он герцог, - заметил Платов. - Он - "дюк".
- Но это одно и то же, - пояснил адъютант. Матвей Иванович был непреклонен:
- Станешь ты меня учить. Герцог ничто перед дюком. Донской же атаман Платов стал жертвой подозрительности Павла I. После завершения персидского похода недоброжелатели обвинили его в том, что он якобы не выплатил казакам 2-го Чугуевского полка деньги за службу. В итоге его необоснованно посадили на гауптвахту и предали суд, который постановил ехать в Кострому и жить там безвыездно22. Но существует и другая точка зрения, что основанием для ссылки и последующего за ней заключения Платова в крепость послужил ложный на него донос о намерении стать во главе казачьих войск Дона и отделиться от Российской империи23. В конце декабря 1797 г. Матвей Иванович прибыл в Кострому. Здесь он занимался доскональным изучением быта и самих жителей города. Имеется информация о том, что в 1800 г. на средства прихожан, часть которых составляли средства Матвея Ивановича Платова, был перестроен тёплый предел церкви в честь Рождества Христова на Суле. К сожалению эта церковь была закрыта в декабре 1934 г., а в1935 г. храм был полностью разрушен.24 В 1800 году сенатский суд признал его невиновным по этому делу.25 А уже 9 октября 1800 г. его отправили в Петербург, где заключили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости по новому обвинению в том, что он якобы принимал чужих крестьян и подменил «ревизские сказки». Но сенатский суд признал его 11 января 1801 г. невиновным.26 Ермолов касательно этого в своих «Записках» писал следующее: «Незадолго до кончины Павла прислан к Платову фельдъегерь с приказанием прибыть в Петербург. Чрезвычайно милостиво был принят императором, взят на службу, пожалован орденом и назначен начальником войск, отправляемых для покорения Бухарин»27.

Продолжайте

разбавлю господ генералов простым казаком прославившимся во всей Европе . встречаем мой теска и дальний земляк 1 Землянухин (Витиченков) Александр (1754- ) – казак Нагавской станицы 9-го донского Сулина полка. Принимал участие в Отечественной войне 1812 года и в Саксонской кампании 1813 года в составе отряда генерал-майора барона фон Теттенборна (Friedrich Karl von Tettenborn) (1778-1845), в марте 1813 года был послан последним в Лондон с известиями о взятии Гамбурга (Hambourg). Прибыл в Портсмут (Portsmouth), а оттуда 8 апреля в Лондон (London), где был триумфально принят англичанами, которые с криками «Ура, казак!» проводили его до дома российского посланника графа Христофора Андреевича Ливена (1774-1838) и в течение всего пребывания окружали повышенным вниманием – его портреты были гравированы в пяти видах, в его честь была сложена песня, его возили в Парламент и театр, где усадили в ложу Лордов. Сам Землянухин демонстрировал англичанам чудеса ловкости и боевого искусства – виртуозно владел холодным и огнестрельным оружием, на полном скаку собирал с земли монеты, демонстрировал джигитовку; на вопрос «Сколько французов убили вы своей пикой?», Землянухин ответил «Трёх офицеров, а сволочи – несколько четвериков!». В одной из Лондонских газет появилось описание внешности казака: «Рост его около 6 футов (около 1,8 метра). Он сильного и коренастого телосложения, и хотя у него суровая воинственная наружность, но лицо довольно выразительное и доброе, что не совсем подходит к тому понятию, какое вообще составлено о русской нации. Борода у казака длинная, кудрявая и седая; волосы на голове менее седы, зачесаны назад, на шее около 6 дюймов длины, а на лбу острижены коротко и ровно. Одежда его состоит из синего кафтана и шаровар, сшитых из толстого сукна, и широких сапогов с круглыми носками. Руки казака необыкновенной ширины и с короткими пальцами, но он с большим искусством владеет оружием, состоящим из пистолета, ружья, сабли и длиннейшей пики, и, по-видимому, вовсе не чувствует их тяжести». Принц-регент, будущий король Георг IV-й (George IV) взял на память всё его боевое снаряжение, а взамен приказал изготовить самую дорогую военную сбрую. Старого казака уговаривали остаться в Лондоне и хотели даже женить, но он предпочёл возвратиться на родину. В России граф Матвей Иванович Платов представил его Александру I-му, который произвёл Землянухина в урядники и отправил на заслуженный покой с приказом «впредь ни в какой должности и по внутренней службе не употреблять». В книге Михаила Ивановича Пыляева (1842-1899) «Замечательные чудаки и оригиналы» читаем: «Замечательной уличной знаменитостью в Петербурге после Отечественной войны был донской казак Землянухин. Этого донца народ и общество просто носили на руках. Александр Землянухин был очень типичный казак, 60-ти лет, с седою большою бородою, с Георгиевским крестом и многими медалями на груди. На службе он был более тридцати лет. Слава его начинается с посещения им Лондона, куда он был послан из Гамбурга к нашему посланнику графу Ливену. Англичане, предуведомленные о его приезде, ожидали на пристани в количестве нескольких тысяч человек, и лишь только он появился, как повсюду раздался восторженный крик: «Ура, казак!» Эти возгласы сопровождали его во все его пребывание в Лондоне, как только он показывался на улицах. Его наперерыв хватали за руку, лишь бы поздороваться с ним, давали ему разные подарки. От денег казак отказывался, говоря: «Наш батюшка царь наделил нас всем, мы ни в чём не нуждаемся, сами в состоянии помогать бедным. Спасибо за ласку вашу!». Эти слова Землянухина были приведены в то же время во всех английских газетах, и никто после того не предлагал ему более денег. Землянухин не принял от принца-регента даже тысячи фунтов стерлингов, тогда стоивших около 24 тысяч рублей на ассигнации. Такой редкий пример бескорыстия привел в совершенное изумление всю английскую нацию. Принц-регент приказал сделать казаку военную сбрую на казачий образец, стальную пику, два пистолета, ружье, саблю, трость с выдвигающеюся зрительною трубкою, лядунку, перевязь, вышитую серебром и прочее. Всё же собственное вооружение казака принц взял себе на сохранение, как достопамятность и воспоминание, что был некогда храбрый казак в Лондоне. Землнухина возили в театр, где он сидел в парадной ложе между первыми сановниками; в антрактах спектакля восторженные овации ему не умолкали. Вся знать желала видеть у себя гостем казака, все пили за него и за здоровье русских воинов - «победителей злодея вселенной». Землянухина возили в парламент, где лорд-канцлер говорил речь перед ним. «Посмотрите на старика, покрытого сединами, - вещал оратор, - забывая свои утомлённые летами силы он поспешил принести их на поле сражения и привел в трепет и ужас изверга Бонапарта. Не он один, но и многие старее его прилетели защищать свою землю, гробы своих праотцев, сражаться за Бога и царя. Последуйте геройскому примеру великого народа - и злодей исчезнет перед оружием всеобщего ополчения!». Землянухина в Лондоне заставили показывать все военные приемы донцов; триста конных гвардейцев были назначены в его распоряжение. На это зрелище съехалось несколько сот тысяч зрителей из всех городов Англии. Его учение привело всех в восторг, народ неистово кричал: «Виват донское войско!». Землянухина просто закидали подарками, женщины снимали с себя платки, шали и другие вещи, прося принять казака на память. Некоторые из дам просили у него волос из бороды или с головы. По этому случаю было немало комичных сцен. Землянухин в Петербурге рассказывал, что не имей он законной жены и будь немного моложе, его непременно женили бы. Все дамы досадовали, что он стар и женат и что предложение выйти за него замуж было бесполезно. Ему давали дом и землю в Лондоне и просили поселиться у них на житье, но все предложения Землянухин отверг. Он отвечал всем, что хочет умереть у себя в хате, где его старуха и где протекает тихий Дон. После заграничной своей поездки Землянухин вскоре был отпущен в отпуск и умер у себя на Дону».

Добавлено спустя 2 минуты 16 секунд:
Ополченец с Дона в Лондоне в 1813 году. Занимательная история, приключившаяся с донским казаком Александром Земленухиным, имя которого попало на страницы европейских газет и журналов, а его гравированные портреты продавались в лондонских магазинах. Причем, известность пришла к нему не на поле сражения, а благодаря курьезности события, главным действующим лицом которого он оказался.


Как стать знаменитым? Иногда для этого достаточно оказаться в нужный момент в нужном месте. Именно так и произошло почти два века назад с донским казаком Александром Земленухиным, имя которого попало на страницы европейских газет и журналов, а его гравированные портреты продавались в лондонских магазинах. Если заглянуть в библиографические указатели, то по количеству посвященных ему публикаций этот рядовой казак опередил многих генералов из Военной галереи Зимнего дворца. В XIX — начале XX века ему посвящали газетные и журнальные статьи, издавались отдельные брошюры[1].
Известность пришла к нему не на поле сражения, а благодаря курьезности события, главным действующим лицом которого он оказался. Пожалуй, именно к нему лучше всего подходит пушкинская строка — "нечаянно пригретый славой".

5 марта 1813 года отряд генерала Ф. К. Теттенборна, состоявший из полков Сулина 9-го, Гребцова и Денисова 7-го, занял Лауэнбург, столицу небольшого герцогства на территории современной Германии, принадлежавшего в то время Великобритании. Спустя день жители Гамбурга, сами изгнавшие французов, поднесли ключи от города Теттенборну. Этот крупнейший европейский порт сильно страдал от "континентальной блокады", и освободителей от владычества Наполеона там встретили с восторгом. Уже 8 марта в Лондон вышел корабль с городскими депутатами к английскому правительству с предложениями о восстановлении торговли. На этом же корабле Теттенборн отправил в Лондон штаб-ротмистра лейб-гвардии Гусарского полка Т. Е. Бока с донесениями русскому послу графу К. А. Ливену. Бока сопровождал его ординарец казак Александр Григорьевич Земленухин из полка Сулина 9-го. Посланцев союзной армии англичане встретили с ликованием: наконец-то возобновилась торговля с континентом, закончилась блокада, сковывавшая британскую экономику Великобритании на протяжении многих лет.

О казаках лондонцы были наслышаны, но никогда не видели. Славная репутация атамана Матвея Ивановича Платова и казаков в Лондоне складывалась во многом стараниями генерала Роберта Вильсона, находившегося в корпусе Платова во время кампаний 1807 и 1812 годов. Он был основным поставщиком информации в Лондон о событиях в России и об успешных действиях казаков. Торжественный прием, оказанный Земленухину, не был следствием его личных заслуг. Это была дань уважения русским нерегулярным войскам, в том числе донскому ополчению, отличившемуся в войне с Наполеоном. Наиболее ярко признательность англичан проявилась на следующий год, когда в Лондон приехал атаман Платов, где его ждал триумф.
Несмотря на известность, биографические сведения о Земленухине практически отсутствуют, что и понятно — он был простым казаком. Сложности начинаются уже с фамилии, которую писали по-разному: Земленухин и Землянухин. Кроме того, он имел прозвище Витиченко, которое иногда считают фамилией. В этом нет ничего удивительного. В казачьих станицах были распространены уличные прозвища, по которым станичники знали друг друга лучше, нежели по официальным фамилиям[2].

Скупые сведения о Земленухине дошли до нас преимущественно из английских газет. Он был уроженцем Нагавской станицы, в 1813 году ему было 54 года (по другим источникам, 50 лет). Он уже пятнадцать лет находился в отставке, в армии служили два его сына. В 1812-м он прибыл в армию в составе донского ополчения, с полком Сулина 9-го.

Подполковник Н. С. Сулин 9-й (1777-1832) сформировал свой полк во Втором Донском начальстве (округе) и прибыл с ним в Тарутино в сентябре 1812 года. Как и все донское ополчение, полк принял активное участие в преследовании французов, отличился в сражениях под Вязьмой и Вильно.

Казачьи полки, находившиеся в авангарде русской армии, двигались по опустошенной французами территории и несли не меньшие лишения, чем противник. Об этом свидетельствуют потери убитыми, ранеными, заболевшими и отставшими. В сентябре полк Сулина был полностью укомплектован — 16 офицеров и 561 казак; из них в декабре в строю оставалось только 250 человек. После перехода прусской границы полк находился в отряде Теттенборна.
Земленухин состоял ординарцем при штаб-ротмистре Боке, боевом офицере, награжденном к тому времени орденом Св. Владимира 4-й степени и золотой саблей с надписью "За храбрость". Оба его начальника — подполковник Сулин и штаб-ротмистр Бок — в настоящее время забыты.

О месячном пребывании Земленухина в Лондоне писали многократно, но авторы использовали ограниченный массив источников — газетные и журнальные публикации 1813 года. Однако этот круг может быть расширен за счет мемуаров и переписки.

Возможно, еще удастся отыскать и официальные документы, например рапорты Ливена и Бока. В 1880 году в семнадцатой книге "Архива князя Воронцова" было опубликовано любопытное свидетельство о нашем герое, которое до сих пор еще не привлекало внимания исследователей: письмо бывшего русского посла в Англии графа Семена Романовича Воронцова к своему сыну Михаилу от 18 (30) апреля 1813 года из Лондона. В нем, в частности, говорится: "Я вам пишу по случаю возвращения в армию капитана лейб-гвардии Гусарского полка Бока, адъютанта графа Витгенштейна, служащего в передовом корпусе на Эльбе и присланного сюда генералом Дорнбергом по неизвестному мне делу. Именно он привез сюда казака, который вызвал величайшую сенсацию в этом городе и его окрестностях, откуда приезжают люди, чтобы на него посмотреть. Этот славный казак — один из тех седобородых старцев, отслуживших и мирно живущих у себя, пока опасность, нависшая над их страной, не заставила их вскочить на лошадей и прибыть в Главную квартиру в Тарутино в количестве 20 полков. Два сына бравого старика служат в армии. Его зовут — Александр Григорьич Землянухин. Это чудо, что он не заболел, поскольку не отдыхает с утра до вечера, его приглашают со всех сторон, все хотят его увидеть, и он сильно утомлен. Лорд-мэр и старейшины города дали по этому случаю обед. Ему делает честь то, что он отказывается от денег и других подарков, которые ему желают поднести. Он принял только саблю, изготовленную кем-то из города специально для него, на клинке которой выгравировано имя этого славного казака. А также одну маленькую золотую цепочку, подаренную ему леди Вильям Гордон, сказав, что он отдаст ее своей жене на Дону. А также он принял прекрасную саблю, красиво отделанную, которую ему подарил принц-регент".

Действительно, Земленухину надарили много различного оружия, тем более что через газеты Бок объявил, что казаку запрещено брать деньги. Издатель Аккерман, в доме которого он остановился, подарил ему турецкую саблю с надписью: "Подарена Александру Земленухину, донскому казаку Сулина полка, от Рудольфа Акермана, Лондон, 20-го апреля". Полувоенное общество "Lumber Troop", которое Земленухин посетил 28 апреля, приняло казака в свои члены, подарило ему пару пистолетов и выбило по этому случаю круглый медальон с его погрудным изображением.

Мемуары русского дипломата А. П. Бутенева написаны гораздо позже, после неудачной Крымской войны, но он узнал о Земленухине буквально по горячим следам: "Мне рассказывали, что за несколько недель до моего приезда в Лондон туда прибыл русский офицер (капитан Бок), присланный генералом Теттенборном для того, чтобы возвестить об освобождении Гамбурга, которым он овладел, благодаря смелому натиску, вытеснив находившийся там небольшой французский гарнизон. Не только этому офицеру, при его появлении на лондонских улицах, делали овации, но даже состоявшего при нем казака (простого солдата) встречали самыми шумными выражениями сочувствия. Самые знатные английские аристократки наперерыв приглашали его к себе, чтоб одарить ценными подарками, цепочками, кольцами, пистолетами в дорогой оправе, которые наш казак с удивлением, но очень охотно принимал, выражая свою признательность забавными пантомимами. Когда ему случалось сопровождать верхом своего офицера на гулянье в Гайд-парке, толпа встречала его криками ура; а на обеде, данном капитану Боку английскими негоциантами, его непременно хотели заставить идти впереди его начальника — до такой степени наши герои-донцы были в то время популярны в Англии. Этот казак удостоился даже такой чести, что мог видеть свой, очень хорошо литографированный, портрет не только в окнах магазинов, но даже в частных домах"[3].

О приезде Земленухина лондонцы вспоминали и спустя четверть века. В 1839 году русскому путешественнику Н. А. Корсакову рассказали в Англии любопытный анекдот о том, как однажды казака зазвали на театральную сцену и ему пришлось станцевать. Корсакова уверили, что этот эпизод дал повод к созданию балета "Казак в Лондоне", премьера которого на петербургской сцене состоялась 3 ноября 1813 года. Сценарий написали И. Вальберх и Огюст, а музыку — К. А. Кавос[4]. Балет имел грандиозный успех. Англичанин Дж. Джеймс оставил в своих мемуарах его своеобразное либретто: "Герой спектакля, не представлявший для Петербурга ничего необычного, был представлен на сцене недавно прибывшим в Лондон, где толпы народа собирались поглазеть на него. Он посетил Биржу, праздновал в частных домах, посещал дома знати. Его появление вызвало изменения в общественных пристрастиях и моде: в заключение был представлен магазин Аккермана в Стренде, с различными изображениями новых русских костюмов, и английские дамы, танцующие на улице казачий танец"[5]. Музыкальный спектакль, или балет с аналогичным названием, несколько месяцев шел в австрийской столице во время Венского конгресса. В программе венского Theater in der Leopolstadt начиная с 14 декабря 1813 года он встречается многократно, по мере разрастания дипломатических противоречий на конгрессе интерес к нему постепенно снижался. Автором текста этого спектакля был Д. Воль, музыки — В. Мюллер.

Вряд ли Земленухин удостоился бы такой известности в России, если бы не статья в популярном журнале "Русский вестник". "Подробное известие о пребывании донского казака в Лондоне, рассказанное самим донцом графу Матвею Ивановичу Платову и написанное дежурным его подполковником А. Г. Краснокутским". Впоследствии она многократно перепечатывалась в различных изданиях и послужила основой для всех очерков, посвященных Земленухину.

"Русский вестник" был детищем известного литератора Сергея Николаевича Глинки. Предназначался он для самого широкого круга читателей. Большинство статей писал сам Глинка, возможно, он подправил и статью Краснокутского. В результате появилась литературная гипербола, согласно которой казака в Лондоне встречали толпы "в нескольких стах тысячах", а он произносил перед ними нравоучительные речи. Литературоведы вполне справедливо увидели в ней один из источников лесковского "Левши"[6].

Приведу две цитаты, дабы читатель имел возможность оценить стиль повествования: "Знатные все Милорды старались Донца иметь у себя на обеде — первое место всегда ему уступали за столом, сажали его между женщинами, пили беспрестанно большими стаканами за здоровье всех Русских, победителей злодея вселенной". "На пятый день привели Казака в Парламент, в присутственное место Англинского Правления, где все Государственные Члены ожидали его. При входе надели на Казака голубую ленту, пришпилили звезду, повели его в присутственную залу, посадили на возвышении". Под голубой лентой и звездой, несомненно, подразумевалась высшая степень какого-то ордена, и странно, что цензор пропустил столь двусмысленную сентенцию.

Не будем задерживаться на очевидных параллелях с "Левшой", написанным в 1881 году. К этому времени статья Краснокутского была переиздана около десяти раз. Левша и его товарищи, как известно, превзошли английских умельцев, но в жизни такое удавалось не всегда. По Лондону Земленухина возили в карете, и он выставлял в окно свою длинную пику. Английские мастера сделали ему складную пику, украсив ее небольшой надписью. После смерти нашего героя она хранилась в станичной церкви. Однажды в станицу приехал мастер по серебрению вещей, так называемый серебряк, которому отдали посеребрить пику, поскольку дорожили реликвией. Через несколько часов бледный и испуганный серебряк прибежал к священнику и сказал, что пика распаялась. Оказалось, что ее изготовили из металлического сплава и только оплели тонкой, как писчая бумага, медной оболочкой, спайка которой разошлась. Посеребрить пику все же удалось, впоследствии она служила древком для одной из церковных хоругвей[7].
Более достоверный обзор пребывания Земленухина в Лондоне сделал англичанин С. Китл. Он входит в его книгу "Краткая история казаков", изданную в Эдинбурге в 1814 году, на фронтисписе которой помещен гравированный портрет Зеленухина. Сама брошюра представляет сейчас библиографическую редкость, поэтому приведу целиком текст этого интересного сообщения: "Известие о донском казаке Александре Земленухине.

Воин, чей портрет помещен перед титульным листом книги, уроженец Черкасска, рядовой донского казачьего полка Сулина 9-го. Рост его примерно пять футов и десять дюймов, плотный и мускулистый, проворный, выражение его лица бесхитростное и открытое, очень напоминающее шотландских горцев. Его визит в Лондон удовлетворил любопытство многих, желавших увидеть представителя войск, которые совсем недавно храбро содействовали изгнанию корсиканского захватчика из России. Гравюра, приложенная к книге, является копией рисунка, сделанного для Новой библиотеки в Стренде, в Лондоне, в нем находят большое сходство. Он прибыл в Англию с полковником Боком, посланным сюда с депешами, и служил ему паспортом в путешествии от польских границ до Гамбурга. Прибыв туда, полковник подумал, что если дать возможность своему верному спутнику и англичанам увидеть друг друга, то это доставит удовольствие обеим сторонам, и с этой мыслью он взял его с собою в Англию. Говорят, что его поведение в Лондоне было мужественным и представительным. Он приехал для того, чтобы получить самое полное представление о способностях, благосостоянии и благородстве английской нации (но я не знаю, получил ли он сколько-нибудь верное представление о превосходстве англиканской церкви, исповедуемой британцами). Было бы занятно услышать его рассказ своим боевым друзьям о чудесах, которые он увидел в Лондоне. У мистера Аккермана он был очень поражен газовыми светильниками: ему позволили зажечь газ и думать, что огонь вызван магией! Когда ему подарили светильник, зажигаемый опусканием спички в жидкость, он сказал: "Когда я расскажу моим друзьям о том, что я видел — об огне (имеется в виду газ), возникающем из ничего, то они не поверят мне, и я покажу им это", указывая при этом на свою магическую трутницу. Его изумление вызвала пангармоника в Спринг-гардене, заменявшая целый оркестр: трубы, французские рожки, гобои, литавры, флейты, фаготы и другие инструменты; игравшая благодаря мехам, приводимым в движение механическим способом. Все сословия хотели увидеть этого воина Севера, и он везде ходил в сопровождении толпы. Среди различных подарков, полученных им, была медная пика, очень забавной конструкции, изготовленная в Бирмингеме: она была одиннадцати футов в длину и складывалась на манер телескопа. Его Королевское Высочество принц-регент пригласил казака в Карлтон-хауз и подарил ему прекрасную саблю на черной бархатной портупее, обитой серебром, с серебряной сумкой. Этот подарок высочайшей особы старый воин принял с признательностью".

Как видим, английская трактовка разительно отличается от русской. Здесь нет нравоучительных речей казака перед лондонцами, акцент сделан на его удивлении последними достижениями науки и техники.

Свидетельством поездки Земленухина в Лондон являются гравированные портреты, выполненные с натуры английскими мастерами В. Хифом и Фрешем. Они сохранили для нас облик донского казака-ополченца. Не так давно был найден еще один, на этот раз живописный портрет рядового казака-гвардейца, выполненный английским художником В. Брокдоном. На погрудном портрете запечатлен казак лейб-гвардии Казачьего полка Камбулов, который летом 1814 года приезжал в Лондон[8]. Причина его появления в туманном Альбионе была еще прозаичней — он пригнал лошадь, купленную в Париже лордом Перси у его командира. Так же как и Земленухин, Камбулов удостоился внимания лондонцев и был запечатлен на картине. В том же 1814 году в Лондоне было написано не менее пяти портретов атамана Платова — больше, чем в России за всю его жизнь[9].

Лондонская галерея донских казаков — от рядового до атамана — явление уникальное, даже на родине они не удостоились такой чести. Отрадно, что в последние годы эти портреты открываются заново, они становятся известными широкой публике, а один из лондонских портретов графа Платова приобретен Фондом культуры для Новочеркасского музея истории донского казачества...

Продолжай, Алекс.

Степан Васильевич Дятков (1759 — после 1818) — российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор. 1Дятков (Дятьков) Степан Васильевич (1759 — после 1818), генерал-майор (1807). Из дворян Тамбовской губ. 1.3.1771 записан рядовым в л.-гв. Семёновский полк. 27.9.1776 произведён в поручики Кавалергардского корпуса. 14.7.1788 выпущен ротмистром в Переяславский конно-егерский полк. Участвовал в Рус.-тур. войне 1787-91, был при осаде Измаила и штурме крепости Бендеры. В 1797 переведён в Малорос. кирасирский полк, 30.10.1799 произведён в полковники, 1.1.1804 назначен ком. этого полка, а 24.9.1806 — его шефом (был шефом по 11.10.1806). В ходе Рус.-прус.-франц. войны 1806-07 ранен пулей в живот в сражении при Прейсиш-Эйлау (орд. Св. Владимира 4-й ст. с бантом), но уже в мае вернулся в строй, сражался под Гейльсбергом и Фридландом (за отличия в обоих сражениях награждён орд. Св. Анны 2-й ст.), в ходе кампании проявил себя как мужественный и умелый командир. 30.8.1807 определён шефом Оренбургского драгунского (с дек. 1812 уланского) полка, 12.12.1807 пожалован чином ген.-майора.

С 4.2.1811 командовал 9-й бригадой (Курляндский и Оренбургский драгунские полки) 3-й кав. дивизии, к-рая в 1812 входила в состав 2-го резервного корпуса. Сражался под Смоленском, где был ранен пулей в правое плечо. Под Бородином тяжело ранен картечной пулей в кисть правой руки (за отличие награждён орд. Св. Владимира 3-й ст.). С 11.5.1813 ком. 2-й бригады 1-й уланской дивизии. В кампанию 1813 сражался на терр. герцогства Варшавского, Пруссии, Силезии, Богемии, Саксонии, завершил боевой путь в Голштинии; был в сражениях при Дрездене, Лейпциге, участвовал в осаде Гамбурга.

30.12.1818 уволен в отставку «за ранами» с мундиром и пенсионом жалованья.

Награждён также орденами Св. Георгия 4-го кл. и Св. Анны 1-й ст. холост .

Добавлено спустя 3 минуты 34 секунды:
В походах был: 1787 г. с 1 июля по 1791 г., в Молдавии; 1789 г. сентября 12, при бомбардировании г. Измаила; ноября 4 при взятии г. Бендер; 1805 г. с 27 октября по 2 ноября был в Пруссии, затем, по 12 ноября, в областях Римской империи; с 12 ноября был вторично в Пруссии; 1806 г. апреля 3 возвратился в Россию; с 18 ноября был снова в Пруссии: 14 декабря при Голимине; 15 — при Макове; 1807 г. января 9, при Лобау; 21 — при Аленштейне; 22 — у прикрытия моста при Янкове; 25 — при Ландсберге; 26 и 27 — при Прейсиш-Эйлау, при чем был ранен ружейною пулею в живот и награжден орденом Св. Владимира 4 ст.; мая 24 при Голимине; 29 — при Гейльсберге, за что награжден орденом Св. Анны 2 кл.; 2 июня при Фридланде, а потом, по 1З июня, был в прусских пределах; 1812 г. августа 5 и 6 при г. Смоленске, где 6 августа был ранен ружейною пулею в правое плечо; 24 и 26 — при с. Бородине, где в последний день сражения картечью оторвало у него один палец правой руки; 1813 г. был за границею, в герцогстве Варшавском, Пруссии, Силезии, Богемии, Австрии и в действительных сражениях в Саксонском владении: сентября 27 между мм. Доною и Цейстом; 28 — при д. Лаквице; октября 5 при г. Лейпциге; 10 — сражался при м. Цейсте; 12 — при д. Геднице; 17 — при г. Дрездене, и был при сдаче его на капитуляцию, по 5 ноября; затем был в Прусских владениях, в Бранденбурге, и, пройдя чрез Мекленбург-Шверин и Ганновер в Голштинию, находился при блокаде г. Гамбурга, 1814 г., января с 13 по 12 февраля, и по сдаче Гамбурга, с 19 мая по 17 декабря; за осаду и сдачу Гамбурга награжден орденом Св. Анны 1 степени.

Ждём продолжения.

сын того самого победителя Пугачева Алекса́ндр Алекса́ндрович Би́биков (1765—1822), российский командир эпохи наполеоновских войн, тайный советник, действительный камергер. 1 Русский государственный и военный деятель сенатор А.А. Бибиков родился 7 января 1765 года в дворянской семье. Он происходил из древнего рода татарского происхождения, известного с середины XV века. Слово "бибик" в те века означало человека с каким-либо физическим недостатком. Вскоре прозвище стало фамилией, которую в прошлом носили многие дворянские роды, в документах она встречается с XVI века. Род был внесен в 6-ю часть дворянских родословных книг Калужской, Московской, Псковской, Владимирской и Ярославской губерний.

Александр был сыном крупного военного и государственного деятеля екатерининской эпохи - генерал-аншефа и сенатора Александра Ильича Бибикова (1729-1774), известного как усмиритель Пугачевского бунта 1773-1774 годов, от брака с княжной Анастасией Семеновной Козловской (1729-1800). Кроме того, он был племянником М.И. Кутузова. В 1768 году, уже в трехлетнем возрасте, Александр, по обычаям своего времени, был зачислен унтер-офицером в лейб-гвардии Измайловский полк. В том же году он был пожалован сержантом. В 1774 году его отец умер в Бугульме, во время похода. Девятилетний Александр Бибиков, в уважение к памяти Александра Ильича, был пожалован гвардии прапорщиком, с переводом в лейб-гвардии Преображенский полк.

22 сентября 1786 года А.А. Бибиков был пожалован в камер-юнкеры Высочайшего Двора, а окончив свое воспитание и поступив на действительную службу в полк, он 1 января 1787 года был уже в чине капитана лейб-гвардии Преображенского полка. В том же 1787 году он находился в свите Императрицы во время путешествия в Тавриду и был награжден золотой медалью в память этой поездки.
С началом русско-шведской войны 1788-1790 годов А.А. Бибиков испросил Высочайшее дозволение поступить волонтером в корпус генерал-поручика И.И. Михельсона, который был сподвижником его отца и теперь принял сына под свое непосредственное начальство и руководство. В шведскую кампанию Бибиков участвовал в рекогносцировках при посте Гекфорском и под деревней Киро, близ Вильманстранда, а затем и в сражении под Киро, где, с двумя гренадерами, овладел неприятельской пушкой. Далее, в сражении под Паросальмом (1 июня 1789 года) Бибиков был ранен в левую ногу пулей, а в сражении 8 июня, также при Паросальме, командуя ротой гренадер, оказал особое мужество и был опять ранен. "За отличную храбрость, оказанную при Кири против войска Шведского короля, командуя ротою гренадер, скинув рогатку и открыв путь в неприятельский ретраншамент, был первым в него вступившим", 9 июня 1789 года А.А. Бибиков был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.




Золота шпага «За храбрость»9 июля 1789 года А.А. Бибиков находился в сражении при переходе шведов через Кюмень в Мемеле, а 29 июля - при переходе наших войск в Мемель. После этого Бибиков состоял при командующем русским гребным флотом вице-адмирале принце Нассау-Зигене и, исполняя разные его поручения, участвовал 13 августа 1789 года в сражении у Роченсальма, которое снова дало ему возможность отличиться. 21 августа, при высадке в устье реки Кюмени, Бибиков командовал батальоном лейб-гвардии Преображенского полка. За отличие, оказанное в этих двух сражениях, Бибиков 30 августа 1789 года был пожалован золотой шпагой с надписью "За храбрость".
Во второй половине 1789 года А.А. Бибиков состоял при начальнике гребного флота принце Нассау-Зигене. Во время боя в устье Кюмени он командовал батальоном лейб-гвардии Преображенского полка. По окончании войны Бибиков вернулся в Петербург и продолжал службу в гвардии еще 5 лет. 31 мая 1795 года он перешел на гражданскую службу, был пожалован в действительные камергеры.

После вступления на престол Павла I, А.А. Бибиков 13 ноября 1796 года был командирован с Сообщением об этом событии к герцогу Вюртембергскому.




Императорский Орден Святой Анны В ноябре 1798 года император Павел, весьма благоволивший к Бибикову, перевел его на дипломатическую службу в ведомство Коллегии иностранных дел, где тот выполнял различные дипломатические поручения. Еще до этого, 1 октября 1798 года, Бибиков был произведен в тайные советники, а 22 декабря 1798 года был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром при португальском дворе.В Лиссабоне, правда, Бибиков пробыл недолго. Уже 1 января 1799 года он был перемещен чрезвычайным посланником в Саксонию, а 28 февраля 1799 года отозван от занимаемого им поста в Петербург, 7 января 1800 года Высочайшим указом назначен сенатором и причислен к герольдии для определения к другим делам. В тот же день пожалован ему орден св. Анны 1-й степени. В качестве сенатора с 12 января 1800 года Бибиков заседал во Временном межевом департаменте, однако 1 февраля 1800 года он Высочайшим указом неожиданно был уволен в отставку и несколько лет оставался не у дел.
В начале царствования Александра I Бибиков находился в отставке. Никаких должностей у него не было до 16 декабря 1806 года, когда при формировании земского войска дворянство Ораниенбаумского уезда Петербургской губернии избрало его начальником ополчения.

В начале 1808 года А.А. Бибиков вновь был принят на службу и 10 февраля Высочайшим указом назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром в Неаполе. Этот пост он занимал до 22 февраля 1810 года, когда был отозван в Петербург, где 20 декабря того же года вновь был назначен к присутствию в Сенате, во II отделении 5-го департамента, а 8 мая 1811 года перемещен в I отделение 3-го департамента.
В 1812 году, с началом Отечественной войны, Бибиков пожелал вернуться на военное поприще и подал через своего дядю, графа M.И. Голенищева-Кутузова, ходатайство о дозволении ему вступить в ряды ополченцев. Государь разрешил ему определиться в Петербургское ополчение, которым командовал Кутузов. Бибиков сначала помогал Кутузову при организации ополчения, а потом стал командиром одного из двух отрядов, на которые делились петербургские ополченцы. Отряд Бибикова состоял из 5575 человек, в том числе 4000 ополченцев, к которым потом были присоединены по два эскадрона Гродненского гусарского и Польского уланского полков.

До 1812 года Александр Александрович делал дипломатическую карьеру и служил посланником к королю Неаполитанскому. Вернувшись с началом войны в Россию, А.А. Бибиков приступил к формированию Санкт-Петербургского народного ополчения.





Штурм города Полоцка
3 сентября 1812 года Бибиков выступил со своим отрядом из Петербурга на соединение с корпусом генерала П.Х. Витгенштейна, которого нагнал 28 сентября. В тот же день Витгенштейн назначил его командиром дружин Петербургского и Новгородского ополчений. Уже 6 октября Бибиков со своими ополченцами участвовал в сражении под Полоцком и бесстрашием заслужил особую благодарность главнокомандующего. На следующий день, при штурме Полоцка, ополченцы были опять впереди и первыми ворвались в город. За это "в ознаменование отличных подвигов мужества и храбрости, оказанных в сражении против французских войск 6-го и 7-го октября при Полоцке" 3 января 1813 года А.А. Бибиков был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени.

После соединения графа Витгенштейна с корпусом генерала Ф.Ф. Штейнгеля, Бибиков 15 октября получил в свое командование 1-ю линию боевого корпуса, состоявшую из Пермского, Севского и Калужского пехотных полков, а также сводного Егерского полка, нескольких эскадронов конницы и 30 орудий. Его отряд (вместе с ополченскими частями) также именовался 5-й пехотной дивизией.

С неослабевающей энергией действовал А.А. Бибиков в боях под Чашниками и под деревней Смольной. В последнем сражении он был тяжело ранен пулей в ногу, но не оставил поля битвы. Во главе дивизии он участвовал в сражениях под Борисовом, при Березине и при Студянке. В сражении под Студянкой 16 ноября 1812 года Бибиков со своими ополчениями принимал самое деятельное участие в бою. Но так как тяжелая рана не позволяла ему ни ходить, ни ездить верхом, то он командовал сидя в санях, а когда была перебита вся запряжка, он отдавал приказы, опираясь на плечо одного из своих адъютантов. За этот бой А.А. Бибиков был награжден орденом Святого Владимира 2-й степени
Едва залечив раны, в декабре 1812 года Бибиков последовал за армией с остатками своего войска в Пруссию, хотя из 12000 его ополченцев уцелело всего 900 человек. С этой горстью людей Бибиков участвовал в сражениях при Питконене и Лабиау и в занятии Кенигсберга. После этого он испросил дозволения графа Витгенштейна остаться в Кенигсберге, чтобы собрать и устроить остатки своих войск. Здесь ополчение, в знак уважения к своему начальнику, исходатайствовало Высочайшее согласие на поднесение Бибикову золотой шпаги с надписью: "За Веру и Царя", а на эфесе: "Сенатору Бибикову С.-Петербургское ополчение".

Устроенное вновь, насколько возможно, ополчение Бибикова выступило из Кенигсберга к крепости Пиллау и с 6 февраля 1813 года участвовало в осаде Данцига. Но в это время Бибиков внезапно заболел и вынужден был возвратиться в Кенигсберг. Там, несмотря на болезнь, он собирал постепенно прибывавшие остатки рассеянного ополчения, но все-таки ходатайствовал об увольнении его от военной службы. Однако почувствовав временное облегчение, он снова прибыл под Данциг (16 июня). Здесь начальник осадного корпуса, герцог Александр Виртембергский, поручил ему (помимо Петербургского и Новгородского) также находившееся там Калужское ополчение.

1 июля 1813 года А.А. Бибиков представил герцогу план преобразования ополчения, который был одобрен и немедленно приведен в исполнение. Тем временем пришло разрешение Бибикову оставить службу, и 10 июля 1813 года он простился с ополченцами. В виде особой милости император разрешил ему и впредь носить генеральский ополченский мундир. А.А. Бибиков возвратился в Петербург и снова приступил к обязанностям сенатора, вступив в I отделение 3-го департамента Сената, хотя и продолжал числиться в специально учрежденной для него должности инспектора Петербургского и Новгородского ополчений. Для поправки здоровья Бибиков 15 октября 1813 года был уволен и от должности сенатора.
Он занялся написанием мемуаров и вошел в историческую литературу как автор весьма важного труда об отце: "Записки о жизни и службе Александра Ильича Бибикова" . Эта книга, до сих пор остающаяся по многим вопросам первоисточником для биографии отца автора, ясно свидетельствует, что А.А. Бибиков был человеком для своего времени весьма образованным. Кроме того, он наконец-то смог уделять много времени семье. С его женой, Анной Васильевной, урожденной Ханыковой (1772-1826), у А.А. Бибикова было трое детей, причем старший сын, Василий Александрович Бибиков, дослужился до чина генерал-майора, имел ордена. От брака с Анной Васильевной Ханыковой (1772—1826) имел трех детей: Василия Александровича, генерал-майора; Александра Александровича; Александру Александровну, замужем за генерал-майором Н.М.Безобразовым.




Село Стрелка Бибиков А.А был владельцем усадьбы Стрелка (Борщевка). 25 апреля 1821 года А.А. Бибиков уехал на лечение в Германию, в Карлсбад, но жизнь его уже клонилась к закату. Вернуться в Россию ему было не суждено. Сенатор, тайный советник А.А. Бибиков умер 20 июля 1822 года в Дрездене. Его тело было привезено в Петербург и погребено на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Первоначально А. И Бибикова решено было похоронить в Казани, но по настоянию вдовы тело генерала было перевезено из Бугульмы в его имение с. Стрелку и погребено в деревянном Петропавловском храме. Тело покойного сопровождал майор П. И. Турчанинов с двумя сержантами и десятью солдатами.

Вот уже несколько лет, ошибочно указывая название села, которым владел Бибиков, печатаются в разного рода историко-генеалогических изданиях сообщения о месте захоронения знаменитого генерала. До середины 18 века село имело одно общее название Борщовка и делилось между наследниками рода князей Козловских, которые владели этим селом еще с конца 16 века. На две половины село разделял овраг, выходящий к Волге. Кроме того, в 18 столетии Борщовка именовалась и по названию церковных приходов и звучало это так – село Богородское, Борщовка тож и Петропавловское, Стрелка тож. Та половина села, что называлась Стрелка, досталась А. И. Бибикову в придание за его невестой княжной Настасьей Семеновной Козловской. В Стрелке в то время находилась деревянная барская усадьба и деревянная же церковь святых апостолов Петра и Павла, построенная в 1636 г. вместо той, что была разрушена поляками во время Смуты. Прежде разрушенная церковь стояла на старинном Петровском погосте, который был расположен на левом берегу Сунжи – правого притока Волги.

Добавлено спустя 2 минуты 45 секунд:
Под алтарем Петропавловского храма села Стрелка и был погребен Александр Ильич. Далее происходит следующее: в 30-х годах 19 века внуком А. И. Бибикова Василием Александровичем разбирается ветхий храм, и на этом месте ставится деревянная часовня с прежним престолом, а на другом конце сельской улицы в 1840 г. возводится каменная Петропавловския церковь.О существовании еще в 19 в. деревянной церкви указывает знаток местной старины и владелец части Борщовской вотчины князь Александр Дмитриевич Козловский в 1823 г.: «... В церкви села сего покоится прах... Бибикова...». В 1898 г. место захоронения А. И. Бибикова в селе Стрелка посетил полковник Владимир Александрович Бибиков с женой Ольгой Владимировной, урожденной Козловой. В письме к Екатерине Ивановне Раевской (урож. Бибиковой) они писали: «Давно желали мы, тетя, совершить историко-семейное паломничество и поклонится могиле героя, великого героя из семьи Бибиковых... Каждый год в десятую пятницу после Пасхи проводится крестный ход в эту часовню, где похоронен Александр Ильич...». После 1917 года местные власти перевезли часовню в соседнюю деревню и приспособили под склад. Случайный прохожий даже и не подумает о ценности покосившейся старой постройки. До неузнаваемости изменилось и место, где она стояла, Прежде, еще в бытность здесь церкви, находилось сельское кладбище.

Интересно, он в форме ополчения.

двоюродный брат А. А. Бибикова . Павел Гаврилович Бибиков (1784-1812) 1

родился —.—.1784 г.,

умер 3.12.1812 г.



Чин(ы) в 1812 г.:


•Россия›По кавалерии›Подполковник




Подразделение:


Лейб-гвардии Семёновский полк

Пехота

Гвардия

Уфимский мушкетерский полк

Пехотные полки

Пехота

Ольвиопольский гусарский полк

Гусарские полки

Кавалерия

Армия

Российская Империя


Награды:


Св. Владимира 4-й ст. с бантом

Золотое оружие "За храбрость"


Павел Гаврилович Бибиков, старший сын из 12 детей Гаврилы Ильича Бибикова (1747 - 16.07.1803) и второй его жены — Ека­терины Александровны Чебышевой (1767 - 1.09.1833), родился в 1784 г. Его отец — ге­нерал-майор Московской инспекции, выйдя в отставку в 1801 году, был избран предводите­лем дворянства Богородского уезда Москов­ской губернии. Он активно занимался духов­ной и культурно-просветительской деятель­ностью: был инициатором строительства двух храмов, организатором театра и орке­стра в Москве и т. д.
Детство Павла Бибикова прошло в усадь­бе Гребнево (ныне — Гребневское сельское поселение Щёлковского района Москов­ской области), оставшейся Гавриле Ильи­чу в наследство от его первой жены — Тать­яны Яковлевны Твердышевой, а также в его московском доме на улице Пречистенка, 17. В 1796 году он записан на службу, но с восше­ствием на престол Императора Павла I за­пись на службу малолетних была прекраще­на. В 1801 году, с воцарением на престол Импе­ратора Александра I, он был записан сержантом в Псковский мушкетёрский полк, а через три года произведён в подпоручики Лейб-гвардии Семёновского полка.
Его родная тётка — Екатерина Ильинич­на, урождённая Бибикова (5.11.1754 - 23.07. 1824) — была замужем за фельдмаршалом графом Михаилом Илларионовичем Голе- нищевым-Кутузовым и после смерти своего брата ириняла вместе со своим мужем дея­тельное участие в судьбе племянников, в том числе и Павла.
В знаменитом Аустерлицком сражении 20 ноября 1805 г. подпоручик П.Г. Бибиков был адъютантом Кутузова. За боевые отли­чия в этом сражении 24 февраля 1806 г. он был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость» и произведён в поручики.
Затем Бибиков был переведён в Уфим­ский мушкетёрский полк и вместе с ним участвовал в кампании против турок в со­ставе Молдавской армии. 6 июня 1809 г. он был произведён в майоры, а в январе 1810 г. уволен из армии «за болезнью». На самом де­ле поводом к его увольнению была встреча с будущей супругой — Елизаветой Андре­евной Донец-Захаржевской (1788 - 01.1858).
26 июня 1811 года он вновь поступил в ар­мию — уже в Ольвиопольский гусарский полк, участвовал в сражении у Слободзеи 2 октября 1811 г., где получил ранение пикой в руку и попал к туркам в плен. Главнокоман­дующий Молдавской армией М.И. Кутузов, пользуясь передышкой в боях, провёл пере­говоры с турецким визирем об освобожде­нии племянника, в результате которых Павел Гаврилович был обменен на несколько ту­рецких пленных чиновников. За этот бой он был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени и 29 декабря 1811 г. произведён в подполковники. Но нахождение в плену по­дорвало его здоровье и в начале 1812 года он на­ходился в предоставленном им Главнокоман­дующим отпуске для излечения ран.
Ольвиопольский гусарский полк, в кото­ром служил подполковник П.Г. Бибиков ко­мандиром собственного имени эскадрона, в то время входил в состав Дунайской армии адмирала Чичагова и прикрывал южные гра­ницы империи. На 1 мая 1812 года подполков­ник П.Г. Бибиков находился в отпуске дома, но к 1 августа прибыл в полк и в его составе проследовал к реке Березине, а затем к Вильно. В бою 28 ноября 1812 г. Павел Гаври­лович получил ранение в ногу. По состоя­нию на 1 декабря он числился находящим­ся по ранению в Виленском «гошпитале», но уже 3 декабря умер от ран. Таким обра­зом, он единственная потеря среди офицеров Ольвиопольского гусарского полка в кампании 1812 года.
М.И. Кутузов долго не решался сообщить страшную весть о гибели любимого племян­ника родным. В письме жене 7 декабря из Вильно он пишет:
«...Слава Богу, остатки французской главной армии перешли за Неман. Сему при­меру, надеюсь, последуют и цесарцы и Макдональд. Карл двенадцатый вошёл в Россию также, как Бонапарте, и Бонапарте не пут­че Карла из России вышел. 380 тысяч состав­ляли его корпусы, кроме Макдональда, а что вывел? Благодарю за стихи Синельникова, есть места прекрасные. Напиши, пожалуй­ста, кто этот Синельников? Надобно к ему написать. Бедный Павел Бибиков безнадёжен, не знаю, как мать и жена перенесут. Детям благословение.
Верный друг Михайла Г[оленищев]-К[утузов]».
В рапорте Императору Александру I Ми­хаил Илларионович сообщает:
«При занятии города Вильны, 28 Ноября, неприятель тянулся через Погулянку, и Граф Платов, чтоб отрезать ему отступление по Ковенской дороге, занял оную со всеми каза­чьими, Ольвиопольским гусарским и драгун­скими Житомирским и Арзамасским полка­ми. Дав пройти первой неприятельской ко­лонне, Генерал Платов приказал Графу Ор­лову-Денисову с нею открыть перестрелку, и в то же время на прочие стремительно ударил, действуя сильно из орудий, коими командовал Полковник Князь Кудашев. По­том приказал Графу Орлову[-Денисову] обой­ти в тыл неприятеля; отделил отряды в его фланги, и тем не допустил его дойти до горы Понары; большие колонны были совершенно смешаны искусным огнём артиллерии и по­том истреблены. Взято в плен 1 Генерал, до 30 Офицеров и более тысячи нижних чинов, 28 пушек и множество обозов. С нашей сто­роны урон маловажен, исключая, что тяже­ло ранены Полковник Иловайский 11-й и Под­полковник Бибиков».
Был ли П.Г. Бибиков произведён посмерт­но в полковники, как указано на могиль­ной плите, неизвестно. Его те­ло было погребено в Вильно около Репнин­ской часовни под чугунной плитой и в огра­де. Когда плита и, возможно, его прах бы­ли перенесены на Евфросиньевское право­славное кладбище, неизвестно. Но, слава Богу, что эта плита уцелела во всех перипе­тиях истории XX века и является своеобраз­ным памятником одному из многих героев Отечественной войны 1812 года. (2)

В 1808 году Павел Гаврилович женился на Елизавете Андреевне Донец-Захаржевской (1788-1857), дочери надворного советника, происходившей из старого малороссийского казацкого рода.
В 1810 году у Бибиковых родилась старшая дочь – Екатерина (1810-1900)(вышедшая замуж за барона Федора Петровича Оффенберга), а в сентябре 1812 года, младшая дочь – Елена (1812-1888).
После гибели мужа, Елизавета Андреевна Бибикова жила с дочерьми в Харьковской губернии, у своей родственницы - Марии Дмитриевны Дуниной. Зимой 1816/1817 года там состоялось событие, которое коренным образом изменило ее жизнь.
О нем пишет в своих мемуарах правнук шефа жандармов кн С.М. Волконский :
«В Харьковской губернии, в старой усадьбе по имени Старые Водолаги, жила Мария Дмитриевна Дунина, урожденная Норова. Сама мать многочисленного семейства, она воспитывала еще двух дочерей своей сестры Захаржевской. Старая наседка, Мария Дмитриевна широко распространяла патриархальное владычество своих мягких, но и крепких крыльев. Дочери, племянницы выходили замуж, но яблочки падали недалеко от яблони: и с каждой новой свадьбой вырастал новый дом. Но к обеду все сходились. Там жили широко, и к обеду закалывали быка. Весь Харьков ездил на поклон в Старые Водолаги. Однажды приезжает в Харьков высочайше командированный молодой флигель-адъютант Александр Христофорович Бенкендорф (тогда еще не граф). Ему говорят:
- Вы, конечно, поедете к Марии Дмитриевне Дуниной?
- К Марии Дмитриевне Дуниной?
- Как? Вы не поедете к Марии Дмитриевне Дуниной?
Он увидел такое изумление на лицах, что поспешил ответить: "Конечно, я буду у Марии Дмитриевны Дуниной". Он поехал. Сидят в гостиной; отворяется дверь - входит с двумя маленькими девочками женщина такой необыкновенной красоты, что Бенкендорф, который был столь же рассеян, сколько влюбчив, тут же опрокинул великолепную китайскую вазу. Это была молодая вдова, Елизавета Андреевна Бибикова, рожденная Захаржевская, племянница Марии Дмитриевны Дуниной. Муж ее был убит в двенадцатом году.»
Роман развивался стремительно и 19 ноября 1817 года состоялась свадьба Александра Христофоровича и Елизаветы Андреевны.

Добавлено спустя 1 минуту 28 секунд:

он же был генерал ополчения , а так гражданский тайный советник

Кто следующий?