Генералы Наполеоновских войн

Никанор Михайлович Свечин (1772—1849) — русский генерал, участник Наполеоновских войн. 1 Дворянин Тверской губернии Никанор Михайлович родился 3 июля 1772 года в родовом имении Дубровка Новоторжского уезда в семье Михаила Григорьевича Свечина, екатерининского офицера-преображенца. Отец его принадлежал к старинному дворянскому роду Левашовых-Свечиных. Род берет свое начало от выехавшего во Псков немца Дола, который при крещении был назван Василием (1). Позже он был боярином при тверском князе Александре Михайловиче. Праправнук Дола, Андрей Константинович Свеча, прозванный так его современниками за высокий рост, и стал первым прямым предком Никанора Михайловича. После вхождения тверских земель в состав Московского государства Свечины переходят на службу к московским государям.

Представители этого рода в разное время занимали различные административные посты, выполняли дипломатические поручения, но в основном это были боевые офицеры (2).

По жалованной грамоте 1683 года прадед Никанора Михайловича, Миха-ил Петрович, был пожалован поместьем в Новоторжском уезде. С этого времени дубровские земли становятся родовыми для новоторжской ветви тверских дворян Свечиных (3).

Воспитание и образование Никанор Михайлович сначала получил дома. Еще малолетним, как тогда было принято в дворянских семьях, Никанор был записан сержантом в лейб-гвардию Преображенского полка. В 1789-1791 годах он учился в Тверском дворянском благородном училище. Зимой 1791 года поступил на военную службу в чине подпрапорщика.

Н.М.Свечин принадлежал к той части русского дворянства, для которой военная служба из почетной обязанности превратилась в смысл всей жизни. Его способности и успехи были отмечены быстрым продвижением по службе: портупей-прапорщик и прапорщик в 1798, подпоручик в 1799, поручик в 1803 году .
На военную службу поступил 22 января 1791 г. подпрапорщиком в лейб-гвардии Преображенский полк; 14 декабря 1798 г. произведён в прапорщики. Осенью 1805 г., уже в чине поручика, он участвовал в рядах полка в походе в Моравию и несчастный случай лишил его возможности принять участие в Аустерлицком сражении, в котором гвардия с честью поддержала свою вековую славу. Накануне вступления гвардии в Ольмюц (10 ноября), ночью, проезжая верхом по мосту через речку, вследствие отсутствия перил, он оступился, упал с лошадью на лед, проломив его, и был вытащен в беспамятстве казаками. Последствием этого падения был сильный вывих правой руки, принудивший его к долгому лечению в полковом лазарете.

Последующая мирная служба Свечина была сопряжена с командировкой его в 1806 г. в Вильну для обучения рекрутов резервной армии и с пребыванием (с 1807 по 1810 г.) в составе 2-го батальона полка в Финляндии, близ г. Вазы.

Произведённый в 1810 г. в полковники, вскоре после этого он был назначен командиром 2-го батальона лейб-гвардии Преображенского полка, а в начале 1812 г. выступил с полком в поход к Свенцянам, где гвардия вошла в состав 5-го пехотного корпуса 1-й западной армии. В сражении при Бородино Преображенскому полку не пришлось принять непосредственного участия, так как он находился в резерве; тем не менее убийственный огонь французской артиллерии вырвал из его рядов немало жертв. За мужество, оказанное в этом бою, Свечин был награждён орденом св. Анны 2-й степени.

Кампания 1813 года доставил ему славу не только среди однополчан, но и среди всей гвардии. 20 апреля и 8 и 9 мая он участвовал в сражениях при Люцене и Бауцене, причём за Люцен был награждён орденом св. Владимира 3-й степени.

Но выдающиеся подвиги мужества и храбрости были оказаны им в двухдневном жарком бою перед Гисгюбелем и Кульмом. В ночь с 15 на 16 августа граф Остерман, в распоряжении которого, в числе прочих войск, находилась и 1-я гвардейская пехотная дивизия, получил от главнокомандующего приказание двинуться с вверенными ему войсками на соединение с главной армией, к городу Теплицу. Согласно присланной ему диспозиции, граф Остерман должен был направиться через селение Максен, лежавшее в стороне от прямого направления на Теплиц. Но, сознавая что этим движением он открывает неприятелю путь в Теплиц, Остерман решил нарушить приказание и попытаться пробиться в прямом направлении на Теплиц и этим проявил блестящий пример личной инициативы, которая вполне оправдалась последствиями. Путь его наступления лежал через селение Гисгюбель, расположенное между Пирной и Петерсвальде. Как только авангард наш подошел к Гисгюбелю, то был встречен артиллерийским и ружейным огнём французов, хотевших остановить наше наступление. В голове авангарда находился лейб-гвардии Преображенский полк. Немедленно же полк был остановлен и Свечину, с вверенным ему батальоном, приказано было опрокинуть французов. Быстро бросились преображенцы вперед, ударили в штыки и опрокинули противника. Атака 2-го батальона была так стремительна, что в хвосте колонны и не заметили, что головные части в бою. Граф Остерман, следя за атакой Свечина, рукоплескал ему, восклицая: «браво!», а потом обратился к нему со словами: «никогда не видал я такой блистательной атаки», и подарил нижним чинам 2-го батальона полтораста червонцев.

После этой атаки французы принуждены были очистить нашим войскам путь, и отряд Остермана, продолжая дальнейший путь к Теплицу, 17 августа подошел к Кульму. Здесь гвардии нашей пришлось сразиться с войсками Вандама, направленными на Теплиц. Располагая превосходными силами, Вандам был уверен в победе, но к удивлению своему встретил такой мужественный отпор со стороны нашей гвардии, что принужден был прекратить своё наступление. В этот достопамятный день преображенцам пришлось пробыть 10 часов непрерывно в самом жарком бою, причём они несколько раз бросались в атаку. В самый критический момент сражения, когда две французские колонны ударили на наш левый фланг, навстречу им были выдвинуты 1-й и 2-й батальоны преображенцев, а во фланги неприятелю были направлены гвардейские уланы и лейб-гвардии Измайловский полк. Эти части стремительно бросились в атаку и, буквально, уничтожили французов. В это время неприятельское ядро оторвало у графа Остермана левую руку. Свечин и несколько гренадер сняли его с лошади и отнесли к месту перевязки. Таким образом, несмотря на усилия французов, войска их были отбиты на всех пунктах и поле сражения осталось за нами, а на следующий день (18 августа), усиленные прибывшими подкреплениями, войска наши принудили корпус Вандама положить оружие. За лихую атаку под Гисгюбелем Свечин был награждён 10 декабря 1813 г. орденом св. Георгия 4-й степени (№ 2749 по списку Григоровича — Степанова), а за Кульм был произведён в генерал-майоры и награждён прусским знаком железного креста. Помимо того, он удостоился получить благодарность из уст императора Александра I, австрийского императора Франца и прусского короля Фридриха-Вильгельма.

28 сентября того же года Свечин был назначен шефом Новоингерманландского пехотного полка (12-й дивизии), находившегося в составе Польской армии генерала Беннигсена. Но прежде чем отправиться к своему полку, ему пришлось принять участие в сражении под Лейпцигом, причём он был награждён прусским королем орденом Красного Орла 2-й степени.

Дальнейшая боевая служба Свечина вполне оправдала его репутацию храброго и искусного генерала. По прибытии к полку ему пришлось на первых же порах принять участие в блокаде крепости Бельфора (в составе отряда графа Орурка), продолжавшейся с 10 декабря по 16 января следующего года. Затем, 23 февраля, он участвовал в жарком бою при Краоне, а 25 и 26 февраля в сражении при Лаоне. Здесь, командуя бригадой, в составе Алексопольского и Новоингерманландского полков, он в особенности отличился при защите селений Семильи и Класси, за что был награждён орденом св. Анны 1-й степени. 18 марта, при штурме Парижа, он с вверенным ему полком находился в резерве. 1 сентября того же года (вследствие отмены шефов) Свечин был назначен командиром 2-й бригады 12-й пехотной дивизии (5-го корпуса) и, после двухлетнего заграничного похода, привёл ее обратно в Россию.

17 сентября 1815 года Свечин был зачислен по армии, а 25 ноября того же года был назначен командиром 2-й бригады 11-й пехотной дивизии, которой командовал шесть лет. Назначенный затем командующим 2-й пехотной дивизией, а потом начальником 10-й пехотной дивизии (1 февраля 1823 г.), он 22 августа 1826 г., за отличие по службе, был произведён в генерал-лейтенанты.

В 1828 г., по объявлении войны Турции, Свечин с вверенной ему дивизией был потребован на театр военных действий. 10-я пехотная дивизия (Смоленский, Могилёвский, Витебский и Полоцкий пехотные и 19-й и 20-й егерские полки) вошла в состав 3-го пехотного корпуса и была направлена к Дунаю. После переправы через эту реку, вверенная ему дивизия участвовала при взятии крепостей Кюстенджи и Мангалии. Затем некоторое время Свечин принимал участие в блокаде Шумлы, а потом при осаде и сдаче крепости Варны. От брака с внучатой племянницей князя Потёмкина (узаконенной дочерью В. В. Энгельгардта) (Екатерина Васильевна (1797—1818), замужем за генералом Н. М. Свечиным.) имел дочь Марию, выданную за князя Николая Андреевича Оболенского. Внук Свечина — князь Н. Н. Оболенский, генерал-адъютант.

После этого он, вследствие расстроенного здоровья, был уволен в отпуск в Россию, с зачислением по армии, а 13 февраля 1829 г. был уволен, по прошению, в отставку. Умер 13 февраля 1849 г. в Санкт-Петербурге.

Ждём продолжения.

Павел Андреевич Филисов (1769—1821), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор. 1ген.-майор, сподвижник войн царствований Екатерины II, Павла и Александра I, род. в 1769 г., умер 31 января 1821 г. Сын небогатого помещика Ярославской губернии, Ф., шестнадцати лет от роду, вступил на действительную службу л.-гв. в Семеновский полк и в 1789 г. был переведен с чином поручика в Белозерский пехотный полк, с частью которого он в том же году, во время войны с Швециею, выступил в Финляндию. Здесь он участвовал в нескольких делах против неприятеля по реке Кюмени, в одном из них, при селении Кайпиас, был ранен ружейною пулею в правую руку и 28 июня, состоя в отряде генерал-майора Денисова, отличился при переходе русских войск через озеро Сайму, закончившемся нападением на неприятельскую батарею и отнятием у шведов двух пушек. За отличие в этом деле Ф. был произведен в капитаны; в 1792 г. переведен в Московский гренадерский полк и два года спустя, за участие во взятии г. Вильны, награжден чином секунд-майора. В 1799 г., командуя батальоном Московского гренадерского полка, Ф. вступил с отрядом русских войск корпуса генерала Розенберга в пределы Италии, перешел через реку Киезу, 14 апреля с отличием участвовал в деле при Лекко, шесть дней спустя сражался с французами при Бассиньяно и Пичетто, в мае находился при осаде Туринской цитадели и в трехдневном бою, с 7 по 9 июня, содействовал поражению Макдональда на берегах Тидоны, Требии и Нуры. За последнее сражение батальону Ф., названному полком Розенберга, пожалованы надписи на знамена, сам же Ф., по представлению Суворова, был награжден орденом св. Анны 2 ст. Вслед за тем, Ф. участвовал 15 июня в ночном деле под крепостью Тортоною, в июле — при осаде и взятии Александрийской цитадели и 4 августа — в знаменитом сражении при Нови, за которое получил командорский крест св. Иоанна Иерусалимского. Вступив месяц спустя с войсками Суворова в Швейцарию, Ф. 13 сентября, при переходе через Сен-Готард, был ранен пулею в поясницу, должен был оставить строй и в 1800 г. возвратился в Россию, где в сентябре того же года, в чине подполковника, получил в командование Московский гренадерский полк. В 1803 г. Ф. был произведен в полковники и в ноябре 1806 г., с началом второй кампании против французов, выступил с полком, в составе корпуса графа Буксгевдена, в Пруссию, где участвовал с отличием почти во всех сражениях, в особенности же в кровопролитной битве при Прейсиш-Эйлау, доставившей Ф. орден св. Георгия 4 ст. Определенный вскоре за тем шефом Полоцкого мушкетерского полка, Ф. в половине апреля 1807 г. поступил с ним в отряд графа Каменского, назначенный для освобождения Данцига. При атаке острова Гольма, он с Полоцким полком находился в колонне Леонтьева и, во время горячей перестрелки в лесу, был ранен пулею в правую ногу и вынесен с поля сражения. По ходатайству графа Каменского Ф. пожалованы орден св. Владимира 3-й степ. и прусский орден Pour le merite. В начале 1808 г. Ф. со своим полком выступил в шведскую Финляндию, здесь участвовал во многих сражениях и при переходе по льду Ботнического залива, за что был награжден чином ген.-майора и, по возвращении в Россию, назначен командиром 2-й бригады 11 пехотной дивизии, вошедшей перед Отечественною войною в состав 4-го армейского корпуса. С последним, под начальством графа Остермана-Толстого, Ф. мужественно сражался у Остроина против атаковавшей корпус конницы Мюрата и, защищая левое крыло фронта, отразил все попытки французов обойти его. На другой день, 14 июня, он вместе с прочими войсками корпуса Остермана поддерживал Коновницына и затем с 1-ою армиею отступил к Смоленску. Вечером 6 августа Ф., в колонне Тучкова I, был послан на подкрепление к графу Орлову-Денисову, атакованному Мюратом. Придя к сел. Бредихину, он расположился с командуемыми им Полоцким полком и 12 орудиями на правом фланге позиции и сильным огнем задержал наступление кавалерии Мюрата, но в то же время неприятельская картечь ударила Ф. в правый бок, и он замертво был вынесен из строя. Этим закончилось участие его в Отечественной войне. 21 декабря 1815 г. Ф. был назначен начальником 10 пехотной дивизии, впоследствии переименованной в 15-ю, и за отличное командование ею награжден орденом св. Анны 1 степ. Ф. оставил по себе в рядах русской армии память храброго боевого генерала. 217 октября 1806 года полк участвовал в сражениях против французов. Храбрость полочан была неоднократно отмечена. Гренадерского полка полковник Панов (который вел полочан) был тяжело ранен и вскоре скончался. Майор Голосницкий, мушкетеры капитана Орловского, капитана Пещанского, подполковника Водопьянова, майора Голосницкого, майора Бронгаузена, капитана Ловейко за Прейсит-Эйлау были награждены золотыми крестами. 12 июля 1807 года, после заключения мира, полк вернулся в Россию, а 13 августа 1808 года полочане уже выступили в Финляндию. В старой, запыленной книге полкового архива за 1910 г. значилось: «... о выдаче нижним чинам денег, Высочайше пожалованных за переход на шведский берег под руководством генерал-майора Филисова (...)». Причем Филисов был произведен из полковников в генерал-майоры. По приказу Императора 6 октября 1809 года 28 нижних чинов получили награды. А Годлевский получил производство в офицеры.

7 августа 1812 г. генерал Филисов был ранен картечью в бок около г. Лубина. О генерал-майоре Павле Андреевиче Филисове были даже сложены стихи:


Он пал, как полководец, славный,
В кровавой битве, впереди;
И потому-то, православный,
С благоволением гляди
На этот взор открытый, честный
И на высокое чело!
В них скрыт союз глубокий, тесный
Ума и сердца, чуждо зло...


А полк уже с новым командиром участвовал в заграничном походе.

Женат вторым браком; имеет от первой жены дочь Екатерину .

Высочайшим приказом 12 марта 1821 г. исключен из списков умершим.

Павел Петрович Турчанинов (1776—1839), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенант. 1Награды: ордена Св. Анны 1-й ст. с алмазами,
Св. Георгия 3-го кл., Св. Владимира 2-й ст.,
три иностранных;
золотая шпага «за храбрость» с алмазами. 2Из дворян Рогачевского уезда Могилевской губернии. Брат генерала А. П. Турчанинова. 18 августа 1789 поступил в л.-гв. Преображенский полк сержантом и 18 октября 1794 произведён в прапорщики. 3 марта 1796 переведён капитаном в Староингерманландский пехотный полк с назначением в адъютанты к А.В.Суворову. Участвовал в Голландской экспедиции и ранен в левый бок навылет пулей в сражении под Алкмаром. По возвращении в Россию вышел в отставку 16 июня 1800. Вернулся на службу 2 мая 1801 и зачислен в Архангелогородский мушкетерский полк подполковником; 20 сентября 1801 назначен полковым командиром. 4 января 1805 назначен командиром Екатеринославского гренадерского полка. В полковники произведён 23 апреля 1806. Участвовал в войне с французами 1806-1807 гг. За храбрость при Прейсиш-Эйлау награждён 26 апреля 1807 орденом Св.Георгия 4-го кл.

« В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении против французских войск, 24 января, где, быв употреблен для занятия дефиле, отразил неприятеля с уроном, 26 упорно защищал занятую высоту и 27, ударив в штыки на неприятельскую колонну, опрокинул оную. »

Ранен под Гейльсбергом картечью в правое бедро. 7 февраля 1808 назначен шефом Олонецкого мушкетерского полка, с которым отправлен в Молдавию и участвовал в боевых действиях с турками в 1809-1811 гг. За осаду и взятие крепости Брегово в Сербии произведён 29 декабря 1810 в генерал-майоры и назначен командиром 2-й бригады 22-й пехотной дивизии. За отличие в сражении под Рущуком в 1811 г. награждён золотой шпагой с алмазами.

В начале 1812 г. Олонецкий пехотный полк, шефом которого был Турчанинов, входил в состав 2-й бригады 22-й пехотной дивизии и находился в резерве Дунайской армии. Сражался с поляками и французами под селениями Пружаны, Горностаевичи, у города Волковыска. В 1813 г. в отряде генерал-лейтенанта Э.Ф.Сен-При участвовал в осаде Глогау, затем при взятии Франкфурта-на-Одере, при занятии Берлина и в сражениях под Люценом и Бауценом. С 11 июня 1813 командовал 22-й пехотной дивизией и сражался на реке Кацбах, затем под Лобау и Галле. Отличился в Лейпцигском сражении. Награждён 29 октября 1813 орденом Св.Георгия 3-го кл. № 336

« В воздаяние отличных подвигов мужества, храбрости и распорядительности, оказанных в сражении против французских войск 9 мая под Бауценом. »

В 1814 г. участвовал в сражениях под селениями Мери и Сезан, при осаде и взятии Суассона, затем в сражении под Лаоном и при взятии Парижа.

После войны командовал 1-й бригадой 22-й пехотной дивизии. 12 декабря 1816 назначен состоять при начальнике 22-й пехотной дивизии. 25 ноября 1818 назначен командиром 1-й бригады 14-й пехотной дивизии, затем командовал 1-й бригадой 3-й пехотной дивизии. 12 сентября 1820 назначен начальником 13-й пехотной дивизии. 12 декабря 1824 произведён в генерал-лейтенанты, 10 июля 1826 был снят с должности дивизионного начальника и определён состоять по армии. Комендантом Або назначен 27 сентября 1829, затем был подольским военным губернатором. 16 февраля 1835 назначен военным губернатором Каменец-Подольска и гражданским губернатором Подольской губернии. 17 октября 1835 назначен комендантом в Киеве.
Женат на дворянке Марии Ивановне Дуровой; имеет детей: сына Дмитрия и дочь Евгению . Высочайшим приказом 16 февраля 1839 г. исключен из списков умершим.

продолжаем

его брат Андрей Петрович Турчанинов (1779 – 1830), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенант. 1Из дворян Могилёвской губернии. Отец – генерал-поручик, статс-секретарь по военным вопросам Императрицы Екатерины II. В службу вступил подпрапорщиком 27 мая 1795 в л.-гв. Преображенский полк, 6 июня 1799 получил чин прапорщика, уже находясь в рядах л.-гв. Егерского батальона.

В 1805 г. участвовал в Аустерлицкой битве и был ранен пулей в правую ногу. В 1807 г. сражался с французами в Пруссии при Гутштадте, Гейльсберге, Фридланде. В 1808-1809 гг. воевал со шведами в Финляндии и 26 апреля 1808 года награждён орденом Св.Георгия 4-го кл.

« в воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении 6 апреля против шведских войск при с.Олькиоки, где послан будучи в подкрепление авангарда генерал-лейтенанта Тучкова с особенною неустрашимостью и искусством вел свой отряд против неприятеля, который с великим уроном был сбит и преследовал 15 верст до сел. Сикаюки, занятого потом нашими войсками. »

8 марта 1810 назначен командиром 3-го егерского полка.

В 1812 г. полк в составе 3-й бригады 6-й пехотной дивизии входил в Финляндский корпус Ф.Ф.Штейнгеля. В сентябре вместе с полком прибыл к Риге и участвовал в боях при Диленкирхене, Экау, на р.Ауя, под Полоцком, Чашниками (контужен картечью в грудь), Смолянами. В 1813 г. находился при осаде Данцига и за отличие в боевых действиях 15 сентября был пожалован в генерал-майоры.

После войны состоял при начальнике 23-й пехотной дивизии. 8 марта 1816 назначен командиром 3-й бригады 23-й пехотной дивизии, затем командовал 2-й бригадой 20-й пехотной дивизии. 6 декабря 1826 назначен начальником 22-й пехотной дивизии. 6 декабря 1828 получил чин генерал-лейтенанта. Комендантом Севастополя назначен 3 сентября 1829.

В 1830 году после чумного бунта в Севастополе по Высочайшему повелению Турчанинов за «бездействие» был отдан под суд. По сентенции суда за малодушие и за совершенное нарушение всех обязанностей по службе лишен чинов, орденов и разжалован в рядовые до выслуги. Умер вскоре после решения суда.
Награды: ордена Св. Георгия 4-го кл.,

Св. Анны 1-й ст. с алмазами,
Св. Владимира 3-й ст., один иностранный;
золотая шпага «за храбрость».
Женат на дочери действительного статского советника Елизавете Андреевне Кеостака; у них дети: сын Петр ; дочери — Елизавета и Екатерина .

Ива́н Никола́евич Дурново́ (1784—1850) — генерал-майор из старинного дворянского рода Дурново, сын генерала от инфантерии Н. Д. Дурново. 1Дурново, Иван Николаевич — г.-м., участник Отеч. войны; род. в 1784 г. и в 1793 г. за службу отца своего, генерала от инфантерии Николая Дм. Д., управлявшего комиссариат. и провиант. штатами, был именным указом Имп-цы произв. в прапорщики. Действит. служба Д. началась лишь в 1799 г. в рядах лейб-гвардии Семенов, п., с которым он и участвовал в чине штабс-капитана в камп. 1807 г. против французов; под Фридландом, находясь "в самом жестоком огне", был сильно контужен и за отлич. мужество награжден орденом святого Владимира 4 степени с бант. Произведенный в 1809 г. в полк., Д. был назначен бригад. командиром рез. батальонов 9-й пехотн. дивизии, а в 1810 г. ему было поручено ускорить доставку провианта для армии на Дунае. Успешно выполнив это поручение, Д. по личн. желанию принял участие в штурме Рущука, командуя охотниками колонны кн. Щербатова, и был тяж. ран. в руку. В 1811 г. Д. получил в командование 18-й егер. п., а в начале 1812 г. был назначен шефом 29-го егер. п., находившегося в Дунайск. армии. На театр Отеч. войны Д. прибыл со своим полком в начале снт. 1812 г. и принял участие в делах при с. Теребунь (28 снт.) и Высоко-Литовске (29 снт.), а затем удач. ночн. нападением взял Волковыск, занятый корпусом Саксон. войск генерала Ренье. Награжденный за этот подвиг орденом святого Георгия 4 степени, Д. участвовал затем в ряде дел, которые имел корпус Сакена с австр. войсками. В камп. 1813 г. Д., командуя бригадой в составе Силезской армии Блюхера, сражался под Кацбахом, где был контужен в грудь, Лобау, Гохкирхеном, Дюбеном и особенно отличился в битве под Лейпцигом, где во главе своей бригады взял штыками укрепл. селение Шенфельд. В камп. 1814 г. Д. геройски оборонял со своей бригадой Суассон и, отбив все атаки корпусов Мармона и Мортье, принудил их к отступлению. За этот подвиг Д. был награжден зол. шпагой. При взятии Парижа 18 мрт. 1814 г. Д., при атаке Монмартра со стороны Клиши, сбил французов с позиции и, преследуя их, наткнулся на 3 непр. орудия. Не останавливаясь ни на минуту, Д. ударил на них в штыки и взял их вместе с 6 заряд, ящиками. По возвращении в Россию Д. подал прошение об отставке, но был удержан лестн. письмом Барклая де Толли, который исходатайствовал производство его в генерал-майоры за отличие под Лейпцигом. Назначенный в 1815 г. командиром бригады 15-й пехотн. дивизии, Д. в 1820 г. просил об отставке и в 1821 г. получил ее. холост .24 ноября 1821 года уволен в отставку с мундиром и пенсионом полного жалования по состоянию здоровья и поселился в Москве; в 1844 году переехал в Санкт-Петербург. Иногда надписи на золотом оружии подробно отражали заслуги награждаемых. Так, в Государственном историческом музее хранится золотая шпага генерал-майора Ивана Дурново. На внешней передней стороне чашки ее гарды выгравирована надпись: «Получена за отличие при удержании пятью полками города Суассона 21 февраля 814 г. При направлении на оный двух корпусов французских под командою генерала Мармонта. Сражение продолжалось 34 часа».

Алексей Юрьевич Гамен (1773—1829), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенант. 1 генерал-лейтенант; родился 18 мая 1773 г. в гор. Гжатске Смоленской губ. Предки его принадлежали к иностранцам, вызванным в Россию в XVII веке для образования первых регулярных войск. Отец его был лейб-медиком при Дворе Императрицы Екатерины II. В мае 1779 г. его определили в Сухопутный Кадетский (после 1-й) корпус, который он окончил на 17-м году 1 июня 1789 г. с отличием и с чином поручика. Поступив на гребной флот, отправленный против шведов под начальством принца Нассау-Зигена, он настолько выделился своей храбростью, что вскоре (13 ноября 1789 г.) получил за отличие (при реке Кюмени 22 августа) чин капитана. Будучи по заключении мира в 1791 г. назначен во 2-й Адмиралтейский батальон в Финляндии, Гамен сумел заслужить расположение Суворова, который называл его "храбрым капитаном". В 1793 г. он был переведен в Черноморский флот, в батальон майора Бриммера, где получил в 1796 г. (6-го мая) чин секунд-майора, и в том же году (29-го ноября) — майора. В 1798— 99 гг. Г. принимал участие в первой войне России с Францией, состоя под командой контр-адмирала Пустошкина в русской эскадре, посланной для завоевания Ионических островов. Командуя отрядом русских и турецких войск, он овладел 18 февраля 1799 г. островом Видо, где взял в плен французского генерала с несколькими офицерами и до 300 нижних чинов. Здесь Гамен проявил высшую степень благородства и человеколюбия, защитив неприятеля от своих же союзников-турок, которые бросились резать головы пленных и убитых. Укрыв их в середине русского отряда, он спас жизнь коменданта Видо и остальных пленных. 22-го февраля он участвовал во взятии Корфу, а в мае в блокаде Анконы. Высадившись затем с небольшим русско-турецким отрядом в Италии, Г. взял крепости Фано и Синигалия (1-го июня), за что награжден орденом св. Анны 2-й степени. Во время блокады русскими Генуэзских берегов он, соединясь с австрийцами, участвовал в занятии местечка Турили и отличился своей неустрашимой храбростью при взятии Квинто. По возвращении русского флота в Россию Гамен 19 февраля 1802 г. получил чин подполковника и назначен командиром 6-го флотского экипажа, а 14 сентября 1803 г. произведен в полковники с назначением командиром 3-го морского полка. С этим полком он в 1805 г. совершил поход в Ганновер. В 1807 г. он принимал участие в войне с Англией и Швецией, командуя войсками на острове Малом Рогге, с которого обстреливал английские и шведские военные суда, атаковавшие наши батареи. В 1809 г. (6 января) Гамен получил алмазные знаки ордена св. Анны 2-й степени, в мае 1811 г. — орден св. Владимира 4-й степени, а 11 ноября того же года произведен в генерал-майоры. Во время Отечественной войны 1812 г. Г. состоял в корпусе графа Витгенштейна. С 6 июля он находился в Динабурге, наблюдая движение Макдональда, 15-го отступил оттуда и имел ежедневные стычки с неприятелем, а затем присоединился к своему корпусу и принял участие в битве при Полоцке 5 августа, где командовал 14-й дивизией (центр), а 6 августа сражался с 10 часов утра до ночи, выдержал внезапное сильное нападение Сен-Сира и отступил при упорном бое. Получив две контузии, Гамен не оставил сражения, но после новых двух контузий в левый бок и в голову он был замертво унесен с поля битвы. За Полоцк Г. был награжден орденом св. Анны 1-й степени. Когда начались наступательные действия графа Витгенштейна на Полоцк, Г., еще не совсем оправившись от ран, стал в ряды сражавшихся. На приступе к Полоцку 7 октября он опять был тяжело ранен пулею в живот, что и заставило его оставить театр военных действий. За второе сражение при Полоцке он был награжден орденом св. Георгия 3-й степени. 17 июля 1813 г. Г. назначен состоять по армии, 15 октября того же года — начальником войск, остававшихся в Петербурге, из которых он сформировал гвардейскую и армейскую пехотные дивизии, а в сентябре 1814 г. — бригадным командиром 23-й пехотной дивизии, 2 мая 1815 г. — командующим 2-й резервной дивизией, 10 апреля 1816 г. — состоящим по армии. В 1819 г. Г. был отпущен в отпуск за границу для лечения расстроенного ранами здоровья и по возвращении в Россию назначен вторым комендантом Кронштадтской крепости (26 февраля 1820 г.). 1-го января 1826 г. Г. получил чин генерал-лейтенанта и назначен первым комендантом Кронштадтской крепости. Он не оставлял службы, несмотря на то что от контузий в голову лишился зрения, желая дослужить сороковой год. 11 июня 1829 г. Г. скончался; в день его кончины исполнилось как раз 40 лет его службы. Похоронен он на кладбище в деревне Мартышкиной, близ Ораниенбаума. Г. женат был на Марии Христиановне Геринг (1783—1832) и имел 2-х сыновей и 2-х дочерей. имеет детей: сыновей — Алексея , Николая 1 и дочерей — Марию и Екатерину .

Густав Христианович Шеле (1760 — 6 февраля 1820) — русский генерал, участник Наполеоновских войн, Аландский комендант. 1По происхождению швед, родился в 1760 году и службу свою начал 6 января 1774 года кадетом в бомбардирской роте Преображенского полка. 1 января 1783 года Шеле был уволен от службы с чином армии поручика. 23 августа 1783 года снова поступил на службу в Псковский 11-й пехотный полк, вместе с которым он сражался со шведами с 1788 по 1790 год.

6 октября 1788 года Шеле был переведён в Невский 1-й пехотный полк. Произведённый 1 января 1789 года в капитаны, Шеле принял участие в войне с Турцией в 1787—1792 годах.

Несмотря на это, дальнейшее движение его по службе было очень медленно. В майоры он был произведён 3 декабря 1799 года, а после целого ряда отличий в войну с Наполеоном 1805 года был произведён в подполковники (23 апреля 1806 года). В следующих кампаниях 1807 года против Франции и 1807—1808 года против Швеции он также принимал деятельное участие.

В 1807 году подполковник Шеле, служивший уже командиром батальона в Невском пехотном полку, состоял в резервном корпусе в Або. В решительный момент боя Шеле помог со своим батальоном отбросить шведский десант. Неоднократно отбивал шведские десанты. 26 ноября 1808 года Шеле был награждён орденом святого Георгия IIII степени (№ 2018 по списку кавалеров ордена).

Назначенный в чине подполковника 26 мая 1809 года командиром Невского пехотного полка, Шеле 30 августа 1811 года был произведён в полковники и, продолжая командовать Невским полком, участвовал во время Отечественной войны 1812 года во многих сражениях, в том числе в делах 19 октября, 1 и 2 ноября при боях под Чашниками и под Смоляны, за что был награждён орденом святой Анны II степени.

Во время похода русских войск за границу, Шеле участвовал в блокаде и взятии крепостей Пиллау и Данцига, в битве под Лейпцигом, за которое получил Орден Святого Владимира III степени, в сражение при Лаоне, во взятии Парижа в 1814 году и в целом ряде других сражений.

Произведенный 1 декабря 1814 года в генерал-майоры (со старшинством от 22 февраля 1814 года), он 17 марта 1815 года был назначен состоять при начальнике 28-й пехотной дивизии, затем 8 марта 1816 года был назначен командиром третьей бригады 28-й пехотной дивизии, а 15 апреля 1816 года получил новое назначение — на должность коменданта Аландской крепости. Эту должность он занимал до самой своей смерти, последовавшей 6 февраля 1820 года от паралича.

Иван Тимофеевич Козлянинов (1781—1834) — российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор. 1Из дворян Новгородской губернии. В службу записан фурьером в л.-гв. Измайловский полк 5 июня 1786. В подпрапорщики произведён 8 сентября 1787.

В 1805 г. отличился в сражении при Аустерлице. В 1806—1807 гг. сражался в Восточной Пруссии, под Фридландом был контужен в левую руку и за отличие награжден орденом Св. Владимира 4-й ст. с бантом. В полковники произведён 11 декабря 1807.

В начале 1812 г. л.-гв. Измайловский полк, в котором командовал батальоном Козлянинов, в составе 2-й бригады гвардейской пехотной дивизии входил в 5-й резервный (гвардейский) корпус 1-й Западной армии. С начала Бородинской битвы вступил в командование полком, но вскоре был ранен.

Возвратился в армию лишь в 1813 г. Принял участие в сражениях при Люцене, Бауцене, Кульме, Лейпциге. За храбрость, проявленную в Кульмском сражении, 15 сентября 1813 произведён в генерал-майоры.

После возвращения в Россию из Франции 18 ноября 1816 назначен командиром 1-й бригады 13-й пехотной дивизии. Награждён 16 декабря 1821 орденом св. Георгия 4-го кл. № 3537; 5 февраля 1823 уволился со службы «по болезни». Похоронен на Смоленском православном кладбище в Петербурге.
Женат на Анне Ионовне; у них дети: сыновья — Сергей , Николай и дочь Мария . 2Имеет ордена: российские — Св. Анны 3 ст., Владимира 4 ст., с бантом, и 3 ст., Св. Георгия 4 ст., Анны 2 ст., с брильянтами; иностранные — прусские Красного Орла 2 ст. и знак Железного Креста, за Кульм; медали в память 1812 г., воинскую и дворянскую.

Ждём продолжения.

Александр Иванович Цвиленев (1769 – 1824), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенант. 1Цвиленев Александр Иванович, генерал-лейтенант, участник Отечественной войны 1812 г. родился в Смоленской губернии в 1769 г., происходил из старинного, но небогатого дворянского рода. В 1784 г. начал военную службу фурьером (унтер-офицерское воинское звание; лицо, отвечающее за заготовку фуража, продовольствия) в лейб-гвардии Семеновском полку. Через год он был произведен в каптенармусы (унтер-офицерское воинское звание; лицо, отвечающее за учёт и хранение оружия, имущества и т.д.), а затем в сержанты.

Хочется отметить, что Александр Цвиленев получил прекрасное домашнее образование. Он свободно говорил по-французски, по-немецки и по-польски, отлично знал историю, был сведущ в военных науках. По воспоминаниям современников Цвиленев был интересным собеседником.

Александр Цвиленев участвовал в походе 1788-1789 гг. против шведов, служил на галерном флоте. За отличия в 1790 г. был произведён в капитаны и получил назначение в Белозерский полк. Через три года перевёлся в Московский гренадерский полк, в составе которого участвовал в подавлении восстания Тадеуша Костюшко в Польше.

Отличился в упорных и кровопролитных боях при Сентицах, Ошмянах и Вильно. За отличие при Вильно А. Цвиленев был награждён чином майора. В декабре 1796 г. он был переведён во вновь сформированный Павловский гренадерский полк (впоследствии лейб-гвардии Павловский), а в мае 1799 г. назначен командиром этого полка.
Осенью 1799 г. подполковник Цвиленев в составе корпуса генерала Германа И.И. принимал участие в экспедиции для совместных действий с английскими войсками против французов в Голландии. Несмотря на то, что русские части мужественно сражались, Герман потерпел поражение и вместе со всем своим штабом попал в плен.

Александр Иванович отличился в сражениях под Эгмондом и Бергеном, где русский корпус потерял убитыми, раненными и попавшими в плен около трёх тысяч человек. За храбрость в сражении под Бергеном Цвиленев получил чин полковника и был награждён орденом святого Иоанна Иерусалимского.

В сентябре 1805 г. полковник Цвиленев находился в составе 20-тысячного русского десантного корпуса под командованием графа Толстого П.А., направленного для действий против наполеоновской армии в Северной Германии, но Аустерлицкое сражение изменило положение дел, и корпус Толстого возвратился в Россию.

В марте 1806 г. Цвиленев А.И. был назначен шефом Ново-Ингерманландского мушкетерского полка. В 1807-1811 гг. участвовал со своим полком в русско-турецкой войне, сражался с турками в Молдавии. В марте 1810 г. при штурме крепости Дуду он одним из первых ворвался на её вал, за что был отмечен орденом святого Георгия 4-й степени.

В 1807 г. за удачно отбитые вылазки турок у Браилова и Силистрии Цвиленев был награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость». В августе 1810 г. при взятии крепости Кладово в Сербии солдаты Цвиленева захватили 21 орудие и 6 знамён неприятеля. За эту победу Александр Иванович в конце сентября был произведён в генерал-майоры и назначен шефом Ингерманландского полка.

Перед началом Отечественной войны 1812 г. генерал-майор Цвиленев А.И. был назначен командиром 2-й бригады 1-й гренадёрской дивизии под командованием генерал-майора Строганова. Дивизия входила в 3-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Тучкова Н.А., в составе 1-й Западной армии. Бригада Цвиленева А.И. (Павловский и Екатеринославский гренадёрские полки) впервые столкнулась с французами у Валутиной Горы.

В Бородинском сражении полки генерала Цвиленева сражались у деревни Утицы, а Александр Иванович несколько раз водил своих гренадёров в штыковые атаки против частей князя Ю. Понятовского, за что был награжден орденом святой Анны 1-й степени. Храбро сражалась бригада Цвиленева под Тарутино, задержав продвижение французов, отличилась в сражении под Малояроялавцем.

В начале ноября в сражении под Красным полки генерала Цвиленева, находясь в первой линии войск, без выстрела, атакой в штыки разбили войска маршала М. Нея, не позволив ему прорваться к Наполеону. За этот подвиг Александр Иванович был отмечен орденом святого Георгия 3-й степени.

Цвеленев участвовал в заграничном походе русской армии. В апреле 1813 г. в Люценском сражении заменил тяжело раненого командира гренадерской дивизии генерал-адъютанта Коновницына П.П. и не допустил обхода нашего левого фланга войсками Е. Богарне, чем содействовал успешному исходу сражения.

В августе 1813 г. в сражении под Кульмом гренадеры Цвиленева двинулись в обход правого крыла неприятеля, а затем неожиданно опрокинули французов. Александр Иванович шел впереди атакующих гренадер и был тяжело ранен в правую руку пулей навылет. За проявленное мужество Цвиленев получил ордена: святого Владимира 2-й степени и Прусского Красного Орла 2-й степени.

В 1815 г. генерал-майор Цвиленев получил в командование 11-ю пехотную дивизию, с которой принимал участие во втором походе во Францию. В конце августа 1815 г. Цвиленев А.И. получил чин генерал-лейтенанта. Полученные ранения сильно подорвали здоровье генерала. Александр Иванович Цвиленев скончался в 1824 г. на 55-м году жизни. Женат на Филиппине Францовне, дочери Вюртембергского графа.

Иван Николаевич Эссен (Магнус Густав, 1759—1813) - русский генерал-лейтенант, военный губернатор Риги на начальном этапе Отечественной войны 1812 года. 1Эссен фон, Иван Николаевич (Магнус Густав, 19.09.1758 - 08.07.1813), генерал-лейтенант, кавалер орденов: Св. Владимира 2-й степени, Св. Анны 1-й степени и Св. Георгия 4-й степени.

Род Эссенов происходит из Голландии, откуда в XVI столетии он переселился в Ливонию. Фактически пророди- телем обеих ветвей рода Эссенов является шведской службы генерал-майор и эстляндский ландрат Александр фон Эссен (24.12.1594- 01.10.1664, Ревель), владелец имения Оррисаар в Эстляндии и Наукшен в Лиф- ляндии.

Иван Николаевич появился на свет 19 сентября 1758 году в Эстляндии, в родовом имении Пёддисе. Отец его - ротмистр в отставке Клаус Густав фон Эссен (1720 - 1777) был несказанно рад рождению сына. Наконец-то, после рождения подряд трёх девочек, когда уже была потеряна вся надежда на появление наследника, родился мальчик. При выборе имени он не стал перечить жене. Только что родившегося малыша назвали в честь деда с материнской стороны - Магнусом. Как было принято, воспитывался он в доме, записанный отцом рядовым в Лейб-Гвардии Измайловский полк.
В январе 1775 г. он был выпущен поручиком в Нашебургский пехотный полк и 5-го декабря того же года определен старшим адъютантом к генерал-поручику Игельстрому. С производством в секунд-майоры 1-го декабря 1781 г. Э. перевелся в Суздальский полк, а из него в Смоленский. В 1783 и 1784 гг. он находился в походах против польских конфедератов. Выйдя в отставку премьер-майором 14-го июня 1786 г., Э. по прошествии двух лет, в январе 1788 г., вновь поступил на службу в Нарвский пехотный полк, а потом в третий батальон Эстляндского егерского корпуса и находился в походе против шведов в Финляндии; там, действуя то на море, то на суше, он в августе 1789 г. принимал участие в поражении неприятеля при Аббер-Форсе, а в 1790 г. — в сражениях при деревне Волколабии и при защите Транзундских батарей против шведского флота. Последовав за сводным корпусом в Польшу в 1792 г., Э. летом сражался при местечке Сельвии, при фольварке Щутчичи и в кровопролитных боях при взятии Вильны. С производством в полковники 15-го сентября 1794 г. он перевелся в С.-Петербургский гренадерский полк; 1-го октября 1797 г. был пожалован в генерал-майоры и назначен командиром Черниговского мушкетерского полка. Весной 1799 г. Э. был назначен командующим первой дивизией русских войск, снаряженных под начальством генерала Германа и посланных в Англию, а оттуда вместе с 17000 англичан в Голландию, чтобы произвести десант под главным предводительством герцога Йоркского. Покинув Россию 20-го июля, войска Э. только 3-го сентября прибыли в Голландию, потеряв напрасно время на переезд в Ярмут, откуда англичане, не предупредив союзников, успели уже выступить. Прибытие Э. положило начало наступательному движению союзников, потерпевших страшное поражение 8 сентября при городе Бергене. Генерал Герман был взят в плен, и Э., как старший в корпусе, принял на себя начальство над русскими войсками. По его предложению, было решено вторично атаковать неприятеля. Это сражение было удачнее: противник по всей линии был вытеснен, и союзники заняли Алькмар, Берген и Эгмонт. Герцог Йоркский, поздравляя Павла с победой, отзывался с большой похвалой о генерале Э. По заключении Алькмарской конвенции Э. был произведен в генерал-лейтенанты и пожалован орденом св. Анны 1-й ст. Но недолго пришлось ему пользоваться милостью государя. По донесению русского посла в Лондоне, графа Воронцова, опасавшегося возникновения затруднений в сношениях с английским кабинетом вследствие частых жалоб Э. на беззаботность англичан и их желание выставлять вперед русские войска, Э. 30-го октября 1799 г., еще до прибытия его в Англию, был отставлен, а главнокомандующим вместо него был назначен генерал от инфантерии Голенищев-Кутузов. Корпус Э., перезимовав на островах Гренезее и Жерзее, только летом 1800 г. был доставлен в Россию. Там, опровергнув возведенные на него обвинения, Э. был вновь принят на службу шефом Черниговского полка, 23-го июня 1802 г. он был назначен Смоленским военным губернатором и инспектором по инфантерии Смоленской инспекции, а 11-го октября 1803 г. переведен в том же звании в Каменец-Подольск и назначен инспектором по инфантерии Днестровской инспекции. Осенью 1805 г. Э. командовал корпусом, расположенным на западной границе у Гродно и Брест-Литовска, входившим в состав армии Михельсона, одна часть которой предназначалась для демонстрации против Пруссии, а другая для соединения с Кутузовым и совокупных с австрийцами действий против Наполеона. Выступив из Брест-Литовска в сентябре месяце, русские войска временно расположились вдоль прусской границы по реке Пилице, так как Пруссия, ссылаясь на нейтралитет, воспротивилась их пропуску через свои владения. По нарушении же Наполеоном нейтралитета Пруссии, проходом французов через Анспах, Пруссия согласилась пропустить русские войска, и корпус Буксгевдена, а за ним и Э. в начале октября двинулись через Ольмюц и Кремс на соединение с Кутузовым, который вследствие плена Макка и его армии в Ульме принужден был отступить, сражаясь, за Дунай к Ольмюцу. Здесь в начале ноября, соединившись с гвардией и корпусом Буксгевдена, союзники вступили в сражение при Аустерлице. Э., следовавший в резерве Буксгевдена, находился в 60 верстах от поля битвы, у Прорау, откуда колонна его, получив известие о неудачном исходе сражения, поспешно отступила через Венгрию в Россию. По возвращении в Россию 8-я дивизия Э. вошла в состав Днестровской или, вернее, Молдавской армии Михельсона, расположенной против Турции на Днестре, и Э. в сентябре 1806 г. был назначен командующим 1-м корпусом вместо Бенигсена, отправившегося к западной армии, действовавшей против Наполеона. Разгром пруссаков французами при Йене и Ауерштедте вызвал необходимость усилить войска, предназначенные для помощи Фридриху-Вильгельму, для чего Э. и должен был выступить в Брест-Литовск, но, получив в начале ноября приказание Михельсона перейти Днестр с 9-й дивизией у Жванца, 10-ю же дивизию двинуть к Волочиску для вступления в связь с армией Буксгевдена, Э. поспешно переправился через реку и обложил крепость, которая 15-го ноября сдалась русским на условиях, предложенных Э. Мехмету-паше. За взятие Хотина Э. был пожалован орденом св. Владимира 2-й ст. Продолжая подвигаться к Бресту, Э. в декабре подошел к городу и вступил в армию Каменского. Задержавшись здесь вследствие противоречивых приказаний Каменского, Бенигсена и Буксгевдена до января 1807 г., он наконец занял пространство между Бугом и Наревом, ввиду прикрытия границ России от Гродно до Бреста. Дела на Схве и при Остроленке принудили Э. отступить к Высоко-Мазовецку и ограничиться обороной. В апреле того же года Э. по болезни был уволен от командования корпусом и назначен дежурным генералом главной армии, а в самом начале Фридландского сражения был тяжело контужен ядром и уехал в Россию. После выздоровления в 1809 г. Э. был назначен в Дунайскую армию, под начальство князя Прозоровского, командиром резервного корпуса, расположенного у Ясс, предназначенного для охранения сообщений армии и обеспечения ее тыла занятием Дунайских княжеств. Простояв в бездействии до смены его Ланжероном в июле месяце, Э. возвратился в Россию и в июне 1810 г. был назначен вместо Буксгевдена Рижским военным губернатором и главноуправляющим гражданской частью Эстляндии, Лифляндии и Курляндии. Во время нашествия Наполеона в 1812 г. на Россию Э. было предоставлено начальство над войсками, расположенными в этих губерниях и в гор. Риге. Приведя Ригу и Динамюнде в оборонительное положение, Э. вначале не предпринимал ничего решительного, ограничиваясь наблюдением за корпусом маршала Макдональда. В июле же месяце, испуганный поражением генерала Левиза у Экау и ожидая немедленной осады города, он, по совету состоявшего при нем офицера, сжег Московское, Петербургское и Задвинское предместья, чем немало повредил жителям. Отказав Граверту в сдаче крепости 16-го июля, Э. ограничил свои действия разъездами и высылкой легких партий. Смененный в октябре месяце маркизом Паулуччи, он подал государю прошение об увольнении его от военной службы вследствие расстроенного здоровья и вместе с тем просил "удостоить его доверенности по другому роду службы". Государь, снизойдя на его просьбу, даровал ему временный отпуск (12-го января 1813 г.), обещая вновь принять на действительную службу. Желанию Э. не суждено было исполниться, так как смерть застала его 23-го августа 1813 года на Балдонских серных водах, куда он удалился для восстановления расшатанного 40-летней службой здоровья. Эссен долго лечился и утонул 23 августа 1813 года во время купания на Балдонских серных водах близ Риги. По одной из версий, покончил жизнь самоубийством в годовщину пожара рижских предместий.


Он был женат на Ефросинье Ивановне, урождённой фон Стакельберг (1760 - 1841), вдове майора Фридриха фон дер Ховена, которой ещё раз суждено было остаться, после смерти второго мужа, вдовой.

У генерала Ивана Николаевича Эссена была только одна дочь - Елизавета Ивановна (Элизабет Анна Доротея, 10.10.1797 - 22.01.1820, Ревель). В 1817 году, 30 мая она вышла замуж в Ревеле за героя войны с Наполеоном генерал-майора Матвея Ивановича фон дер Палена (1779 - 1863). Счастье было недолгим, оставив на руках у мужа сына, она скончалась от тяжёлых родов на двадцать третьем году жизни

Кто следующий

следующий другой Эссен Граф Пётр Кири́ллович Э́ссен (11 августа 1772 — 1844) — российский государственный и военный деятель, генерал от инфантерии; генерал-губернатор Санкт-Петербурга (1830—1842). Родоначальник русского дворянского рода Эссен. 1 — генерал от инфантерии, член Государственного Совета, бывший Петербургский генерал-губернатор. Родился в Лифляндии 11-го августа 1772 г. и уже спустя пять лет был зачислен в лейб-кирасирский полк вахмистром, а 1-го марта 1790 г. распоряжением великого князя Павла Петровича переведен в морской гренадерский батальон. Служба в Гатчине вскоре обратила на него внимание императора Павла І, тогда еще наследника цесаревича, и по восшествии на престол он перевел Э. в лейб-гвардии Измайловский полк, а 28-го декабря того же 1796 г. произвел его в полковники. В следующем году ему было пожаловано 200 душ в Нижегородской губернии, а еще через год, имея всего лишь 25 лет от роду, он произведен был в генерал-майоры и назначен шефом Выборгского пехотного полка, за отличное состояние которого в том же году был награжден орденом св. Анны 2-й степени. До 1799 г. служба Э. была, так сказать, чисто домашняя, не представлявшая никакой почти возможности выказать вполне его крупные военные способности, но с 1799 г. открылось более широкое поле для его деятельности. В этом же году, находясь в корпусе генерала Римского-Корсакова в Швейцарии, ему пришлось со своим полком, к которому было присоединено еще несколько команд, содержать форпосты. Дело было нелегкое. Французы, в несколько раз превосходившие численностью русские войска, наседали на него всей массой. Но Э., отлично понимая, как необходимо удержать их, мужественно отбивал все нападения, переходя иногда и сам из атакуемого в атакующего. Так, 28-го августа он разбил довольно большой французский отряд; 14-го сентября ему пришлось в двух местах отбиваться от французов, и сражение затянулось до глубокой ночи, причем он все-таки, несмотря на превосходство сил французов, не уступил им позиции. На следующий день с одним Выборгским полком ему пришлось отражать целый французский корпус, состоявший из пехоты и кавалерии и старавшийся прорвать линию сообщения. 17-го сентября он имел серьезное дело с французами при Дизенгофе, а 26-го числа того же месяца — при Шафгаузене. За эти отличия он был награжден орденом св. Анны 1-й степени, а 20-го января 1800 г. произведен в генерал-лейтенанты. В том же году, по возвращении из Швейцарии, ему было предложено занять пост Выборгского военного губернатора и инспектора финляндской инспекции. Спустя два года Э. был назначен шефом Шлиссельбургского пехотного полка, а еще через четыре года — начальником 8-й пехотной дивизии. С этой дивизией он принял участие в войне с французами 1806 и 1807 гг., причем во время сражения (20-го января 1807 г.) при Прейсиш-Эйлау ему приходилось удерживать гораздо сильнейшего неприятеля, старавшегося обойти правый фланг русских, а на следующий день, находясь в центре нашей армии, он с успехом отражал все натиски французов и отбил у них два знамени. За эти сражения император Александр I наградил Э. орденом св. Георгия 3-й степени, а прусский король — орденом Красного Орла 1-й степени. Затем он принимал участие еще в нескольких сражениях и везде проявлял себя храбрым и распорядительным начальником, за что и был награжден орденом св. Владимира 2-й степени. Назначенный затем начальником 27-й пехотной дивизии, он участвовал в турецкой войне 1809—1812 гг., и за сражение под Журжей, где он искусно обошел левый фланг неприятеля, чем много способствовал его поражению, был награжден золотой шпагой с надписью "за храбрость". Затем, командуя осадным корпусом под Браиловым, он заставил эту крепость сдаться без боя, за что и был награжден (19-го декабря 1809 г.) орденом св. Александра Невского. Трофеями этой победы были 221 орудие, много бунчуков и знамен. Продолжая и дальше деятельно сражаться с турками, он своими обдуманными и дельными распоряжениями в сражении (11-го июня 1811 г.) под Рущуком много содействовал отражению турецких войск, за что получил орден св. Александра Невского с алмазными украшениями, а по окончании войны ему был пожалован еще орден св. Владимира 1-й степени. Как только началась Отечественная война, Э. с оставшейся под его начальством частью войск было предписано спешить для подкрепления корпуса генерала Сакена. Во время этого марша 7-го октября при местечке Упсале утром он неожиданно столкнулся со всей армией кн. Шварценберга и Ренье. Видя, что начать отступление было уже поздно, так как весь отряд его наверно был бы уничтожен, он стремительно бросился на корпус Ренье и в течение целого дня энергично поддерживал сражение. Князь Шварценберг и генерал Ренье, не понимая, как можно с небольшим отрядом целый день вести упорное сражение с большой армией, решили, что против них вся русская западная армия. Между тем, дождавшись ночи, русский отряд быстро, но незаметно отступил и успел соединиться с корпусом генерала Сакена. После этого Э. участвовал в целом ряде сражений против французов, как-то: при Горностаевке, Волковыске, Рудне, при Красном Дворе, на реке Маховец и во многих других местах. Его подвиги не остались незамеченными, и он получил вторично золотую шпагу, осыпанную бриллиантами, с надписью "за храбрость". Дальнейшее участие его в сражениях против французов на время было прервано. Император Александр I поручил ему в декабре 1812 г. сформировать 48 сильных батальонов и 3 пехотных полка: Украинский, Выборгский и Мингрельский. Сформировать вышеуказанные части в ту пору было нелегко, однако Э. энергично принялся за дело и уже в начале следующего года успешно окончил свою задачу. В награду за эти труды ему было пожаловано 4000 руб. ассигнациями. По окончании формирования новых войсковых частей он принял в командование 4-ю пехотную дивизию и с ней совершил кампании 1814—1815 гг. В это время, между прочим, ему пришлось блокировать крепости Мец и Шарлуи, и он заставил их сдаться на капитуляцию. По возвращении из Франции он в январе 1817 г. был назначен Оренбургским военным губернатором, управляющим гражданской частью, командиром отдельного Оренбургского корпуса и начальником пограничного края. Оренбургский край, все еще полудикий, давно уже ждал человека, который мог бы улучшить его положение. Не только губерния, но даже самый Оренбург в ту пору представлял печальное зрелище. Улицы не мощеные, всюду грязь, дома представляли собой самые жалкие лачужки. Торговля была в зачаточном состоянии, так как дурное состояние и небезопасность дорог отнимали всякое желание у жителей предпринимать что-либо в этом направлении. Э. прежде всего постарался познакомиться со всеми обитателями края. Потом, видя, что одной из причин нежелания строить новые дома является военный постой, он отменил его и стал энергично бороться с другой серьезной причиной — недостатком строительного материала, приискивая дешевые способы доставки леса и выдавая пособия на постройки. Второй заботой Э. было улучшение быта инородцев, главный контингент которых составляли башкирцы и киргизы. Видя, что положение первых вследствие быстрой распродажи земель за ничтожные цены становится все тяжелее и тяжелее, он воспретил продажу этих земель, чем в значительной мере и сохранил благосостояние башкирцев. Киргизам же он разрешил наниматься в работники у линейных казаков, причем с каждого контракта был установлен небольшой денежный сбор, который поступал на усиление средств для открытия Неплюевского училища. Училище это было открыто в 1824 г. Находя необходимым как-нибудь регламентировать казачье землевладение, Э. отвел для казаков Оренбургского войска, живущих на линии, 15-верстную пропорцию земли, а для казаков, расселенных внутри губернии, отвел по 30 десятин на душу. 1-го января 1819 г. Э. был произведен в генералы от инфантерии, а в декабре того же года ему было пожаловано 10000 десятин земли за сбережение миллиона с лишком рублей из сумм, отпущенных на содержание отдельного корпуса, находившегося под его начальством. В том же году старанием Э. были основаны школы для первоначального обучения казачьих детей при станицах 1, 2, 3, 4 и 5 кантонов и Оренбургском казачьем полку. Затем Э. стал хлопотать об учреждении гимназии в гор. Уфе, которая и была открыта в 1821 г. В 1824 г. Э. было объявлено Монаршее благоволение, а в 1826 г. ему была пожалована аренда в 3000 рублей серебром на 12 лет. Заботясь о положении инородцев Оренбургского края, он строго преследовал покупку у киргизов их малолетних детей и, чтобы уничтожить самый повод к этой продаже — нищету, всеми силами старался поднять их материальное благосостояние. Воспользовавшись удобным случаем, он вошел в сношения с Бухарским ханом и добился от него обязательства издать постановление о запрещении бухарцам покупать русских пленных. В то же время по представлению Э. были предприняты некоторые реформы в высшем управлении киргизами. Меньшая киргизская орда была разделена на три части: восточную, среднюю и западную и управление каждой частью вверено одному из трех старшин, назначаемых верховной властью. Все эти реформы, несмотря на то что иногда в значительной мере не соответствовали прежнему положению, однако не вызвали никакого проявления неудовольствия со стороны киргизов. Ввиду этого 14-го февраля 1828 г. Э. было объявлено особенное Высочайшее благоволение. В следующем году в Оренбургском крае появилась холера. Однако благодаря энергичным мерам, принятым Э., бедствие быстро прекратилось. 5-го февраля следующего года Э. был назначен С.-Петербургским военным генерал-губернатором, а в апреле того же года — членом Государственного Совета. По приезде в Петербург ему опять пришлось вступить в борьбу с холерой в качестве председателя особого комитета, учрежденного для принятия мер против эпидемии. В следующем году ему была пожалована золотая, усыпанная бриллиантами табакерка с портретом императора Николая І, а еще через год — бриллиантовый перстень с портретом Его Величества. 1-го июля 1833 г. Э. был возведен в графское достоинство со всем нисходящим потомством. Упорными стараниями его в Петербурге было учреждено много полезных благотворительных учреждений. Среди них наиболее видное место занимает больница для чернорабочих и дом для призрения убогих граждан, с училищем для малолетних мещанских детей обоего пола. Нужно заметить, что все эти учреждения не стоили ни казне, ни городу ни одной копейки и были основаны исключительно на пожертвования, собранные графом Э. 22-го апреля 1834 г. ему был пожалован орден св. Андрея Первозванного, а спустя три года прежняя аренда была заменена новой — по 5000 рублей ежегодно на 12 лет. Еще через четыре года ему были пожалованы алмазные знаки ордена св. Андрея Первозванного. Это была последняя его награда. Имея уже семьдесят лет от роду, Э. боялся, что преклонный возраст помешает ему исполнять служебные обязанности с прежней ревностью. Поэтому в конце 1842 г. он стал просить государя об увольнении его от должности генерал-губернатора. Император Николай I согласился на его просьбу и 2-го декабря того же года уволил его от должности генерал-губернатора, оставив по-прежнему членом Государственного Совета и сохранив ему содержание по первой должности, а через четыре дня пожаловал ему вензелевое изображение своего имени на эполеты. Скончался Э. скоропостижно 23-го сентября 1844 г. в C.-Петербурге, на 73-м году от рождения. Тело его погребено в имении его жены в Орловской губернии. 2 Удостоен всех высших российских орденов: Св. Анны 1-й степ. (1799), Св. Владимира 2-й степ. (1807), Св. Александра Невского (1809, алмазные знаки к ордену— 1811), Св. Владимира 1-й степ. (1812), Св. Апостола Андрея Первозванного (1834, алмазные знаки к ордену — 1841).
В декабре 1842 из-за преклонного возраста вышел в отставку с поста генерал-губернатора, оставаясь членом Государственного совета и будучи назначен состоять при Особе Е.И.В.
Скончался в Санкт-Петербурге на 73-м году жизни; похоронен в имении жены в Орловской губ.
По словам гр. М.А.Корфа, «послужной список этого... старца представлял такие блестящие страницы, что, перейди в потомство одни эти страницы, история должна бы поставить Эссена в ряд самых примечательных людей его века. Изумительно блестящая карьера, важные назначения, самые щедрые милости, изливавшиеся на него во все продолжение его службы,— все это намекало на необыкновенные дарования и доблести, на испытанные опытом искусство и знание дела, даже почти на некоторую гениальность. А между тем мы, современники, которым вполне известна была степень его умственной высоты, искали и находили причину этой необыкновенной карьеры единственно в счастливом стечении обстоятельств и в своевольной игре фортуны... Эссен, в сущности,
был самою злою карикатурою на письменный его формуляр... этот человек без знания, без энергии, почти без смысла, упрямый лишь по внушениям, состоял неограниченно в руках... правителя канцелярии Оводова, человека не без ума и не без образования, но холодного мошенника, у которого все было на откупу и которого дурная слава гремела по целому Петербургу».
От брака с Екатериной Николаевной Львовой (ум. 1829) имел сына, Александра Петровича, полковника лейб-гвардии Измайловского полка, убитого при осаде турецкой крепости Варна в 1828, и дочь, гр. Александру Петровну, вышедшею замуж за гр. Я.И.Стенбок-Фермор. В июле 1835 штабс-ротмистру лейб-гвардии Конного полка гр. Я.И.Стенбок-Фермор дозволено присоединить к своей фамилии фамилию тестя и именоваться впредь, потомственно, гр. Эссен-Стенбок-Фермор.

Добавлено спустя 3 минуты 1 секунду:
Во время отступления Наполеона, казаки отбили у французского штаба коляску с документами. Среди прочих бумаг обнаружились заметки о русской армии и её военачальниках, собранные за год адъютантом французского посла в России де Лонгерю. Заметки эти впервые опубликованы в 1906 году военным историком П. Н. Симанским, в них — краткие, но весьма точные, по мнению специалистов, характеристики 58 генералов и высших офицеров русской армии. Что для нас особенно интересно, значился здесь и будущий оренбургский военный губернатор Пётр Кириллович Эссен.

Вот его краткий словесный портрет, сделанный французским разведчиком:

«Генерал Эссен-3 [1]. Пётр Кириллович, 38 лет, начальник 8-й пехотной дивизии, хороший генерал и очень храбрый подогнём; всегда употребляемый для действительной службы. Имеет достаток».

Следует отметить, что не все генералы, указанные наполеоновским резидентом, удостоились столь лестной оценки.

Этот документ, а также другие исторические источники опровергают утверждение некоторых современников Эссена о том, что карьера генерала составилась волей случая и стечением благоприятных обстоятельств.

Карьера Эссена и впрямь была стремительной, но отнюдь не случайной. Пяти лет от роду, в 1777 году он был зачислен в лейб-кирасирский полк вахмистром, а 1 марта 1790 года переведён в морской гренадерский батальон. Служа в Гатчине, Эссен обратил на себя внимание цесаревича, будущего императора Павла I, и по восшествии на престол тот перевёл Эссена в лейб-гвардии Измайловский полк, в декабре 1796 года произвёл в полковники, а ещё через год в генерал-майоры и назначил шефом Выборгского пехотного полка. В том же году за отличное состояние полка Эссен был награждён орденом Св. Анны II степени.

Широкое поле деятельности открылось для молодого генерала в 1799 году. Находясь со своим полком в корпусе генерала Римского-Корсакова в Швейцарии, Эссен мужественно дрался с французами [2] и за отличия в боях был награждён орденом Св. Анны I степени, а в январе 1800 года произведён в генерал-лейтенанты.

По возвращении из Швейцарии П. К. Эссен занял пост Выборгского военного губернатора и инспектора Финляндской инспекции, спустя два года стал шефом Шлиссельбургского пехотного полка, а ещё через четыре года — начальником 8-й пехотной дивизии, с которой и принял участие в войне с Францией в 1806–1807 годах и во всех сражениях показал себя храбрым и распорядительным командиром. За эти «баталии» император (уже Александр I) наградил Эссена орденами Св. Георгия III степени и Св. Владимира II степени, а прусский король орденом Красного орла I степени.

Участвовал П. К. Эссен, в то время начальник 27-й пехотной дивизии, и в русско-турецкой войне 1809–1812 годов, за что по окончании её был награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость» и двумя орденами: Св. Александра Невского с бриллиантами и Св. Владимира I степени.

В 1812 году, с началом наполеоновского нашествия, Эссен снова воюет против французов и за свои подвиги награждается ещё одной золотой шпагой с надписью «За храбрость».

После окончания войны и возвращения из Франции сорокачетырехлетний генерал-лейтенант Пётр Кириллович Эссен был назначен оренбургским военным губернатором, управляющим гражданской частью, командиром отдельного оренбургского корпуса и начальником пограничного края. В должность вступил 15 марта 1817 года.

Одним из первых распоряжений нового главного начальника края был приказ по Оренбургскому отдельному корпусу от 26 марта 1817 года, которым он запретил существовавший дотоле свободный переход через границу как военных, так и обывателей, и предписал комендантам и начальникам кордонной стражи, чтобы впредь

«никто с нашей стороны, ни под каким видом, за черту границы не смел сделать ни одного шага, кроме тех, коим представлены права сии, по положению законов, равно есть ли бы и случились какие происшествия, не преследовать киргизов в их границах ни одного шагу, не делать на кочёвки их нападения и не грабить имущества их под строгою ответственностью, воров же стараться ловить не в их пределах, а по поимке ссылать к суду пограничной комиссии, по чему с сего времени всех, переходящих за границу без его ведома, брать под стражу, не смотря ни на какое лицо и мне доносить».

Безусловно, столь категоричное воспрещение переходить за Урал даже для защиты увозимых жён и детей было серьёзнейшим просчётом со стороны нового губернатора и не могло не сказаться на отношении к нему казаков. В конце концов, злополучный приказ отменили (по высочайшему повелению от 31 марта 1823 года), разрешено было преследовать разбойных киргизов и за Уралом, но — на расстоянии не более одного дня пути.

Что касается других начинаний нового губернатора, то они были и удачны, и полезны. Так, в первые же дни правления П. К. Эссен решительно поддержал идею своего предшественника об открытии в Оренбурге военного училища имени И. И. Неплюева и 30 мая 1817 года поручил войсковому атаману

«везде по линии и в кантонах обвестить чиновников и казаков о предположенном заведении Неплюевского училища и о выгодах для детей их от просвещения ожидаемых, приглашая всех и каждого на возможное пожертвование к составлению училищного капитала, кто сколько заблагорассудит, и на присылку детей своих в училище по устроении оного. Пожертвования сиё должно сопровождаться добровольною подпискою, а отнюдь не раскладкой на души…»

Эссен просил сообщать и о цели, и о программе, и об условиях обучения в училище:

«…Предместник мой, г. генерал от кавалерии князь Волконский предположил завести в Оренбурге училище, в пользу нерегулярных войск сдешнего края, наименовав оное в память Неплюева, Неплюевским, в котором полагается обучать детей: Оренбургского войска чиновников и казаков, башкирских и мещеряцких, киргизских равно и других азиатцев. Беднейшие из них будут содержаться на счёт капитала, пожертвованного от потомков Неплюева и других благотворительных особ, а достаточные на иждивении отцов, которое назначится весьма умеренно…»

В том же 1817 году, для составления капитала на учреждение в Оренбурге военного училища, губернатор установил сбор с киргизов (по 50 копеек ассигнациями в месяц) за дозволение наниматься в работники к жителям оренбургской линии.

В последние семь лет при Эссене сумма поступлений составила уже 152 тысячи рублей (за время с 1806 по 1817 год пожертвований было собрано всего лишь 40 тысяч рублей). К этим деньгам П. К. Эссен присовокупил бесплодно лежавшие в пограничной комиссии несколько тысяч так называемых «мечетных денег», так что составился капитал в 230 тысяч рублей ассигнациями. Этих средств оказалось достаточно для осуществления мечты князя Г. С. Волконского, и 2 января 1825 года открытие военного училища имени И. И. Неплюева наконец состоялось.

Но ещё раньше, в 1819 году, стараниями П. К. Эссена были основаны школы для первоначального обучения казачьих детей при станицах первых пяти кантонов и при Оренбургском казачьем полку. Затем Эссен стал хлопотать об учреждении гимназии в Уфе, которая и была открыта в 1821 году.

Другой заслугой П. К. Эссена является упорядочение землевладения в губернии, по крайней мере, его начатки. Так, например, в ноябре 1824 года он выговаривал оренбургской межевой конторе, что нарезка земли крестьянам делается землемерами несправедливо, с «поноровкою разночинцам, и везде казаки противу крестьян обижены», и предписал нарезок не утверждать, а представить ему план всему 50-вёрстному округу с показанием всех сделанных нарезок и с подробными исчислениями о каждой нарезке. Полученные план и исчисления Эссен передал учреждённой в Оренбурге комиссии об отмежевании земель к оренбургской линии и казачьим станицам, о чём рапортовал Сенату 19 апреля 1827 года.

Генерал Эссен заметил также, что вследствие быстрой распродажи земель за ничтожные цены положение башкир стало тяжелым, и он воспретил продажу этих земель, чем в значительной мере и сохранил благосостояние башкирского народа.

При Эссене была отправлена в Бухару знаменитая миссия действительного статского советника Александра Негри.

Четвёртого августа 1820 года генерал Эссен сообщил войсковой канцелярии, что

«по Высочайшему Его Императорского Величества именному повелению, назначено к отправлению за границу в Бухарию миссия, в состав которой предложил я начальнику артиллерии отдельного Оренбургского корпуса, генерал-майору Нератову, приготовить к 25-му числу сего месяца два орудия из рот конно-артиллерийских Оренбургского войска, с надлежащим количеством людей и лошадей и со всеми потребностями, а оной войсковой канцелярии предписываю приготовить к тому же времени из ближайших станиц Оренбургского войска есаула 1, сотника 1, хорунжего 1, урядников 4 и казаков 100, с тем, чтобы люди были непременно все из русских, одеты и вооружены исправно и лошадей, как строевых, так и вьючных, имели бы хороших к продолжению хода надёжных…»

Официальной целью миссии были переговоры с бухарским ханом об усилении торговли, никаких указаний от правительства по поводу русских пленников А. Негри не имел. Правда, ему ещё предстояло получить ряд инструкций от военного губернатора Оренбургского края…

Эссен инструкции дал. И предложил А. Негри сделать всё возможное для выкупа пленников частным образом, коли правительство не сочло нужным афишировать эту сторону деятельности миссии.

Вместе с инструкциями губернатор передал миссионерам двенадцать тысяч рублей в червонцах из специальных сумм пограничной комиссии и сверх того 610 рублей на выкуп подканцеляриста Соколова, похищенного из-под Троицка [3] (деньги эти были собраны местными благотворителями). Плату за одного пленного русское правительство установило в 150 рублей, но Эссен предупредил Негри, что на месте выкуп могут потребовать куда больший, и просил не стеснять себя в средствах.

Передал Эссен и список пленников. Открывался он 1794 годом и заключал в себе 242 имени. Большинство пленников было похищено кочевниками во время рыболовства на Каспийском море и на реке Эмбе, один с солёных озер в степи, а остальные увезены с покосов, пашен, из-под крепостей и форпостов.

Восемнадцатого декабря 1820 года миссия прибыла в Бухару и оставалась там до 23 марта. Негри постоянно уведомлял П. К. Эссена о ходе переговоров с ханом и его министрами, подробно описывал мучения полонян.

Десятого мая 1821 года миссия возвратилась в Оренбург, привезя с собой девятнадцать освобождённых пленников. Все они пробыли в неволе от 10 до 55 лет, некоторые были похищены в детстве.

Негри представил Эссену и список пленников, оставшихся в Бухаре: ещё 158 человек.

Следует добавить, что проводником у Негри служил султан Арунгазы, которого за успешное выполнение задания наградили медалью. Эссен не раз ходатайствовал о назначении Арунгазы ханом вместо неблагонадёжного Ширгазы, да и сами киргизы высказывали то же желание в своих прошениях, однако безрезультатно. А в 1821 году, по жалобам хана Ширгазы, султан Арунгазы был вызван в Петербург и там задержан.

Этот непродуманный ход русского правительства имел весьма негативные последствия; то относительное спокойствие, которое царило в 1816–1822 годах на оренбургской линии, сразу же, едва по степи разнёсся слух о задержании Арунгазы, было нарушено, снова начались грабежи караванов и нападения на пограничные селения.

Позже, в 1825 году, когда на престол взошёл новый император Николай I, оренбургский военный губернатор сделал ещё одну попытку просить о возвращении Арунгазы на родину, предлагая предоставить ему должность султана-правителя в Средней орде, но Министерство иностранных дел отказало Эссену. Впоследствии Петр Кириллович выхлопотал Арунгазы дозволение на жительство в Москве, но тот этим не воспользовался и остался в Калуге, куда был отправлен из Петербурга…

А тогда, летом 1824 года, Оренбург ожидал у себя Александра I — по установившемуся с 1818 года порядку император предпринимал большую поездку по восточным областям Европейской России. Выехав из Петербурга 16 августа и миновав Москву, государь проследовал через Псковскую, Смоленскую, Тверскую, Калужскую, Московскую и Тульскую губернии, посетил Рязань, Тамбов, Пензу, Симбирск, Самару, Оренбург, Уфу, златоустовские заводы, Екатеринбург, Пермь, Вятку и Вологду.

В конце августа генерал Эссен через пограничную комиссию и комендантов крепостей и линейных казачьих начальников разослал грамоты султанам-правителям Малой орды, хану Букеевской орды и почётным старшинам, биям и султанам с приглашением прикочевать к началу сентября к меновому двору со всем скотом и аулами. Но лишь немногие из киргизов откликнулись на губернаторский зов. Может, и впрямь потому, что не могли поспеть к назначенному времени…

В Оренбург Александр I прибыл 11 сентября. Место для его пребывания было определено на квартире генерала Эссена. На следующий день император побывал в соборах и церквах Оренбурга, посетил меновой двор, тюремный замок. Вечером в честь государя был дан большой бал.

Тринадцатого сентября Александр I ездил в Илецкую Защиту, где осмотрел каторжную тюрьму и «все заведения, относящиеся до разработки и развозки каменной соли», 14 сентября присутствовал на божественной литургии в военной Петропавловской церкви, затем произвёл смотр войскам Оренбургского гарнизона — в трёх верстах от города, на обширном поле между Оренбургом и Бердской казачьей слободой. Войска были расположены в три линии: пехота, кавалерия, позади конная артиллерия. Александр I верхом объехал войска, а затем пропустил их церемониальным маршем, благодаря за службу проходившие части. Все командиры и начальствующие лица были приглашены на торжественный обед.

Следуя обратно в город, император посетил военный госпиталь, городскую богадельню и казармы.

Пятнадцатого сентября 1824 года, в день своего коронования, отстояв в Преображенском соборе обедню, государь, провожаемый должностными лицами и множеством народа, выехал из Оренбурга по тракту в Уфу.

Через год, 19 ноября 1825 года, Александр I скончался в Таганроге при обстоятельствах, остающихся и ныне не до конца выясненными…

При новом императоре Николае I были предприняты, по представлению Эссена, некоторые перемены в управлении киргизами. Заботясь о положении этого народа в Оренбургском крае, губернатор начал строго преследовать покупку у киргизов малолетних детей и, чтобы уничтожить самый повод к этой продаже: нищету, всеми силами старался поднять их материальное благосостояние.

Добился он и обещания от бухарского хана издать фирман о запрещении бухарцам покупать русских пленных.

А в 1829 году в Оренбургском крае разразилась холера. Энергичные меры губернатора и введение карантина по всей линии способствовали прекращению этого бедствия, но отдельные вспышки болезни наблюдались ещё и в 1834 году…

Седьмого февраля 1830 года Пётр Кириллович Эссен был отозван из Оренбурга и назначен Санкт-Петербургским военным генерал-губернатором, а в апреле того же года — членом Государственного Совета. Здесь, в Петербурге, ему снова пришлось бороться с эпидемией холеры.

Первого июня 1833 года Пётр Кириллович Эссен за заслуги перед государем и государством получил графский титул. К сожалению, сыновей у Петра Кирилловича не было, и в 1835 году графу Якову Ивановичу Стенбок-Фермор, женатому на единственной дочери Петра Кирилловича — Александре было высочайше повелено принять фамилию тестя и впредь именоваться Эссен-Стенбок-Фермор.

За успешную деятельность на посту Санкт-Петербургского военного генерал-губернатора, Эссен был награждён орденом Св. Андрея Первозванного, а через несколько лет и бриллиантовыми знаками к нему. Это была последняя его награда — в декабре 1842 года, имея уже семьдесят лет от роду и опасаясь, что преклонный возраст помешает ему исполнять служебные обязанности с прежней ревностью, граф Эссен вышел в отставку.

Скончался Пётр Кириллович 23 сентября 1844 года в Санкт-Петербурге.

Именем Эссена в Оренбурге была названа одна из центральных улиц. И в самом деле, для города и губернии оренбургский военный губернатор сделал немало. Например, добился, что в декабре 1821 года Оренбург освободили от генералитетского, штаб- и обер-офицерского постоя, бывшего одной из причин нежелания жителей города строить новые дома.

После отмены военного постоя, губернатор Эссен взялся за другую серьёзную проблему: недостаток строительных материалов, приискивая дешёвые способы доставки леса и выдавая пособия на постройки.

При Эссене был составлен штат полиции, образованы две конно-артиллерийские казачьи роты, произведена рекогносцировка киргиз-кайсацкой степи между Каспийским и Аральским морями, ему принадлежит проект образования из башкир пятнадцати постоянных полков казачьего войскового правления. Он первым из начальников Оренбургского края обратил внимание на благоустройство Зауральной рощи. От жителей Оренбурга губернатор требовал, чтобы около каждого дома был палисадник и в нём посажены деревья. На Николаевской улице его заботами был вымощен тротуар.

Совсем иным предстаёт оренбургский военный губернатор в воспоминаниях его современника графа М. А. Корфа. По словам Корфа, это был «бездарный ограниченный человек и притом никогда ничему не учившийся, был только грамотен по-немецки и по-русски».

Причиной к переводу Эссена в Петербург, утверждает Корф, стал доклад флигель-адъютанта Игнатьева, командированного в 1829 году в Оренбургскую губернию для принятия мер против холеры. Игнатьев по возвращении в Петербург доложил государю, что Эссен совершенно не способен управлять таким важным краем, что там во главе управления должен стоять человек умный и опытный в делах, и тогда государь перевёл его в Петербург под свой непосредственный надзор.

Оренбургским краем Эссен управлял через правителя канцелярии Оводова, человека умного, ловкого и не без образования, но мошенника, каких свет не видел. Сам же Эссен ничего не делал, даже бумаг не читал, потому что ничего в них не смыслил. Оводов же давал движение только тем делам, которые входили в его интересы и расчёты.

Переехав в Санкт-Петербург, Эссен взял с собой и Оводова, который вёл дела в столице так же, как в Оренбурге. Только спустя двенадцать лет, в 1842 году, деятельность Оводова была раскрыта министром внутренних дел Л. А. Перовским. Министр просил Эссена удалить Оводова от должности, но тот не согласился.

Наконец, когда Перовский доложил государю, что петербургский военный генерал-губернатор семнадцать отношений по одному и тому же предмету оставил без ответа, Николай I сделал Эссену строгий выговор, а Оводова приказал посадить на гауптвахту на три дня…

Сведения, сообщаемые М. А. Корфом, заслуживают, по словам историка А. И. Добросмыслова, «полного вероятия», так как граф Эссен оставил о себе недобрую память и среди населения Оренбургской губернии. Но насколько субъективен мемуарист, сказать сейчас трудно. Во всяком случае, следует согласиться с другим историком, членом Оренбургской Учёной Архивной Комиссии С. Н. Севастьяновым:

«Оценка такой исторической личности, как Эссен, крайне затруднительна. Все официальные данные говорят за него, как за энергичного деятеля, в особенности заботящегося о просвещении в крае. С другой стороны, рассказы казаков рисуют его с крайне несимпатичной стороны».

Примечания
1.
В русской армии существовал обычай присваивать военным с одинаковыми фамилиями номера. Оренбургскому военному губернатору П. К. Эссену соответствовал номер третий, поскольку Эссеном-1 был Иван Николаевич Эссен (1759–1813) — генерал-лейтенант, каменец-подольский военный губернатор, Эссеном-2 — Александр Александрович Эссен (?–1805), генерал-лейтенант, шеф Черниговского драгунского полка.

2.
Донесение (от 29 сентября 1799 года) А. В. Суворова императору Павлу I о неудачной атаке французами отряда А. И. Горчакова:
«От генерал-лейтенанта Римского-Корсакова из Цюриха от сентября 1-го числа получил я рапорт, что 28-го августа в час пополуночи неприятель атаковал перед Цюрихом четырьмя батальонами отряда генерал-лейтенанта князя Горчакова пост генерал-майора Эссена, где два баталиона Эссена полку, две егерские роты полков Титова и Фока и один эскадрон драгунского Шепелева находились. Он хотел воспользоваться темнотою ночи, но генерал-майор Эссен, собрав тотчас свою передовую цепь, встретил его картечными выстрелами, после которых бросился он на левый фланг, где штыками мушкетёр и огнём егерей был отбит до его передовых постов. Потеря неприятельская состоит убитыми 2 офицера и 50 рядовых; в плен взято 11 <человек>, отбито несколько ружей, сум и патронов. У нас убито: низших чинов 14, ранено 34. Генерал-лейтенант князь Горчаков много похваляет генерал-майора Эссена в соблюдении совершенного порядка при сём нападении в большую темноту ночи и хорошее его распоряжение в сём первом в Швейцарии российских войск действии.

Князь Италийский, граф Александр Суворов-Рымникский».

3.По сведениям оренбургского краеведа Н. Степаненко.

Ждём новых историй.

Дми́трий Андре́евич Ле́вин (1777—1839), генерал-майор. 1 Из дворян Орловской губернии. На военную службу записан 7 июня 1778, чин прапорщика получил 20 сентября 1798.

Сражался с французами под Аустерлицем в 1805 г., в 1807 г. — под Гутштадтом, Гейльсбергом, Фридландом. 27 декабря 1807 произведён в полковники.

Сибирский гренадерский полк, шефом которого Левин был назначен 24 сентября 1811, в начале 1812 г. находился в составе 3-й бригады 2-й гренадерской дивизии в 8-м пехотном корпусе 2-й Западной армии. Левин участвовал в сражениях под Смоленском, Бородином, Тарутиным, Малоярославцем, Красным. 31 декабря 1812 награждён орденом Св. Георгия 4-го кл. № 1151

« В воздаяние ревностной службы и отличия, оказанного в сражении против французских войск 24 августа, где, командуя бригадою, послан был для вытеснения неприятеля из лесу и исполнил сие с отличною храбростию, а 26 числа, быв командирован для защищения люнетов, несколько раз ходил на неприятеля в штыки, удержал стремление его и опрокинул с большим для него уроном. »

В кампании 1813 г. был ранен под Люценом пулей навылет в правое плечо, а при взятии Лейпцига — в правую ногу ниже колена. За отличия в сражениях 15 сентября 1813 получил генерал-майорский чин. Кампанию 1814 г. закончил в Париже.

В мирное время командовал бригадой 3-й гренадерской дивизии. 2 января 1820 был уволен по болезни с мундиром и полным пенсионом.
Женат на дочери отставного подполковника Львова, Анне Дмитриевне.

Ждём продолжения.

давно не было бравых кавалеристов встречаем Граф Павел Петрович Сухтелен

1788-1833 происходил из голландской семьи Ван Сухтелен, получившей от императора Александра 1 сначала баронское, а затем и графское достоинство Б лице отца его, известного генерала и русского посланника в Стокгольме Петра Корнилиевича Сухтелена, поступившего в 1782 г. на русскую службу и в 1806 г. принявшего со всем семейством русское подданство. Петр Корнилиевич, человек выдающегося ума и обширной учености, библиофил, обладатель громадной библиотеки, собиратель коллекций ландкарт, монет и медалей, подвизался на поприщах военном, инженерном и дипломатическом (присоединение Финляндии в 1809 г.), пользуясь постоянным расположением и доверием государей и всеобщей любовью как человек.

Пол руководством отца, от которого он унаследовал "благороднейший характер", Павел Сухтелен, "с детских лет являвший прекрасные качества ума и сердца", получил блестящее образование, развившее его "отличнейшие способности:". Сын не был ученым, как его отец, но был широко образованным, гуманным и просвещенным человеком. Он также пользовался всеобщим расположением, а с отцом своим, имевшим несчастье пережить сына, был до конца жизни в близких и наилучших отношениях. В августе 1811 г. С.Н. Марков писал из Петербурга графу М.С. Воронцову: "Письмо это тебе отдаст Сухтелен; он важный малый, и я надеюсь, что ты его полюбишь, ибо он не из числа молодых людей, которые, кроме себя, никого не почитают, которые презирают всех, кто прежде них родился. Он даже тем странен, что слушает и любит своего отца".

Павел Сухтелен начал службу под начальством отца 26 января 1802 г. колонновожатым в свите Е.И.В. по квартирмейстерской части; Петр Корнилиевич был тогда генерал-квартирмейстер. Молодой Сухтелен не провел и года в звании колонновожатого. 23 сентября того же года он был произведен в подпоручики квартирмейстерской части, а через год переведен по собственному его желанию корнетом в Кавалергардский полк. Семнадцати лет ему уже пришлось вступить на боевое поприще.

Во время знаменитой атаки кавалергардов под Аустерлицем в числе раненых и взятых в плен офицеров был и Сухтелен, получивший сабельный удар в голову и контуженный ядром в правую ногу. Отец Сухтелена, участвовавший в том же сражении, состоя при государе, узнал о плене своего 17-летнего сына.

Отправляясь после сражения ночевать в Позоржиц, Наполеон встретил дорогою наших пленных и, узнав, что между ними есть гвардейские офицеры, потребовал к себе старшего из них. Явился князь Репнин. "Ваш полк честно исполнил свой долг, - сказал ему Наполеон и, заметив Сухтелена, прибавил: - Он слишком молодым вздумал тягаться с нами". "Молодость не мешает быть храбрым", - смело отвечал Сухтелен. "Хороший ответ, молодой человек! Вы далеко пойдете".

В апреле 1806 г. Павел Сухтелен возвратился в Россию и получил за Аустерлиц золотую шпагу с надписью "За храбрость" и в том же году был произведен в поручики. В феврале 1807 г. он выступил с Кавалергардским полком в поход и проделал с ним всю кампанию. После Тильзитского мира он был командирован сопровождать отца, обозревавшего западные границы России от Балтийского моря до Черного.

Во время Шведской войны Павел опять состоял при своем отце, находившемся при главнокомандующем Буксгевдене, и был с ним при занятии Ловизы, Борго и Гельсингфорса. Во время осады Свеаборга он первый был послан для переговоров со шведским адмиралом Кронштетом о сдаче крепости. Закончены переговоры были Сухтеленом-старшим, и результатом их была сдача Свеаборга.
Пожалованный званием флигель-адъютанта, Павел участвовал и в дальнейших военных действиях против шведов и награжден бантом к ордену св. Владимира 4-й ст.; был при завоевании Аландских островов, доходил до Улеаборга. В 1809 г. он совершил с Кульневым переход по льду Ботнического залива на шведский берег. 10 мая того же года он произведен в штабс-ротмистры, а спустя год ездил в Швецию, состоя при отце во время чрезвычайного его посольства в Стокгольм. По возвращении оттуда просил назначения в действующую южную армию. В половине августа 1811 г. Павел Сухтелен был уже на Дунае в главной квартире Кутузова.

Осенью 1812 г. был послан в корпус графа Витгенштейна, подходившего к Березине. За участие в разных делах Сухтелен был 20 февраля 1813 г. произведен в чин полковника. По переходе русских войск за границу он находился при занятии Берлина; после того был в разных авангардных делах и 23 февраля ранен пулею в правую руку выше локтя с повреждением кости; награжден орденом св. Анны 2-й ст. с алмазными украшениями, а также получил прусский орден.

Еще не совсем оправившись от раны, Сухтелен участвовал 21 марта с отрядом Чернышева во взятии Люнсбурга; но по истечении перемирия в начале августа снова был назначен состоять при Витгенштейне и с ним был в сражениях под Дрезденом и Пирной, за которые получил орден св. Владимира 3-й ст., прусский и шведский ордена. За Лейпциг он получил Георгиевский крест из рук графа Витгенштейна и оставался при нем во время преследования армии Наполеона от Лейпцига до Рейна.

В декабре 1813 г. он был назначен командиром Волынского уланского полка, находившегося в отряде Чернышева; в январе 1814 г. участвовал со своим полком в переходе через Рейн и в занятии Люттиха, а потом при взятии Намюра. 1 февраля он был послан Чернышевым под Суассон. В этом деле Павел Сухтелен командовал правым крылом отряда и вступил в город с двумя эскадронами волынских улан и двумя казачьими полками. За взятие Суассона он произведен в генерал-майоры. По заключении мира Сухтелен возвратился в Россию, получив прусский орден Красного Орла 2-й ст.

В начале 1815 г. он был послан в Швецию, где, состоя при наследном принце, участвовал в походе в Норвегию. По получении известия о высадке Наполеона во Франции был послан к русской армии, шедшей из Варшавского герцогства к берегам Рейна. По переходе русских войск за Рейн Сухтелен командовал отдельным отрядом на левом крыле армии, а при оккупации Франции заведовал департаментом. Здесь справедливостью и ласковым обращением с жителями он сумел снискать любовь и уважение французов, получил от Людовика XVIII орден св. Людовика. Был назначен командиром 1-й бригады 2-й гусарской дивизии и в декабре 1815 г. возвратился с нею в Россию. Император Александр, зная его недостаточное состояние, пожаловал ему аренду на 12 лет.

В начале царствования Николая I в 1826 г. Сухтелен был назначен генерал-квартирмейстером Главного штаба Его Императорского Величества. В день коронования 22 августа он был произведен в генерал-лейтенанты и получил единовременно 6 тыс. рублей.

Павел Сухтелен был близким человеком к начальнику штаба Дибичу и был другом с Паскевичем. Когда последний был послан на Кавказ для совместных с Ермоловым действий против персиян, а затем и сменил его в звании командующего Кавказским корпусом, состоялось назначение Сухтелена начальником штаба Кавказского корпуса.

Он принимал участие в осаде и взятии Эривани, участвовал в походе Паскевича к Тавризу, и во время приезда персидского наследника в Дей-Карган для переговоров о мире участвовал в них. Переговоры были безуспешны; военные действия возобновились. Сухтелен двинулся к укрепленному городу Ардебилю и 26 января занял его. Здесь, в этом священном городе персиян, русские овладели богатой библиотекой редких восточных рукописей, причем исполнителем этого поручения был Павел Сухтелен.

За взятие Ардебиля Сухтелен был пожалован званием генерал-адъютанта и по возвращении в Петербург получил 50 тыс. рублей. В Петербурге он назначен был состоять при принце Хозреве-Мирзе, приехавшем в Петербург во главе чрезвычайного посольства по поводу убийства Грибоедова.

Пробыв всего месяц в Петербурге, Сухтелен 8 мая 1827 г. отправился на Дунай к действующей армии. Он прибыл к войскам, осаждавшим Браилов, под начальством великого князя Михаила Павловича; 6 июня Браилов сдался. После этого Сухтелен отправился к главной армии, находившейся у Базарджика. Для обеспечения со стороны Варны движения армии к Шумле ему был поручен отдельный отряд из 4 батальонов, 12 эскадронов, 1 сотни, 12 орудий и 2 рот пионеров (инженерных) - всего 4558 человек; он должен был обложить Варну и открыть сообщение с Черноморским флотом, который должен был осаждать Варну с моря.

После месяца боев, говорил Михайловский-Данилевский, "июля 6-го пришел к Варне отряд г,-л. Ушакова, а Сухтелен получил приказание отвести отряд свой в Праводы, сдать его там ген.-ад. К.Х. Бенкендорфу и явиться в главную квартиру, бывшую под Шумлою, для занятия своей должности генерал-квартирмейстера Главного штаба". За Турецкую войну Сухтелен был награжден орденом св. Владимира 2-й ст. и золотой шпагою с алмазами.
По возвращении в Петербург в марте 1829 г. он был уволен в отпуск за границу для поправления расстроенного здоровья. В апреле 1830 г. ему была пожалована украшенная бриллиантами табакерка с портретом государя, а 21 апреля того же года граф Сухтелен был назначен оренбургским военным губернатором и командиром Отдельного оренбургского корпуса.

2 июля 1830 г. П.П. Сухтелен прибыл в Оренбург и вступил в управление войском и краем. Необыкновенно деятельная натура и выдающийся ум позволили ему быстро ознакомиться с положением дел, разобраться в сложных местных интересах и даже лично объехать некоторые части губернии. Первое дело, которое встретило его на месте, был вопрос о преобразовании Оренбургского казачьего войска, численность которого в это время достигала 32 676 душ, положение же было бедственное, и средств очень мало.

На увеличение численности войска и на поднятие его материального благосостояния было прежде всего обращено внимание Сухтелена. Что касается до строевого устройства войска, он проектировал разделить его на бригады и линейные полки (21 полк) по линии и на кантоны внутри губернии. Для строевого образования казачьих полков предлагал прикомандировать к ним до 30 кавалерийских офицеров. Заметив, что младшие казачьи офицеры живут крайне бедно и с трудом могут содержать себя на службе, Сухтелен ходатайствовал о немедленном отводе хорунжим, сотникам и есаулам временных участков в размере от 60 до 120 десятин каждому. В начале 1832 г. была удовлетворена просьба военного губернатора об отпуске ежегодно суммы в 3 тыс. руб. из казны на пенсии и пособие бедным семействам убитых в сражениях офицеров.

Для улучшения в войске лошадей около Оренбурга были заведены первые казачьи конные заводы. Построено было пять новых форпостов. Как в этих форпостах, так и в других поселениях Уральской области Сухтелен выказывал особую заботу о положении церквей и их причтов. При нем было одновременно здесь заложено десять каменных церквей православных и единоверческих.

Наряду со многими заботами им положено начало изучению края. Уже в 1832 г. было издано "краткое обозрение достопамятных событий Оренбургской губернии". Мысль о распространении просвещения в крае была излюбленной у графа Сухтелена; она никогда не оставляла его, всегда и всюду в той или другой форме он поднимал вопросы о школе. В Уральске была возобновлена школа, в Оренбурге основано приходское училище, в Верхнеуральске устроены школы для обучения казачьих детей; наконец, при личном посещении в 1831 г. Челябинска Сухтелен изыскал средства и убедил местных жителей сделать пожертвование на учреждение уездного училища, которое и было утверждено министерством народного просвещения.

Граф Сухтелен пробыл губернатором в Оренбурге менее трех лет, но и за этот короткий период времени им было сделано для края так много, что память об этой светлой личности сохранилась там. Даже краткий обзор его деятельности ясно показывает, сколько внесено им было энергии, сколько душевных и телесных сил вложено графом в его деятельность.

Голландец по происхождению и лютеранин по вероисповеданию, Сухтелен пользовался особой любовью и расположением среди уральцев, в большинстве случаев даже старообрядцев; память о нем надолго его пережила, и в каждом форпосте рядом с иконами можно было видеть портрет этого популярнейшего из местных деятелей.

Кипучая деятельность, постоянное напряжение сил, многочисленные раны, особенно сабельный удар по голове, полученный при Аустерлице, имели результатом появление уже с осени 1832 г. сильных головных болей, постепенно усиливавшихся. Не придавая им значения, Павел Петрович продолжал заниматься делами и 20 марта 1833 г. "мгновенно скончался" в половине 10-го вечера, на 46-м году жизни. Стечение народа при погребении П.П. Сухтелена было необыкновенное; жители Оренбурга, не исключая магометан, со слезами провожали любимого начальника и на себе довезли колесницу от губернаторского дома до церкви.
Сухтелен был женат на графине Варваре Дмитриевне Зубовой (1799—после 1833), дочери генерал-майора Дмитрия Александровича Зубова и Прасковьи Александровны Вяземской. Брак был неудачным, супруги жили отдельно. А. Булгаков писал, что бедный Сухтелен имел много досады от своей распутной жены, что сократило ему жизнь; она же скверная, оставив ему дочь, имела других детей от других мужчин[2].
Ольга Павловна (1816—1891), фрейлина императрицы Александры Фёдоровны, с 1835 года замужем за кавалергардом Алексеем Петровичем Бутурлиным (1802—1863).

Добавлено спустя 1 минуту 6 секунд:
Являлся почетным членом Императорской военной академии, членом шведской Королевской военной академии и почетным членом Королевского географического общества в Лондоне.

Награжден орденами: российскими — Св. Александра Невского, Св. Владимира 2-й и 3-й ст., Св. Анны 1-й ст. и 2-й ст. с алмазами, Св. Георгия 3-й и 4-й ст.; иностранными: прусскими — Красного Орла 3-й ст. и «За заслуги», персидским — Льва и Солнца 1-й ст., шведским — Меча 1-й ст., французским — Св. Людовика; Кульмским крестом, дважды золотым оружием «За храбрость», одно из которых с алмазами.

Добавлено спустя 52 секунды:
Граф П. П. Сухтелен был образованнейшим человеком своего времени, прекрасно владел пятью языками (французским, голландским, немецким, шведским и итальянским), состоял членом нескольких учёных обществ. И при всем этом он был необыкновенно добр, отличался простотой и сердечностью в обращении.

Родился Павел Петрович в Петербурге 23 августа 1788 года в семье голландца, перешедшего на русскую службу в чине инженер-полковника (впоследствии Пётр Корнилович Сухтелен стал инженер-генералом и одним из создателей Генерального штаба).

В 1802 году, четырнадцати лет от роду, Павел Сухтелен поступил на военную службу и, благодаря отцу, сразу был определён колонновожатым. В том же 1802 году был произведён в подпоручики квартирмейстерской части, а через год переведён корнетом в Кавалергардский полк.

Боевое крещение Павел Сухтелен получил в 1805 году, приняв участие в первом походе против Наполеона в составе 4-го эскадрона своего полка.

В исторической битве под Аустерлицем, в которой эскадрон Сухтелена отражал нападение левого крыла французской армии, он был серьёзно ранен сабельным ударом в голову и осколком ядра в правую ногу, а в довершение бед вместе со своим командиром князем Репниным попал в плен.

Наполеон, случайно повстречав пленных, заметил семнадцатилетнего Сухтелена и сказал: «Ого! Так молод и вздумал, потягаться с нами!» На что Сухтелен находчиво возразил известным стихом из трагедии Корнеля «Сид», звучащим в переводе примерно так: «Молодость не мешает быть храбрым».

Ответ понравился Наполеону, и он повелел запечатлеть эту сцену на картине. В 1806 году, после обмена пленными, Сухтелен возвратился в Россию и за участие в Аустерлицком сражении был награждён золотой шпагой и произведён в поручики, а в 1807 году вновь поступил в действующую армию.

После заключения Тильзитского мира, Павел Сухтелен сопровождал отца в поездках по западной границе России от Балтийского моря до Чёрного, а при вступлении русских войск в Финляндию и при переговорах о сдаче Свеаборга выполнял роль парламентёра, за что был пожалован званием флигель-адъютанта.

Следующие несколько лет П. Сухтелен провёл в почти беспрерывных сражениях: сначала против шведов, затем в русско-турецкой войне 1809–1812 годов.

В конце 1811 года ротмистр Сухтелен с дипломатическим поручением был направлен в Лондон, откуда возвратился только зимой 1812 года, когда Наполеон уже отступал к западной границе. Но повоевать он ещё успел — и при Березине, и при взятии Берлина, и в других сражениях. В битве под Зегаузеном (20 февраля 1813 года) Сухтелен был вновь тяжело ранен (в левую руку).

Вернувшись после излечения в строй, П. П. Сухтелен некоторое время состоял начальником штаба при генерал-лейтенанте графе Вельмодене, затем при графе Витгенштейне, воевал под Дрезденом, Цирной и Лейпцигом.

В декабре 1813 года Сухтелен получил в командование Волынский уланский полк и, совершив с ним переход через Рейн, сыграл видную роль при взятии Люттиха и Намюра. Третьего февраля 1814 года полк Сухтелена отличился при взятии крепости Суассон.

По заключении Парижского мира, Сухтелен был командирован в Швецию, где состоял при штабе наследного принца во время его похода в Норвегию, а затем на Венский конгресс. После пленения Наполеона и ссылки его на остров Св. Елены короткое время управлял Обским департаментом Франции.

В Россию Сухтелен вернулся в декабре 1815 года генерал-майором, командиром 1-й бригады 2-й гусарской дивизии, кавалером орденов Св. Анны II степени, Св. Георгия IV степени, Св. Владимира III степени, прусского Красного орла III степени и прусского же «За заслуги», шведского ордена Меча, французского Св. Людовика.

В начале нового царствования Сухтелен был определён на пост генерал-квартирмейстера Главного штаба, а когда началась война с Персией (1826–1828), занял должность начальника штаба отдельного Кавказского корпуса. Был при осаде и взятии крепостей Аббас-Аббад и Сардар-Аббад, при осаде и взятии Эривани принимал в сражениях личное участие, причём собственноручно взял в плен хана, за что был награждён Георгиевским крестом 3-го класса. Когда мирные переговоры, в ведении которых Сухтелен играл заметную роль, были прерваны, он двинулся к укреплённому городу Ардебилю, вынудил гарнизон капитулировать и 25 января 1828 года занял город.

После этого успеха русских шах запросил мира, и 10 февраля в Туркманчае договор был подписан. В числе немногих представителей от России, принимавших участие в выработке окончательных условий мирного договора, был и П. П. Сухтелен.

После непродолжительного отдыха в начале мая 1828 года Сухтелен вновь отправляется в действующую армию. Браилов, Шумла, Базарджик, Варна — вот этапы последнего его боевого пути. Заслуги Сухтелена в русско-турецкой войне 1828–1829 годов отмечены орденом Св. Владимира II степени и золотой шпагой с бриллиантами и надписью «За храбрость».

В апреле 1830 года, после краткосрочного заграничного отпуска, генерал-лейтенант Сухтелен назначается оренбургским военным губернатором и командиром отдельного Оренбургского корпуса. Пятого июня он уже был в Оренбурге.

И тут холера, которая, казалось, уже была побеждена, снова дала о себе знать. На сей раз она была завезена из Персии и проявилась сначала в Астраханской губернии, потом в Уральском казачьем войске. В августе холера наблюдалась в Бузулукском и Бугульминском уездах, в октябре — в Белебеевском и в самом Оренбурге, затем в Таналыцкой крепости, Верхнеуральском и Уфимском уездах.

Для объединения сил к прекращению эпидемии, 29 августа была учреждена Центральная комиссия с большими полномочиями, в помощь оренбургскому военному губернатору придали флигель-адъютанта, Медицинский совет спешно издал наставление о лечении холеры, был усилен контроль за переходом из соседних губерний и из киргизской степи, по дорогам открыли летучую почту, бумаги прокалывались и окуривались на карантинных заставах.

Принятыми мерами к январю 1831 года холера была практически прекращена (лишь в Уфимской губернии остались тлеть отдельные очаги), и Сухтелен смог заняться другими, не менее важными делами. Например, управлением киргизами, на которых новый оренбургский губернатор впервые взглянул под совершенно иным углом зрения, нежели его предшественники: Сухтелен признал, что киргизов не следует принуждать к оседлости, более того, они должны быть удержаны в кочевом состоянии, ибо только как кочевой народ они могут быть полезны России, став потребителем наших зерновых продуктов и мануфактурных изделий и оставшись производителем кож и другого животного сырья.

Чтобы урегулировать жизнь киргизов, Сухтелен распорядился составить нечто вроде «свода законов», основанного на их обычном праве (предполагалось добавить лишь несколько статей, ограничивающих для кочевников переход к оседлости). К сожалению, избранный для наблюдения за составлением свода обычаев и правил (закона) киргизского народа хан Джигангер оказался не в состоянии выполнить это дело: его свод отличался феноменальной бестолковостью, так что ни понять, ни перевести его не было никакой возможности.

Столь же неудачной оказалась предпринятая Сухтеленом попытка впервые применить между киргизами оспопрививание.

В соответствии со своим убеждением, что киргизы могут быть только кочевниками, а не оседлыми жителями, что хлебопашество им не сродно, но уважая их право на собственные территории, Сухтелен ревниво следил за тем, чтобы киргизов не притесняли казаки. Когда уральские казаки попытались распахать земли за Уралом, считавшиеся исконно киргизским пастбищным достоянием, Сухтелен яростно воспротивился этому. В дальнейшем, для упорядочения пользования землёй, прилегавшей к оренбургской линии с внешней стороны, он приказал пограничной комиссии разделить всю линию, от Гурьева до Звериноголовской крепости, на 22 киргизские дистанции, и против каждой крепости и против каждого отряда по линии определить местного старшину или почётного киргиза — для управления соплеменниками и для соблюдения порядка. Деятельность этих местных старшин должны были контролировать начальники киргизских дистанций, подчинённые в свою очередь султанам-правителям.

Эта мера оказалась соответствующей обстоятельствам и оставалась в силе до 1869 года.

В отношении башкир Сухтелен вполне соглашался с резолюцией Александра I, собственноручно начертавшего на докладе Эссена: «Не лучше ли башкир обратить в казённых поселян». Но предложению графа Сухтелена об обращении большей части башкир в податное состояние, хоть и одобренному правительством, не суждено было осуществиться…

Прибыв в Оренбургский край, Сухтелен обнаружил полный упадок в коннозаводстве и совершенное вырождение породы в Оренбургском казачьем войске. Для устройства конного завода Оренбургское войско располагало земельным участком, но не имело средств на приобретение жеребцов, хотя бы полукровок, и Сухтелен взял на себя хлопоты просить генерала от кавалерии графа Васильчикова, начальника Комитета конских заводов, доложить императору его просьбу о даровании нескольких жеребцов из казённых заводов для казачьих войск Оренбургского края.

В конце января 1832 года стало известно, что государь разрешает выбрать из военно-конских заводов четырнадцать жеребцов крепкого сложения, «имеющих в себе породу, ростом от 2 до 2 1/2 вершков, для улучшения породы лошадей в казачих войсках Оренбургского края».

Сухтелен постарался поднять у казаков и военное дело: он приказывал собирать их зимой в избы, где инструкторы обучали их поворотам и маршировке, сабельным артикулам отдания чести и приёмам наилучшего потребления их в бою; конным строем и выездкой занимались весной по посеве хлебов, летом бывали большие манёвры.

Уральские казаки, несмотря на отдельные недоразумения, считали время, когда во главе края стоял Сухтелен, счастливым, и в честь него хотели назвать один из новых форпостов. Однако Павел Петрович не позволил, он сказал:

«…Именованному же «Сухтеленским» предлагаю дать другое приличное название, ибо воспоминание меня будет время, когда я благополучно кончу службу свою здесь по званию корпусного командира и военного губернатора».

Мнение губернатора уважили, и форпост был назван Благодарным.

Счастливыми были годы правления Сухтелена не только для казаков, но и для всех жителей Оренбургского края. Военный губернатор горячо к сердцу принимал заботы людей, досконально вникал в их нужды.

Полагая, что Оренбургский край мало заботится о снабжении своего центра предметами, необходимыми собственно для потребления жителей, Сухтелен задумал завести в нём две ярмарки. Но прежде, чем вынести то или иное решение, губернатор обратился ко всем именитым и уважаемым гражданам и попросил каждого сообщить ему своё мнение. Не привыкшие к подобному обращению граждане поспешили с ответами. Их рассуждения и стали основой того представления, с которым граф Сухтелен 16 февраля 1831 года вошёл в правительство:

«Город Оренбург, по соединению в нём губернского и корпусного управления, хотя считается первым местом в здешнем крае, но в отношении удовлетворения общих потребностей, представляет многие затруднения оттого, что здешний купечествующий край, состоя большею частью из людей, занимающихся одним заграничным торгом с киргизами и азиатцами, весьма мало заботится о снабжении города предметами необходимыми собственно для потребления жителей и особенно высшего звания, которые по сему случаю принуждены бывают многие или выписывать из других мест, или покупать за такие цены, какие назначаются по произволу продавцов. Жители же окрестных и удалённых от города крепостей и селений, приобретая нужные вещи от разъезжающих временно торгашей платят им ещё с большею дороговизною или отдают за бесценок произведения своей сельской промышленности….По соображению местных обстоятельств и временных съездов купечества в других городах Оренбургской губернии, я полагаю учредить в г. Оренбурге каждогодно две ярмарки — первую с 29 июня по 7 июля, вторую — с 15 по 22 ноября…»

Одиннадцатого марта 1831 года разрешение на устройство ярмарок в Оренбургской губернии было получено, и Сухтелен постарался сделать всё, чтобы о новой ярмарке узнало как можно больше народу. Приглашения были посланы соседям, губернаторам и генерал-губернаторам в Пермь, Казань, Саратов, Омск, Астрахань, Симбирск, Нижний Новгород…

К сожалению, преемники Сухтелена не продолжили это перспективное и многообещающее дело, занялись иными проектами.

Плодотворной была и просветительская деятельность Павла Петровича. Вникая в деятельность Неплюевского военного училища, Сухтелен счёл необходимым упорядочить учебный процесс и несколько изменить программу преподававшихся здесь наук, поскольку обучение шести языкам (трём европейским и трём «азиатским») не принесло, как показал опыт, желаемого успеха. Возникла мысль разделить училище на два отделения: европейское и азиатское (соответственно курсам наук).

Благодаря идее графа Сухтелена с непосильной, а главное, бесполезной зубрёжкой было покончено.

По ходатайству Сухтелена, 6 декабря 1832 года при Неплюевском училище было открыто особое отделение для дочерей нижних воинских чинов, причисленное к 3-му разряду женских учебных заведений (преобразованное впоследствии в Николаевский институт 2-го разряда). Училище было всесословным, принимало бесплатно пятьдесят учениц — двадцать всякого звания и тридцать дочерей военных — и помещалось в собственном доме, приобретённом губернатором за пять тысяч рублей.

Сухтеленом было положено начало научному музею (при Неплюевском военном училище). По замыслу Павла Петровича, музей должен был «вмещать в себе все произведения Оренбургского края: в особенности, заключая также коллекции одежд, оружие и всего, относительно домашнего быта и промышленности разных народов…»

Желая дать для всех племён и сословий Оренбургского края как можно более грамотных и всесторонне образованных людей, граф Сухтелен открыл новые школы в казачьих форпостах и станицах, посылал молодых людей в Петербург для обучения фельдшерскому искусству, направил в Казань четырёх питомцев Неплюевского училища, «родом азиатцев», для получения ими образования в Императорском Казанском университете, а заметив в губернии недостаток людей, знающих гражданскую архитектуру, особенно в станицах, просил войсковую канцелярию изыскать двух сирот для обучения практической архитектуре у оренбургского губернского архитектора.

П. П. Сухтелен добился прекращения ссылки в край осуждённых, содействовал открытию постоянных военных судов при Уральской и Оренбургской войсковых канцеляриях, получил разрешение для казённых крестьян селиться на оренбургской линии с причислением их к «таможенным» казакам, основал военный госпиталь, построил манеж, экзерциргауз и многое другое.

Во всех делах и начинаниях Сухтелена просматривается одна важная черта: он никогда не считал, что администратор, сколь бы искусен он ни был, может добиться сам, единолично, положительных результатов. Он полагал, что только распространение образования, развитие общественного мнения есть залог преуспевания в крае народной жизни. С этой целью граф Сухтелен предполагал издавать в Оренбурге газету, и даже выпустил один её номер (“Оренбургские периодические записки»).

Девятого апреля 1832 года «за отлично-усердную службу и неустанные труды по занимаемой должности и за примерную заботливость о благосостоянии вверенного ему края и войск» Павел Петрович Сухтелен был пожалован орденом Св. Александра Невского.

Петропавловская церковь, в ограде которой был похоронен П. П. Сухтелен

Петропавловская церковь, в ограде которой был похоронен П. П. Сухтелен


Несмотря на признание заслуг и всеобщее уважение, Сухтелен со свойственной ему скромностью оценивал свою деятельность так:

«Мною не выполнено <многое из> того, о чём когда-то помышлял Неплюев. Занимая место Неплюева и читая его мнения, не могу не поддаться обаянию Неплюева и желал бы исполнить его волю».

К сожалению, желаниям Сухтелена не суждено было сбыться: внезапная смерть, последовавшая 20 марта 1833 года, прервала жизнь этого замечательного деятеля. По общему настоянию жителей Оренбурга, тело Павла Петровича погребли в ограде военной Петропавловской церкви, хотя он и был лютеранином.

У казаков портреты генерала Сухтелена имелись едва ли не в каждом доме. На одном из них, принадлежавшем деду хорунжего Василия Андреевича Щапова, написано было четверостишие неизвестного автора:




Пока течет Урал пустынный,

Пока шумит ковыль степной,

Ты не забыт, правитель мирный,

В стране, прославленной тобой!

После смерти графа один из посёлков Уральского казачьего войска и посёлок в третьем военном отделе Оренбургского казачьего войска были названы Сухтеленскими.

Историк П. Н. Столпянский впоследствии писал:

«Сухтеленом положено столько начинаний, что приходится изумляться, как успел сделать столько этот талантливы и администратор — и невольно появляется сожаление, что он слишком рано умер. Будь он большее время Оренбургским губернатором, жизнь города и края, пожалуй, приняла бы иное направление».

Кроме множества полезных дел по благоустройству обширного Оренбургского края, Сухтелен оставил после себя несколько научных и военных трудов, а также краткое жизнеописание генерал-адъютанта Константина Христофоровича Бенкендорфа, написанное по-французски и в русском переводе напечатанное в «Военном журнале». Кроме того, уже значительно позже его смерти, в «Русском архиве» (1876, № 3) появились извлечения «Из записной книжки П. П. Сухтелена — 1816 г.»

Павел Петрович Сухтелен был женат на дочери Дмитрия Александровича Зубова, Варваре Дмитриевне, и имел от этого брака единственную дочь, Ольгу Павловну, бывшую фрейлиной императрицы Александры Фёдоровны.

Добавлено спустя 1 час 21 минуту 6 секунд:
следующий его отец черкните кто то

а далее следует