Уругвай
Монеты 2 и 5 сентесимо 1924 года - на аверсе все то же майское солнце, что и на многих аргентинских монетах. Судя по картинкам из Краузе, солнце появляется уже на первых монетах Уругвая, с 1869 года. И 20 сентесимо 1942 года, из серебра 720 пробы, мне ее по ошибке продавца всучили как французскую монету, но я не жалуюсь. На аверсе - голова, увенчанная лавровым венком.
Кстати, все уругвайские монеты чеканятся за границей. 2 и 5 сентесимо отчеканены в Пуасси, во Франции, 20 сентесимо - в Сантьяго де Чили.
Дальше - 1953 год, медноникелевые 2, 5 и 10 сентесимо с Артигасом (единички нет у меня пока, и она самая немассовая монета из этого выпуска), отчеканены в Лондоне.
На большинстве уругвайских монет изображен герой освободительной войны Артигас. Расскажу о нем подробнее. Артигас был контрабандистом, однако , когда во время британского вторжения в испанские колонии вице-король призвал всех, способных держать оружие, на службу, Артигас получил прощение и звание лейтенанта, участвовал в освобождении от англичан Буэнос-Айреса.
Вообще, эта война и мобилизация способствовали развитию местного - креольского - самосознания, закономерным следствием чего явилась "майская революция" 1810 - когда Наполеон сокрушил испанскую монархию в Европе, ее колонии объявили о смещении вице-короля и о независимости.
Артигас участвовал в освобождении от испанцев территории нынешнего Уругвая, однако вскоре вступил в конфликт с хунтой Буэнос-Айреса, ибо был сторонником федерализма, в то время как правительство собиралось создать унитарное централизованное государство из бывших испанских колоний Рио-де-ла-Плата. Уругвайцы очень похожи на аргентинцев, языком происхождением и культурой, но, наверное, у них есть и чувство собственной, отдельной идентичности, несмотря на то, что на территории Уругвая к началу XIX века жило всего 50 тысяч человек. Вот за эту особую идентичность и боролся Артигас. Воюя "против всех", Артигас контролировал несколько северных аргентинских провинций и восточный берег реки Уругвай, а войска, посылаемые против него правительством, часто переходили на его сторону. Однако впоследствии часть его сторонников - губернаторов провинций пошли на соглашение с Буэнос-Айресом, а португальцы, с целью подавить опасные республиканские идеи у своих границ, вторглись из Бразилии в Уругвай, и разбили остатки войск Артигаса. Он эмигрировал в Парагвай, где и умер в безвестности и нищете спустя 30 лет.
Сейчас же он считается "Отцом уругвайской нации", ему воздвигнуты десятки памятников. В его честь назван город и самый северный департамент республики.
.jpg)
Хотя вот мой друг из Аргентины пишет мне, что сейчас скорее доминирует тенденция в анти-артигасовском духе. Благодаря президентам последних десятилетий, пишет он, латиноамериканцы сейчас (за исключением, может, чилийцев), ощущают себя как единый народ , с общей судьбой.
В 1960 году 2, 5 и 10 сентесимо уже из бронзы, а единичка уже и не чеканилась.
25, 50 сентесимо и 1 песо 1960, место чеканки - Лондон.
дальше - знакомые нам по патворкам алюминиевые 20 и 50 сентесимо 1965, в этом году это уже были самые мелкие номиналы монет.
Дальше - обычные 20 и 50 песо 1970, с колосьями и гербом Уругвая, отчеканены в Сантьяго , 100 песо 1973, снова с Артигасом, чеканятся в Мехико, и юбилейные 50 песо 1971, в честь столетия со дня рождения Хосе Энрике Родо (1871 — 1917), преподавателя, политика и публициста (в своих книгах он "отстаивал идеи латиноамериканской самобытности").
В 1975 было введено "новое песо", обмен - 1:1000. Этого периода мои монетки, снова отчеканенные в Сантьяго: 1 песо 1976 с Артигасом, 50 сентесимо с весами 1981-го (этот выпуск вообще очень красив, 10 и 20 сентесимо 1981 я обязательно приобрету еще себе в коллекцию, о чем сразу же поделюсь с вами, друзья), 2 и 10 песо 1981. На 10 песо - тот же фрукт, что и на знакомом вам из недавнего патворка МиБ песо 1969 года, а вот двухпесовик поинтереснее. Он посвящен Всемирному дню продовольствия, у него монетное расположение сторон (у всех остальных монет Уругвая, которые я держал в руках, оно медальное), ну и узнаваемые колосья - они символизируют продовольствие, но явно перекочевали сюда с 20 сентесимо 1942 года (смотрите выше).
Инфляция, видимо, шла без остановок, и в 1989 мы уже видим отчеканенную в Париже монету в 100 песо, с изображением гаучо. Это такая колоритная этническая фигура, вроде казаков и ковбоев, очень распространенная в Аргентине, Уругвае и прилегающих районах Бразилии, там, где пампа (занимает почти всю территорию Уругвая), очень похожая на нашу степь, давала возможность заниматься скотоводством, где это занятие было традиционно сопряжено с опасностью набегов индейцев, но, с другой стороны, с некоторым отсутствием центральной власти и анархией.
До сих пор, кстати, 90 % территории Уругвая занимают сельскохозяйственные угодья, из 80 % — пастбища, 10 % — пашни.
О гаучо упоминается в "Детях капитана Гранта", которые я сейчас как рез перечитываю:
- Что это за индейцы? - спросил Паганель Талькава.
- Гаучо, - ответил патагонец.
- Гаучо, - повторил Паганель, поворачиваясь к своим спутникам, - гаучо! Тогда нам не стоило принимать всех этих мер предосторожности, ибо бояться их было нечего.
- Почему? - спросил майор.
- Потому что гаучо - безобидные пастухи.
- Вы так думаете, Паганель?
- Конечно. Они приняли нас за грабителей и обратились в бегство.
- А я полагаю, что они не осмелились напасть на нас, - сказал Гленарван, который был очень раздосадован тем, что не удалось вступить в переговоры с туземцами, кем бы они ни были.
- Если я не ошибаюсь, то эти гаучо вовсе не безобидные пастухи, а отъявленные, опасные разбойники, - сказал майор.
- Что вы! - воскликнул Паганель. И он с таким жаром принялся спорить по этому этнологическому вопросу, что умудрился вывести из равновесия майора, и тот, вопреки обычной сдержанности, сказал:
- Мне думается, вы не правы, Паганель.
- Не прав? - переспросил ученый.
- Да. Сам Талькав принял этих индейцев за грабителей, а он, наверное,хорошо знает, кто они такие.
- Ну и что ж? На этот раз Талькав ошибся, - возразил несколько резко Паганель, - гаучо - мирные пастухи. Я сам писал об этом в одной брошюре о пампе, пользующейся некоторой известностью.
Не обошел гаучо своим вниманием и собиратель аргентинских легенд Хорхе Луис Борхес.
Ктото сказал им, что их предки пришли по морю; кто им сказал что такое море.
Метисы белых кровей. Их врагами были метисы красной крови.
Им было знакомо движение звезд, повадки птиц и законы ветров, они помнили форму туч и знали луну в лицо.
Они пели тихо и медленно, до зари у них не было голоса вовсе.
В отличие от крестьян им была не чужда ирония.
Нищие и забитые, – как они были гостеприимны!
Они не искали себе приключений, это кони несли их вдаль.
Далеко-далеко, к войне.
У них нет одного вождя. Они были людьми Рамиреса, Лопеса, Артигаса, Кироги, Бустоса, Педро Кампбеллы, Росаса, Пеналосы, Саравии, Уркезы, и того Рикардо Лопеса Джордана, который убил Уркезу.
Они не за родину умирали, это только пустое слово, они умирали вслед за своим случайным вождем, либо если опасность зазывала их в гости, либо просто так получалось.
Их прах затерялся в разных краях Америки, на полях знаменитых сражений.
Они прожили жизнь во сне, не зная кем или чем они были.
Когданибудь это случится и с нами.
В 1993 проведена деноменация - 1000 "новых песо" за 1 "уругвайское песо". Из современных - снова все с Артигасом - 50 сентесимо (Париж; Вики говорит, что сентесимо уже выведены из обращения), 1 и 2 песо, чеканены в Сантьяго.
|
